Демон

      Тот день я помню плохо, по-моему, шёл мелкий надоедливый дождь. В мою дверь настойчиво звонили, муж не мог оторваться от компьютера и своего очередного гениального программного кода, сулящего нашей семье достойный доход. Я открыла дверь — на пороге стояла моя старшая сестра. Её блондинистые волосы свисали сосульками на опухшее, заплаканное лицо, губы дрожали, а большие голубые глаза рассеянно бегали по мне взглядом. Из нас троих она была самым несчастным ребёнком, с неустроенной жизнью и порушенной судьбой. Неприятный запах алкоголя ударил мне в нос, я резким движением затащила её в квартиру, дабы никто из соседей не видел этого опустившегося создания. Под нарастающий свист чайника я слушала отрывистый лепет, пробивающийся через пелену всхлипов. Очередной любовник прошёлся по её ранимой душе, оставив лишь грязь и боль. Этих историй было уже с десяток, а ума от них не прибавлялось. Но в тот момент меня волновало совсем не это. Я отчётливо видела, как на её спине шевелился извивающийся чёрный клубок, напоминающий червей или змей. Напряжение росло, и горячие капли одна за другой хлынули из моего носа, оставляя на губах привкус соли и железа. Сестра подбежала и дрожащими руками принялась размазывать кровь по моему лицу. — Таня, не надо, — прошипела я, отстраняя от себя эти опухшие кисти.       Подняв глаза на сестру, я опешила от увиденного — «змей» было очень много, они пронизывали её тусклое биополе, уничтожая астральное тело. Это лярвы — ментальные паразиты, питающиеся негативными эмоциями человека, проще говоря, пороками. А у Татьяны их было очень много. Прибавившая в весе килограмм двадцать, уволенная уже с трёх мест за лень и несоответствие должности, увлёкшаяся алкоголем и сигаретами, она сильно беспокоила родителей и нас с братом. Но даже в таком случае столь дикого количества подселенцев найти было сложно. — Ты снова? — спросила я, проглатывая горячую кровь. — Снова пыталась приворожить? Сестра стыдливо отвела глаза, протянула мне полотенце и попыталась найти себе оправдание. — Но если есть сила, почему не воспользоваться? — пролепетала она. — Нет у тебя силы, — сорвалась я, — ни у кого из нас её нет! Точнее, она есть, но бабушка не пожелала нас научить ей пользоваться. Поэтому постарайся вести обычную жизнь, как я, как наш брат. Ты снова нахватала лярв, я не могу их постоянно убирать… — Ты не хочешь рисковать собой, — перебила она. Мы молчали, Таня была права, я не хотела связываться с миром, устройство которого толком не знала. Да, с самого детства я видела мёртвых и говорила с ними, но это не принесло ничего, кроме страха и осуждения окружающих. Поэтому я пыталась отстраниться от своего проклятия и попытаться стать такой, как все. — Помоги мне, Алекс, — жалобный голос сестры вырвал меня из раздумий. — Хорошо, — сдалась я, — но после этого ты вернёшься в Томск, к родителям. Таня улыбнулась и принялась расцеловывать мои щёки, оставляя после себя запах алкоголя и сигарет. Так она осталась в моём доме. Сначала Виктор не был в восторге от такого соседства, но потом это само собой наладилось.       Лечение проходило тяжело для нас обеих, в маленькой комнатке на чердаке я жгла свечи и травы, потом тащила сестру на кладбище и проводила обряды, которые в отдалённом детстве видела у бабушки. Чёрные ленты извивающейся ледяной дымки неохотно цеплялись за белые кристаллики соли, оставаясь в заточении пространственных связей её структуры. Мои пальцы холодели, голова кружилась, я слышала голоса, много голосов, ненавижу кладбища, на них так… многолюдно. Закапывая соль за надгробьем, я косилась на свою сестру, пребывающую в трансе, за эти месяцы она прилично похудела и преобразилась — значит, мои усилия не напрасны. Однако что-то меня сильно смущало. Иногда оттенок её кожи приобретал мрачный вид, мельком, на доли секунды, словно в ней пульсировала какая-то чернь. Но и это вскоре исчезло, я так считала. И вот теперь можно было подумать о себе.       Чего я тогда хотела тогда? Стать матерью. Это было моей мечтой, столь желанной, что каждый месяц промедления отдавался в душе тревогой и изводил нервной судорогой. Я становилась всё свирепей и получила за глаза прозвище «рыжая стерва». Да, природа щедро наградила меня медью, забыв рассыпать по лицу и плечам желто-коричневые искры, что радовало меня безмерно. Выделяясь из толпы, я всегда рисковала получить за это осуждение, но был и позитивный момент — меня замечали все, что нередко помогало в достижении целей. В то время моей единственной целью стало материнство. Муж не особо разделял моего рвения, но и препятствовать не стал. И цель была достигнута. Татьяна решила остаться в Москве, чтобы иметь возможность помочь мне с ребёнком, который должен был вскоре появиться на свет. Она нашла работу с гибким графиком, сняла квартиру и производила впечатление удовлетворенного своей жизнью человека. Тогда я ещё не знала причин её радости… ничего не знала.