Демон

      Точёные ножки томной красавицы ступили на водную гладь, на что море ответило чернью. Прохладный ветер, словно настойчивый любовник, подхватил её длинные волосы и раскидал по небу. Бриллианты звёзд венчают её голову, а лунный серп сияет серебряной брошью на девичьей груди. Она грациозно садится на иссиня-чёрную кромку горизонта и окидывает властным взором свои владения. Ночь любит тишину, поэтому даже птицы не решаются нарушить покой царицы и спешно прячутся по своим гнёздам. Острые зубы гор грозятся изранить нежное небесное тело, но чародейка не может допустить этого и своим холодным дыханием окутывает их каменные головы пушистой дымкой. Владычица чинно следит за порядком и никому не даёт поблажек.       Ощетинившимся волком врываюсь в замерший мир и бегу по холодным ладоням пляжа. Тонкие каблуки со скрежетом впиваются в пёстрые тела каменных рыбёшек, заставляя их подпрыгивать на сухих волнах остывшего берега. Шёлковая блуза, более не имеющая пуговиц, беспомощно скользит по кружеву бюстгальтера, пытаясь хоть как-то сохранить тепло моего тела. — Дярго! — кричу в ночную тишь. Где этот демон? Где это проклятье, что забирает у меня близких? Как глупо искать тень во тьме, но, не имея намерений сдаваться, мой голос снова прорезает воздух: — Дярго! — Соскучилась? — раздаётся ледяной хохот. Резко разворачиваюсь, отчего галька выскальзывает из-под моих стоп, и колени больно врезаются в грубую чешую пляжа. Пальцы судорожно сжимают гладкие тела каменных рыбок, глаза наливаются гневом, а отчаянье грозится вырваться наружу потоком горячих слёз. — Какого Дьявола тебе от меня надо? — рычу сквозь боль. — Зачем тебе Саша? — Чтобы жить, — кротко отвечает он. — Зачем нужна такая жизнь? Ради чего нужно скитаться в плотном мире, питаясь чужой энергетикой? Облако сажи отделяется от тьмы и вытягивается в стройный мужской силуэт, он медленно приближается, всё ближе и ближе, нависает над моим лицом и окутывает холодным взором. — Не зачем, а почему, — чеканит Дярго. — Почему? — спрашиваю едва слышно. — Что ж, моя девочка, — хохочет демон, — тебе я могу рассказать, за эти триста лет ты единственная, с кем я могу разговаривать… — Тебе триста лет? — спрашиваю, не веря в услышанное. — Нет, — стелется колкий голос, — я умер тысячу лет назад… с небольшим. Просто каждое столетие всё меньше людей слышат глас Богов, и число моих собеседников неумолимо убывает. Последние триста лет были особо одинокими, пока твоя сестра не «познакомила» меня с тобой. — Кто ты? — хриплю, вглядываясь в пустые глазницы. — Был человеком когда-то, — спокойно отвечает Дярго. — Боги даровали мне силу, я служил им, исполняя их волю. Лечил людей, карал людей, предупреждал катаклизмы и сам же их вызывал. Меня боялись и почитали, защищали мою жизнь и никогда не скупились на дары, я имел власть над всем явным миром. Так продолжалось до тех пор, пока земной путь той, которую я любил, не подошёл к концу. Уверенность в своём могуществе сыграла со мной злую шутку. Я умер ради неё, но отдав все свои жизненные силы, мой дух застрял между мирами. Я не был нужен Богам и не мог вернуться к своей женщине. Сначала мне приходилось молча смотреть на её слёзы и искать возможность сохранить своё астральное тело. Забирая у каждого живого по энергетической капле, я влачил жалкое существование, ища возможности переродиться… Искал, но так и не нашёл. А она встретила другого мужчину и прожила с ним долго и очень счастливо… Она прожила мою жизнь! С тех пор сдерживать себя в аппетитах не было смысла, и нужная «провизия» поглощалась без остатка… иначе я растворился бы в плотном мире. — Зачем ты убил Таню? — выплёвываю со злостью. — Не я убил её, — улыбается нежить, — она сама загнала себя своими пороками… я лишь помог ей сделать последний шаг. — Зачем тебе Саша? — Затем же, что и другие. С тобой ему не получится стать сильнее, с тобой он будет лишь рушить то, что имеет. Это долго и… вкусно. В этом холодном опустошающем голосе читается какая-то тонкая дрожащая нить, что-то ускользает от моего понимания и петляет в глумливом хаосе. Судорожно пытаюсь поймать этот скользкий змеиный хвост и… ловлю. — Он не нужен тебе, — шепчу демону, и мой голос переливается в хохот, — тебе не нужна была Таня. Тебе нужна я! Я слышу тебя, я подбираю тебе жертв, я питаю тебя своей энергетикой. Но стоит мне навечно запечатлеть на своём теле три руны, как наша связь оборвётся, и ты снова провалишься в одиночество и голод. Чёрный лик почти вплотную приближается ко мне, и полупрозрачные веки прикрывают зияющие дыры глазниц. Иней оседает на моих волосах от свирепого дыхания Дярго. — Чего ты хочешь? — шипит нежить. — Оставь моих близких в покое, только так я позволю тебе оставаться рядом со мной. — Договорились, — чеканит голос, отдаваясь звоном каждого слога в моих висках.       Ледяной смог беснующимися волнами растворяется в воздухе, поднимается над морем и исчезает в ночной мгле. Густое небо без предупреждения разверзается плачем, и вся его горечь неудержимо обрушивается на меня. Тяжёлые капли чёрным жемчугом скатываются с вытянутых прядей померкшего золота и, издавая последний стон, разбиваются о жёсткие тела каменных рыбёшек. Почему самым дождливым городом все считают Питер? Да, он любит поплакать и никогда не предупреждает о смене своего настроения, но Сочи не менее капризен, просто его слёзы немного теплее. Острый луч искусственного света резко бьёт по глазам, заставляя веки мгновенно сжаться. Торопливые шаги приближаются ко мне, и крепкие руки обвивают плечи. — Алекс, — вибрирует взволнованный голос, — что с тобой? Я искал тебя. Ослабевшими пальцами цепляюсь за его рубашку и поднимаюсь с колен, с опаской озираясь по сторонам. — Сейчас я вызову такси, — продолжает Минориум, — я живу неподалёку, милый такой домик… деревенский, тебе понравится. На месяц в аренду взял. — Не нужно такси, — шепчу я, — у входа в студию стоит моя машина. Саша крепко прижимает меня к себе и семимильными шагами направляется к студии, спотыкаясь и повисая на его плече, следую за ним. Почему самым дождливым городом все считают Питер? Сочи не менее капризен.