Другая сторона

По сравнению с тем, что было сейчас, в те далёкие времена Невервинтер процветал. Ксандрия надолго погружалась в воспоминания, то прогуливаясь по тихим ночным улочкам, то за очередной кружкой эля в таверне. От Каватоса не было никаких известий с тех самых пор, как после похода в Хранилище эльфийка поговорила с ним. Что она тогда успела выяснить? Этот новый придворный маг обладает невероятно огромным чувством собственной важности, ко всем относится крайне пренебрежительно, с ним будет сложно работать, и взялся он не откуда-нибудь, а из Братства Магов, которое издавна заявляло свои права на власть и сидело у многих невервинтерских и сильверимунских волшебников в печёнках. Хотя последнее и так было известно Ксандрии ещё со времён битв за Север, когда Каватос предлагал свои услуги в наблюдении за Морем Движущегося Льда и другую посильную помощь, остальное только довершало картину его несносного характера. Однако при всех отрицательных качествах и подозрительных связях Каватосу стоило отдать должное – по прибытии он проверил город и его окрестности на наличие крупных магических аномалий и обнаружил концентрацию потенциально опасной энергии в одном из районов Невервинтера. Где конкретно – не сказал, зато поделился тем, как благодаря своим уникальным наблюдающим чарам узнал о существовании шайки странных волшебников. После того он стал допекать Неверембера своими предупреждениями, но тот настоял, что сначала нужно разобраться с восстановлением Речного квартала. В итоге случилось то, что случилось – Джайрион появился перед народом, Невервинтер находится на грани гражданской войны, Неверембер зол и обвиняет Каватоса в том, что тот не уследил за короной. К счастью для сварливого волшебника, Ксандрия принесла хорошую весть – многострадальная корона на месте, и у лорда-протектора нет больше причин обвинять в чём-то своего придворного мага. Тот, конечно, обрадовался – это значило, что Неверембер, возможно, перестанет изводить его и отвлекать от важной работы хотя бы по одному поводу. Затем Каватос пообещал, что скоро ему понадобится помощь Ксандрии и других странников, и отпустил эльфийку. А пока от него не было ни одной весточки, волшебница, с виду больше похожая на чернокнижницу, вернулась к обычной жизни – пила, практиковалась в магии, время от времени предавалась воспоминаниям и пыталась самостоятельно найти хоть какую-нибудь информацию о Джайрионе и его приспешниках. Больше всего, конечно, её волновала та рогатая дриада. Но потому ли, что Ксандрия видела лично пока только её? Увы, пугающая незнакомка даже не посчитала нужным представиться, а это только усложняло дело. Простые горожане и странники знали не больше, чем эльфийка, а письменных свидетельств с описанием кого-нибудь похожего на странных волшебников нигде не нашлось. Всё, что в итоге осталось Ксандрии – ворошить прошлое, ожидая распоряжений от Каватоса или лорда Неверембера. Однажды она даже засиделась в таверне допоздна. – Эй! – обычно безразличная к проблемам посетителей помощница трактирщика полуорчанка Кансиф подошла к эльфийке, положившей голову на руки и сидящей в таком положении за столом уже второй час, и легонько потормошила её за плечо. – Ммм? – Ксандрия оторвалась от размышлений и подняла голову. – Ой! Я что-то задумалась, даже, кажется, задремала. Вы уже закрываетесь? – Отнюдь. Но я хотела предупредить – нечего тут спать, это не постоялый двор, – Кансиф говорила с таким выражением лица, что можно было легко догадаться, как она сдерживает себя, чтобы не добавить что-нибудь вроде: «А ну, выметайся отсюда, остроухая, тебе здесь не рады!» – Ох, простите, и спасибо, что побеспокоились, уже действительно поздно, – улыбнулась странница и потянулась за кошельком на поясе, чтобы отсчитать полуорчанке несколько серебряных. – Кажется, я дала Вам не столь щедрые чаевые, позвольте исправить эту оплошность. – Думаешь, мне нужны какие-то подачки от эльфов вроде тебя? – Возьмите, это самое меньшее, что я могу для Вас сделать, – в этот момент Ксандрия напомнила сама себе магистра Ларелиуса, он говорил точно так же. За день до этого эльфийка стала свидетельницей сцены между Кансиф и её женой, Ангрой, тоже полуорчанкой, которая заявилась в таверну среди бела дня и порадовала свою избранницу новостью, что наконец-то устроилась работать в кузницу, и теперь у них будут деньги на то, чтобы переехать в нормальный дом. Ксандрию больно задела мысль, что она не в первый раз видит такую несправедливость – многие горожане попросту не могут позволить себе хоть сколько-нибудь сносное жильё. А странники, считающиеся самыми богатыми из всех жителей Невервинтера, ничем не могут помочь – либо сидят, как драконы, на золотой куче и любуются нажитым, либо всё их богатство – это стопка долговых расписок и сундук, набитый постепенно ветшающими доспехами, привезёнными из Шарандара, Долины Ледяного Ветра и других земель, куда совершались походы. Неудивительно, что при таком положении многие встали на сторону Джайриона. Он давал им пусть и призрачную, но всё-таки надежду на лучшее будущее. Трудно было поверить, что когда-то Невервинтер процветал. Не было ни такого количества нищих, ни убийц и воров, шастающих по городской канализации. Места хватало всем – торговцам, ремесленникам, воинам, бардам, искателям тайных знаний; простой люд тоже жил неплохо. Как Ксандрия, верящая, что нет во всём Фаэруне города лучше, чем Сильверимун, оказалась здесь? Всё когда-нибудь заканчивается, и обучение у магистра Ларелиуса тоже подошло к концу. Врождённый талант и два десятка лет сделали своё дело, но всего этого едва хватало для стабильного результата в основах. А Ксандрия всенепременно хотела освоить высокую магию, открывающую умопомрачительные возможности контроля над разумом живых существ и, как поговаривали опытные волшебники, даже над самим временем. Она могла бы остаться на родине, но любопытство и передавшееся по наследству от родителей желание странствовать и посмотреть мир взяли верх. Несколько лет эльфийка потратила на путешествия, общение с бродячими музыкантами, караванщиками и колдунами, живущими в лесах, и даже обзавелась питомцем – молоденьким ястребом по кличке Рыцарь, пока дорога не привела её в Жемчужину Севера. Оттуда молодая волшебница написала письма родителям и своему наставнику, в которых объявила о своём намерении остаться в этом городе надолго. Отправив Рыцаря с посланиями, Ксандрия принялась осматривать Невервинтер. Он не был похож на Сильверимун, где возведённые руками эльфов, дворфов и людей причудливые башни гармонично существовали рядом с тенистыми рощицами, везде царил дух свободы, открытости и дружелюбия. Здесь всё было по-другому, несмотря на красоту и возникающее порой при прогулках по многочисленным улочкам или окрестностям, откуда хорошо были видны необыкновенно красивые мосты и многочисленные шпили башен, дежавю. При всём этом Невервинтер вызывал стойкое ощущение огромной крепости, готовой встать в оборону в любой момент. Ксандрия не совалась лишь только в один район – доки, единственное место, где царил открытый беспредел: кровавые стычки, нелегальные аукционы, погрузка и разгрузка контрабандных товаров. Хотя никому не удавалось полностью пресечь сомнительную деятельность, дальше в город нарушителей закона не пускали, и на репутации города это почти никак не сказывалось. Однако Ксандрия предпочитала лишний раз не выходить на улицу ночью, хотя иногда так хотелось полюбоваться на полное звёзд глубокое иссиня-чёрное небо. Ведь не случайно эту красоту увековечили на своих мантиях члены ордена Многозвёздных Плащей. И даже имя этой самой могущественной организации волшебников в Невервинтере и одной из сильнейших на всём Севере говорило само за себя. А стоило кому-то из Многозвёздных появиться на какой-нибудь оживлённой улице, что было редкостью в силу их исключительной занятости исследованиями, жители сопровождали его благоговейными взглядами, учтиво приветствовали или трепетно отступали с пути. Ксандрия за первую неделю пребывания в городе увидела мага из этого ордена только раз, и то издалека. Это был немолодой, но статный и высокий тифлинг с массивными витыми рогами. Однако, несмотря на внезапное желание поговорить с ним и попробовать зарекомендовать себя, чтобы набиться в ученики к волшебникам, эльфийка предпочла следовать своему первоначальному плану. Лишние несколько дней ожидания того стоили. Рыцарь вскоре вернулся с ответом от магистра Ларелиуса. «Очень рад узнать, что ты в полном порядке, моя дорогая!» – писал бывший наставник Ксандрии, – «Надеюсь, что в Невервинтере ты сможешь реализовать себя. Если захочешь найти хорошего наставника среди Многозвёздных, обратись к Ностуре, она не откажет в помощи. Передай ей вложенное письмо, когда соберёшься с ней встретиться. И всегда помни – я в тебя верю». Послание магистра послужило прекрасным поводом для действий. Однако спокойно войти в Башню Плащей не представлялось возможным, даже несмотря на то, что препятствием был лишь один-единственный сторож. Когда Ксандрия впервые постучала в массивные двери, в одной из них открылась маленькая смотровая щель, и на эльфийку уставились два мутно-жёлтых глаза. – Кто ты такая? Что тебе надо? – проскрипел сторож. – Меня зовут Ксандрия, я начинающая волшебница, прибыла к Ностуре Ларелиус по особой рекомендации, – на одном дыхании выпалила до тошноты отрепетированную фразу сильверимунская странница. – Никаких распоряжений на то, чтобы пропустить тебя, я не получал. Тебя здесь никто не ждал, – последовал холодный ответ. – Уходи. Это первое и последнее предупреждение. Этого можно было ожидать. Но на такой случай у Ксандрии был свой план. Она просунула в щель свиток, адресованный старой знакомой, с приложенной заранее к нему крошечной запиской, что ждёт ответа с назначенным местом и временем встречи, и потребовала: – В таком случае Вы должны передать это Ностуре. Лично в руки. – Хм... Почему я должен исполнять твою прихоть? – Хотя бы потому, что Вы не имеете права чинить препятствия в делах волшебникам, которым служите. А я буду добиваться своего до тех пор, пока вы не согласитесь передать послание. Возразить сторожу было нечем. – Ладно, ладно... А теперь уходи! – он грубо схватил свиток и закрыл смотровую щель железной заслонкой. «Наверное, сегодня у него не очень хороший день...» – подумала Ксандрия. Она вернулась на постоялый двор, где остановилась на эту неделю, и заперлась в предоставленной ей комнатке. Лучшим способом скоротать время был сон. Хоть эльфийку и беспокоили опасения, вдруг Ностура проигнорирует просьбу о встрече или будет слишком занята даже для того, чтобы написать коротенький ответ, и все ожидания пройдут впустую, заснуть удалось на удивление быстро. Проснулась Ксандрия около полуночи и сначала долго пялилась в темноту, потом решила прогуляться хотя бы во внутреннем дворе, где стояли на привязи скакуны странников. В основном кони – прочих существ тут не жаловали. Ночь была прохладной, заставляла молодую волшебницу кутаться в плащ, и как всегда полнилась звуками, которые нельзя услышать днём за всей городской суетой. Повсюду стрекотали сверчки, откуда-то доносилось приглушённое пение в несколько голосов, звонкий стук посуды и женский заливистый смех, кони изредка всхрапывали, шелестели овсом и бряцали стременами, где-то вдалеке ухнула сова. Одинокая остроухая странница проводила взглядом бесшумно прошедшую рядом с ней по деревянной ограде кошку и подняла глаза к тёмному небу, встретившись с мириадами звёзд. В такие моменты она постоянно вспоминала магистра Ларелиуса. Но сейчас мысли были не о нём. Какой стала его дочь? После новостей о том, что она избрала путь чернокнижницы, Ксандрия представляла её монстром во всех смыслах – и во внешнем, и во внутреннем – и всё же не знала этого наверняка, поэтому в душе ещё теплилась надежда увидеть прежнюю Ностуру Ларелиус. Когда стало совсем уж холодно, Ксандрия вернулась в свою комнату и снова попыталась поспать. Сон был тревожный, больше похожий на поверхностную дрёму, эльфийка ещё долго слышала буквально каждый шаг постояльцев-полуночников. Утро она встретила с громадным облегчением. Стоило ей выйти из комнаты, как её окликнул хозяин постоялого двора, немолодой усатый мужчина, имя которого было длинным, сложным, нелепым и почти никому не запоминалось. Кажется, Доминирион, или что-то в таком роде. – Ты ведь Ксандрия Ларелиус? Ещё до рассвета сюда пришёл какой-то странный человек в тёмном плаще и попросил передать тебе это, – мужчина протянул эльфийке маленький квадратный конвертик, скреплённый печатью, на которой можно было разглядеть знак Многозвёздных – тонкий, похожий на лунный, серп с исходящими от него лучами и круглая линза посередине. Ксандрия нетерпеливо выхватила конвертик, поблагодарила Доминириона и вернулась к себе, на ходу вскрывая послание. Записка гласила: «Рада узнать, что ты приехала. Отец рассказал мне в письме о твоих планах, очень ценю твоё рвение. Встретимся сегодня через час после захода солнца на медоварне Редстоуна. Н.Л.» Здесь у Ксандрии возник вполне закономерный вопрос: «А где же находится эта медоварня?» За ту неделю, что эльфийка провела в Невервинтере, она даже и не слышала о такой. До вечера было ещё далеко, можно было успеть и разузнать о медоварне, и уделить время ежедневным упражнениям на концентрацию, с которых некогда начиналось каждое занятие у магистра Ларелиуса, и побродить по торговому кварталу, изучая лавки, где можно найти украшения, обладающие магическим потенциалом. Ксандрия давно уже собиралась раздобыть какое-нибудь кольцо или амулет и зачаровать на защиту. Пусть она и полагалась только на свои способности, с таким артефактом стало бы немного спокойнее. – Всё хорошо? – поинтересовался Доминирион, стоило ему снова увидеть эльфийку, внезапно сменившую повседневное платье на походную одежду. – Неужели ты решила так скоро покинуть моё уютное заведение? – Конечно же нет! Я хочу прогуляться по торговому кварталу, и мне кажется, что лучше выглядеть так, будто я – странница, которая пришла за чем-то важным, а не праздношатающийся горожанин. И так легче будет защититься, если меня решат ограбить, – звонко усмехнулась Ксандрия, поправляя широкий пояс из соведьей кожи, за который был заткнут небольшой походный нож. – Это верно, – хозяин постоялого двора с видом задумчивого философа почесал щетинистый подбородок. – Кстати, не могли бы Вы мне подсказать, где находится медоварня Редстоуна? Я слышала от кого-то из местных, что там делают неплохой мёд, и мне очень хочется его попробовать. – Ну, я бы не сказал, что мёд у Редстоуна хорош. Лучше сходи в «Утонувшую флягу», туда поставляют лучшие хмельные напитки, а посетители знают толк в веселье! – Да, я наслышана об этой таверне. Но мне бы хотелось именно... – Ясно, ясно, понял, – иногда лучше не задавать лишних вопросов и не давать лишних советов, и, очевидно, Доминирион это осознавал. – Медоварня находится за торговой площадью, с ближней к Башне Плащей стороны. – Спасибо! – эльфийка улыбнулась и выпорхнула на улицу. Когда чего-то ждёшь, время идёт невыносимо медленно. Какая-то пара часов по ощущениям может растянуться на полдня. «Как жаль, что я не могу перемотать время сразу к вечеру...» – думала Ксандрия, бродя по городу в поисках какой-нибудь уютной тенистой рощицы, где могла бы совершить свой ежедневный ритуал концентрации. Для этого пришлось забрести довольно далеко от центра Невервинтера, из построек здесь были только дома небогатых горожан, всё остальное занимали приятные глазу природные пейзажи. Выбрав местечко под большим старым дубом, эльфийка уселась прямо на траву и закрыла глаза. Каждый раз во время упражнений она слышала у себя в голове голос магистра Ларелиуса. Это помогало ей сконцентрироваться. В этот раз всё было точно так же. Причудливое сплетение магической энергии безмятежно колыхалось. Стоило только прикоснуться к нему и сотворить какое-нибудь простое заклинание, как по пространству во все стороны начинали расходиться волны, словно круги по воде. Они плавно затухали на небольшом расстоянии, и Ксандрия снова ощущала покой. Никто не прерывал её занятий, и за ними прошло не меньше часа. Вполне довольная собой эльфийка затем отправилась в торговый квартал. Оказалось, что найти один-единственный подходящий оберег не так-то просто, даже когда выбор кажется большим – десятки лавок, сотни видов товаров и тысячи экземпляров. Как часто говорят об этом – глаза разбегаются. В конце концов Ксандрии повезло – у одного из торговцев её взгляд остановился на прелестном серебряном перстне с выгравированной на нём пятиконечной звездой. Именно в этом незамысловатом украшении эльфийка ощутила необходимый защитный потенциал. Продавец долго расспрашивал, чем именно ей приглянулся этот перстень, и не хочет ли она приобрести что-то более утончённое, с каменьями или плавно переплетающимися узорами. Но остроухая волшебница упорно стояла на своём. Не все торговцы порой понимали, что за предметы попадали в их руки, потому не редкостью бывали случаи, когда исключительно ценный артефакт продавался за медяки, а простые безделушки наделялись такими свойствами, которых и в помине не было, и цена была немаленькая, а купцы удивлялись, почему такую «уникальную волшебную вещицу» никто не хочет приобрести. На постоялый двор Ксандрия вернулась с покупкой. Оставалось несколько часов до назначенной встречи, и чем ближе был её момент, тем сильнее нарастало напряжение. Даже есть не хотелось, хотя ещё утром эльфийка была готова съесть целого кабана. Её мысли занимала только Ностура. Если бы Ксандрия рассказала кому-нибудь всё, о чём сейчас думала, собеседник мог бы решить, что она одержима чернокнижницей. С заходом солнца волшебница прибыла к медоварне. Вывеска на большом деревянном здании с невзрачным фасадом говорила о том, что Доминирион не обманул насчёт местоположения. Отсюда можно было полюбоваться громадной Башней Плащей, разрезающей вечернее небо своей вершиной. Ксандрия не отказала себе в этом удовольствии, но быстро опомнилась и направилась к стоящей вплотную к самой медоварне пристройке, в окнах которой горел свет. Возможно, именно сюда приходили посетители, желающие отпробовать фирменного мёду и чем-нибудь перекусить. Странница постучалась, но никто ей не ответил, и тогда она решилась толкнуть низенькую скрипучую дверь и зайти в помещение. С виду это была обычная маленькая пивнушка: прилавок, позади него несколько бочек и деревянные полки с большими кружками, остальное пространство занимали столы, стулья и скамейки. Из посетителей тут была только одинокая фигура в тёмном плаще с капюшоном. Она сидела в самом углу и заметно оживилась при виде Ксандрии. Та насторожилась. Когда в неярком свете единственного зажжённого фонаря чуть блеснула фибула с символом Многозвёздных, эльфийка робко спросила: – Ностура? – Да. Рада тебя видеть, Ксандрия, – ответила таинственная посетительница и скинула капюшон с головы. Ностуру невозможно было не узнать. За всё время, что прошло с момента её отъезда из Сильверимуна, она стала ещё больше похожей на магистра Ларелиуса. Такая же изящная, длинношеяя, с тонкими чертами лица. Вот только длинной гривы чёрных с сине-зелёным отливом волос больше не было – нынче на голове дочери Авалона красовалась слегка небрежная короткая стрижка с немного удлинёнными висками, что придавало Ностуре ещё больше красоты, отражающей её самобытность и некоторую хаотичность. Ксандрия почувствовала, как смесь восторженных и горьких чувств стянула её грудь. – Ты так изменилась, – шепнула волшебница, улыбаясь, и опустилась на стул напротив Ностуры. – А ты как будто всё та же милая маленькая девочка, – хохотнула чернокнижница. – Выпьем за встречу? – Не откажусь. Не то каким-то сверхъестественным образом почувствовав необходимость своего присутствия, не то просто услышав разговор двух эльфиек, в пивнушке появился низенький красно-рыжий толстяк с лохматой бородой. Он бодро протопал за прилавок, кашлянул и обратился к посетительницам: – Чего хотят отведать прекрасные дамы? – Конечно же, самой лучшей медовухи! – весело ответила Ностура и выложила на стол горсть монет. Ксандрия не могла даже помыслить, что чернокнижникам знакомы какие-то чувства, кроме ненависти, алчности, жажды крови и власти. Сейчас перед ней была та же самая радостная, искренняя, обаятельная и в то же время сильная, уверенная лунная эльфийка из благородного дома Ларелиус. Это никак не вязалось с теми образами, которые представляла себе младшая ученица магистра. – Ваш заказ, красотки, – несмотря на свою комплекцию, толстяк легко подлетел к столу и опустил на него две большие кружки, до краёв полные медовухи. – Закусывать будете? – Нет, спасибо, – скромно поблагодарила Ксандрия. – Наслаждайтесь, – подмигнул мужчина, отсчитывая стоимость напитка, и перед тем, как удалиться, представился. – Если я вам вдруг понадоблюсь, зовите меня, не стесняйтесь. Руби Редстоун всегда к вашим услугам! – Так это сам Редстоун? – Ага, – кивнула Ностура и отхлебнула из своей кружки. – Ух ты! А он, случаем, не дворф? Уж больно похож. – Нет, но поговаривают, что он полукровка. – Как интересно! – Мне интереснее будет узнать, как твои дела? Как успехи на поприще волшебницы? – Всё так сразу и не расскажешь, – Ксандрия наконец пригубила свой напиток. – М-м, какая сладкая медовуха! Ничего подобного я ещё не пробовала. – Всё ещё впереди, – Ностура накрыла ладонь собеседницы своей. Её чуть прищуренные от улыбки глаза сверкнули, стоило ей поднять взгляд. Прежде яркие, густо-синие ближе к краям радужки и ярко-зелёные у зрачков, теперь они были полностью обсидианово-чёрными, словно абсолютная тьма выжгла их и поселилась там сама. Ксандрия ахнула и едва не разлила свой напиток. – Что случилось с твоими глазами? – Ничего, – Ностура опустила голову. – Это связано с твоим контрактом, да? – Что ты об этом знаешь? – То, что сказал магистр Ларелиус: ты заключила магический договор с архифейри и стала чернокнижницей. – И больше ничего? И почему я не удивлена... По правде говоря, мой отец даже себя никогда не утруждал попытками разобраться в тех вещах, которые кажутся ему неправильными. – А в чём разбираться? Неправильное и есть неправильное. Не существует оправдания за присоединение ко злу. – В этом мире так мало абсолютных истин. Те, кто хочет разрушать, причинять страдания, заключают демонические контракты. Но за огромную силу, неподвластную более никому, они платят своей душой. Магия фейри не изучена так хорошо. Она хаотична и прекрасна в своём хаосе. И уж точно не является злом. Она может служить как для созидания, так и для разрушения, смотря как её направить. Договор открыл мне то, чего невозможно было бы постичь без него. – Всё можно постичь самому рано или поздно. Ведь каким-то образом появились эти могущественные сущности, они черпают свою силу из Плетения, они – часть Плетения, как и мы. Любой может стать вместилищем силы. – Стать вместилищем – да. Но наших способностей не хватит на то, чтобы сравниться с Древними и управлять энергиями так, как делают это они. Иначе магам не нужны были бы все эти сферы, посохи, гримуары... – Но я же умею сотворять заклинания, не используя артефакты. – А как именно ты это делаешь? – Ностура пытливо уставилась на Ксандрию. – Я? Ну, я концентрируюсь, представляю формулу заклинания, а затем соединяю потоки магических энергий таким образом, что они формируют то, что мне нужно. – Вот видишь, это достаточно сложно. И чем сложнее первоначальная формула, тем больше сил и умений нужно для соединения нитей Плетения. Все самые могущественные сущности используют одно лишь усилие воли, чтобы создать что-то грандиозное. В этом мы и отличаемся. Знаешь, что даёт контракт? Он даёт возможность постигать тайные знания без досадных ограничений. Все приверженцы «чистой» магии считают таких, как я, воплощениями зла, разрушителями, говорят, что мы не можем побороть соблазны и потакаем своим слабостям. Это не всегда так. Для кого-то вся жизнь – это обучение и бесконечное развитие своих навыков, для других цель существования – познать скрытое, а кто-то может просто жить, как сам того хочет, и никакая погоня за достижениями его не волнует. В зависимости от целей и выбираются инструменты. – И какая же цель у тебя? – Неужели ты ещё не поняла? Разумеется, тайные знания. Многозвёздные потому и заинтересовались мной, что я весьма неплохо разбираюсь в магии фейри, к которой у меня изначально и была предрасположенность. Я помогаю им в их исследованиях, а они мне – в моих. – Взаимовыгодное сотрудничество? – Да. – И их не смущает то, что ты как бы чернокнижница? – Это им даже на руку. Скажи, часто ли ты встречала чернокнижников, которые используют силу своего источника магии лишь для созидания? – Никогда, – Ксандрия с каждым моментом поражалась всё больше и больше. – То-то и оно. – Так что случилось с твоими глазами? – Это одно из условий моего контракта, – уклончиво ответила Ностура. – Но не беспокойся, я могу видеть, пока не использую силу, как разрушительную. Ксандрия молчала, зачарованно глядя на чернокнижницу и напрочь забыв о медовухе. Рассказ не поколебал её веру в то, что единственно правильный путь – постигать магию самому, пусть долго, упорно, порой разочаровывающе и болезненно, однако от презрения к дочери своего учителя не осталось и следа. Образ монстра разрушился, уступив место реальной истории хрупкой эльфийки, стремящейся за тайными знаниями. – Ты чего молчишь? – Ностура снова прикоснулась к руке Ксандрии. – Всё в порядке? – Да, я в порядке. Но я не представляю, как мне всё это уложить в голове... – Пройдёт время, и всё встанет на свои места, я тебе обещаю. ...Эльфийки говорили и говорили. Через час закрылась медоварня, и они отправились гулять по ночному Невервинтеру. Вдвоём было намного спокойнее. Ксандрия рассказывала Ностуре, как заканчивала обучение у Авалона Ларелиуса, вспоминала Сильверимун и ушедшие времена. Ностура в ответ делилась историями из жизни в кругу ордена Многозвёздных Плащей. Прошлое и настоящее в этой долгой беседе слились в один поток. Ксандрия вернулась на постоялый двор уже под утро, точно зная, что скоро поселится с Ностурой, выберет нового наставника и продолжит совершенствоваться во владении магией. Ничто не должно было нарушить эти планы. До Катаклизма оставалось несколько лет...