Другая сторона

За несколько дней до юбилея Джайриона волшебники начали готовиться к грандиозному банкету. Прежде Ксандрия редко видела архимага, тот был постоянно занят магическими исследованиями, переписками с сильверимунскими волшебниками, общением с будущими членами Совета Магов, долго просуществовать которому не было суждено, но в последнюю пару дней эльфийка часто замечала его расхаживающим в роскошной бархатной мантии с золотыми украшениями и приятельски разговаривающим с каждым, кого он встречал в коридорах и залах Башни. Джайрион вежливо интересовался успехами собратьев по ордену, делился новостями, отпускал шутки, словом, был в приподнятом настроении. Даже Ксандрии удалось перекинуться с ним парой слов. Она не упустила возможности сказать, что ей здесь очень нравится, архимаг ответил, что рад этому и ценит каждого ученика в их рядах. Джайрион по человеческим меркам был немолод, ему исполнялось шестьдесят, при этом можно было поклясться, что на его голове не нашлось бы ни одного седого волоса. И всё же он не был похож на стереотипного волшебника. Невысокий, плотно сложенный, носящий усы и бакенбарды вместо традиционной длинной бороды. Впрочем, в ордене Многозвёздных Плащей состояло немало необычных личностей, потому нетипичный облик архимага не казался чем-то удивительным. Незадолго до банкета у Ксандрии прибавилось дел. Ностура, заявившись в её покои, как будто между прочим намекнула, что возлюбленной нужно новое праздничное одеяние. – Нет-нет, у меня есть платья, есть, что носить, их и так много... – пыталась возразить Ксандрия. – И всё же, на празднество нужно явиться в подобающем виде. – Я понимаю, но неужели не из чего выбрать? – младшая эльфийка подошла к сундуку и стала перебирать его содержимое. Несколько повседневных платьев, одно праздничное, к великому сожалению обеих девушек, заметно поношенное, пара мантий и комплект походной одежды. Ксандрия не стремилась коллекционировать наряды. Ничто не могло быть скучнее, чем ходить по лавкам торговцев в поисках чего-то красивого и подходящего по фигуре. Эльфийка позаботилась только об артефактных украшениях, усилять которые её научил Кайрон. – Пойми, это всё не подходит. Я бы предложила тебе облачиться в какой-нибудь из моих нарядов, но, боюсь, ты чуть-чуть крупнее меня... Поэтому у меня есть идея получше – я предлагаю тебе сходить со мной к одному знакомому мастеру, он сошьёт тебе хорошее платье, какое ты сама захочешь! Ностура была права. Ксандрии не хватало чего-то такого, что выглядело бы достойно на любом торжестве. Поразмыслив, эльфийка решила, что сейчас она не отказалась бы от платья, которое будет напоминать ей о Сильверимуне. Сказано-сделано. Через несколько дней наряд, представляющий собой длинное, ниспадающее до пола платье тёмно-синего и небесно-голубого цветов, украшенное серебряными узорчатыми вышивками, был готов. По словам мастера во время примерки, Ксандрия выглядела в нём, как настоящая аристократка. К платью прилагались длинные, так же расшитые перчатки и тёмно-синий шёлковый шарф, довершающий образ. Не только Ксандрия, но и Ностура была в восторге. Недаром именно этот портной пользовался её доверием. Все её экстравагантные костюмы были пошиты им, а сотворить подобное действительно могли немногие. На этот раз он снова доказал свою компетентность. Дух сильверимунских лунных эльфов мастер прекрасно отразил в сочетании цветов и вышитых узорах. На следующий день все волшебники ордена и наиболее приближённые ученики собрались в огромном обеденном зале в Башне Плащей чествовать архимага Джайриона. В воздухе парили десятки свечей, окна скрывались за плотными тяжёлыми шторами, расшитыми звёздами. Столы были составлены в несколько длинных рядов и ломились от яств. Маги не поскупились не только на разнообразные блюда – эль, мёд и вино лились рекой. Для развлечения собравшихся были приглашены барды, но даже несмотря на это, Орианна Шаттербоун, стоило ей слегка захмелеть, рвалась в очередной раз продемонстрировать свою игру на лютне и чудесный мелодичный голос. – Послушайте, я не очень хороша в тостах, но я знаю толк в текстах песен, и поэтому сочинила по случаю шестидесятилетия нашего любимого архимага балладу об искателе тайн, которая так и называется! Позвольте, я исполню её для вас. Никто, кроме грубо прерванных бардов, не протестовал. Впрочем, и те угомонились довольно быстро, услышав приказ архимага не шуметь и дать ему возможность спокойно послушать написанное в его честь произведение. Поначалу все маги слушали Орианну, затаив дыхание, но последние повторяющиеся строчки баллады допевали уже хором – первым подхватил Ларс Ранта, за ним Вульфстар, волшебник, обладающий неповторимой способностью успокаивать даже самых свирепых волков, которые в его присутствии становились самыми ласковыми на свете зверями, а уж потом к дуэту присоединились остальные желающие. Джайрион всем своим видом показывал – он польщён и очень благодарен за то, что его так сильно любят и ценят. Волшебники подняли кубки – уже в который раз за Джайриона, а затем за талантливую девушку. Вдохновлённая столь тёплым приёмом её творения Орианна отказалась возвращаться за стол и начала наигрывать любимый многими невервинтерцами народный мотив. Джайрион принял это за предложение перейти от угощений и напитков к развлечениям, а так как по традиции первым выходить на танец должен был виновник торжества, он поднялся из-за стола и пригласил немолодую волшебницу, имени которой Ксандрия не знала. Барды, не жалея струн, заиграли задорно и громко. Маги оживились, к Ностуре, сидящей рядом с Ксандрией, подошёл Вульфстар. – Не соизволите станцевать со мной, госпожа Ларелиус? Чернокнижница еле заметно улыбнулась уголками рта и ответила: – Простите, я хочу выпить ещё вина. Вульфстар вздохнул. – Может быть, Вы не откажете мне? – обратился он к Ксандрии. – Вы сегодня просто великолепны! Такую красоту должны увидеть все! Эльфийка почувствовала, как от смущения полыхнули её уши и щёки, и спрятала лицо в ладонях. Ностура легонько положила руку на её плечо и шепнула: – Не стесняйся, иди. Ксандрия взглянула на неё сквозь пальцы и кивнула. Наверное, больше всего она хотела остаться рядом с любимой, но отказать настойчивому волшебнику не могла, тем более, что на танец её приглашали впервые, и не кто-нибудь, а известный в определённых кругах, талантливый и очень привлекательный маг, который должен был быть увековечен на памятном портрете. Ещё немного помедлив, эльфийка подала Вульфстару руку. На её счастье маг оказался очень галантным и даже лишний раз не позволял себе прикасаться и прижиматься к ней во время танца. Он словно чувствовал её скованность и лёгкую боязливость, понимая, что стоит проявить больше настойчивости и мужского внимания, девушка упорхнёт, как вольная птица или летняя бабочка-махаон, почувствовавшая угрозу её свободе. Он и так получил, что хотел. Ксандрия же изо всех сил старалась не думать ни о чём, а просто наслаждаться танцем. Когда музыка стихла, волшебники, сидящие за столом, зааплодировали, их овации были адресованы архимагу, который сегодня был великолепен, как никогда. – Фух, а это было не так плохо, как я думала, – выдохнула Ксандрия, вернувшись на своё место и залпом выпивая почти полный кубок эля. – Но если я сегодня не потанцую с тобой, вечер можно будет считать прошедшим впустую. Ностура усмехнулась, и в её невидящих глазах блеснули живые огоньки. Стоило только расслабиться, как заиграла новая мелодия, однако она была чуть более размеренной, нежели первая. К отдыхающим эльфийкам подошёл Кайрон. Сегодня он выглядел неотразимо – заплёл длинные волосы в косу, украсил её лентами, отполировал рога и надел бархатную мантию. – Скучаете, девушки? Госпожа Ларелиус, могу я пригласить Вас на танец? Хмель ударил в голову, Ксандрия, перестав ощущать стеснение, подскочила и решительно вмешалась, не успела чернокнижница ответить. – Нет, сегодня она будет танцевать со мной! Вы принимаете моё предложение, госпожа Ларелиус? – она протянула руку Ностуре. Экстравагантная эльфийка посмотрела сначала на тифлинга, потом на Ксандрию, с таинственным выражением лица закусила нижнюю губу, подумала и ответила: – Выбор зависит от меня? Тогда... Я выбираю Ксандрию. – Ого! Это моя ученица! – воскликнул Ларс Ранта, громко стукнув кубком по столу. – Я знал, я знал! Ксандрия посмотрела через плечо на своего наставника и лучезарно улыбнулась. Маг-северянин, раскрасневшийся от выпитого, одобрительно закивал. – Что он знал? – с подозрением спросила Ностура. – Наверное, что я приглашу тебя на танец, – Ксандрия пожала плечами. – Либо догадался, что я с тобой. – Ты не говорила ему? – Нет, я только раз намекнула, что мне нравится женщина, и это не Орианна Шаттербоун. А то он сначала подумал на неё. Чернокнижница усмехнулась, схватила Ксандрию за протянутую руку и потащила за собой, к танцующим волшебникам. Такой лёгкости и всеобъемлющего счастья младшая эльфийка не ощущала больше никогда. Она словно парила в воздухе, а когда барды завели народную песню, исполняемую повсеместно во время праздника летнего солнцестояния, действие как будто перенеслось в лес, на опушке которого вокруг костра плясали облачённые в простые белые платья босые девушки, многие из которых надевали на головы венки из полевых цветов. Стоило лишь только дать волю воображению. Ксандрия не хотела, чтобы эта часть празднования заканчивалась, с Ностурой было так приятно находиться в непосредственной близости, пусть даже в простом танце. Для окружающих он был не более, чем экстравагантной выходкой, и, возможно, только Ларс понимал, что стоит за ним на самом деле. – Право слово, вы сегодня великолепны! – Джайрион наблюдал за танцующими эльфийками. – Как тьма и синее пламя, сплетающиеся воедино! – подхватил Старборн, тот самый волшебник, который писал труд о Дальнем мире. «Какое интересное сравнение...» – подумала Ксандрия. Она в своём новом платье цвета небесной синевы и Ностура в чёрном костюме, отороченном искусственными перьями, действительно смотрелись, как слияние двух магических субстанций. – Вы сегодня неподражаемы, Магистр Ларелиус, – улыбнулся архимаг. От этого обращения к Ностуре Ксандрию мгновенно пронзило, словно иглами, и растеклось жаром по телу непонятное ностальгическое, горькое и одновременно трепетно-сладкое чувство. Чернокнижница уже давно стала признанным среди Многозвёздных знатоком фейской магии, однако звание Магистра получила всего лишь несколько месяцев назад. Авалон мог бы гордиться ей. Даже если Ностуре пока ещё не удалось перегнать отца по званию, она уже сравнялась с ним. Такие похожие и такие разные. А ведь когда-то Ксандрия была уверена, что не сможет найти общий язык с чернокнижницей и всю жизнь будет осуждать её выбор. А она... Она оказалась совсем другой. «Тот, кто ослеплён Солнцем, не увидит света звёзд», – так говорил Авалон Ларелиус. «Но и Солнце есть благо, главное, понять, как использовать его силу», – иногда рассуждала Ностура, вспоминая отцовские укоры. Торжество планомерно близилось к концу. Почти все барды оставили свои инструменты и принялись за хмельные напитки. Чей-то ученик отчаянно пытался флиртовать с Орианной и всё тянул руки к её изящно загнутым назад рогам, из-за соседнего стола на парочку свирепо взирал Кайрон. Он хоть и знал, что его сестра с лёгкостью может дать отпор любому, но сам был готов в любой момент одёрнуть и её, и неудавшегося любовника. Кто-то из волшебников заколдовал кувшин с вином, и тот бегал по столу, булькая и попискивая. Сидящий рядом с Джайрионом достопочтенный мудрец Кабал, к несчастью, в последнее время едва способный передвигаться, но всё же нашедший силы прийти на праздник, беседовал с юной особой, вероятно, своей ученицей. Ларс и Вульфстар, обособившиеся от прочих магов, подняли кубки за Север. Старборн окружил себя любопытной молодёжью и о чём-то увлечённо вещал, Ксандрия догадывалась, что это могла быть очередная гипотеза, связанная с Дальним миром. Эльфийка прислушалась. Маг рассказывал о мифическом ключе к звёздам, способным открыть невиданной мощи портал между Дальним миром и Фаэруном, впустить в последний неописуемых чудовищ и спутать вмиг все измерения. Ностура, перекинувшись парой слов с кем-то из знакомых волшебников, вернулась к Ксандрии, чем не позволила ей уйти глубоко в свои мысли. – Выпьем ещё? – Только если совсем немного, – замялась та. Последний раз за этот вечер кубок был наполнен. Напоследок Ксандрия решила испробовать красного вина. Оно оказалось чуть кисловатым, но от этого не менее приятным, напоминая о привкусе терновых ягод на губах Ностуры в момент первого поцелуя. – Давай сбежим? – горячо прошептала молодая волшебница. – Куда же? – Куда-нибудь, где мы сможем остаться наедине. Погулять под луной, пока город спит... – Ксандрия мечтательно закрыла глаза. – А ты неисправимый романтик, – улыбнулась Ностура, придвигаясь к ней и легонько щекоча под рёбрами. – Ха-ха... А-ха-ха-ха-ха, перестань! – волшебница попыталась отбиться от разошедшейся чернокнижницы. – Не при всех же. – Да ладно тебе. Я же знаю, ты это любишь. От смущения у младшей эльфийки заалели щёки и кончики ушей. Ностура никогда раньше не вела себя столь открыто и, можно даже сказать, развязно. Наверное, всё дело было в выпитом. Ксандрия и сама воспринимала окружающую действительность так, будто та была окутана туманом, а все внутренние желания и ощущения обострились. Наконец гости начали понемногу расходиться. Распрощавшись с архимагом, Ностура повела Ксандрию длинными коридорами куда-то наверх. – Хочешь побыть со мной наедине? Я знаю одно прекрасное место, помимо личных покоев, где сейчас точно никого нет. Младшая эльфийка почти сразу догадалась, куда ведёт её чернокнижница. На вершине Башни Плащей располагалась терраса, с которой волшебники наблюдали за звёздами. Здесь стояли телескопы и другие причудливые приборы, такие же, какие Ксандрия видела в кабинете Авалона Ларелиуса. При том, что ночь обещала быть ясной, на террасе не было ни одного наблюдателя, а трубы телескопов, заботливо накрытые тканью, покоились привычно направленными к небу. Большую часть остальных приборов для наблюдений маги предусмотрительно унесли. С террасы можно было следить не только за луной и звёздами, но и за раскинувшимся внизу городом. Сейчас Невервинтер спал, на улицах и в окнах башен можно было разглядеть только отдельные крошечные огоньки. Луна освещала кровли домов и вздымающиеся шпили, её лучи серебрились в далёком тумане. Ксандрия коснулась руки Ностуры и повернулась к любимой чернокнижнице. Как и все лунные эльфы, та была прекрасна в ночи. Её бледная, почти совсем серая кожа, казалось, источала голубоватое сияние в лунном свете, и обсидиановые глаза выделялись на лице двумя миндалевидными пятнами абсолютной тьмы. Но Ксандрию они не пугали, она знала – в них таится живой задорный огонёк, показывающийся лишь в нужные моменты. – Что может быть лучше этой ночи? – промурлыкала молодая эльфийская волшебница и счастливо улыбнулась. – Только целая жизнь вместе с тобой, – ответила Ностура и погладила Ксандрию по распущенным волосам, прежде чем подарить ей долгий чувственный поцелуй. Невервинтер спал. И никто не подозревал, что Жемчужина Севера доживает свои последние безмятежные дни.