Другая сторона

Вилла торговца Остарама Коппервайса была чуть ли не единственным защищённым местом в Речном квартале и стала своеобразным командным центром, откуда придворный волшебник лорда Неверембера отдавал приказы странникам. Сюда в полном обмундировании и прибыла Ксандрия, получив записку, говорящую предельно ясно, что Каватос хочет видеть волшебницу. В столь раннее утро Речной квартал встретил странницу предрассветным спокойствием, почти наверняка обманчивым, и прохладным ветром. Стражники, охраняющие виллу, лениво прогуливались туда-сюда, бряцая оружием. Во внутренний двор, однако, Ксандрию пустили только после того, как она показала записку от Каватоса. – Ты всё-таки пришла, – с едва уловимыми нотками удивления заявил маг, как только увидел эльфийку. – Я не могла не прийти. – Я рад, что ошибся, думая, что ты откажешься помогать в борьбе с Плащами Вознесения, – Каватос выглядел как никогда уставшим. – Что ж, раз ты пришла, давай, я введу тебя в курс дела. – Слушаю, – кивнула волшебница. – Ситуация в Речном квартале следующая: берег удерживают нашеры, до сих пор лелеющие надежду на возвращение своего истинного короля. С ними – мятежные наёмники Минтарна. Когда мы только прибыли сюда, столкнуться с ними можно было чуть ли не по всему кварталу. Но нам удаётся постепенно вытеснять их. К востоку Ностура и её искажённые фейри держат Гиблую рощу. Заблудшие Джайриона расположились на Окраине, что на юго-востоке. Кабал и его металлические слуги бродят по Янтарной лощине, к югу отсюда. Но все они – не твоя забота. Старайся избегать их по мере возможности. У тебя будет особое задание. – Какое же? – остроухая волшебница слушала с интересом. – Ты одна из немногих, кто помнит Плащей Вознесения такими, какими они были до Катаклизма, и единственная, кто согласился нам помогать. Ты можешь знать сильные и слабые стороны некоторых из них, и с твоей помощью, возможно, нам удастся их остановить. – И что я должна сделать? – Тебе придётся встретиться с ними лицом к лицу. Я уже успел кое-что выяснить. Каждый из волшебников обитает в своём демиплане. Туда они перекачивают энергию для проведения главного ритуала, способного открыть портал в Дальний мир. Нужно помешать им это сделать, иначе последствия будут... нежелательными. – Давайте говорить, как есть – это будет катастрофа. – Да, это будет хуже, чем Колдовской мор. Надеюсь, ты понимаешь, что на карту поставлено существование всего Абейр-Торила. Ксандрия промолчала. Умничать перед Каватосом и тем более упоминать труд Старборна – себе дороже. Придворный маг тем временем продолжал: – Другие странники неплохо постарались, доставив мне ценную информацию о слугах каждого из волшебников, что позволило мне изучить их методы и образ мышления. Так что у меня уже есть кое-какие представления, и мне придётся поделиться ими с тобой. Полагаю, нам следует начать с Кабала и Ностуры. Остановишь их – тогда займёмся Джайрионом. Однако он может быть намного сильнее, поэтому одну тебя я к нему не отпущу. – Сначала нужно лишить лидера поддержки, – Ксандрия усмехнулась. – Умно, господин Каватос. – Теперь о том, что именно тебе нужно сделать. Конечно же, в демипланы волшебников просто так не попасть. Но к каждому порталу есть ключ. – И сначала мне придётся найти такие ключи, верно? – Они уже почти у тебя в руках. Методы Кабала натолкнули меня на мысль, что для заклинания, которое проведёт тебя через портал в его демиплан, нужно что-то личное, что связывало его с этим миром. Если мои источники верны, а они несомненно верны... – Каватос заговорщически прищурился и откашлялся. – ...то наш Кабал некогда носил прозвище «Хилый» от того, что был чрезвычайно слаб здоровьем и не покидал Башню Плащей. Одним из немногих исключений были его еженедельные походы в лавку за снадобьями от недугов. Эта лавка до сих пор существует в Протекторате. Поспрашивай там. – Теперь мне всё ясно! – воскликнула Ксандрия. – Когда Вы отправили меня с Касавиром к Брадде Мудрой за помощью в расшифровке свитка, я спросила её, знает ли она что-нибудь о волшебниках из Башни Плащей. Она сказала, что была знакома кое с кем, но имени не назвала. Значит, это был Кабал. Но как это нам поможет? Брадда отказалась принимать участие в нашей борьбе с волшебниками. – Тебе придётся убедить её помочь. У нас есть доказательства, что Джайрион и его сообщники собираются открыть портал в Дальний мир, а это – ни много, ни мало – грозит полным уничтожением нашего мира. Остаться в стороне – значит поспособствовать этому. – Что ж, тогда мне нужно возвращаться в Протекторат, да как можно скорее. – Да, но это ещё не всё, что я хотел тебе сообщить. Надеюсь, ты не забыла, что кроме Кабала на нашем пути стоит ещё и Ностура? Саркастический тон голоса придворного мага едва не вывел Ксандрию из себя. «Что этот старый хрыч себе позволяет? Решил меня задеть? Спровоцировать, чтобы услышать какое-нибудь неудобное откровение из моих уст? Как же хочется плюнуть ему в лицо! Нет, нельзя, иначе весь план пойдёт прахом...» – Смеётесь? – эльфийка страдальчески сдвинула брови. – Даже и не думал, – фыркнул волшебник. – Итак, с Ностурой всё обстоит куда сложнее. Похоже, она сильнее остальных волшебников пострадала рассудком от пребывания в Дальнем мире. Не считая спятившего иллюзиониста Лукана, конечно. Её действия непредсказуемы и разрушительны. Мне не очень хочется посылать тебя к ней, но только у тебя есть оружие против неё. Только ты можешь противостоять её контролю. Но она тоже об этом знает и, вероятно, не будет с тобой церемониться, а сразу попытается убить, поэтому будь предельно осторожна. – У Вас нет выбора, иначе меня бы здесь не было, – с горечью произнесла Ксандрия. – Не остановлю её я – не остановит никто. – К несчастью, это так. Вся надежда на тебя. И дать тебе совет я не могу, здесь всё исключительно в твоих руках. «Моё прошлое нынче играет мне на руку. Пока всё идёт по плану, и Кабал тут как нельзя кстати. Мне с самого похода в убежище хотелось о многом его расспросить. Что ж, продолжай в том же духе...» – усмехнулась про себя волшебница, внешне стараясь держаться как обычно, не показывая излишнего энтузиазма. – А теперь о том, что проведёт тебя через портал Ностуры. Каватос протянул страннице запечатанный флакон с какой-то непрозрачной жидкостью. Ксандрии не нужно было даже брать его в руки, чтобы понять – содержимое насквозь пропитано тёмной магией. – Что это? – Кровь фейри, – вопреки обычаю, маг даже не стал морщиться и фыркать, как делал всегда, когда считал заданный ему вопрос глупым. – Кое-кому из странников удалось раздобыть немного крови одного из слуг Ностуры. Жаль, конечно, не её самой, иначе всё было бы намного проще. Этого должно хватить, но я боюсь просчитаться. Ксандрия не верила своим ушам. Каватос боится просчитаться? Человек, не признающий слабостей, всегда уверенный в собственной правоте, вдруг говорит о своих страхах и сомнениях. Что могло заставить его показать их? Эльфийка ощутила, как её сердце забилось быстрее. Она не боялась, она знала, на что шла, но эта неуверенность спесивого мага казалась слишком пугающей. – Неприятно это признавать, но я не знаток магии фейри, уж больно она хаотична на мой вкус. Но я знаю, кто может нам помочь. Поговори с архидруидом Заресвет. Её компетентность в этом вопросе не вызывает у меня никаких сомнений. Отнеси ей флакон, с его помощью вы сможете определить источник сил Ностуры. Это и будет ключом к тому, чтобы проникнуть в её демиплан. – Свою задачу я поняла, – кивнула Ксандрия. – Позвольте отправиться? – Конечно. Чем скорее мы одолеем Плащей Вознесения, тем лучше. Но не вздумай провести меня! Если ты предашь нас всех ради собственной цели, на тебя ляжет ответственность за тысячи невинных жизней. Так больно Ксандрии не было с тех самых пор, как она, беспомощная и полностью разбитая, принялась заново изучать магию. Что Каватос мог знать о её целях, чтобы так судить? Но если объяснить ему, что она хочет спасти Ностуру от безумия и, возможно, так же поступить с остальными, придворный маг не поймёт и, скорее всего, скажет, что это невозможно, отнесётся так же скептически, как и Касавир, если не хуже. – Я не знаю, как убедить Вас, господин Каватос, что я на вашей стороне. Я всей душой хочу остановить Джайриона. – Что ж, посмотрим, – маг сложил руки на груди. – А теперь иди. Первым делом, однако, Ксандрия отправилась вовсе не к Брадде, а к архидруиду Заресвет. Нельзя было допустить, чтобы кровь фейри, которую Каватос передал страннице, испортилась. Заресвет встретила волшебницу на своём привычном месте – в тени огромного Древа Равновесия Стихий, чья крона светилась нежным лиловым цветом, а ветви свисали едва ли не до самой земли. Немолодая друидесса неожиданно радушно поприветствовала Ксандрию. – Здравствуй-здравствуй, моя дорогая! Я тебя хорошо помню со времён борьбы с культами стихий. Всё думала, придёшь ли ты когда-нибудь повидаться со мной? – Простите, – эльфийка почувствовала, как от неловкости загорелись её щёки и уши. – Не до визитов мне было, я странствовала, помогала защищать Невервинтер и другие земли от зла. – Понимаю, – Заресвет улыбнулась. – А что сейчас? Сражаешься против Джайриона и его приспешников? – Да. Думаю, несложно было догадаться. И мне нужна Ваша помощь в одном непростом деле. – Сделаю всё, что смогу. Волшебница порылась в поясной сумке и протянула друидессе флакон. – Это кровь фейри. Господин Каватос, придворный маг лорда Неверембера, считает, что с её помощью можно будет попасть в демиплан Ностуры Камнеглазой. Будет ли этого достаточно? – Возможно, но мне необходимо получше изучить образец. Кровь пропитана тёмной магией, и меня это настораживает. – Вы тоже это почувствовали! – Конечно. И я полагаю, что она не принадлежит обычным фейри. Должно быть, что-то исказило их, извратило. Я боюсь, что Ностура нарушила договор с архифейри и прибегла к какой-то другой силе. – Что? – крупная дрожь пробежала по телу Ксандрии, заставив сердце и лёгкие сжаться до боли. Эльфийка приложила ладони ко рту, изо всех сил стараясь сдержать крик. Извращённый до неузнаваемости облик её возлюбленной, безумие, нарушенный договор с архифейри, разрушительная сила, сметающая всё на своём пути... Сколько ещё обезоруживающих ударов приготовила судьба? – Моя дорогая, – Заресвет сделала шаг навстречу волшебнице и обняла её. – Если ты боишься, что не сможешь остановить Ностуру, то зря ты так. Да, она, без сомнения, сильна, не каждый волшебник способен создать свой демиплан. Но у тебя всё получится. Я помогу, чем смогу. Расскажу, как защититься, когда добуду все необходимые сведения. Дай мне пару часов, и я выясню источник её силы. – Не знаю, как и благодарить Вас, госпожа Заресвет... – Не беспокойся об этом, – друидесса погладила эльфийку, уткнувшуюся в мягкий наплечник её расписанного под древесные мотивы облачения, по голове. – В своё время ты помогла мне, теперь я должна помочь тебе. К тому же дело касается всеобщего блага, я не могу остаться в стороне. От тёплых объятий Ксандрии стало немного лучше, буря эмоций утихла. Волшебница, наконец, смогла оторваться от плеча старой знакомой и выдохнуть с некоторым облегчением. – У меня есть одно дело... И я хочу завершить его, пока Вы будете изучать этот образец крови. Я вернусь, как только расправлюсь. – Я буду ждать. Удачи. Как ни хотелось продолжать думать о Ностуре и встрече с ней, Ксандрия понимала, что главное сейчас – сконцентрироваться на Кабале. Он был не менее важным звеном в плане волшебницы и мог снабдить её очень важной информацией. Путь от Древа Равновесия до лавки «Мудрость» занял не больше четверти часа, эльфийка даже не успела подумать ни о чём существенном. Однако, когда она отворила дверь, над которой располагалась небольшая узнаваемая вывеска, по спине Ксандрии пробежал холодок. Волшебница опоздала. Посреди помещения возвышалась огромная пылающая фигура в доспехах. Брадда вжалась в стену за прилавком и была бледнее покойника. – Пойдём со мной, любовь моя, и мы будем править Невервинтером вместе! – пробасил Кабал. – Нет... Нет! Ты не тот Кабал, которого я когда-то знала! – Брадда дрожала и заламывала руки. – Я не пойду с тобой! – Как знаешь. Тогда умри вместе с остальными глупцами! – с этими словами волшебник вошёл в портал, и тот закрылся за ним, оставив в воздухе тусклый след. – Мудрая Брадда! С Вами всё в порядке? – Ксандрия бросилась к владелице лавки, подняла её под руки и усадила на ближайший стул, прежде пододвинув его поближе ногой. – Спасибо, девочка моя, – проскрипела старушка. – Я уж думала, что мне пришёл конец. – Я рада, что Вы живы. И какое счастье, что Кабал меня не заметил! – Верно. Не знаю, что он мог бы сделать с тобой. Я всё ещё не могу поверить, что он стал таким... жестоким. Кабал, которого я знала, был хорошим, милым человеком... Ксандрия впервые увидела, как старая женщина плачет. Но волшебницу будто парализовало, она стояла и слушала, что говорила Брадда сквозь слёзы. – А теперь он превратился в это огненное скопище оживлённых доспехов. Я думала о встрече с ним, но что-то останавливало меня. Я боялась, что столкнусь с монстром... – Он многие годы жил в Дальнем мире. Ему пришлось приспособиться. – Бедный Кабал! Он, наверное, так страдал, когда превращался... Что же нам делать? Его можно спасти? – Не знаю, – последний вопрос застал Ксандрию врасплох, она ожидала чего угодно после отказа Брадды вмешиваться в противостояние с Плащами Вознесения, но только не этого. – Может, и есть надежда, но, так или иначе, его нужно остановить. Вы ведь знаете, что волшебники собираются открыть портал в Дальний мир? На лице старой женщины появилась гримаса неописуемого ужаса. – Да? Как же тебе удалось это узнать? – Благодаря свитку, который Вы помогали перевести. Он привёл меня в Разлом, где я и узнала всю правду. Поэтому нужно во что бы то ни стало помешать Плащам Вознесения совершить задуманное. И, если получится, спасти, кого сможем, от безумия. – В таком случае... как я могу помочь тебе? – Мне нужно что-нибудь из личных вещей Кабала, чтобы пройти в его портал. Может быть, у Вас есть что-нибудь подходящее? Брадда задумалась. – Боюсь, что ничего... Хотя нет, постой. Кабал собирался забрать своё лекарство в день исчезновения Башни Плащей. Оно всё ещё у меня. Наверное, я надеялась, что он когда-нибудь за ним придёт. – Думаю, это подойдёт, – с облегчением выдохнула эльфийка. – Извините, что приходится забрать его у Вас. И знаете, мы с Вами чем-то похожи. Помните, я говорила, что тоже знаю кое-кого из волшебников? – Да. – Ностура Ларелиус, ныне носящая титул Камнеглазая. Она была мне ближе всех на свете. И я надеялась, что однажды она вернётся, даже когда это стало казаться глупым и невозможным. Всё, что осталось у меня от неё – одна-единственная фибула. Ностура отдала её мне в тот день, когда я отправилась на испытание. Оно и спасло меня от исчезновения вместе со всеми остальными волшебниками. Когда я узнала, что Ностура вернулась, мне захотелось спасти её. Любой ценой. Может быть, я выжила как раз для этого... – Только боги знают ответ на это, – владелица лавки нащупала ладони Ксандрии и сжала их в жесте благодарности. – Да защитят они тебя от смерти. Я ведь могу надеяться только на тебя и твои силы. Ты как никто другой можешь понять меня. Кабал был очень дорог мне. Он был таким терпеливым, учил меня магии. Я понимала теорию, но таланта мне тогда не доставало. Думаю, он всегда знал, что ничего не получится, просто это было предлогом, чтобы побыть со мной. Я была тогда совсем юной, а он умел очаровать. Я слепа с рождения, и разница в возрасте меня не волновала. Мы были всего лишь людьми, которые оказались небезразличны друг другу. – Я понимаю, – до этого момента Ксандрия даже не представляла, насколько глубоки были чувства Брадды. – Мне хотелось бы ещё поговорить с Вами, но мне пора идти. Чем скорее я смогу воплотить в жизнь задуманное, тем больше шанс спасти наш мир. И самих волшебников тоже. – Иди. Я буду ждать от тебя новостей. – Берегите себя, – привычно ответила эльфийка, прежде чем покинуть лавку. Стоило ли рассказывать о подробностях этого разговора Каватосу? Однозначно, нет. Пусть придворный маг и знал о каких-то старых связях Брадды с Кабалом, однако то, что она надеется спасти своего возлюбленного, должно было остаться тайной. Добравшись до Речного квартала, Ксандрия первым же делом отправилась сообщить о своих успехах. Она кратко изложила, о чём сказала ей Заресвет, а затем победно достала из поясной сумки зелье Кабала. – Нам повезло, что старик не забрал своё лекарство у Брадды в тот день. – Хранить его столько лет? – усмехнулся маг в глазастой мантии. – Какой сильной и безрассудной порой бывает любовь! – Это личное дело Брадды, – пожала плечами эльфийка, отвечая исключительно холодно. – Мне не хотелось бы обсуждать это. – Вот же старый кобель! Не мог придумать ничего лучше. Впрочем, я его понимаю... Ксандрия с удивлением посмотрела в глаза Каватосу. Это не было похоже на него. С чего бы ему так говорить? Всё ещё надеется, что остроухая неосторожно откроет ему, что её любовь тоже жива? Ну уж нет. Ничего он таким образом не добьётся. – Что ты ухмыляешься? За работу! – раздражённо прикрикнул маг, когда воцарилась тишина. – Зелье отлично подойдёт для наших целей. Я сотворю заклинание, которое проведёт тебя через портал. Будь готова. Ксандрия кивнула. Ей оставалось только смотреть на действия Каватоса и ждать. Однако вместо того, чтобы начать ритуал здесь и сейчас, маг собрал кое-какие волшебные принадлежности, осторожно сложил их в мешок, который закинул на плечо, и заявил: – Но для начала нам нужно пробраться на территорию Кабала. Я знаю одно место, где легче всего будет открыть портал. Поскольку сам Кабал появлялся там не раз, у меня есть основания полагать, что он наладил мост между планами. Мы им воспользуемся. – А это не опасно? – перебила Каватоса эльфийка. – Если мост существует, он должен охраняться слугами Кабала. Вряд ли наш противник настолько глуп, чтобы оставлять стратегически важную точку без присмотра. – Его ума хватило лишь на то, чтобы защитить свой демиплан одним-единственным заклятием, – с пренебрежением пояснил волшебник из Братства. – На большее можно и не рассчитывать. Конечно, нам не стоит попадаться на глаза его слугам, но разведка говорит, что в той части квартала их не больше, чем в других. – Что ж, тогда в путь! – воскликнула Ксандрия. – Не будем терять времени. – Вот так бы сразу, – пробурчал Каватос себе под нос, но эльфийка его всё же услышала. Янтарная лощина лежала в руинах – ни одного целого дома вокруг, ни одной неповреждённой стены. Выжженная земля шла трещинами, вся растительность была уничтожена, только обгоревшие стволы деревьев поднимались вверх уродливыми останками. Резкий запах раскалённого металла беспощадно проникал в лёгкие и раздирал их. Никакой ветер не мог разметать огненное марево. Архонты, големы и закованные в латы воины патрулировали едва ли не каждую тропу. Ксандрия Ларелиус и Каватос Буреглазый пробирались вглубь лощины, как какие-нибудь воры – тихо, перебежками от одних развалин до других. – Нам сюда? – прошептала волшебница, когда увидела за развалинами площадку, в центре которой возвышалось нечто вроде алтаря, окружённого каменными щупальцами, словно выросшими из-под земли. – Нет, – резко ответил Каватос. – Это старая ритуальная площадка, отсюда слуги Кабала перекачивали энергию в его демиплан. Странники хорошо постарались, уничтожив всех предводителей местных ритуалов, я больше не ощущаю здесь никаких аномалий. Хватит глазеть! Идём дальше! Ксандрии ничего не оставалось, кроме как последовать за магом. Почти на самом краю Янтарной лощины расположилась ещё одна площадка, но уже без алтарей. Её никто не охранял, что выглядело подозрительным, однако Каватос уверенно вышел из тени руин и позвал эльфийку-волшебницу за собой. – По тебе и не скажешь, что ты участвовала во множестве кампаний. Прячешься, как трусливый кобольд. Давай, выходи. Здесь не бывает даже патрульных. Единственный, с кем мы можем столкнуться – это Кабал... – Перспектива не из приятных, – усмехнулась Ксандрия. – Только не говори мне, что сдаёшься, – маг снова заговорил раздражённым тоном. – Конечно, нет! – фыркнула эльфийка и в пару прыжков оказалась возле Каватоса. – Я готова, начинайте. Сварливый волшебник разложил ингредиенты перед собой и начал бормотать заклинания. У Ксандрии было в запасе несколько минут, чтобы осмотреться. На первый взгляд, в этом месте не было ничего интересного – всё те же руины и та же выжженная земля. Однако что-то удерживало внимание остроухой. Колебания магической энергии в этом месте прямо указывали, что где-то поблизости есть пространственный разрыв, только вот увидеть его было невозможно. Определить точнее его местоположение эльфийке не дал Каватос. Он окликнул Ксандрию и велел повторять последнее заклинание за ним. Когда эта часть ритуала завершилась, волшебница почувствовала лёгкое покалывание по всему телу, а когда обернулась, то увидела позади окутанный дымом проход. – Вы тоже это видите? – спросила она придворного мага. – Конечно, – в привычной слегка раздражённой манере ответил тот. – Я мог бы пойти с тобой, но меня ждут другие неотложные дела. – Я справлюсь, – заверила Каватоса Ксандрия и нырнула прямиком в портал. Обитель Кабала представляла собой волшебную кузницу, расположенную внутри кратера вулкана. К ней вела узкая горная тропа, усеянная препятствиями. Жар обжигал лицо Ксандрии, эльфийка морщилась, выжидая, когда струи пламени позволят перепрыгнуть с одной парящей платформы на другую. Внизу под платформами толпились огненные архонты, к счастью странницы, не обращающие на неё никакого внимания. Под конец полосы препятствий Ксандрия выбилась из сил. Когда перед ней предстал мост, ведущий к полукруглым воротам, открывающим вход в кузницу, волшебница вздохнула с облегчением. Почти дошла. Но стоило ей ступить на металлическую гулкую поверхность, как вдруг из ниоткуда материализовались четверо архонтов и перегородили дорогу. – Если вы меня не пропустите, нам придётся драться, – несмотря на усталость, странница была готова сражаться, лишь бы достичь своей цели. Вместо ответа архонты атаковали её огненными стрелами. Эльфийка едва успела увернуться. – Не хотите вести переговоры? Надеюсь, это вас переубедит... Кажется, вам не помешает немного остыть! – с этими словами она сотворила ледяной вихрь и направила его в сторону ближайшего противника. Контратака оказалась действенной – один из архонтов, охваченный вихрем, сиганул с моста в кипящую лаву, а остальные трое почтительно отступили. Полукруглые ворота со скрипом сложились, открывая путь в самое сердце демиплана – кузницу Кабала. Её центральная часть висела над лавой на толстенных цепях. Ни одно живое существо, не обладающее врождённой сопротивляемостью огню, не рискнуло бы ступить туда, но Ксандрии пришлось. Даже сквозь сапоги металл обжигал её ступни. Повелитель демиплана находился у наковальни, подготавливая новую партию големов и живого оружия, которая, вероятно, должна была отправиться на помощь патрулирующим Янтарную лощину воинам и архонтам. Он не мог не услышать скрипа ворот, и как только странница миновала их, развернулся и шагнул ей навстречу. – Тебе пришлось постараться, чтобы проникнуть сюда. Хочешь испытать себя боем? Да будет так! – Постой, Кабал, я пришла... – Договориться? – усмехнулся тот. – Поговорить. Я не намерена драться с тобой. – Ты проделала весь этот путь только ради того, чтобы просто поговорить? – Ради того, чтобы найти ответы, я готова на многое. И сейчас только ты можешь дать их мне. – Думаешь, я что-нибудь расскажу тебе? Ты служишь Неверемберу, он наш враг. – Да, он далеко не лучший правитель, но он сделал много хорошего для Невервинтера. Наверняка вы не знаете о Валиндре, о демонах, о культе драконов... Если бы не инициатива лорда-протектора, город давно бы лежал в руинах, либо провалился в Девять кругов ада вместе со всем остальным Фаэруном. – Что ж, в этом ты права. Но взгляни на Невервинтер – он и без того почти разрушен. Всё, чего мы пытались достичь в прежние времена, пошло прахом. Казна пуста. Горожане живут в нищете, не могут защитить себя от опасности и к тому же глубоко погрязли в ложных убеждениях. До сих пор существуют те, кто страдает от Колдовского мора. Что сделал Неверембер? Изгнал их и позволил шарлатанам со всего материка ставить на них свои ужасающие опыты. Участвовал ли он лично в защите города от вторжений? Нет. И, что хуже всего, он полагается на силу проходимцев-странников. Разве так должен поступать настоящий правитель? – Нет, – Ксандрия склонила голову и тяжело вздохнула, переминаясь с ноги на ногу. – Но лорд Неверембер – меньшее из зол. – Теперь вам не придётся выбирать лучшее из худшего. Джайрион сделает всё, чтобы привести Невервинтер к процветанию. Жемчужина Севера восстанет из руин. – Я не верю в это. – Что заставляет тебя сомневаться? – гневный голос Кабала прозвучал, как раскатистый гром. Эльфийка осеклась. Любое неосторожное слово, и Кабал поймёт, что ей известен настоящий план Плащей Вознесения. А раз он известен ей, то его знают и другие странники, и лорд Неверембер, и его советник, Каватос. Значит, Джайрион и его компания станут действовать иначе, и тогда катастрофы не миновать. Однако кое-что другое о самой Ксандрии волшебник был обязан услышать. И она решила зайти с другой стороны. – Прикосновение к тайнам Дальнего мира неизбежно меняет разум смертных. Волшебники, изучающие эти тайны, сходили с ума, становясь уродливыми подобиями самих себя. Многие отправлялись в Запределье и исчезали навсегда. Нет ни одного достоверного случая в истории Абейр-Торила, чтобы из Дальнего мира кто-то возвращался, как нет и тех, кто может рассказать, что на самом деле представляют собой внешние измерения... – Цитируешь Старборна? – удивлённо перебил Кабал остроухую. – Откуда ты знаешь эти слова? – Сначала я задам встречный вопрос: помнишь ли ты Ксандрию Ларелиус? – Ксандрию?.. Помню, милая девочка. Насколько мне известно, некогда ей очень повезло, она избежала участи остальных Многозвёздных, но о её дальнейшей судьбе я ничего не знаю. А почему тебя это интересует? – Я Ксандрия Ларелиус, – эльфийка сглотнула, ощутив нервный спазм в горле. – Ты?! Неужели?.. – Да, я жива. Я видела труд Старборна своими глазами. Читала выдержки незадолго до того, как всё произошло. – Так вот почему твоё лицо показалось мне знакомым, – Кабал внезапно опустил молот, который держал до этого момента на плече, на наковальню, а затем шагнул ближе к Ксандрии. – Старборн исчез первым. Вместе со своим трудом. Просто исчез без следа. Ему, можно сказать, повезло больше всех. Я помню, как умирали остальные. Это было ужасно, и эти картины никогда не сотрутся из моей памяти. – Ты можешь рассказать, как погиб мой наставник, Ларс Ранта? – почти беззвучно прошептала Ксандрия, чувствуя, как от страха и любопытства её сердце начинает биться быстрее. – Ранта? Тот северный маг, что родом из Долины Ледяного Ветра? Он до последнего не поддавался безумию. Его растерзали твари, с которыми нам пришлось сражаться. – Значит, он умер героем? Я горжусь тем, что обучалась у него. – Он был достойнейшим из волшебников-северян. – А Кайрон и Орианна Шаттербоун? – Их демоническая кровь сыграла с ними злую шутку. Дальний мир пробудил в них какие-то адские видения, и Шаттербоуны сожгли друг друга прежде, чем мы успели что-то предпринять. Ксандрия до боли закусила сустав указательного пальца правой руки, изо всех сил стараясь отогнать от себя навязчивые образы смерти её друзей. Слёзы покатились из глаз и прочертили влажные дорожки на разгорячённых щеках. – Как получилось, что вы выжили и сумели вернуться? – Чтобы выжить, нам приходилось отчаянно бороться. Джайрион доказал, что его воля непоколебима, и он прирождённый лидер. Ты зря сомневаешься в нём. Он очень страдал, сопротивляясь силам, что пытались изменить его тело и разум, и едва не превратился в чудовище. Но как только ему удалось полностью овладеть собой, он вернул себе человеческий облик. Он подчинил себе ту силу, что пыталась его извратить. Лукан, наивный парень, не имеющий природной склонности к магии, но всегда мечтавший научиться чему-нибудь, чтобы быть полезным, стал превосходным иллюзионистом. Его меньше, чем остальных, затронули физические трансформации. Мне же совершенно не хотелось умирать бессмысленной смертью, и я получил желаемое, став тем, кем не мог представить себя в прошлой жизни – защитником своих друзей, пускай это и произошло слишком поздно. До этого меня защищали Джайрион и Ностура, но затем я стал защитой для них. Я уничтожил сотни тысяч мерзких тварей и сейчас готов сокрушить любого врага, который встанет на нашем пути. Что касается Ностуры, если бы не она, нас бы здесь не было. – Что это значит? – Ксандрия пытливо уставилась в прорези шлема Кабала, где могли бы находиться его глаза, не будь он полностью огненным. – Мы все отчаянно искали способы вернуться домой, в Невервинтер, и Ностура преуспела больше всех. Однажды, не предупредив нас с Джайрионом, она попыталась открыть портал в материальный план своими силами. У неё почти получилось. Не хватило сил лишь на то, чтобы стабилизировать пространственный разрыв. В теории, это можно сделать, удерживая портал с другой стороны. – Вот оно как... – задумалась эльфийка, вспоминая ту самую ночь и видение, после которого изменилась вся её жизнь. – Значит, мне тогда не привиделось. Это действительно была она. – О чём ты говоришь, Ксандрия? – Ностура действительно смогла открыть портал между мирами. Она просила помочь меня удержать его, но я не смогла. Я старалась, но мои силы с трудом подчинялись мне. К тому времени я потеряла всякую надежду увидеть Ностуру снова, но то видение придало мне сил. И поэтому сегодня я здесь. – Вижу, ты никогда не забывала о ней, – прогудел Кабал. – А она не забывала о тебе, пока не стала безумной. Но это не её вина. Это вина той силы, которой она служит. – Значит, не Дальний мир сделал Ностуру такой? Я знаю, что она нарушила договор с архифейри, её безумие могло стать тому причиной... – Нет. Не забывай, Дальний мир не просто изменил, он открыл лучшее в нас. Ностура никогда не нарушала условий своего договора, ни разу за то время, что провела в Дальнем мире. За эти года мы, выжившие, хорошо изучили друг друга. Я знаю, что она не должна была использовать свою силу для разрушения, и она не использовала. Ностура не только помогла нам вернуться в материальный план. Когда нам пришлось бороться с врагами, самыми ужасными из существующих, она совершила невозможное – смогла подчинить своей воле целую армию существ и возглавила её. – Не можешь уничтожить своего врага – сделай его своим союзником? Умно. – Когда мы вернулись, Ностура стала собирать союзников в Фейвайльде. Правда, за это ей пришлось заплатить свою цену. Но там, в Дальнем мире, она не была безумной. «Значит, источник её безумия нужно искать в Фейвайльде... Интересно, смогла ли Заресвет узнать что-нибудь?» – задумалась Ксандрия, отчаянно стараясь подавить желание расспросить о каждой мелочи, что касалась её возлюбленной чернокнижницы. Размышления волшебницы прервал Кабал, которому, похоже, не очень хотелось молчать. – Где же ты была раньше, Ксандрия? Эльфийка растерялась. Что она могла ответить? Она даже не знала, когда именно волшебники из ордена Многозвёздных Плащей вернулись в материальный план, и до последних дней не подозревала, что скоро судьба столкнёт её с Ностурой, о встрече с которой так молила всех богов Ксандрия, но не могла даже представить, насколько болезненно это может быть. – Мы будем рады видеть тебя в своих рядах, как одну из хранителей наследия Многозвёздных Плащей. – Простите меня, но сейчас я не могу присоединиться к вам. Поскольку я не знаю, что вы пережили в Дальнем мире, и не знаю, что может быть на уме у Джайриона, я должна убедиться, что ваши планы не несут опасности. Мне, как и вам, хочется видеть Невервинтер процветающим. Я не хочу насилия, не хочу смертей, мне хватило этого за тринадцать лет нескончаемых битв. Я знала архимага Джайриона. Он был мудр, справедлив, честен и не стремился к власти. Сейчас я вижу совсем другое и потому хочу разобраться. – Совсем скоро ты убедишься, что Джайрион – лучшая судьба для Невервинтера. – Я надеюсь. «Кабал не выглядит безумным. Интересно, почему же он не видит очевидного, что призыв Дальнего мира на Невервинтер может уничтожить весь Фаэрун?» – Я ответил на все твои вопросы? – поинтересовался огненный исполин. – Нет, у меня остался последний. С чем связаны ритуалы, которые вы проводите в Речном квартале? – О, неужели Неверембер и его прихвостень из Братства магов не потрудились рассказать тебе? Странники уже уничтожили несколько площадок по их приказу. Или они настолько глупы, что не понимают, с кем сражаются и чему противостоят? – Если бы я была марионеткой лорда Неверембера, я довольствовалась бы объяснением, которое предоставил его придворный маг. Но, к сожалению, я видела, как лгал лорд Неверембер, и я ему не доверяю. Сдаётся мне, он пойдёт на всё, лишь бы сохранить своё высокое положение, невзирая на благополучие города, защитником которого он себя называет. Однако и Джайрион не так уж и честен. Он говорил во всеуслышание, что является наследником лорда Нашера. Но это ведь не так! Зачем ему это делать? – Это вынужденная мера. Чем больше людей присоединится к нам, тем меньше будет смертей. Джайрион не хочет проливать кровь ни в чём не повинных горожан. Это единственный способ сместить Дагулта Неверембера и сохранить как можно больше жизней. Понимаешь, народ по большей части необразован, но каждый житель Невервинтера знает, что корону должен носить истинный наследник. Многозвёздные Плащи были советниками доблестного лорда Нашера Алагондара. Разумно отстранить недалёкого умом проходимца и посадить на трон того, что хорошо знает, что делает. Но простым людям этого не объяснишь. Им подавай кровного наследника, а насколько хорошо он будет править – время, мол, покажет. – Значит, весь этот спектакль нужен был только ради того, чтобы убедить народ? Я не одобряю такой подход, но это ваше дело. Вернёмся к ритуалам. Для чего они нужны? Кабал шумно прогудел, словно вздыхая. – Мы проводим их, чтобы защитить Невервинтер. – Что?! – воскликнула Ксандрия, изобразив удивление. «Конечно же, это ложь!» – подумала она. – «Кто же скажет мне о своих настоящих намерениях? Если Кабал действительно в здравом уме, то истинную цель этих ритуалов не выдаст даже возможному союзнику, пока не убедится, что тот готов делать всё, что велит Джайрион. Интересно, что ещё он скажет». Остроухая насторожилась, ловя каждое слово. – Находясь в Дальнем мире, Джайрион прожил в своём сознании одну и ту же жизнь в тысяче вариантов. Он видел наше прошлое и отчасти будущее, видел опасности, которые ждут Невервинтер. Он знает, как защитить город от полного разрушения. Не уверен, что наш архимаг захочет рассказать тебе об этом, но ты можешь попробовать спросить его. – Надеюсь, мне удастся побеседовать с ним... – эльфийку затрясло, но уже от неподдельного волнения. Этого она никак не ожидала. Это звучало слишком невероятно, чтобы быть правдой, но и обманщики так не говорят. Что если и Брадда Мудрая, и капитан Линклетто, и Каватос, и сама Ксандрия всё-таки ошибались, и Джайрион действительно не собирается уничтожать Невервинтер призывом Дальнего мира, а лишь хочет защитить от напастей, но своими методами, неизвестными для остальных? Для этого будут нужны доказательства. «Если я найду хотя бы одно, то это всё изменит. Никто, кроме меня, этого не сделает», – решила волшебница. – «Но сначала я должна спасти Ностуру от безумия, иначе нам обеим конец». – Как жаль, что у меня мало времени, – эльфийка склонила голову, чувствуя, что не может больше сопротивляться безумному вулканическому жару. – Мне пора идти. Но перед уходом я хочу кое о чём тебя попросить, если позволишь. – Слушаю, – Кабал скрестил руки на широкой железной груди. – Если то, что ты сказал о Джайрионе, правда, то его смерть может привести к ужасным последствиям, как и смерть любого из вас. Я боюсь, что если всё это будет продолжаться, то другие странники скоро смогут до вас добраться. Приостанови свою часть ритуалов, пока не выяснится правда. В этом случае у лорда Неверембера не останется выбора, кроме как поверить вам. И тогда никакие жертвы не понадобятся, а ритуалам никто не помешает. – Странники меня не пугают. – Я должна встретиться с Ностурой и с Джайрионом, чтобы всё обсудить. Но на это нужно время. Что если из-за других странников именно его у меня и не окажется? – Хорошо, я сделаю то, о чём ты просишь, – кивнул огненный исполин. – Но если ты задумала обмануть меня, то ещё пожалеешь, что я не уничтожил тебя, как только ты оказалась здесь. С этими словами он взмахнул рукой, и перед эльфийкой возник портал.