Общипанными крыльями к небу

А ну-ка, кто там у нас из мультяшных героев может без цензуры ходить в лифчике? Ну да, короче, пришлось обернуться русалочкой, чтоб окунуться в ближайший водоем и оттуда попасть в захудалый залив и переждать хмурые времена. Хотя я лелеяла тайную надежду, что обрасту одеждой. И теперь я нарутовская Ариэль, жаль только, мой седой Флаундер спит где-то с моим свитером и в ус не дует. Кто проживает на дне океана? А-ри-эль! Спустя несколько дней плавания добралась до вполне уютного озерка, где и решила остаться жить на время. Хвост отменять — себе вредить, поэтому я продолжила жить русалкой и есть сырые водоросли. Чтобы погреться, надо было по полдня сидеть на берегу, спустив хвост в воду. Хочу жареной картошки, ольвьехи, хлеба хрустящего, молока… Гребанный Мадара, чтоб ты электричеством всю страну снабжал, не переставая крутясь в гробу, скотина!.. Я похудела так, что на мне лифчик стал болтаться. И это уже был серьезный повод для паники. На двенадцатый день пребывания в побеге от всего мира и от Какаши в частности, я от нечего делать заплыла в одну из темных пещер озера. Вода там была густая, пронизанная чакрой. И, когда я поняла, что не надо туда заплывать, передо мной засветился огромный глаз. Открылась пасть, и когда я уже собралась строить пирамиду из свежесделанных кирпичей, чудище заговорило очень высоким, но медленным голосом, так что если бы не вода и не обостренный русалочий слух, я бы никогда его не услышала: — Исобу чувствует теплую силу. — А? — разинув глаза еще шире, так, что, боюсь, они расползлись на пол-лица, поняла, что передо мной Треххвостый. — Исобу нашел того, кто защитит Исобу вместо прошлого джинчурики. У меня от какого-то радостного чувства аж сердце зашлось. Я присмотрелась к этой исполинских размеров черепашке и умилилась, насколько он показался мне милым. — Утибоземой, — заулыбалась я, подплывая к нему ближе и касаясь ладонью склизкого от воды наглазного панциря. Санби как-то по-своему муркнул, махнув хвостами, всколыхнув воду. — А я Рин. Полудемон. Но злой Орочимару отобрал у меня полуденическую силу, поставив печать, — тяжко вздохнула, вспомнив об этом. — Исобу может помочь Рин. — Как? — Если Рин станет джинчурики Исобу, любая другая печать исчезнет у Рин. — Давай! — восхищенно всплеснула руками я. — Что для этого нужно сделать? Ввиду того, что не умеет этого делать, Хвостатый пропустил загадочную улыбку и сразу приступил к делу. Все было так быстро, я только успела заметить, как Санби исчез, а где-то внутри вдруг появился какой-то сгусток энергии. Офигев от того, что я теперь джинчурики, заглянула в свои чертоги разума, увидев водоем посреди тьмы, выступ на высоте из пространства, на котором стояла я, и Исобу, радостно плескавшегося внизу. Аха-ха, чувствую себя беременной — такая ответственность носить кого-то внутри! — Йо, малыш, — помахала ему рукой. — Ты как, нормально? — Исобу в безопасности. Исобу убрал другую печать с Рин. Я присела на выступ, свесив ноги и чувствуя, что готова остаться тут на долгое время. Вдруг водоем с краев, где он соприкасался с тьмой, начал заполняться чем-то красным, будто расплавленный металл. Вода запузырилась и начала испаряться, так что вверх поднимался редкий туман. Я вскочила с места, не понимая, что происходит. — Исобу жарко, — подняв голову, он жалостливо посмотрел на меня, оглядываясь по сторонам и пытаясь найти выход. — Я… — глядя огромными глазами на закипающий внизу суп из Хвостатого, я не могла ничего предпринять. Зажмурившись и закрыв уши, услышала лишь тонкий писк погибающего в агонии демона. Я открыла глаза, уже находясь в воде озера. Присутствие Хвостатого не ощущалось нигде. Моя сила, которую высвободил Исобу, сняв печать, съела его. «Аха-ха, косяк, я его съела, умереть не встать! Надо было все это время жрать нормально, теперь понимаю, что значит «голодный — съел бы слона»! Или не, не: это Треххвостый перепутал места и обосновался в желудке вместо головы!..» Я вышла на берег и, упав на землю, горько заплакала.