Общипанными крыльями к небу

Месяц прошел спокойно. Я ни на кого не злилась, не ругалась матом, я просто молча отгрызала жилеты тем, кто не так смотрел на Какаши. Ох, видели бы вы, как мило смотрелся маленький Какаши по сравнению со мной, когда я гавкала на АНБУ, лезущих по-над домами, а он тянул меня за руку, уговаривая, чтобы я никого не кусала. Мокрить я перестала недели через две. А то каждое утро просыпаемся — а кровать мокрая, и выясняем, что было… Самое важное, что договор был исполнен в срок, в смысле ни одного ругательства я не сказала. Следовательно, сегодня ночью должно было состояться то, ради чего дожили до конца игры Юки и Юно. То, что она чуть не зарубила его топором, во внимание брать не стоит. Ночь. На постели под одеялом лежат двое. Кстати, никогда не замечала, что всё одеяло усыпано нарисованными сюрикенами, а еще оно такое большое, и кровать такая мягкая, так удобно на ней сразу засыпать… Так, стоп. Ночь. На постели лежат двое. Оба таращатся в потолок, не шевелясь. — Как день прошел? — глядя в противоположную сторону, спросила я. — Мы же с тобой вместе были. Целый месяц, — со вздохом откликнулся Хатаке, прикрыв глаза. — А, ну да… Тишина. Где-то за окном пролетела, шумя крыльями, сова. — С чего начнем? — как бы невзначай поинтересовалась я. — Может, ты начнешь, а я продолжу? — улыбнулся Какаши. — Это тебе что, концерт?! — Не кипятись. — Вообще я не знаю, с чего должно все начаться. — Да ну? — Тц. Ты же перечитал все книжки Джирайи, давай, просвещай невинную деву. — Могу напомнить, как эта невинная дева сегодня наступила на дом и раздавила его без возможности восстановления. — Ой, всё. Вообще-то я не хочу ничего. И это бесит. Но отступать не в моих правилах. Поэтому, перекатившись, легла на Какаши и, уперев ему локти в грудь, печально воззрилась на него. — Я нарушила субординацию, не хотите меня наказать, м? — Вы прощены, — сощурился на меня джонин. — Спасибо, — кивнула я и, приклонив голову к его груди, расстроено вздохнула. Вся философия мира меркнет перед той проблемой, которая настигла меня в апогей моего триумфа. Желанный мужик, пусть и без свадьбы (хотя мне тут объяснили, что спящие и живущие в одном доме шиноби разного пола уже считаются супружеской парой), в какой-то степени красивый, сильный, с длинными носом, как я люблю, лежит подо мной под одним одеялом на одной кровати в своей квартире. А я… не испытываю никакого желания заняться с ним чем-нибудь рейтинговым. Причина проста настолько, что я сама с себя ржу. И плачу. После превращения в демона я перестала есть и пить, потому что энергия от пищи больше не вырабатывалась. А раз не надо жрать, то и в туалет ходить не надо, логично? Логично. Так что за этот месяц в моем теле произошли перемены: кажется, исчезли все органы, рассосавшись. То, место, откуда все появляются и куда всех посылают, тоже исчезло. Аха-ха, заросло. Плюсы: не надо мыться, потому что не потею. Минусы: удовольствия я теперь могу получать только моральные. А теперь давайте, какие там цитатки пафосные есть и которые подойдут мне? Достигнув всего, мы понимаем, что нам ничего не нужно? Серьезно, ять? Чтоб этот мир во все щели да толпой… — Ты тяжело вздыхаешь, — заметил Какаши, который был прекрасно осведомлен о моей проблеме. Без пяти минут муж же. — Ага, по привычке просто, — качнула головой. Вегетативная система скоро перестроится, и потребность дышать тоже отпадет, как и все остальное, отпавшее ранее. Нахер так жить вообще. — Не расстраивайся, — улыбнулся снова Хатаке, положив мне руку на голову. Закатив глаза, отмахнулась от него. Треск окна, распахнутого настежь. Мы с Хатаке одновременно повернули головы, не особо беспокоясь. — Жаль прерывать вашу ночь, — в окне нарисовался Итачи, стоявший на ладони Сусаноо. — Рин, нужна сила Треххвостого. — Иду уже, — вставая с Какаши, пробурчала я. — Только джинсы натяну…