Чи Янь подумал об их с Су Цзяном долгих приятельских отношениях, и просто не смог соврать. Кроме того, они знали друг о друге все, и все время тусовались вместе.
— УМЕР?! — Су Цзян выронил телефон. Он ошарашенно уставился на лучшего друга, который прислонился к изголовью кровати.
«Может быть, Чи Янь сказал это из-за тяжелого расставания? В любом случае он не должен говорить про своего бывшего такие ужасные вещи, верно? Чизи, которого я знаю не такой грубый и злопамятный».
Чи Янь опустил взгляд и сказал, сжав руку Е Инчжи сильнее:
— Он умер. Этим летом. Я очень долго не мог смириться с потерей.
Так же сильно как социологию Су Цзян любил совершенно нереалистичные истории. Всякий раз, когда у него появлялось свободное время, он читал серьезные художественные произведения. Словно слабое, еле ощутимое благоухание Китайского колокольчика, они лелеяли, успокаивали и очищали его омраченную действительностью душу.
Опираясь на смутные обрывки информации, которые Чи Янь в прошлый раз поведал ему о своем парне, Су Цзян представлял, что этот человек работал сам на себя, путешествовал по миру и надолго не задерживался на одном месте. А во время путешествий он делал снимки или даже писал статьи для туристических сайтов. Пока однажды посреди оживленной и суматошной улицы ночного города Шимин он мельком не увидел Чи Яня. И тогда, словно семя одуванчика, который пускает корни, едва коснувшись земли, он последовал за Чи Янем в Сумин и остался с ним рядом. И с тех пор он вложил всю душу в заботу о Чи Яне. Вместе они приятно и беззаботно проводили время.
Но все же привычки нельзя изменить. Однажды летом он снова отправился в отпуск в одиночку и, улыбаясь, заверил Чи Яня:
— Подожди меня дома. Я вернусь совсем скоро.
Чи Янь продолжил прожигать привычные будни, ожидая возвращения возлюбленного. Однажды днем на его телефон позвонил знакомый номер. Приятно удивившись, он ответил на звонок. Однако его ошарашили новостью о том, что его любимый никогда не вернется домой…
Этот человек был подобен легкому ветерку, бесшумно и неосязаемо коснувшемуся сердца Чи Яня. После появления этого парня в душе Чи Яня распустились цветы, а после отъезда остались лишь сорняки.
Су Цзян уже был готов расплакаться от представленной картины. Кто бы мог подумать, что этот душераздирающий сюжетный поворот, о котором можно было прочитать только в книге, развернулся в жизни его, казалось бы, самого обычного близкого друга… Он не решился узнать подробности, боясь, что любой комментарий лишь посыплет соль на рану на сердце Чи Яня.
Чи Янь воспользовался этой паузой, чтобы объясниться:
— И хоть он уже мертв, я все равно чувствую, что он рядом со мной. Думаю, что я останусь верен ему и не стану больше ни с кем завязывать отношения.
Е Инчжи рассмеялся.
Су Цзян кивнул несколько раз:
— Да, я понимаю. Не беспокойся. Я тебя поддержу.
В сердце Чи Яня закралось подозрение. Он не ожидал получить от своего старого друга безоговорочную поддержку.
Со здоровьем Чи Яня все было в порядке, поэтому на следующее утро он с Су Цзянем вернулся обратно в Сумин.
Когда они подошли к машине, Чи Янь заметил, что Е Инчжи по привычке расположился на переднем сидении. Он сказал Су Цзяну, который уже собирался открыть переднюю дверь машины:
— Братец Су, почему бы тебе не сесть назад… Так безопаснее.
Через две недели после возвращения домой Чи Янь получил срочную доставку. Отправителем был Тан Гуанюань.
В тот день он изо всех сил хотел защитить Чи Яня, но монахи по просьбе главного служителя храма отвели его вниз. Когда Е Инчжи выбрался из той комнаты, он запер в ней всех монахов и забаррикадировал дверь, чтобы они на себе ощутили действие Восьмого предписания, разрушающего связь. Но он специально не мстил Тан Гуанюаню.
Защита Чи Яня всегда была приоритетом Монаха. В тот день, когда Е Инчжи пришел на виллу Тан Гуанюаня, на которой он тогда жил, Монах чуть было не лишился жизни, помогая ему. Когда Чи Янь возвращался к Е Инчжи, он не остановил его. Хоть господин Тан знал, что этот шаг для Чи Яна был опасным, он не вмешался. Ведь его собственная безопасность была под угрозой. Монах бы лишился жизни, если бы пошел за ним, поэтому он не уберег Чи Яня от хитроумной ловушки призрака.
То же самое происходило сейчас: он не мог помочь. Восьмое предписание, разрушающее связь — практика, которая передавалась в его секте со времен династии Мин, не могло подавить этого злого призрака. Вместо этого монахи пострадали от мстительного духа. Старший монах храма был очень стар и не смог выдержать духовного давления от Восьмого предписания, поэтому через неделю после их освобождения он скончался. Перед своей смертью он неоднократно просил других монахов не связываться с этим духом и тем более не провоцировать его. Естественно, Тан Гуанюань не стал противиться его воли.
В этом году Чи Янь помог ему, показав дорогу, а монах в свою очередь развеял иллюзию призрака, нависшую над Чи Янем. Их многое связывало.
В пакете лежало письмо и маленькая нефритовая бутылочка. В письме Тан Гуанюань признавал свою вину и раскаивался за то, что обманом заставил его попасть в такую опасную ситуацию. Но монах заверил, что его аура несчастья не была ложью. В нефритовой бутылочке были таблетки под названием Рассеиватель тьмы. Если Чи Ян будет принимать их по одной штуке в течение года, то их действие сможет устранить его ауру несчастья и предотвратить ее негативное воздействие на других людей.
После работы Чи Янь показал нефритовую бутылочку Е Инчжи. Он взглянул на лекарство и сказал:
— Все в порядке. Они полезные. Можешь принимать.
Только после его одобрения Чи Янь решился съесть одну.
После ужина Чи Янь смотрел телевизор, а Е Инчжи сидел в ноутбуке. Они даже не переговаривались. Как вдруг Е Инчжи отложил ноут на стол и повернулся к Чи Яню, обхватил его за талию и принялся ласкать шею поцелуями.
Чи Янь не знал, как реагировать на этот внезапный порыв нежности. Его лицо покраснело, руки обвили плечи мужчины. Заикаясь Чи Янь спросил:
— Инчжи, ты был таким же активным и при жизни?
Е Инчжи прижал его к себе еще ближе, улыбнулся и продолжил целовать:
— Как ты себе это представляешь? Раньше у меня было серьёзное заболевание сердца. Врачи не разрешали мне делать активные физические упражнения… — он улыбнулся и прошептал на ухо Чи Яню, — я знаю, какого это… получать удовольствие от жизни только после смерти…
Чи Янь не знал, что ответить. Он не шелохнулся и покраснел еще сильнее.
***
Близился конец года. Перед Новым Годом Ду Минцзин попросил Чи Яня о встрече.
Он казался очень взволнованным. Чи Янь не стал узнавать подробности, просто попросил отгул на работе и отправился в город Шимин. Стоило Чи Яню подойти к дому, как ему показалось — что-то не так. Дом казался заброшенным, словно владелец давно там не жил. Света в доме не было, но когда Чи Янь переступил порог, Ду Минцзин включил свет в гостиной.
Только теперь Чи Янь увидел, что его дядя действительно ходит на костылях. Ду Минцзин не мог наступать на левую ногу и, кажется, постарел на двадцать лет за этот месяц.
Дядя жестом пригласил Чи Яня сесть на диван и невозмутимо перешел прямиком к делу:
— Сяо Янь, моя компания вот-вот разорится. Когда она была основана, твои родители инвестировали в нее много денег. Сколько бы акций у тебя не было… У меня еще кое-что есть, это можно продать в раз пятнадцать дороже рыночной стоимости.
Чи Янь был поражен, эта новость была так неожиданна, словно удар молнии:
— Что случилось? Где тетя и Тинтин?
Ду Минцзин опустил взгляд:
— Мы уже развелись. Больше Тинтин не моя дочь.
Всю жизнь Ду Минцзин посвятил компании и карьере. В итоге он остался без семьи и вскоре потеряет дело своей жизни. Единственное, что у него осталось — Чи Янь, его племянник. Поэтому он должен был сделать все возможное ради него.
Чи Янь ничего не понимал. Как же так… Предприимчивый, трудолюбивый и волевой мужчина в итоге стал таким?
Ду Минцзин покачал головой:
— Ее нынешний муж — босс компании Шэнхай — Лю Шэнхай. Их роман начался очень давно. Я был так занят, что ничего не замечал. К тому же я всегда всецело доверял ей. Она знала обо всех делах компании и рассказывала это Лю Шэнхаю.
Чи Янь помнил этого типа. Он был соперником его дяди. Однако, если сравнивать масштабность и репутацию, его компания была аутсайдером. Кто бы мог подумать, что все закончится именно так.
Чи Янь колебался, но потом все же спросил:
— Как твоя нога?
Ду Минцзин ответил:
— Я был шокирован, когда узнал об их романе. Именно тогда мое давление подскочило, я упал в оброк и полетел вниз с лестницы. К счастью, было всего два пролета, и я не ударился головой. Вот только с ногой оказались проблемы. Но это не так важно.
— Ее можно вылечить?
— Вылечиться или нет — все равно, — Ду Минцзин махнул рукой и горько улыбнулся.
Большой дом вдруг показался Чи Яню еще более пустым. Он никогда не видел своего дядю таким.
Несмотря на то, что дядя был занят и не мог часто навещать бабушку и дедушку Чи Яня, он всегда был полон энергии и сил. Всякий раз, когда он приходил, Чи Янь ходил за ним по пятам, впитывая в себя энергию ян. Он просто не мог поверить, что молодой и энергичный дядя из его детства стал депрессивным и жалким.
Теперь Чи Янь не чувствовал себя с ним спокойно, как это было прежде. В тот вечер он остался ночевать в доме Ду.
Ночью он лежал на кровати и, глядя в темный потолок, был погружен в свои мысли. Е Инчжи коснулся мочки его уха:
— Почему не спишь?
— Я тут подумал, может быть, все именно так, как сказал монах Тан? Это я втянул дядю в беду, — тихо сказал Чи Янь.
Е Инчжи совсем не нравился этот разговор.
Если верить этому старому шарлатану, то Чи Янь приносил неприятности всем вокруг из-за своей ауры несчастья. А эта аура вокруг него появилась из-за их отношений… Где логика?
— Не говори ерунды, — сказал он, — судьба человека лежит в его собственных руках. Не верь в эти россказни.
— Мой дядя трудолюбивый и неординарный. Хоть дела компании поначалу были плохи, он смог достичь ее процветания. Но сейчас он потерял свой боевой дух. Жизнь его подкосила, методы работы стали неэффективны. Естественно, сейчас он не может вернуть компании былое превосходство.
Чи Янь обернулся на него, широко открыв глаза от изумления. Е Инчжи не смог сдержать улыбку и поцеловал его глаза:
— Почему ты так смотришь на меня? Спорим, я смогу все исправить всего за неделю? — его рука интимно обняла Чи Яня за плечи. — Раньше у меня было прозвище — третий наследник Е. Неужели ты думал, что меня называли так из жалости или только потому, что моя семья была влиятельна? — деловито спросил он, откровенно хвастаясь. Он был похож на самца павлина, распушившего хвост веером, чтобы произвести впечатление на самку.
***
На следующее утро Чи Янь проснулся очень рано. Он стоял на кухне, наблюдая, как Е Инчжи использовал несколько оставшихся в доме ингредиентов, чтобы приготовить завтрак на двоих.
Ду Минцзин был весьма удивлен, когда увидел это. Глядя на Чи Яня, он спросил:
— Ты приготовил все сам?!
Чи Янь кивнул и бессовестно соврал:
— Да, сам.
На Ду Минцзина нахлынули воспоминания:
— Я помню, как-то раз, когда ты еще учился в колледже, ты вернулся к бабушке, чтобы приготовить ей ужин, но сжег сковороду, не сумев поджарить омлет. Живя в одиночестве на протяжении нескольких лет, ты стал таким самостоятельным.
Чи Янь покраснел. Услышав это, Е Инчжи шепнул ему на ухо:
— Ну это как сказать… Янь, я прощу, что ты накормил меня лапшой быстрого приготовления в нашу первую ночь, — немного подумав, он добавил, — но на самом деле мне нравится твоя стряпня. На вкус намного лучше, чем еда с доставкой.
Слова Е Инчжи угнетали его. Чи Янь хотел спросить призрака: он уговорил Чи Яня не заказывать еду, потому что больше не хотел есть еду с доставкой?
Во время завтрака было тихо, поэтому Чи Янь решил сообщить кое-что Ду Минцзину:
— Дядя, я решил уволиться с работы и устоиться в твою компанию, чтобы помочь. Поверь мне. Через месяц все изменится!
Только потому, что Чи Янь был уверен в Е Инчжи, он смог с такой уверенностью поведать дяде о своем решении.
Е Инчжи сказал, что это займет всего неделю. Но чтобы не казаться излишне самоуверенным, Чи Янь накинул еще несколько недель.
— Какая чепуха!
Ду Минцзин положил палочки и прервал племянника. Нет никакой связи между специальностью Чи Яня и бизнесом его компании. У него не было ни опыта, ни связей, ни ресурсов. Зачем ему это? С чего он решил так поступить? Он уже такой взрослый, а в голове все равно пусто. Самое главное — что делать, если он останется безработным?
Чи Янь ответил:
— Дядя, не волнуйся. На моей нынешней работе нет никаких перспектив. Но перспективы есть в твоей компании. Я всерьез задумался о том, что в будущем хочу работать в городе Шимин, — он взглянул на Ду Минцзина. — Почему бы мне не рассказать о своих планах и не внести предложения? Сначала выслушай меня, а потом решай.
