Symptoms

      Следующие несколько дней Он почти все время проводит в постели. Всё Его тело болит, и я замечаю ужасный синяк на плече, когда Его футболка съезжает набок. Он быстро ее поправляет и делает вид словно ничего не было. Нам приходится перенести общую запись на два дня. Мы по очереди ездим в студию записывать свои партии, а тот, кто остается, помогает Ему в общежитии, пытаясь отвлечь от болезни.       Через пару дней Ему становится чуть легче, и на третий день мы едем в студию вместе, удачно записываемся и даже немного репетируем танец. Он, конечно, не танцует, но уже ходит, чтобы запомнить расстановку и смену позиций. Еще у нас несколько рекламных роликов и фото сессий, поэтому мы появляемся в общежитии только к позднему вечеру. Я захожу к Нему в комнату с острым куриным супом. - Я уже прекрасно могу есть на кухне, Джонг, - смеется Он над тем, что я притащил поднос Ему прямо в постель. - Но ты все еще с трудом сидишь. Тебе лучше будет здесь, на мягком, - пожимаю плечами я. - Пожалуй, ты прав, просто не хочу чувствовать себя больным, иначе я расклеюсь окончательно, - улыбается Он. - Понял.       Он удобнее устраивается на постели, а я ставлю перед Ним поднос с рисом, супом и закусками. - О, выглядит вкусно! Спасибо Ки. Он как всегда угадывает то, о чем я мечтаю, - Его лицо светится удовольствием. - Не поверишь, он угадывает так для всех нас, - улыбаюсь я. - И что бы мы без него делали? - Он берет ложку. - Пропали бы совсем. - Точно. Как же нам повезло, что он с нами, как и все остальные. А помнишь, каким вредным он был в начале? Говорил всякое про нас, даже на программах и шоу и, вообще, кажется, только ты сразу с ним сошелся.       Он пробует суп, и на Его лице отражается выражение блаженства. Такой милый! Радуется супу. Вот что значит, человек любит покушать. Он даже делает это так аппетитно, что мне самому хочется есть, хотя я только что поужинал. - Я сразу понял, что мы с ним сойдемся. Мне так легко с ним, как будто он часть меня, - я устраиваюсь в Его ногах. - Но, хён, ты же тоже вроде с ним сразу подружился. Не то, что Минхо, например. - Ах, помню, Минхо. С ним тоже были проблемы. Похоже, мы все сломали картину его идеального мужского мира. Особенно Ки, я и Тэмин. - Вот уж точно. Свободолюбивый, вредный, непослушный Кибом, который любит розовый, женские танцы и моду. Милый малыш Тэмини, который прекраснее девушки. И ты - лидер, который любит старческие шуточки. А еще ты спокойный и тихий. Кто у нас всем всё запрещает? Либо Минхо, либо Кибом, - смеюсь я. - Вот уж чего нет, того нет. Что поделать, мне трудно отказать вам в чем-то, - Он отправляет себе в рот большую ложку супа. - Я хотел поговорить с тобой насчет японского тура. Мы там немного подправили разговорную часть. Ты не против, если основное будем говорить мы с Ки? Наш японский чуть лучше твоего, и я думаю, нам легче будет выучить слова, - я с надеждой смотрю на Него. Хорошо, если Он не обидится и примет наше предложение. - Да, мой японский слабоват... как-то трудно пока он у меня идет. Пожалуй, будет лучше, если вы будете вести концерты. Я не против, делайте, как считаете нужным, - Он кивает, съедая ложку риса. - Отлично! Мы должны дозаписать всё в эти пару недель и потом у нас съемки клипа, а еще компания намекала на какой-то интересный проект. Как думаешь, тебе скоро станет легче? - Я боюсь спрашивать у Него это, боюсь услышать, что Он совсем не в порядке. Я такой трус. - Должно. Что сказал массажист? - Он с аппетитом жует кимчи. - Он сказал, что через неделю опять будет сеанс. Нужно посмотреть, сойдут ли синяки, если они сойдут быстрее, можно пойти раньше, - осторожно говорю я. - Это было ужасно больно.       Я затихаю. Он впервые сам говорит о том массаже. - Что он делал? - Ну, знаешь, он сказал, что не видел никогда такого напряженного тела, как у меня, а я не поверил ему. Я не чувствовал себя настолько напряженным, чтобы меня мяли локтями. Мне казалось, что он просто решил надо мной поиздеваться. Но сегодня мне правда легче, чем было до этого. Похоже, мне придется признать, что я был слегка напряжен.       «Слегка напряжен», - Он так это называет. Он так называет то, что происходит с Его телом. - Ты не ходил на массаж до этого, да? - Я не хочу давить на Него, но все-таки не могу не спросить. - Нет. Я не особо люблю, когда меня касаются чужие, - пожимает Он плечами, смотря на меня. - Но ты же понимаешь, что массаж нужен, особенно после тренировок? - Не уверен. Может, после полного курса я так и скажу, но пока что мне нужно собрать все свои силы, чтобы пойти на следующий сеанс. Я не представляю, как больно будет в тех местах, где сейчас синяки, - Он болезненно морщится. - Да уж, но массажист и правда кажется профессионалом, не думаешь? Он еще и качок, - смеюсь я. - Угу. Руки у него впечатляющие, да и рост. Когда я увидел его, то подумал, что где-то пожар, а он пожарный, потому что не поверил, что бывают такие гигантские массажисты, - Он мягко хихикает в руку. - Вот бы мне такой рост, - мечтательно говорю я. - Ага, и мы будем смотреться на твоем фоне как дети. Нет уж, у тебя отличный рост, не комплексуй по поводу него. - Хорошо тебе говорить, ты выше меня, - надуваюсь я. - Ну, уж прости, что поделать. Вообще удивительно, что я такой высокий. Мама с папой у меня низкие. Понятие не имею в кого я вымахал, хотя, я, конечно, не Минхо, но у него почти все в семье высокие. Но правда, мне нравится твой рост. Разве это не мило? - Спрашивает Он. - Я не хочу быть милым, я хочу быть сексуальным и горячим парнем, - ворчу я. - Ты недооцениваешь силу своего очарования, оно именно в том, что ты милый, а потом уже во всем остальном.       Он опять отправляет в рот ложку супа, капая на поднос и подбородок. Я тянусь пальцем и снимаю каплю острого бульона с Его подбородка. Это получается так спонтанно, что я сам этого не осознаю. - Прости, ты настоящий свин, когда ешь.       Я чувствую поднимающееся к щекам смущение от всей этой ситуации. За пару поцелуев я привык, что снова могу касаться Его. Быстро же быстро я осмелел, а ведь сейчас мне стоит держать себя в руках. - Ничего не знаю, я не прошу тебя смотреть на то, как ем, - Он смущенно берёт еще ложку риса. - Давай определимся, я и еда - нечто неразделимое, так что я буду есть ее так, как мне удобно. - Он тыкает в меня ложкой, и с нее сыплется остаток риса. - А я и не спорю. Просто ты смешной, когда кушаешь, и неуклюжий, - хихикаю я в рукав. - А ты маленький и вредный, Джонг, - Он улыбается мне своей яркой улыбкой, и мое сердце замирает. - Не вреднее Ки, - гордо заявляю я. - Не вреднее Ки, - повторяет Он за мной. - Только не говори ему, что я это сказал. Он итак меня замучил с одеждой. Постоянно пытается втолковать, что я звезда и мне надо одеваться моднее, но я люблю широкие футболки и прямые джинсы. Я надеваю каждый раз всё чистое и выгляжу опрятно. Что еще нужно? - Ки просто модник, что с него возьмешь? Да вы же полные противоположности. - Как и мы с тобой, - тихо говорит Он. - Как и мы с тобой, - повторяю я.       После всего, что произошло в последнее время, я стал понимать это еще отчетливее. - Но разве не это делает нашу группу такой уникальной? - Ты прав. Именно наши разные характеры, как и наши абсолютно разные голоса делают нас особенными. Иногда я думаю, что это была больше, чем судьба - встретиться друг с другом.       Эта неделя проходит в записях и репетициях. К ее концу Он уже спокойно тренируется. Кибом говорит, что синяки почти прошли, и мы вновь отправляем Его к массажисту. Всё это время я стараюсь Его не волновать. Я вообще решаю больше не целовать Его, по крайней мере, пока Он полностью не избавится от своих зажимов, потому что не хочу ухудшать ситуацию. Также я думаю: "а вообще, если я не буду целовать Его, захочет ли Он сам это сделать? Может быть, я просто обманываюсь, когда мне кажется, что Он хочет моих поцелуев?".       В начале следующей недели мы полностью дозаписываем альбом, нас подстригают, красят и приводят в новый вид к камбэку. Его волосы немного подравнивают и красят в медный. Мне нравится Его новая прическа, но с длинными прядями Он выглядел так безоружно и трепетно. Возможно, это даже хорошо, что Его подстригли, сейчас Он будто повзрослел. Стало видно, что Ему уже почти двадцать пять, хоть лицо все равно чересчур миловидно для взрослого мужчины.       Он исправно ходит на массаж, кажется, привыкая к его обязательности. Все замечают, что Он тренируется лучше, становится более сконцентрированным на работе, даже вокал выравнивается, что уж говорить о почти исчезнувшем напряжении. Мы с Ки в какой-то момент выдыхаем, понимая, что сделали все правильно, пусть вынуждены были слегка травмировать Его чужими прикосновениями.       В один из дней нас собирают вместе и сообщают, что компания планирует недельную запись шоу о том, как мы отдыхаем в разных странах. Мы разлетаемся кто куда. За это время порознь я успеваю так безумно соскучиться по Нему, что когда вижу Его, немного отдохнувшего, даже загоревшего и набравшего пару килограмм, не могу оторвать от Него своих влюбленных глаз. Кибом приносит в общежитие Комдэ - маленького рыженького пуделя. Он такой милый и пушистый, что мы не можем устоять перед ним и все время, пока у нас есть отдых, проводим, играясь с ним.       Релиз альбома проходит на отлично. О, нам нравится "Dream girl"! Она зажигательная и по-настоящему яркая. Как "Julliet", только более креативная и слегка сумасшедшая. Мы получаем отличные оценки от критиков, а фанаты остаются в полном восторге.       А потом случается непредвиденное. В один из дней я еду в общежитие и, не справившись с управлением и задев такси, попадаю в аварию. Хорошо, что ни я, ни таксист не получаем серьезных травм. Я лишь разбиваю нос, но в первые полчаса, пока едет скорая и полиция, я даже не могу нормально вдохнуть, а после их приезда мне еще приходится сдать тест на алкоголь, хотя я вообще не пью в последнее время, просто не высыпаюсь из-за плотного расписания. Меня сразу отправляют в больницу, а после операции первым я вижу потолок больничной палаты, а сразу за ним - Его взволнованное выражение лица и красные от слез глаза. - Привет, ты проснулся? Операция прошла успешно, никаких осложнений, - Он гладит мою руку своей дрожащей. - Привет, - хриплю я.       У меня ужасная сухость во рту, и я прошу жестом попить. Он протягивает мне стакан с трубочкой, я смачиваю рот и горло и падаю обратно на подушку. - Что делать с расписанием? - выдыхаю я. - Я всех подвел. - И первым ты думаешь о расписании? - Он тревожно вглядывается в мои глаза. - Нет. Первым я думаю о тебе, но так как ты рядом и в порядке, я спокоен, и сразу после этого я думаю о расписании. - Джонг, - тихо шепчет Он. - Ты попал в аварию, тебе нужно отлежаться, ты измотан. Из-за промоушена мы все были так заняты и пару дней выходных нам не хватило, поэтому ты и был неосторожен на дороге. - Не оправдывай меня, я - плохой водитель, я знаю, - не могу ничего изобразить на лице, потому что оно так сильно болит. - Прекрати винить себя. Ничего страшного ведь не случилось, тебя просто слегка занесло, - Он похлопывает по моей руке, пытаясь успокоить. - Как водитель такси? - спрашиваю я обеспокоенно. - Все в порядке. Хоть он и в больнице, но, кажется, ничего очень серьезного. Как я и сказал, это - случайность. Ты не превышал скорости, просто не справился с управлением. И ты был пристегнут, тебя даже прав не лишат. Тебе уже скоро снимут повязку. Не переживай, они сделали операцию изнутри, так что шрамов не будет видно, - Его голос дрожит, и мне хочется верить, что это потому что Он действительно обо мне переживает.       Через неделю после операции меня отпускают из больницы, а менеджер сразу везет меня в салон, чтобы поменять прическу к новому камбэку и окрасить волосы в серебристо-белый. Для меня это - приятный подарок. Мне безумно нравится и цвет и то, как выглядят мои глаза под серебристой челкой, становясь еще более выразительными. После салона меня отвозят в общежитие, и я с радостным волнением захожу в нашу квартиру и разуваюсь. С кухни разносится приятный аромат жаренной свинины и острого супа. - Эй, я вернулся, - кричу я, и Ки первым выходит на мой голос из кухни. Он в розовом переднике и с беспорядком на голове. - О, Дино, наконец-то! - почти плачет он и нежно меня обнимает. - Я тоже люблю тебя, мой Бомми. Ты так сногсшибательно выглядишь в этом переднике, - смеюсь я ему в ухо. - Ты хочешь опять отправиться в больничку за такие речи? - Мило фырчит он на меня и в шутку отталкивает.       А я вижу Его, стоящего за Кибомом. Он нервно потирает руки. Я поднимаю глаза на Его лицо, и мое сердце пропускает удар. Когда же оно привыкнет биться нормально рядом с Ним? Он смотрит мне в глаза и судорожно выдыхает. - Твои волосы, - говорит Он тихо. Ки убегает на кухню помешать еду. - Ага, наконец-то меня покрасили в белый. Как мне? - Я снимаю верхнюю одежду. - Оу, ну... - Его щеки становятся розовыми, а закушенная губа краснеет. Какой же Он нежный! - Что, все так плохо? - Смеюсь я. - Нет, нет, Джонг, - Он вспыхивает еще ярче. - Ты такой красивый, что мне хочется тебя поцеловать, - быстро лепечет Он и скрывается в кухне, а я не верю в то, что только что услышал. И Он оставил меня после этих слов вот так, стоять одного? - Джонхён-хён, - кричит Тэмин и несется ко мне на всех парусах из своей комнаты, сбивает с ног, и я почти прикладываюсь головой о входную дверь. - Тэмин, я только из больницы, а ты меня так толкаешь. Имей совесть, - ворчу я, пытаясь восстановить равновесие. - Ой, хён, какой цвет волос! Это бомба! Я и не думал, что тебе пойдут белые, но ты такой милый с ними, хён. Из брутального парня в маршмеллоу, - смеется Тэмин, вороша мои волосы. - Отличный цвет, хён, - говорит Минхо, который уже стоит рядом. - А мне кажется, что из-за этого цвета твой взгляд стал ещё горячее.       Тэмин отходит от меня, всматриваясь. - Хм, ты прав Минхо! - Заключает Тэмин после секундного осмотра.       Конечно. А какой у меня может быть взгляд после Его признания? "Ты такой красивый, что мне хочется тебя поцеловать...", - эти слова всё еще звучат в моей голове.       Всё то время, пока мы кушаем, Он прячет от меня глаза, а когда случайно встречается со мной взглядом, я замечаю, насколько Он изменился. Мне кажется, или Его чувства ко мне стали другими? Он так мило дрожит передо мной, несколько раз роняя палочки, когда случайно цепляет взглядом мои горячие глаза. После еды я иду в комнату разобрать сумку, которую ребята привезли мне в больницу.       Тихий стук в дверь. - Да, - говорю я, вытаскивая книги и ставя их на полку. - Как ты? - Он заходит и прикрывает за собой дверь, тихо щелкая замком. Я делаю вид, что не заметил этого, но мое сердце вспыхивает ярким огнём. - В полном порядке, так что выступление пройдет на ура. Я думаю, мне впредь нужно тщательнее следить за собой, - говорю я, вытаскивая дрожащими руками из сумки полотенце и кидая в корзину с грязным бельем. - Да, нужно, ведь нам уже не восемнадцать лет, - Он подходит ко мне ближе, и я ощущаю на себе Его теплый взгляд. Волнующе и по-новому. - Ты тоже ощущаешь, что нам становится сложнее танцевать? - Спрашиваю я и разворачиваюсь. Он тут же опускает глаза. - Мне точно, - говорит Он, стараясь не смотреть на меня. - Посмотри на меня, Джинки, - мой тихий шепот, и Он вздрагивает от моих слов. – Прошу.       Он наконец-то поднимает глаза, такой же смущенный, как несколько минут назад, на кухне. - Все в порядке? - Спрашиваю я. - Да, кажется, да, - тихо шепчет Он, смотря на меня. - Что-то изменилось? - Аккуратно задаю я вопрос. Вряд ли Он ответит на него, но я должен спросить. - Не знаю, Джонг, - Его голос теряется в тишине комнаты.       Он не может оторваться от моих глаз, я это понимаю, и это поражает меня так сильно. Неужели это всё моя новая прическа? Вряд ли, конечно, но черт, почему Его взгляд мне кажется таким влюбленным? - Можно мне поцеловать тебя? - Неожиданно спрашивает Он, а выражение Его лица становится настолько уязвимо нежным, что мое дыхание ускоряется. Я не верю, что Он правда просит меня об этом. - Джинки, я не... - начинаю я.       Не думаю, что это хорошая идея, как бы мне не хотелось, но я же обещал, что не буду целовать Его, пока Он полностью не восстановит свое тело. - Прошу тебя, Джонг, пожалуйста, - Он молит меня о поцелуе. Как я могу Ему отказать?       У меня кружится голова от того, как Он смотрит на меня, от того что Он мне говорит. - Иди ко мне, - мягко шепчу я, раскрывая объятия.       Он тут же прижимается ко мне, обнимая. Его горячее и восхитительное тело! Я так скучал по этим ощущениям. Все в наших объятиях такое правильное, мы как два паззла одной головоломки, мои изгибы и Его изгибы идеально совпадают. - Я так безумно волновался за тебя и так соскучился, - шепчет Он мне на ухо. - Я тоже соскучился, любимый, - говорю я в ответ, вдыхая родной запах.       Он отрывается от меня, только чтобы мягко коснуться своими губами моих. Его пухлые влажные губы ласкают меня так трепетно и осторожно, будто впервые. Он нежно касается пальцами моей щеки. Этот наш поцелуй невинен и аккуратен, но мое дыхание всё равно ускоряется настолько, что мне приходится оторваться от Него. - Черт, Джинки, твои губы... - я смято дышу, пытаясь сфокусировать взгляд. - Молчи, - нетерпеливый, горячий шепот. - Хорошо, - тихо отвечаю я, а Он снова касается моих губ своими.       Он так и не дал мне отдышаться и прийти в себя. Каждый наш поцелуй такой - восхитительный, забирающий дыхание, идеальный.       В последнюю неделю промоушена второй части трилогии альбома мы всё больше времени проводим вместе, особенно, когда остальных нет в общежитии. Валяемся или у меня в комнате на кровати или у Него, много разговариваем, обсуждая работу и промоушены, музыку, вокал, даже иногда репетируем вместе. Все наши разговоры обязательно сводятся к моменту нежности, в который мы уже не можем игнорировать близость друг друга, с каждой минутой садясь все теснее, касаясь все чаще, позволяя себе ласковые поцелуи в щеку, подбородок, волосы. Наши поцелуи в губы по - прежнему осторожны и трепетны. И, если честно, я не хочу большего. Мне итак трудно не сойти с ума, когда Его влажные припухшие губы касаются моих, и я ощущаю Его дыхание совсем рядом.       Не знаю, о чем еще мечтать. Я абсолютно счастлив, просто сидя с Ним рядом и держа Его руки в своих. И даже то, что нам удается делать это не так часто, как хотелось бы, не расстраивает. Но похоже, мы оба не хотим преодолевать какую-то невидимую черту, которая разделяет нежные поцелуи и почти невинные касания от чего-то иного, темного и неконтролируемого. Я останавливаю свои губы, когда ощущаю охватывающее меня пламя страсти. Он делает также, отрываясь и эротично прикусывая покрасневшую нижнюю губу, смотря тёмными мутными глазами на мои губы. В эти моменты я строго приказываю себе не сорваться, потому что боюсь, что потеряю Его из-за своей несдержанности. После этого мы оба смущенно улыбаемся и утыкаемся лоб в лоб, касаясь друг друга носами, и сидим так какое-то время, успокаивая быстро бьющиеся сердца.       Хочу ли я, чтобы Он коснулся меня иначе? О, Боже, конечно, я хочу! Но не смею даже мечтать об этом. Думать, как Он проводит теплыми пальцами по моему обнаженному телу, - невыносимо. С течением времени мне становится все тяжелее себя сдерживать. То, что Он - мой личный фетиш - понятно с самого начала, и каждый сантиметр Его тела, лица, волос... Я готов отдать всё за эти прикосновения, но одновременно с этим, не могу касаться Его так, как хочу. Я всё еще не уверен, что Он действительно этого желает, а я так боюсь нарушить Его неприкосновенность. One step 더 가까이 다가가 (На шаг я приближаюсь к тому месту,) 격렬한 빛의 근원 (Откуда проливает этот свет,) 내 머리 팔과 두 발 끝까지 (Сиянье, что способно растопить) 다 녹여 버릴 그 빛이 무언지 (Все мое тело с ног до головы.) 그 아무도 가까이선 보지 못해 (Вблизи увидеть никому не дано тебя.) 새하얀 빛에 가려 미처 보지 못했던 (Настолько ярким белым светом) 기나긴 시간 원망도 했을 너지만 (Меня ты ослепляешь, не даешь поднять на тебя свой взгляд,) 차디찬 외로움 속에 항상 찬란했던 (Но в этом одиноком и холодном мире,) 진심을 알게 돼 Hey (Я понял истину.)