Symptoms

      На следующий день мы возвращаемся в Корею, потом еще около месяца до конца сентября записываем новые трэки к альбому, прерываясь на поездки в тур.       В конце сентября нас наконец-то забирают в салон. Мне обновляют белый цвет, Кибому и Тэмину - черный, Минхо - темно-каштановый, а Ему наносят осветляющую краску. После того, как её смывают, Он оказывается желтым, потому что в светлый Его красят впервые. Мы долго смеемся, а Он смущенно смотрит на себя и прикрывает лицо рукой. В таком виде Ему приходится выступать на еще одном концерте в Японии, но потом, когда Его еще раз садят в кресло салона перед фотосессией к новому альбому, наносят осветлитель и смывают, получается тот цвет, который я себе представлял в своих самых горячих снах.       Для этой фотосессии наши глаза жирно подчеркивают черным, а на губы наносят телесную помаду, чтобы сделать акцент на глазах еще сильнее. Когда Он встает, полностью готовый к съемке, и поворачивается ко мне, мое дыхание спирает, а по всему телу проходит жар желания, такого сильного, что мне приходится опереться на плечо Кибома. Он смотрит в мои глаза также, с такой же горячей страстью.       Я знаю, что и я хорош в этом образе: с черной подводкой, с двумя серебряными стразами у внешних уголков глаз и с пирсингом-клыком в левом ухе. Но Он слишком, чересчур сексуален: с поднятой челкой, с телесного цвета пухлыми губами, напоминающими мне те моменты, когда Он наносит BB крем, пытаясь скрыть свое возбуждение от остальных. А когда Ему надевают на все пальцы крупные серебристые и черные кольца, я ощущаю свою вставшую плоть в штанах. Я хочу Его безумно сильно, вот такого - горячего с темной подводкой, черными глазами и чувственными пальцами, способными выжечь кожу дотла. Именно поэтому все мои фотографии в этом фотобуке выглядят так, будто я готов заняться сексом с камерой.       В какой-то момент, во время съемок, когда мы остаемся рядом, а остальные уходят смотреть результат, я шепчу Ему на ухо: - Знаешь, что я представляю себе в течение всех съемок? Белую гладкую кожу твоих горячих бедер, раскрытых передо мной.       Он хрипло тихо стонет и сильно закусывает нижнюю губу, а Его пальцы дрожат. Убийственно то, что в этом месяце Он всё свободное время проводил в зале, качаясь как помешанный. Я только и видел, как раздаются Его руки и плечи, а ягодицы и бедра становятся еще крупнее. - А я представляю себе, как беру тебя прямо на этой сцене, полностью раздетого и потного после съемок, - говорит Он хрипло и откровенно.       Я встречаюсь с Его черными, маслянистыми глазами, и внутри все замирает от желания. Он не отводит взгляд от моих глаз, всматриваясь, и я вижу даже сквозь слой помады, как вспыхивают Его сладкие губы. - Я хотел бы попробовать, - шепчу я Ему на ухо, когда Он отворачивается от меня, и незаметно для всех касаюсь мочки языком. - Тебя всего, а особенно там, - заканчиваю совсем откровенно.       Он судорожно вздыхает, а по Его шее вниз скользит капля пота, прямо перед моим носом. Я осторожно бросаю взгляд на съемочную группу и ребят, занятых просмотром фотографий, и мягко слизываю ее, замечая крупные мурашки, бегущие по Его гладкой коже шеи. - Боже, Джонг, остановись, - шепчет Он возбужденно, и я отстраняюсь.       Мы еле дожидаемся окончания съемок, потому что в студии даже нет укромного уголка, в котором я мог бы прижать Его к стене и поцеловать. Когда съемки наконец-то заканчиваются, я быстро шепчу Ки, что мы уезжаем и приедем только завтра утром к вылету, на что тот понимающе кивает. Хорошо, что у нас будет время восстановиться после сегодняшней, я уверен, бурной ночи. Я звоню в дорогущий отель, о котором мне говорил один знакомый японец. Я давно хотел отвести Его туда, и вот, кажется, настал идеальный момент.       В машине мы оба молчим. Он ведет спокойно и размеренно, сжимая руль в пальцах, на которых остались кольца с фотосессии, а я всю дорогу смотрю на Его идеальный, чувственный профиль, и мое сердце отчаянно бьется в груди. Он же, в свою очередь, ни разу не смотрит на меня, а когда мы наконец-то выходим из машины, натягивая маски на лица, мне хватает одного Его неистового взгляда, чтобы потерять голову от возбуждения. Я тону в Его глазах и не могу вынырнуть, потому что их пучина затягивает. Я готов умереть, не сделав ни один живительный вдох прохлады, полностью погрузившись в их темные воды.       В лифте мы опять игнорируем глаза друг друга, но я ощущаю то, как пахнет Его первобытное, необузданное возбуждение. Запах Его кожи так отчетлив в этом замкнутом пространстве, он отражается от стен и проникает в мои легкие, клубясь в них как дым от самых сладких, но тяжелых наркотиков.       Лифт пикает, и двери открываются. Пентхаус, что я снял, оказывается шикарным и огромным. Обычно пентхаусы неуютно-пустые, холодные, но тут есть фальш-камин, большой диван и мягкие кресла. Вся мебель и отделка в скандинавском стиле и светлых цветах. Гигантская кровать с большим пологом и мягким темно-зеленым пледом выглядит уютно, а не развратно, как часто выглядят кровати в отелях.       Я первый иду в уборную, чтобы помыть руки и побрызгать в лицо водой. Перед этим Он просит меня не мыться, отчего все мои внутренности дрожат. Я быстро мою руки, стираю помаду с губ и взбиваю волосы пальцами, приводя их в еще больший беспорядок. Снимаю кольца с дрожащих пальцев и расстегиваю верхние пуговицы рубашки, слегка ослабляя галстук. Я весь потный, потому что до сих пор не высох после съемок клипа, а Его горящее тело рядом не дало мне остыть.       После меня в ванну заходит Он, а я нахожу бар, выбираю бутылку виски и наливаю в бокал. Судорожно делаю первый глоток и чувствую, как сильно нервничаю, словно это наша первая ночь. На улице стремительно темнеет, и я включаю подсветку бара и зажигаю свечи, расставленные по всему номеру.       Я долго стою у окна, думая о том, насколько сильно люблю Его, и что никогда не откажусь от наших отношений, даже если мне придется всю жизнь прятаться. Может быть, мы сможем переехать в Европу? Ведь там мы спокойно сможем не скрывать нашу любовь. Но я знаю, как Он любит Корею и, скорее всего, откажется от этой идеи. А мне все равно, мне главное, чтобы мы были вместе. - Все в порядке, любимый? - спрашивает Он тихо, но я так сильно задумался, что даже Его мягкий голос заставляет меня вздрогнуть. - Да, все хорошо, - я дрожу, сильно нервничая и боясь посмотреть на Него. - Ты дрожишь? Почему? - мягко спрашивает Он, ласково обнимая меня со спины, кладя подбородок мне на плечо и нежно касаясь моей груди.       Я опускаю глаза на Его пальцы и вижу несколько оставшихся колец, и меня снова окатывает желанием. - Я волнуюсь. Нет... ты меня волнуешь, - шепчу я и чувствую, как Он трепетно касается горячими губами моей шеи и ведет ими до самого уха. Моя дрожь растет, превращаясь в чувственную, а тело вспыхивает огнём. - Ты так вкусно пахнешь, - хрипло говорит Он мне и мягко проникает в ушную раковину языком, а меня прошибает электрическим разрядом, но Он не дает мне дернутся, аккуратно сжимая в руках мое непослушное тело. 바로 턱 밑 닿아 들이쉬는 (Ты вдыхаешь воздух.) 네 그 숨과 (과 과) 들이쉰 그 숨과 (Рядом с моей шеей,) 바로 손 끝 닿아 움츠러드는 심장과 그 심장과 (Сердце сжимается после каждого касания.)       Я закусываю нижнюю губу и поднимаю голову вверх, смотря в потолок, а Он ведет языком от начала шеи к уху, одной рукой нетерпеливо оттягивая ворот рубашки, одновременно спуская вторую руку на мое бедро. Она настолько горячая, что словно сжигает насквозь мои джинсы и касается оголенной кожи. Я все еще держу бокал с виски в руках, но мои пальцы слабеют, и бокал выскальзывает, но Он каким-то образом умудряется поймать его на лету. Остаток виски расплескивается и попадает на мою рубашку. - Давай поставим бокал на стол и снимем ее, - хрипит Он мне в шею, слегка прикусывая нежную кожу у основания, а с моих губ срывается приглушенный полустон.       Он аккуратно тянет меня за талию к столу. Я чувствую себя пластилиновым в Его руках, а мое тело не слушается меня, зато слушается Его, и меня это пугает. Он ставит бокал, не отпуская меня из своих объятий, ослабляет и снимает мой галстук, касается влажной кожи, расстегивая пуговицы рубашки одну за одной, пока гладкий, горячий язык ласкает мою шею, а я задыхаюсь.       Все пуговицы расстегнуты, и Он медленно раскрывает ткань рубашки, а кончики Его пальцев чувственно обжигают мою грудь и живот, и это вызывает у меня надрывный стон. - Так громко, - шепчет Он мне возбужденно и скидывает рубашку, перемещая свои пухлые губы на мои плечи и вылизывая чувствительную кожу. - Ох, - выдыхаю я, выгибаясь назад. Мне невыносимо хорошо от Его прикосновений, губ, языка и жаркого шепота на ухо. Я хочу растаять в Его нежных руках. - Ммм? - тянет Он низко и хрипло, пока расстегивает умелыми пальцами пуговицы на манжетах, и потом дает рубашке самой сползти с предплечий на пол.       Он отстраняется от меня, не касаясь какое-то время, но я ощущаю Его горячий взгляд на моей спине. Волна мурашек накрывает меня до самого затылка, и я дергаюсь от того, какие они огромные и колючие. - Какой же ты чувственный, - говорит Он около моего загривка, обжигая кожу дыханием, и неспешно целует каждый сантиметр моей спины. – Хочу тебя, - шепчет Он мне в лопатку, обжигая языком в том месте, где расположись две яркие родинки. Я судорожно закусываю нижнюю губу, а Он опускает свой приоткрытый рот на мою кожу, и я чувствую Его зубы на шее.       Я и не знал, что у меня там такое чувствительное место. От того, как Он слегка прикусывает кожу на загривке, я почти кончаю, высоко скуля. - А вот еще одно твое слабое место, - шепчет Он удовлетворенно. - Я покажу тебе еще несколько сегодня ночью...       И от Его слов я тоже почти на грани. - Про это я уже знаю. Мой голос, да? - Я сейчас... - Кончишь? - горячо выдыхает Он мне прямо в ухо, а я ощущаю подступающий оргазм, но Он запускает руку в мои джинсы и крепко зажимает пальцами основание члена. Я делаю судорожный вздох, и легкие обжигает огнём. - Я не разрешал, - говорит Он мне томно, и я слышу улыбку в Его голосе. - Ты нетерпеливый, да, малыш?       Да, я такой, всегда таким был. Я кончаю всегда довольно быстро, а с Ним моя несдержанность выросла в разы. Когда-то давно мне было стыдно за свою чувствительность, но потом я понял, что в этом нет ничего позорного. Я разобрался с женской сексуальностью, доставляя удовольствие языком, губами и пальцами, и никто из моих девушек не был против, что я не выдерживал долгого проникновения. И ни разу я не слышал чего-то о моем небольшом размере. Мне было не трудно возбудиться заново спустя какое-то время, но это не значит, что я давал им отдыха в то время, как отдыхал и перенастраивался сам. Я заполнял мои паузы их стонами и вздохами, каждую из таких пауз я делал для них красивой и блестящей.       И с Ним все почти также, только с Ним я умудряюсь кончать даже без прикосновения к себе, как будто вновь возвращаюсь в свои 13 лет. В то время я часто обнаруживал себя с мокрой в сперме промежностью, когда просыпался утром после какого-нибудь эротического сна.       Во время секса с женщинами я сам доставлял удовольствие в постели, но не позволял доставлять его мне. Я его получал, конечно, но не разрешал дотрагиваться губами до моего члена, а особенно до мошонки, наверное, именно из-за ее чувствительности. Но с Ним мое тело так хочет запретных удовольствий: прикосновений Его пальцев, губ, языка. То, что я позволяю Ему ласкать себя без ответных ласк, как сейчас, - роскошь, которую я не позволял себе до этого из-за боязни показаться слабым. Но перед Ним я этого не боюсь, потому что вижу, что Он тоже не боится показаться уязвимым и открытым передо мной. А ведь я - первый, кто после стольких лет сдержанности коснулся Его тела. То, что Он окунулся в нашу любовь с головой, выгибаясь передо мной на простынях, позволяя себе растворяться под моими пальцами и губами, стонать просяще и открыто, моля меня о прикосновениях, показало мне, что это не страшно - довериться чужим рукам. А Его рукам довериться не просто не страшно, а так желанно. Он открыл для меня мир чувственных удовольствий, удовольствий не только от ласки чужого тела, но и от чужой ласки моего собственного тела. - Люблю тебя, - шепчет Он нежно, давая мне успокоиться. А когда я начинаю дышать размереннее, приходя в себя, Он мягко отпускает мой член и аккуратно тянет меня к кровати за талию, а сам наклоняется и подбирает мой галстук, заталкивая его в карман джинсов.       Он останавливает меня перед кроватью, ставя к ней лицом, а сам стягивает с нее покрывало и замирает. Под ним оказывается темно - бордовое шёлковое белье, такое безумно гладкое и намекающее на жаркий, пламенный секс, что я закусываю нижнюю губу, представляя, как будет смотреться Его обнаженное, белое, нежное тело на этих простынях. - Отпусти, - хрипло приказывает Он.       Я поднимаю глаза и вижу Его горячий, развратный взгляд, которым Он смотрит на мои губы. Я не отпускаю, улыбаясь уголком и бросая Ему вызов. Что Он сделает, если я не буду сегодня послушным? Его взгляд становится обжигающим, и Он подходит ко мне сзади. Я ощущаю от Его тела такую хищную энергию, что не верю, что Он - тот же милый крольчонок - Онью, сладкий и безобидный, каким был еще вчера. - Ты не слушаешься меня, малыш. Тебе хочется проверить, что я с тобой сделаю? Подними руки, - приказывает Он властно.       Я не поднимаю, но у меня трясутся поджилки от того, что я Ему отказываю. Я, правда, боюсь Его боюсь, боюсь, но хочу узнать, какое наказание меня ждёт за непослушание. - Ты думаешь, что я отшлепаю тебя или что-то ещё? Ты мечтаешь, что твое наказание будет сладким? Но если оно сладкое, то это никакое не наказание. Если ты не поднимешь руки, то за всю сегодняшнюю ночь ты не получишь моих губ, ни одного моего поцелуя.       Я скулю от того, что Он мне предлагает, понимая, что проиграл. Я не смогу выдержать ночь без Его губ и языка, поэтому я поднимаю руки вверх, а Он тихо смеётся и касается моих запястий, связывая их галстуком. Я дрожу от понимания того, что Он делает – связывает мне руки. Перед чем? Что он собирается делать со мной связанным? Моя диафрагма сжимается, трепеща, и я начинаю задыхаться. В моем сознании вспыхивают такие развратные картинки, что мне становится за них стыдно.       Он опускает свои руки на меня, чувствительно проводя по коже пальцами: начиная от запястий, скользя по рукам, лопаткам, спине и заканчивая талией. Я весь потный, горячий и скользкий. Следующим движением Он проводит пальцами по моему торсу, от подбородка, по кадыку, по впадинке между ключицами, по средней линии груди и до пояса. Я дрожу всем телом, стараясь не стонать, что получается плохо. Я мычу, кусая губы, а Он убирает пальцы и облизывает их, долго и чувственно. Господи, что же Он делает? - Я оближу тебя всего, - предвкушено шепчет Он, а я зажмуриваю глаза от стыда. - Нет, хён, пожалуйста, не нужно, - молю я Его, все еще сжимаясь от смущения.       Он прижимается ко мне сзади, мягко касаясь губами загривка, а я вздыхаю. Если Он опять укусить меня там, то я точно кончу. Он медленно расстёгивает пуговицу на моих джинсах и аккуратно тянет молнию. В моих штанах невозможно мокро и горячо. Он нежно поглаживает низ моего живота, проводя пальцами по каждой вене, продолжая вылизывать мой загривок, а потом мягко касается основания плоти. - Ты так сильно горишь и ты такой мокрый, - шепчет Он мне в затылок и касается пальцами напряженной головки, а я всхлипываю, ерзая и пытаясь отстраниться. Она стала слишком чувствительной из-за сильного возбуждения. - Прости, - говорит Он, спускает мои штаны с ягодиц и опять отходит. Не знаю, что Он делает, но я чувствую Его взгляд на своей коже и слышу тихое копошение. - Закрой глаза, - просит Он.       Я закрываю, пока Он не придумал ещё одно жестокое наказание. Он подходит, и я ощущаю Его аккуратные и осторожные руки на моем члене. Он что-то на него надевает, и это точно не презерватив, потому что я знаю, как они пахнут. Когда Он доводит его до основания и внезапно опускает ниже, под мошонку, я судорожно сжимаюсь, а потом что-то щелкает, и кольцо становится теснее, а потом ещё теснее, и я начинаю хватать воздух губами. Кольцо туго затягивается под мошонкой и вокруг всех гениталий, а я выдыхаю. Такое чувство, что возбуждение становится ещё ярче, а член ноет мучительнее. - Давай разденем тебя полностью, - говорит Он мне.       Он помогает мне снять джинсы, нежно гладя мои ноги, от голени и до бедер, и встаёт. - Прогнись, - просит Он ласково и зарывается носом в мои волосы, вдыхая мой запах. Я умоляюще выгибаюсь. - Вот так, малыш, - низко хрипит Он, упираясь в мой затылок лбом. Наверное, Он смотрит на мою выгнутую поясницу, и я стараюсь выгнуться сильнее. Он рычит и запускает одну руку в мои волосы, мягко вплетая и оттягивая мою голову назад. - Ммм, - мычу я возбужденно, приподнимаясь на носочки от желания тесного контакта с Его телом и подаваясь бедрами назад. Он жадно и крепко сжимает пальцами одну мою ягодицу и кусает плечо, а я хриплю. Он мягко разворачивает меня к себе лицом, а я опускаю веки. - Открой глаза, - приказывает Он мне.       Но я лишь краснею, боясь увидеть Его взгляд напротив. Я стесняюсь того, что связан, абсолютно обнажён и почти на грани оргазма. Боюсь, что даже затяжка не поможет мне, если я увижу Его властный, дикий взгляд. - Не хочешь смотреть на меня?       Я мотаю головой, чувствую как горят щеки, слышу звук скольжения ткани и вздрагиваю, когда на мои глаза ложится ткань, и я понимаю, что это галстук. Я пытаюсь сопротивляться, но Он ловит мой подбородок и шепчет в губы: - Ты не увидишь меня, пока я не захочу. Это твое наказание за то, что не слушаешься меня, сладкий. 검은 안개 끈적한 밤 아무것도 (Черный туман, душная ночь,) 보이지 않는 dark night (В ночном сумраке ничего не видно,) 손에 닿은 걸 잡지만 그건 나를 (Хватаюсь за то, что касается моих рук,) 죄어온 그것의 무게 미친 존재감 (감 감) (И от этой тяжести я задыхаюсь и схожу с ума.)       Он внезапно подхватывает меня под ягодицы, раскрывая мои ноги, и я удивлённо понимаю, что Он делает это слишком легко. Чёртов месяц в спорт зале... А я связанный и с закрытыми глазами, и ничего не могу сделать, чтобы увидеть Его тело или коснуться. Я всхлипываю и обещаю себе отомстить Ему таким изощрённым способом, что Он пожалеет.       И тут все мои мысли улетучиваются, потому что Он целует мою шею и стонет в нее: - Поцелуй меня, любимый, ну же.       Я опускаю свою голову и руки, перемещая их за Его шею, и вплетаю пальцы в мягкие волосы. - Ну же, прошу тебя, поцелуй, - молит Он чувственно и отчаянно. – Поцелуй меня, я так безумно хочу твои губы, Джонги.       Я прижимаю Его голову к себе еще теснее и пытаюсь найти Его губы своими, первый раз попадая в нос, а потом, наконец-то сориентировавшись, спускаюсь до рта. Как же Его губы горячи и как долго они меня ждали, судя по тому, как Он несдержанно стонет прямо мне в рот и начинает дрожать, сильнее сжимая ягодицы, приподнимая меня выше и крепко прижимая моё тело к своему. Я страстно обхватываю Его мягкий рот губами и порывисто, но нежно тяну за волосы, а Он возбужденно рычит, отрываясь от меня. - Укуси меня, малыш, давай же, ты же хочешь этого, - дразняще шепчет Он мне в губы.        Я жадно подаюсь вперед, рыча, и нетерпеливо кусаю Его губы, и мы оба разгорячённо стонем. Я отпускаю Его сочную верхнюю губу, а Он дает мне свой язык, который я плотно обхватываю и сосу, мыча от возбуждения. А потом кусаю и Его, на что мой член резко дергается, и я судорожно стону, слыша Его короткий рык.       Он аккуратно кладет меня на постель, и я ощущаю гладкость простыней и свою мокрую от пота кожу на шёлке. Он касается моих рук, выпутывается из них и страстно прижимает их к кровати над моей головой. Опускается на кровать надо мной, а я весь дрожу, ощущая, что Он где-то рядом. Я чувствую Его дыхание, вес Его тела, но Он почему-то не касается меня. "식은 땀이 더욱 재촉해버린 소름과 (과 과) (Холодный пот) 재촉한 소름과 (Вызывает мурашки,) 마른 입술 더욱 갈라져버린 껍질과 그 껍질과 (과 과) (Мои губы засохли и трескаются все сильнее.)"       Так странно терять почти всю информацию, которую я получал от зрения, но это обостряет мой слух, осязание и обоняние. Вокруг меня пахнет Его и моим сильным вожделением, а в жаркой тишине нашего номера раздается Его возбужденный стон прямо надо мной, и этого несдержанного стона хватает сполна, чтобы я судорожно выгнулся и замер на простынях, сбивчиво дыша. - Ммм, какой же ты соблазнительный, мой мальчик. Мне так хочется взять тебя нежно и глубоко, - Его густой карамельный шепот прямо над моими губами.       Резко подаюсь вперёд, чтобы еще раз коснуться Его губ, но Он отстраняется. Я разочарованно хриплю, покрываясь мурашками от пылкого желания, и закусываю нижнюю губу. И тут Он меня целует, мокро и чувственно, обхватывая губами мои губы и подбородок и вылизывая их языком. Я захлебываюсь в ощущениях и тянусь к Нему, пытаясь приподнять голову, а Он опять отстраняется. Я зло рычу в воздух и вновь кусаю губу. Я знаю, что Ему трудно сдержаться, когда я это делаю, и Он целует меня опять. Наш поцелуй страстный и глубокий, и я кончил бы, если бы не сжимающее меня кольцо.       Он отрывается и шепчет мне в губы: - Кажется, я и правда не могу устоять перед твоими горячими губами.       Я сладостно открываю рот, но во время захлопываю его. Я не дам Ему насладиться, даже за такую поблажку, как это признание. "1:0, битва продолжается", - думаю я и улыбаюсь, а Он хмыкает.       А потом все меняется: Его губы, и язык, и руки не дают мне даже на секунду расслабиться. Он пробует меня всего, начиная с пальцев, спускаясь вниз по рукам, по каждой из них, не забывая жадно вылизать гладкие подмышки, на что я лишь сильно жмурюсь и скриплю зубами. Потом целует шею, ключицы, грудь, чувствительные до боли соски, ребра, живот, вены на лобке, каждый мой уязвимый сантиметр. Он заканчивает косточками над бедрами, разгоряченно прикусывая кождую.       Я бьюсь в судорогах, выгибаясь так сильно, что моя голова почти всегда закинута назад, а Он возбуждённо шепчет мне о моем теле и о том, какое оно горячее и скользкое. С каждым Его словом, мое желание молчать становится все меньше.       В итоге, Он властно раскрывает мои ноги, широко и откровенно, придавливая рукой мое правое колено к постели. Я пытаюсь сжаться, но Он приказывает мне раскрыться, и я подчиняюсь, расслабляясь. Он ещё с минуту молчит и лишь хрипло дышит, а потом говорит мне низко и пламенно: - А теперь, малыш, раз, два и три.       И меня пронзает таким сильным чувством, что я забываю о своих попытках сдержать стоны. Я даже не понимаю, где Он меня коснулся, потому что просто ухаю в черную дыру наслаждения. Когда я нахожу себя все на тех же шелковых простынях, я издаю такой долгий страстный стон, что у меня кружится голова от его чувственности. Я заканчиваю хрипом и дрожью во всем теле, осознавая, что из-за кольца я так и не кончил, но ещё один такой раз, и все точно случится. - 1:1, - слышу я Его коварный смешок рядом с внутренней стороной бедра, которую Он влажно вылизывает. Когда Он успел понять, где меня коснуться, чтобы мне было настолько хорошо? - Ещё раз, и я кончу, хён. - Я знаю, - говорит Он, и я слышу опасную улыбку в Его голосе. Осознавать, что следующее движение приведет к сильному оргазму, просто невыносимо.       А потом Он наконец-то освобождает меня от повязки на глаза, но лучше бы Он этого не делал, потому что я вижу Его белую челку, почти полностью прикрывающую глаза, на ней дрожат капли пота, а затем нахожу Его глаза и замечаю в них слишком много пронзительного желания и страсти. "두 눈만 똑바로 떠 정신을 차려 위험해 (Я открываю глаза и раскаиваюсь, так опасно)"       Окунаюсь без остатка в Его яростный взгляд и манящую улыбку, а Он прижимает мою стоящую, каменную от возбуждения плоть к моему животу. Все мои гениталии обхватывает черное кольцо, с застежкой сверху. - Ты готов? - Хватит издеваться надо мной, - шепчу я, откидывая голову и выгибаясь, давая разрешение на все что угодно, что Он хотел бы со мной сделать. Он наклоняется прямо над моей бордовой от прилива крови мошонкой, и я понимаю, что Он собирается делать и измученно шепчу, смотря в Его черные глаза: - О нет, нет, нет, хён, нет... - Раз, два…       И не дав мне положенную секунду подготовки, Он мягко обхватывает мою мошонку губами. Я чувствую Его большой рот и то, как она в него помещается, и то, как она касается Его горячего языка, и разбиваюсь на осколки прямо перед Ним, шипя от накрывшего меня оргазма и кусая свою руку до невыносимой боли, потому что мне так хорошо, что, если бы не этот якорь, то я, наверное, потерялся бы в чувствах навсегда. Я кончаю долго и сильно, и все это время Он держит мою мошонку у себя во рту, нежно лаская ее языком и пристально смотря на меня. Я сжимаюсь ещё раз после оргазма, дрожа, и семя опять выплёскивается на живот, после чего я задушено молю Его отпустить, и Он наконец-то позволяет мне расслабиться, и я со стоном откидываюсь на подушку.       Он опять начинает целовать меня: внутреннюю сторону бедер, мягко ведя языком под коленкой и к мошонке, не касаясь ее. Он, все еще держа мой член прижатым к мокрому животу, проходится горячим языком по всему лобку, доходит до члена и аккуратно стягивает кольцо, а я благодарно выдыхаю и смотрю на Него, а Он стонет мне в живот, начиная собирать губами капли семени с моего тела. - Джинки, не нужно, - прошу я у Него, но Он продолжает и смотрит своими дьявольскими глазами мне в глаза и с наслаждением слизывает сперму с живота, медленно всасывая ее из впадинки пупка.       Что Он делает? Я вновь возбуждаюсь. Кажется, моему телу все ещё мало на сегодня. Мой член дергается, поднимаясь и задевая Его подбородок. Он внезапно упирается головой мне в живот, Его плечи вздымаются, а руки сжимают простынь по обе стороны от моей талии. Он судорожно стонет, утыкаясь носом в вены внизу живота, и пытается зажать зубами одну из них, но она не поддается. - Джинки, - зову я Его, но Он лишь возбужденно мычит и целует мой живот, опуская на него руку и жадно сжимая в своих пальцах мою талию.       Он прижимается открытым в нежном стоне ртом к моему прессу, дёргается несколько раз и замирает. Его плечи расслабляются, и Он судорожно вздыхает и мягко целует мой живот. А когда Он снова смотрит на меня, Его глаза полны удовольствия, такие, какие бывают у Него после оргазма. Он эротично облизывает губы, тянется ко мне, жарко целует и наконец-то развязывает мои руки, а потом падает рядом со мной на кровать и прикрывает глаза.       Он впервые кончил от того, что просто ласкал меня. Оказывается, Он тоже так может, и это сводит меня с ума. Я даю ему 15 минут полежать, пока разминаю свои затекшие запястья и плечи, немного приподнявшись. - Все нормально, любимый? - спрашиваю я Его. - Я все еще будто ласкаю тебя... - хрипит Он низко и облизывает губы, а моё сердце замирает от этого признания.       Я еле отлепляюсь от простыней, чтобы встать и уйти в душ, давая Ему время прийти себя. Смываю макияж и тщательно мою голову. Он так и не приходит ко мне, хотя я так этого хочу. Когда я выхожу из душа, то нахожу Его спящим. Он так и не разделся, заснув в джинсах и рубашке. Его зрачки под веками двигаются, а значит, Он видит сон. Я мягко и осторожно накрываю Его простыней и сушу волосы пальцами, смотря на Его лицо. Сейчас оно такое спокойное и мирное, совсем как у ребенка. Кто бы мне поверил, если бы я рассказал, что это лицо выражало буквально пятнадцать минут назад? И как Его губы ласкали меня? Никто бы не поверил в это, никто, даже я сам.       Я ложусь рядом с Ним, кладу руку на Его грудь и поглаживаю, засыпая и улыбаясь. Какие еще тайны Он прячет за своими короткими, мягкими ресницами, белоснежной кожей, приоткрытыми чувственными губами? Я немного страшусь их и одновременно предвкушаю Его страсть.