***
А пока русско-американский союз давал свою первую трещину, в культурном центре Поволжья проходила экскурсия. — Опа, опа, малыха, шо ты там такая загадочная? — присвистнул Бориска, но Сарочка, скупавшая магнитики с красотами села-побратима, на сей изысканный флирт не отреагировала. Спецназовец Олег, показав детям и огороды, и лодки, и теплицу, и самогонный аппарат, уже не знал, какие есть достопримечательности в округе, а потому купил малоконоховцам по беляшу на казенные деньги и отправил гулять. Такому повороту школота оказалась рада. И пока Денчик Каминаримон проверял убранство общественного туалета после знакомства с поволжскими беляшами, а бровастый Макар побежал примерять на картонке новые гамаши, Бориска и Мстислав ходили по подворотням. — Зырь, — восхитился Бориска, указав на похабное графити. — Современное искусство? — Ясен хер. Так ладно, надо думать, что сестре привезти в подарок. Я и так пошутил, что она приемная. — Юморист, — буркнул Мстислав. — Слушай, Бориска, раз уж мы с тобой наконец остались одни в темной подворотне, где нам никто не помешает… Бориска аж отпрыгнул. — Ля, — прошептал он. — Славян, я не такой. Мстислав треснул его под ребра за некорректные мысли. — Я тебя хочу вот что спросить, — несмотря на то, что Бориска все равно уже мысленно обматывал его радужным флагом, проговорил Мстислав. — Ты куда после школы каратистов? — А что? — Не, так-то ничего, может ты вдруг пойдешь на физмат… — Э, пацанчики, — послышался в окрестностях мусорных баков протяжный зов. — Че шарудим? Из темноты вышли представители вида Gopnikus Ordinarius или, для тех, кто в латыни не шарил, как Бориска — представители касты Гопник Обыкновенный. Местная гопота знатно отличалась от малоконоховской: вместо модного «Адидаса» четкие пацаны Поволжья предпочитали «Найк», вместо кроссовок ноги украшали шерстяные носки и сандалии, головной же убор представлял собой панамки. — Приезжие? — тут же понял предводитель гопников, сплюнув через щель в зубах. — Ля… — Слышь, ты шо гуся на наших гонишь, шерсть поволжская? — Как волки отзываются на зов друг друга, так и малоконоховский гопарь Игнатий Юино, услышав знакомый говор, кинулся спасать товарищей от Gopnikus Ordinarius. Подбежавшие на кипишь Денчик Каминаримон и Шмаровоз тоже хотели было впрячься, но чет замялись. Тем более что быковать Игнатий Юино умел превосходно, а когда рядом был еще и Бориска — у гопоты Поволжья шансов не было. — С какого района? — С малоконоховского, — рявкнул Бориска. — Понял? — Ой, Сара, там наших бьют, — заволновалась Чоткая Акимичи, грызя тараньку на противоположной стороне дороги. — Сделаем вид, что мы их не знаем, — кивнула Сара и быстренько слилась. А обстановка с гопотой накалялась. — Че по семкам есть че? — Я те шо подсолнух шоль? — Ты не подсолнух, ты петух, понял? — Шо? — Ни шо. — О чем они вообще говорят? — паниковал и не понимал интеллигентный Денчик Каминаримон. И только Игнатий замахнулся на главаря гопников молотком, а Бориска схватил кирпич, чтоб атаковать того, который уже хотел душить его мусорным пакетом, в бой каратистов нагло вмешались. — Вспышка справа, разойтись по разным углам, документы, сдайтесь правоохранительным органам! — проскороговорил все, что знал из угроз, спецназовец Олег, зашвырнув одного из гопников в мусорный бак. — Отошли от детей! — Мы не дети, мы воины! — Денчик, особенно ты прям дохуя воин, берсерк деревенский, — фыркнул Бориска. Гопота, не став устраивать со спецназовцем битву за понятия, снова шмыгнула в тень. Лишь один, главный, и самый дерзкий — это было ясно по его кучерявой волосне и улыбке дьявола, не забоялся. — Мамкин прихвостень, — процедил он, глядя на Олега, как на говно. — Раньше, чтоб стать каратистом и получить погоны, нужно было много тренироваться, учиться мудрости сенсеев и отсидеть хотя бы три года. А сейчас достаточно родиться сыном председательши. — Иди уже, Шизик. Ты ебанутый. — Я не ебанутый. Я — лидер Семи Мушкетеров Поволжья. — Но вас только пятеро, — заметил наблюдательный Шмаровоз. Шизик насупился и, погрозив кулаком, убежал во тьму переулка.***
— Кто такие Семь Мушкетеров Поволжья? — полюбопытствовал Бориска, когда Олег, решив больше их не оставлять, отвел на экскурсию в полицейский участок. — Семь Мушкетеров Поволжья были великими каратистами своего времени, которые творили страшные дела на просторах Родины. То хаты обносили, то огороды, а то и «Жигули» угонят, — процедил Олег, указав на портреты преступников, которые разыскивались до сих пор. — Саныч, Моченый Арбуз, и этот вот, ебанушка, Сулейман — последние оставшиеся в живых Мушкетеры Поволжья. Они были настоящими злодеями, а эти, которые с Шизиком ходят — школота, которую в ПТУ не взяли. Вы их не бойтесь. — Да мы и не зассали, — хмыкнул Игнатий Юино. — Мы такую гопоту в Малом Коноховске по три раза в день в сортирах топим. — Тем не менее, — забрав у Бориски свой табельный пистолет, проговорил Олег. — Если чуть что — сразу бегите в сельсовет. Бориска обиделся. Будто б они боялись. Не знало еще Поволжье мощи малоконоховских каратистов. — Пацики, — прошептал Бориска, когда спецназовец отвернулся. — Сегодня ночью забьем Мушкетерам стрелу.