Бориска. Папин бродяга, мамин симпатяга

Бориска Узумаки подтянул штаны и прищурено оглядел подворотню. — Где-то здесь, паскуды, притаились. Конечно, нужно обладать мозгами кирпича (причем одного на всех), чтоб согласиться посреди ночи поучаствовать в стрелке, забитой приезжей из другого села школотой, но Мушкетеры Поволжья были беспредельщиками. Игнатий Юино тоже был беспредельщиком, а потому сидел на мусорном баке, да не просто, а на корточках, чтоб сразу противник понял, что с ним шутить не надо. Бровастый Макар уже где-то спер грабли, а потому был вооружен и тоже производил впечатление опасного парня. Шмаровоз бегло оглядывался по сторонам, все еще думая, слинять или нет. — Бориска, — позвал он. — Не придут. — Придут, коль не зассали, — громко объявил Бориска, так и провоцируя мушкетеров. — Да, Славик? Славик? Хлебушек, где ты есть? — … и короче он эту Иру бросил, ушел к Ивану, а они с Иваном мутили уже десять лет как, и щас они, значит, собрались в Батайск, — шептал белобрысый каратист, который и оторвал Мстислава от группы. — Вот так и живем, Славик, объявили Собрание Пяти Председателей, чтоб решать это дело, а сам я узнал от бати, он мне из СИЗО позвонил, уже туда слухи дошли… — Дядя Сулейман, иди, пожалуйста, — ныл Мстислав, заталкивая крестного в подворотню. — Ты из Задрищенска ехал, чтоб мне это рассказать? Сулейман моргнул. — Ну… да. — Дядя Сулейман, ты дурак? — Так, не дурак, а заслуженный Мушкетер Поволжья две тысячи одиннадцатого, на минуточку, — обиделся дерзкий водолаз. — Да че ты мечешься, ну? — Да у меня там стрела! — Понял, — кивнул Сулейман. — Давай, Славик, иди, ушатай там всех. Мстислав дернул рукав халата, за который его держал водолаз, и поспешил было на махач, но отвязаться от скучавшего в Задрищенске Сулеймана было не так просто. — Славик, — окликнул Сулейман. — А у тебя деньги-то есть? На вот, двести рублей, айфон себе купишь. — Спасибо. Ну, я пошел. — Давай, головорез, покажи им… Славик! — Да шо! — обернулся Мстислав снова. — А помнишь, как ты у Остромысла в лаборатории мелким ползал, упал в бочку с химикатами, а потом… Но, поймав прищуренный взгляд крестника, водолаз осекся. И, перекрестив Мстислава на удачу, скрылся в безликой подворотне. Мстислав, распихивая по карманам деньги и пряники, которые ему подогнал дерзкий водолаз, быстренько вернулся в строй своей братвы. — Где ты ходишь, нас почти уже бьют, — буркнул Бориска. — Да мы сами кого хочешь изобьем. И внезапно, несмотря на то, что к атаке каратисты готовились час, в школяров полетел пакет с коровьей лепехой — одновременно и психологическая атака, и отвлекающий маневр. Малоконоховцы с воплями разбежались по сторонам, и Бориска, прижавшись к стене, задрал голову и ахнул. — Мушкетеры Поволжья, — прошептал он в благоговейном ужасе, глядя на темные фигуры, застывшие на крыше сарая. Мушкетеры Поволжья, недаром что умелые элитные каратисты, тут же перекинули на Бориску дождевую бочку. — Техника Водяной Тюрьмы! — крикнул лидер мушкетеров, эдакий патлатый Д`Артаньян в галошах и трико. — Так тебе, Бориска Узумаки, сын Никиты! Бориска стиснул зубы. Макар уже скрестил грабли с пластмассовой шпагой одного из врагов, Игнатий Юино уже карабкался на крышу сарая, чтоб раз и навсегда уяснить, чье каратэ мощнее, Шмаровоз же распутывал луковую сетку, готовясь атаковать теневыми техниками клана Нара. — Бориска! — кинулся к мокрому товарищу перепуганный Мстислав. — Бориска, я щас тебе искусственное дыхание сделаю! — Не! — мигом отполз Бориска, уже и позабыв, что на него перекинули дождевую бочку. — Стой где стоишь, Славян! — Спрашиваете, какие цели мы преследуем?! — прогромыхал Шизик, он же лидер, он же главный супостат этой сюжетной арки, обидевшись, что этот вопрос им не задали. — Щас расскажу… — Нам не интересно! — А я все равно расскажу! — гаркнул Шизик, вскинув тесак. — Наша цель — захватить власть в Поволжье и навеки вернуть селу былую славу Кровавого Поволжья! А для этого мы организуем военный переворот и пропихнем в сельсовет нашего кандидата… — О, хорошая тема… — Тихо, Сара, здесь не… Сара! — ахнул Бориска, увидев зазнобу с телегой яблок, которую толкала Чоткая Акимичи. — Шо ты тут делаешь? — Яблоки продавать иду, — моргнула Сарочка и, задрав голову, осмотрела Мушкетеров Поволжья. — Драстуте. — Драстуте-драстуте, — отозвались галантные мушкетеры, отсалютовав юной даме панамками. — Ой, Сара, их щас бить будут, может поможем? — заволновалась Чоткая, толкая телегу. — Бог поможет, — отозвалась Сарочка. — Давай, толкай. Сулико! Сулико, тащи ведра! Дождавшись, пока девочки с яблоками пройдут, каратисты молчали, но, когда телега скрылась за углом, битва века продолжилась. — А теперь вы огребете! — заорал Игнатий Юино, забрав у Макара грабли и принявшись ими размахивать. Шизик загоготал и резко спрыгнул с крыши, прямо на Бориску, но внезапно оказался с вертухи откинут в сторону неизвестным спасителем, который внезапно оказался спецназовцем Олегом. — Опа, наши в городе! — обрадовался Бориска, но тут же получил подзатыльник. — Вы че творите? — запыханно возмущался спецназовец. — Вы че? Это же дети! И повернулся к детям. — А вы че творите? Это же Мушкетеры Поволжья! — Дык, мы ж… Шизик, отряхнувшись, снова загоготал. — Олег, мамкин прихвостень, и ты здесь. Дети председателей нынче борзые. — Ля, шо за наезд? — возмутился Бориска, чуя, что только что в его огород швырнули камень. — Идисюдабля, уеба. Но вместо этого Шизик умчался прочь, а за ним ринулись и его верные подпевалы, таща дождевую бочку, в которой перепугано визжал Денчик Каминаримон. — ДЕНЧИК, РЕБЯТА, У НИХ ДЕНЧИК! Шизик снова бросил в побежавших было следом школяров пакет с коровьей лепехой, дьявольски захохотал и, вспрыгнув на дерево, крикнул: — На рассвете обменяем вашего хлопца на три тысячи рублей и ключ от сарая, где хранятся легендарные мечи Семи Мушкетеров Тумана! Му-а-ах-аха-ха-ха, какая же я алчная гнида! И унесся в закат. Бориска закусил губу. — Денчик… Так, пацики, надо деньги найти. У кого могут быть деньги? И тут же сам ответил на свой вопрос.

***

— Деточка, почем яблоки? — По тридцать, — улыбнулась Сарочка. — А что так дорого? Улыбка Сарочки тут же сменилась прищуренным взглядом. — А потому шо нет больше на рынке яблок, их кто-то все по пятнадцать скупил. — Кто скупил? — Я скупила. Брать будем? Женщина в косынке вздохнула и кивнула. — Кило. — Чоткая, кило, — распорядилась Сарочка, И, взяв у подруги пакет с румяными яблочками, протянула женщине. — Сорок пять пятьдесят. — Да было же по тридцать. — Рубль рухнул, подорожало. И пакет тридцать копеек. Развернувшись и зашагав прочь, покупательница громко возмущалась. — Та Боже ж мой, сорок пять рублей она пожалела! — шипела Сарочка. — Так, яблоки не жрать! Чоткая, как раз набив рот яблоками, замотала головой. — САРА! САРА! — орал Бориска, размахивая руками. Закатив глаза, Сарочка отложила калькулятор и застегнула барсетку на поясе. Запыханные одноклассники кинулись к ней, перепуганные и взволнованные. — Сара, — сжав ее за плечи, сказал Бориска. — Дай денег. — Тьфу вам под ноги за такие слова, — отозвалась Сара, углядев вернувшуюся к ней покупательницу. — Шо вам, женщина? Таки яблок? Пятьдесят. — Да было же сорок пять! — Биткойн тоже рухнул. — Сара! — взвыл Бориска, когда подруга уже спрятала полтинник в барсетку. — Денчик в плену, надо три тысячи рублей! Сара аж задохнулась на вдохе. — Он у нас что, главное сюжетное лицо? — Не, но… — Ну вот и все. Бориска чуть не зарыдал от безысходности. — Так-то логично как бы… — Славик, хоть ты не нагнетай. Ля, ну шо вы такие жадные! Разве три тысячи рублей могут стоить жизни нашего товарища, брата по оружию, нашего кореша? Мстислав и Сара переглянулись. Во взоре Мстислава читалось утверждение, Сарочка же и вовсе смотрела так, словно за три тысячи рублей вполне готова была продать все население Малого Коноховска на опыты Остромыслу.

***

— Так, Сара хоть денег не дала, не все потеряно, — твердил сам себе Бориска, но спецназовец Олег отказывался отдавать ключ от сарая. — Не, ну почему «нет»? У них Денчик! — Бориска, — гаркнул Олег. — Иди в хату. — Хера лысого тебе за воротник. Бориска Узумаки своих не бросает. Но Олег уже сунул ключ в карман, щелкнул Бориску по носу и еще на всякий случай подпер дверь сарая доской. Бориска завыл, как раненый лось. Уже светало, а значит скоро состоится обмен Денчика Каминаримона на нихуя. «Главное, чтоб Шурик-сенсей не узнал, а то убьет», — паниковал Бориска еще больше. Но так как классный руководитель был слишком занят тем, что дегустировал настойку боярышника в сельсовете, был шанс на спасение Денчика и без перспективы наказания. И вот как раз операция спасения, можно сказать, началась, когда мушкетер Шизик, не зная, как бы незаметно привлечь внимание Бориски и спецназовца, швырнул в них лопату. — Ты-ы-ы-ы! — потирая затылок, прорычал Бориска. — Где Денчик! — Я здеся! — отозвался Денчик из заколоченной дождевой бочки. — Брат, держись там, щас мы с Олегом всех раскидаем! — Сын председателя, — прошелестел Шизик. — Самонадеянный дятел, который скрывается за именем родителя… А потому… Выждав минуту паузы, продолжил: — Олег, переходи на сторону тьмы. Мушкетеры Поволжья сделают тебя великим каратистом! — Ах ты мразота! — орал Бориска, уже таща бочку с Денчиком ближе к сараю. — Только истинный каратист-мушкетер способен овладеть легендарным мечом Хераборой, которым в свое время орудовали величайшие фехтовальщики страны, — шептал Шизик. — Хераборой владел твой дед — председатель Василий, который в лихие девяностые заработал нашему селу славу Кровавого Поволжья… — Славик, гаси его! — орал Бориска, и Мстислав тут же подскочил к Шизику с электрошокером, но был откинут в сторону. — Ты — наследник Хераборы и престола Поволжья! Только тебе, Олег, под силу вернуть Кровавое Поволжье и напомнить всей области, что такое воля Семи Мушкетеров Поволжья! Мушкетеры сделают тебя великим каратистом, хватит тебе прятать чакру за спиной мамки… которая и высадила в две тысячи шестом году яблоневый сад, где трагически погиб твой сослуживец Остап! Бориска сжал кулаки. — Гнида! — Гнида-гнида! — пищал из бочки Денчик. Шизик раскинул руки. — Олег, ты — внук председателя Василия, соседа легендарного Саныча и свата Моченого Арбуза! Тебе нести в руках Херабору и вершить политику Кровавого Поволжья, а мушкетеры помогут тебе стать великим каратистом, а не мамкиным соплежуем… — Нихуя он не пойдет к вам, — торжествовал Бориска громко и горячо. — Олег — настоящий мужик, верен своему селу, своей председательше и своему пути каратиста, и он никогда не предаст Поволжье ради шести ебанутых, потому что он… Дверь сарая позади Бориски настежь распахнулась, а в сторону Шизика полетели ключи. — Олег, ты шо? — перепугался Бориска, когда спецназовец, помахивая похожей на топор легендарной Хераборой, вышел из сарая и запрыгнул на ишака. — Ты шо, конь? Шизик, торжествуя, оттолкнул Бориску от сарая и бережно достал из коробки из-под холодильника обмотанный тряпками тесак. — Тесак Саныча, — благоговейно прошептал он. — Мушкетеры! К оружию и по коням! Нас ждут великие дела! А ты смотри, Бориска Узумаки, и передай всем, всему селу и всему району, и отцу в Малый Коноховск позвони. И скажи, что возродились Семь Мушкетеров Поволжья. С раскрытым ртом глядя, как мушкетеры обворовали сарай со старым каратистским скарбом и оседлали ишаков, на которых и приехали, Бориска закусил губу. — Пора-пора-порадуемся на своём веку, — зловеще звучала боевая баллада семи всадников, которые двигались на ишаках в сторону леса. — Красавице и кубку, счастливому клинку… Мстислав, потирая шишку на лбу, глядел вслед беспредельщикам. — Бля. Бориска-кун, ты чего? Бориска, сжав кулаки так, что аж судорогу поймал, насупился. — Это высад, Славян. Я не позволю Олегу уйти с ними в закат… или в рассвет… похуй вообще, и короче не позволю мушкетерам захватить власть. — Почему? — Потому что я гиперактивный ребенок с дефицитом родительского внимания. Ну и потому что таков мой путь каратиста. — Но как нам остановить мушкетеров? — тут же вписался в грядущие разборки Мстислав. — Чего может бояться вооруженный спецназовец, мощный каратист и суровый мужик? Бориска задумался, мигом поставив себя на место Олега. — Мамку, — выпалил он, повернувшись в сторону сельсовета.