***
А Бориска Узумаки, не помня себя, бежал по грунтовой дороге и, лихо перепрыгнув сразу шесть ступенек, вмазался носом в крыльцо. Мстислав, быстренько подняв его на ноги, открыл дверь сельсовета, и Бориска влетел внутрь, сбив по пути цветок в горшке. Найти кабинет поволжской председательши труда не составило — задорный шлейф из запаха мандарин и настойки боярышника вывел юных следопытов на правильную дверь. — Повидло яблочное, на килограммы продавать, наварить ведер шесть и продать, а то шо те яблоки вторую неделю уже гниют? — послышался знакомый голос. — Прошу выделить мне кастрюлю побольше, мешок сахара и двадцать тысяч рублей на… ну там на лимонную кислоту, на ванилин, ну на такое. Да, это неуемная Сарочка Учиха добралась со своими бизнес-планами яблочной империи до самых верхов руководства Поволжьем. — А если яблоки червивые уже? — поинтересовалась председательша. — То повидло будет с мясом, увеличить цену за содержание природного белка в повидле. — Май-Васильна-а-а-а! — завопил Бориска, ворвавшись в кабинет. — Май-Васильна, случилося страшное! Зыркнув на Бориску недобрым взглядом, ибо отвлекал сонную Май-Васильну, которая вот-вот грозилась позабыть о ее плане, Сарочка пнула товарища в голень и снова зашептала в ухо председательши: — Я нашла телегу гнилых яблок за коровником, нельзя переводить ценный сезонный продукт… — Май-Васильна, там это, там Олег ваш! — перебил снова Бориска. Председательша ахнула. — Опять с яблонями подрался? — Я и говорю, надо пускать все мощи яблонь в оборот, дайте денег, я сама все сварю… Мстислав, заткнув Сарочке рот горбушкой батона, который носил с собой в качестве сухого пайка, отодвинул отличницу за спину и жестом дал Бориске понять, что малолетняя олигархиня нейтрализована временно. — Там Олег ваш примкнул к Мушкетерам Поволжья и готовит военный переворот, чтоб взойти на престол вашего села и вернуть кровавую диктатуру времен своего деда, а еще он взломал сарай, украл раритетное оружие Мушкетеров, и на ишаке верхом отправился вершить аморальное и непристойное, — выпалил на одном дыхании Бориска. — Просто гений дипломатии, — сухо протянул Мстислав. Председательша, вскочив на ноги и зачем-то смахнув со стола документы, дисковый телефон, граненый стакан и фотографию своих кошек в рамке, сжала руку в кулак. — Вечно он куда-то примкнет. То к кришнаитам, то к Мушкетерам, — с горечью произнесла она. — Май-Васильна, мы готовые отбить Поволжье и вернуть Олега, мы с Мстиславом такие вояки, шо капец, а если еще и Сара с нами… — Что? — дожевав горбушку батона, опешила Сара. — … тогда вообще всем там капец будет, Шаринган увидят и всрутся аж, да Сара? — гордо спросил Бориска. Сара сверх миссии и полномочий напрягаться не хотела, а потому уже хотела тихонечко слиться. — Сара с нами согласная, — радовался Бориска. — Все, Май-Васильна, дайте нам бронежилеты, огнемет, танк и… — Дети, — гаркнула председательша. — А ну бегом в хату. Военный конфликт — только для взрослых. — Ля, — возмутился Бориска. — А ничего что ваши мушкетеры украли нашего Денчика? — Да-да, — закивал Мстислав. — Мы за него отомстим, он нам как брат. — Кто такой Денчик? — Сара, тихо, не порти момент. — Ты еще за него выкуп отказалась платить. — А, — вспомнила Сара. — И вернулся? Каратисты закивали. Гордая Сара, окрыленная своей правотой, скрестила на груди руки. — А я говорила. А вы: «Сара, дай денег, нам без Денчика не жить»… — Семеновна, шо ж ты такая черствая и меркантильная, — возмущался Бориска. — Ты опасный человек. — Того и гляди, чуть зазеваемся, продашь нас с Бориской на органы за пятьдесят рублей, — поддакнул Мстислав. Сара оскорбленно выпучила глаза. — Шобы я? Дочь Семена Учиха! Продала сына председателя Никиты на органы за пятьдесят рублей! — возмущению ее не было предела. — Да минимум за триста, с твоей родословной. Мстислав аж на ковер плюнул. — Ничего святого, ей-богу. — Зато с ней в голодный год не пропадешь, — мечтательно заулыбался Бориска. — Так, что-то мы отвлеклись. Май-Васильна… Председательша, используя скрытность каратиста, бесшумность взломщика и то, что дети отвлеклись на склоки, просочилась за дверь, на ключ закрыла двери кабинета и отправилась решать дела с Мушкетерами Поволжья одна. — Бля, — выругался Бориска, дернув дверь. — Замуровала. Но находчивый Мстислав уже открыл окно, зачем-то содрав на пол жалюзи и, выглянув на улицу, крикнул: — Бориска! Вон они! Мушкетеры! Оттолкнув Мстислава (чуть из окна его в порыве чувств не выкинув), Бориска глянул в окно. Семерка всадников на ишаках как раз грузила на телегу мешки с урожаем. — Не бывать этому! — взревел Бориска и выпрыгнул из окна в объятия ночи. — БОРИСКА! Плюхнувшись пузиком прямо на землю, Бориска отряхнулся, задрал голову и крикнул: — Сара, прыгай, я ловлю! Но Сара, догадавшись воспользоваться пожарной лестницей, в очередной раз обломала все планы. Обломщица. — Быстрее, — бросилась к мушкетерам обломщица, вдруг загоревшись новой миссией. — Не дай Боже до яблок доберутся, плакал тогда мой стартап с повидлом. — Еба ты жлобиха, Сарочка, — восхитился Бориска. И, первым добежав до мушкетеров, юркнул в кусты, чтоб следить. Грозная семерка деревенских дебоширов, облаченная в спортивные костюмы и панамки с гусиными перьями, выносила лук в сетках из сарая. Спецназовец Олег, сжимая топор, который называли не иначе как легендарным мечом Херабора, отрешенно глядел вдаль и думал о вечном. — Олег! — рявкнула председательша, подкравшись сзади и треснув его по спине полотенцем. — Бегом домой! Дебил ты эдакий! — Я не дебил, я мушкетер! — взвыл оскорбленный спецназовец под гогот своих новых сослуживцев. — Ма, ну хорош, иди домой, не позорь перед братвой. — Какой братвой? — свирепо спросила председательша, оглядев с неприязнью Мушкетеров Поволжья. — Это же наркоманы! И, углядев среди них двух девушек, добавила: — И проститутки! — Ой, у них там проститутки! — обрадовался почему-то Бориска, и с любопытством высунул нос из кустов. — Та сиди уже! — Ага! — услышал шепот злобный лидер банды мушкетеров, Шизик. — Диверсия! Бориска, поняв, что их почему-то раскрыли, выскочил из кустов и с яростью бешеного хомяка понесся в атаку. — Олег! — треснув Шизика по голове палкой. — Беги, ты свободен! Мстислав кинулся на помощь, уже раскручивая как лассо пояс халата, а Сара, подумав, неспешно вышла, культурно со всеми поздоровалась, и лишь после этого зарядила с локтя прямо в панамку даме из банды мушкетеров. — Ща мы вас раскинем, мы — каратисты Малого Коноховска, у нас таких в селе мушкетеров — хоть жопой жуй, — хвастался Бориска, но тут же получил рукоятью тесака Шизика под дых. — Ы-ы-ы-ы… — Бориска! — ахнул Мстислав и быстро повертел руками, складывая замысловатые печати. — Скрытые Тенью Дикие Руки-Змеи! Запрыгнув на Шизика и принявшись душить его поясом от халата, Мстислав гневно сощурился. Бориска, не зная, когда бить, начал быковать в сторону вполне себе мирного мушкетера, который просто таскал мешки с урожаем в телегу и никого не трогал. — Май-Васильна! — крикнул Бориска, обернувшись. — Май-Васильна, бегите за участковым, будите мужиков, мы щас всю эту шелупонь вмиг повяжем! И, отвлекшись, получил по челюсти одним из раритетных мечей. Но пока председательша орала на своего сына-бунтаря, и не слышала воплей Бориски, Шизик сделал ход конем. Использовав запретную Технику Воды, и плюнув Мстиславу прямо в глаз, он с ноги отправил его в нокаут под забор. Бориска аж прозрел и, кинувшись было на помощь, услышал позади девичий визг. — Сара! Умная Сарочка, догадавшись столкнуть мушкетериху в открытый канализационный люк, с которого кто-то украл крышку, не просчитала лишь того, что эта самая мушкетериха в процессе падения схватит ее за ногу и утащит за собой, в далекие дали канализации. Шизик захохотал как Сатана на «Кривом зеркале». — Бетон позаботится о девке. — Бетон? — прохрипел Мстислав. — Почему Бетон? — Потому что она суровая и твердая. Пизда вашей Саре. Вот уж чего, а такого Бориска Узумаки не прощал. Поправив изодранные по шву штаны, он кинулся на Шизика с целью умертвить, не иначе: — Ублюдок, мать твою, а ну иди сюда, говно собачье! Что, решил ко мне лезть?! Ты, засранец вонючий, мать твою, а? Ну, иди сюда, попробуй меня трахнуть, я тебя сам трахну, ублюдок, онанист чертов, будь ты проклят! Иди, идиот, трахать тебя и всю твою семью, говно собачье, жлоб вонючий, дерьмо, сука, падла! Иди сюда, мерзавец, негодяй, гад, иди сюда, ты, говно, жопа! Если бы Бориска запоминал прочитанное в учебнике так, как всякую дичь из интернетов, то уж точно выбился бы в золотые медалисты школы каратистов.***
Каратистка с погонялом Бетон, глянула на свои заляпанные грязной водой брюки, поморщилась, но Сарочка Учиха, которая в школьной столовке повидала и не такую антисанитарию, была не столь брезгливой. Притаившись за ржавой трубой и исподтишка метнув в противницу открывалку, она ехидно ухмыльнулась. Увернувшись (ибо каратистка), Бетон круто обернулась и отбила следующую атаку открывалкой с помощью щита — крышки от люка, и в ту же секунду запустила в Сару жменю батареек. — Шаровая Молния! — по-своему трактовала Бетон. — Лучшая защита — это нападение! — Лучшая защита — это травмат! — процитировав деда Мордатого, рявкнула Сарочка. И тут же заморгала, вспомнив, что дед Мордатый сложил ей в дорогу именно этот оберег. — Ты, — проговорила Сара. — Представь, что ты в церкви. — В смысле? — опешила Бетон. — Молись, — эпично усмехнулась маленькая сучка, нашарив в рюкзачке дедов оберег.***
— Олег! — пока председательша мутузила в неравной схватке сразу четверых, кинулся к спецназовцу Бориска. — Одумайся, ты шо крыса? И тут же увернулся от атаки топором. — Ля на него. Ты же сын председательши… Ты ж должен за село стоять горой. — Олег, не слушай, этот ссыкун не понимает, о чем говорит! — рявкнул Шизик. Бориска, метнув в него кирпич, едва не попал по председательше. Внезапно из люка раздался выстрел. Мушкетеры чет сникли. — Это что было? — перепугался Шизик. — А это моя Сара показывает, кто там, в канализации, батя, — с гордостью пояснил Бориска. Шизик раскинул руки с тесаком, явно впитал всю мощь ордена Мушкетеров Поволжья. — Олег! — гаркнул он. — Убей пацана, напитай поволжскую землю кровью неверных! Возроди Кровавое Поволжье! — Олег, отошел, — крикнул Бориска тут же. — Олег, подошел! — Олег, отошел! Увидев, что сынок в метаниях и смятениях, председательша, треснув промеж ног одного из мушкетеров, решила действовать радикально: — Олег, а как же Рая? Ты шо, скотина, бабу с тремя детями бросить собрался ради этих, прости Господи, болванов? — Опа, что за Рая? — тут же подключился Бориска. — Ой, я вам не рассказывал, как моего сослуживца Остапа прижало яблоней, а Рая, наша медсестра… — тут же с воодушевлением отозвался спецназовец-мушкетер. Шизик, отскочив назад, рассвирепел: — Замолчи, Олег, яблони в прошлом! — Слышал? Слышал? Он говорит тебе забить хуй на своих сослуживцев! — тут же бросился подстрекать Бориска. — Да шо ж он за каратист такой! — Сослуживцы — это же святое! — снова вклинилась председательша, на подмогу к которой бежали вязать бандитов деревенские мужики. — Батько убьет, если узнает, что ты сослуживцев ради славы мушкетера бросил. Олег чуть застыл и задумался. Шизик напрягся, понимая, что еще слово — и его кандидат на пост председателя Поволжья уйдет в туман. — Олег, ты мужик! Не иди на поводу у мамки! — Олег, ты каратист! — возразил Бориска. — Мы с тобою одной крови. Мы — дети председателей. И шо бы там не говорили, шо мы за спинами родителей, шо мы там ссыкуны и лузеры, мы с тобою должны горою стоять за село, ибо таков наш путь каратиста! Не обогнать родителя, но защищать село и людей! И своих сослуживцев! Шизик, вдруг осознав, что теряет власть над Олегом, которым манипулировать было проще, чем штаны подтянуть, решил действовать радикально. И, достав из мешка кочан капусты, что есть силы метнул его нерадивого мушкетера: — Техника… э-э… шара смерти! — Не-е-е-ет! — взревел как бык Бориска. В голове его снова, как и всякий раз, когда били его корешей, заиграл саундтрек из «Бумера». — Димо-о-о-о-он! — орал Бориска, и прыгнул навстречу кочану. — То есть Оле-е-е-ег! И жестом умелого вратаря прыгнул в сторону, закрывая Олега от атаки. Поймав кочан капусты животом и захрипев, Бориска рухнул на землю и скорчился в муках адовых. — Не-е-е-ет! — взревел Олег и, вскинув Херабору, кинулся мутузить Шизика. Однако, когда на главного мушкетера уже накинулись мужики с граблями и вилами, отбивать урожай, спецназовец успел лишь смачно пнуть диссидента ногой и подбежал к Бориске, которого, судя по выражению серого лица, уже забирали на тот свет апостолы. — Бориска… — Защищать своих сослуживцев… — прохрипел Бориска. — Путь каратиста. Путь каратиста, Олег… помни. Не забывай… — Сначала Остап, которого придавило яблоней, теперь ты, Бориска, которого убило капустой… ДА ШО Ж НЕ ТАК С ПОВОЛЖСКИМИ ОГОРОДАМИ?! — сокрушался Олег, высморкавшись в ворот свитера. — Бориска, не умирай… я все осознал… — Защищай Поволжье так, как я защитил тебя, — вывалив язык, пробубнил Бориска. — И моя жертва не будет напрасной… — Я все сделаю, Бориска! Клянусь! — Олег… — Что? — Зови Сару. Видит Бог, последние минуты держусь… Олег тут же побежал к люку и, склонившись над ним, завопил громкое: «Сара-а-а-а!», что тут же эхом пронеслось по селу. А председательша, сухо глядя на «помиравшего», ткнула его пальцев прямиком в синяк от капусты. — Вставай, симулянт. — Май-Васильна, я в сорок пять хочу детей наших с Сарой нянчить, а не настойку боярышника с кошками своими бухать, как некоторые, — привстал мигом оклемавшийся Бориска. — Не мешайте. И, увидев, как Олег достал из люка Сарочку, снова развалился на земле. — Сара-а-а-а… Сарочка, отшвырнув травмат, зарыдала как ее мать в лучшие годы своей жизни. — Бориска! Шо ж они, ироды, с тобой сделали… — Сара-а-а, подойди. Прощаться будем… Сарочка упала перед ним на колени и заскулила, Мстислав отвернулся и высморкался в рукав халата, Олег убежал избивать мешок с капустой, крича и ругаясь, а председательша закатила глаза. Бориска испустил очередной хрип и закашлял. — Ты только не помирай, миленький, — утерев очки от слез, выла Сарочка, положив голову поверженного воина себе на колени. — Бориска… Бориска… — Я за нелюбовь тебя простил давно, — шептал Бориска. — Ты же за любовь меня прости… Мстислав залился слезами, а из прибрежной хибары на шум выбежали малоконоховские каратисты. — Я не могу без тебя, — хрипел Бориска. — Я не могу без тебя… — Бориска-а-а… — страдала Сарочка. — Видишь, куда ни беги….Все повторится-я-я опять… — Шо тут сталось? Шо тут? — прибежал Игнатий Юино, и, увидев распластанного Бориску, сжал кулаки. — Кто это сделал? Сара, кто это был? — Враги-и-и, — ныла Сарочка. — Убили! — Я не могу без тебя, — бормотал Бориска, уже тиская девчуху за волосы. — Жить не любви вопреки… И, приоткрытым глазом увидев, как Игнатий уже сжал в объятиях рыдающую Сарочку, снова привстал и зарядил ему кулаком по щам. — … и от любви-и-и-и умира-а-ать, — траурно подытожил Бориска. — БОРИСКА! — послышался крик Шурика-сенсея. — Зараза малолетняя! Побледнев, Бориска подозрительно шустро для смертельно раненого откатился назад и бросился от классного руководителя наутек. — Ты ж чуть войну не начал! Стрелу он мушкетерам забил! — орал Шурик-сенсей. — Отца ко мне! Как только приедем домой! Отца и мать ко мне! Вскочив на ноги, Бориска, под возгласы людей, мигом бросился наутек. — Ля, сенсей, а шо я? А шо я? А Сара, между прочим, вообще с травматом на девку бросилась! — Ах ты гад! — прорычала Сарочка и, подхватив кочан капусты, что есть мочи запустила его в Бориску. — Урод ушастый! Капуста сбила пацанчика с ног, но на повторные стоны и умирания Бориски не повелся почему-то никто, кроме Мстислава и спецназовца Олега. — Сара, прям в чакру, — корчился от боли Бориска, прижимая руки к низу живота, куда угодил кочан. — Не бей туда, чуть чижика моего не пришибла! А если у нас потом детей не будет, ты шо… Сара! Сара, не бей!***
Когда вагончик тронулся, а проводница начала разносить постельное белье, Бориска предпринял попытку подкатить к девчушке еще раз. — Сара, а мы зато Поволжье спасли. Сара, у которой конфисковали травмат, зыркнула на него ненавидящим взглядом. — Ой да ладно тебе, красотуля, — гоготнул Бориска. — Кто тебя за него ругать будет? Дед Мордатый? Пф. И тут же приуныл. — А меня батя, конечно, убьет. Сара, сжимая стакан в подстаканнике, щурилась и негодовала. — Господи, скорей бы уже закончить школу каратистов и больше рожи твоей не видеть, Бориска. Бориска насупился. — Напала с травматом на каратистку из села-побратима, — негодовала Сара. — Это же черное пятно в моей биографии. Как меня с таким грехом-то в председатели возьмут? — Если не возьмут, я их всех там ушатаю, — пообещал Бориска. — Сидеть тебе, Семеновна, на троне председателя. Слово каратиста. Сарочка фыркнула. — До нормально все кончилось, че ты губехи дуешь, миледи, — заверил Бориска. — Поволжье спасено, Май-Васильна нам в дорогу яблок дала, Олег вернулся в спецназ. Жаль, конечно, что мушкетеры сбежали из участка… Мстислав вдруг усмехнулся. И тут же состроил серьезные щи, чтоб никто не подумал, что он что-то знает.***
— Ну и что, — шипел Шизик, побитый и потрепанный, скрываясь на берегу со своими подпевалами. — Ну и что… зато мы — настоящие Мушкетеры Поволжья и… — Че-че-че? — послышался со стороны леса чей-то недружелюбный бас. В ужасе обернувшись, мушкетеры тут же юркнули за спину Шизика, который чет приуныл, когда над ним склонился двухметровый каратист в форменной кожанке батайской мафии и дыхнул перегаром прямиком по направлению в лицо. — Легендарный Саныч, — пискнул Шизик. Рецидивист Арбузов, вырвав из рук одного из перепуганных гопников свой боевой тесак, так лихо им замахнулся, что мушкетеры рассыпались в стороны, спотыкаясь и вопя. Саныч перегородил путь в село, раскинув руки и отняв у Шизика свое старое оружие, и тогда мушкетеры, снова сбившись в кучу, принялись лихорадочно думать. — На пристань, мушкетеры! — воскликнул Шизик, ринувшись первым. — Ебать, канальи, — хмыкнул Саныч. — Моченый, в атаку! Рецидивист Арбузов, он же счастливый обладатель позывного Моченый Арбуз, с готовностью сжал тесак и погнал мушкетеров в сторону национального достояния Поволжья — загадочного «Титаника», поднятого со дна Волги неизвестным героем. Неизвестный герой, он же местная ебанушка, он же дерзкий водолаз Сулейман, уже сидел на корме этого древнего судна, ожидая банду Шизика около пирса. — Нехуй позорить имя Семи Мушкетеров Поволжья, — рявкнул Саныч. — Сулейман, держи их, мы сейчас… — Дядя Саныч, — выпрямился Сулейман, оглядев бледных от ужаса мушкетеров. — Позор не смыть кровью. Есть более подходящая кара для этих неучей, порочащих Поволжье, чем казнь. Шизик нервно сглотнул и даже суровая, но уже забинтованная после схватки с Сарочкой Бетон икнула. Сулейман широко улыбнулся. — Добро пожаловать в Задрищенский Научно-Исследовательский Институт Ядерной Физики, чернь. Больше банду Шизика никто никогда не видел.