«Олег Степаныч Домников по кличке Домовой. С нелёгкою судьбой, с нелёгкою судьбой». © Степан Данилов
Кто домовой? Этот?! Да чтоб мне с места не сойти, разрази меня гром, слово Фэсового! Или как этот бы сказал «век воли не видать». В общем, я готов поклясться чем угодно, но это не домовой! Степан, зачем ты его привел домой? Кошмар какой-то… Обиделся я на тебя. И нет, даже не как мышь на крупу, а гораздо хуже. Сначала напоил из нашей семейной кружки какого-то бандюгу, скормил ему моё печенье, а потом еще и представил перед Рогозиной как домового. Я, конечно, понимаю, что ты мою родню в глаза не видел, но поверь на слово, ни один из них так не выглядит… И песни ты свои брось, правильно Галина Николаевна сказала: «заканчивать вокальные упражнения». Хотя может ей и понравилось… Она при этих словах сама чуть в пляс не пустилась! Кто поймет этих женщин! Лисицын вон Юльку уже который год разгадать не может… А Данилов потом ещё и всё молоко Андрея выпил. Его Холодов вытащил погреться, и я надеялся, что он со мной поделится. Зря Ванька обозвал коллегу жмотом. Андрей совсем не скряга, мы вместе часто трапезничаем. Ну как вместе. Он считает, что ест в гордом одиночестве, но мне в его компании веселее. А ещё он может оставить вкусности и умчаться в лабораторию. Тогда я закатываю настоящий пир горой! И даже в ларец на черный день схоронить успеваю… Но теперь на это рассчитывать не придется, Стёпа всё схомячил в одно лицо. В расстроенных чувствах покинув буфет, который капитан почему-то считает «шикарным рестораном», я пошел вздремнуть. В лаборатории вовсю кипит работа, среди дурно пахнущих склянок и под вечный стук клавиш мне никогда не выспаться. В морге холодно, на ресепшн проходной двор. Вы, наверное, предложите мне отправиться в архив, ведь там почти всегда никого нет, но я вынужден отказаться от столь щедрого предложения. Более жуткой библиотеки, чем эта — нет на всем белом свете. Какие бы ужасы не придумывали писатели, они никогда даже приблизиться не смогут к кошмарам настоящих уголовных дел. Нет, здесь я спать точно не стану. А пойду-ка я в кабинет начальницы. Может хоть там удастся вздремнуть. Так-так-так, у Галины Николаевны гость. О, а вот и Котов собственной персоной. Незнакомцу Рогозина представляет Костю, как одного из лучших оперативников. Ха, можно подумать, здесь кто-то из худших работает. Что-то товарищ полковник выглядит озадаченной, мне кажется, или она не понимает языка гостя? Неужели к нам в ФЭС иностранец пожаловал? Сами, поди, с вечера наряжались, а меня, как всегда, не предупредили. Так, борода причесана, кафтан отглажен, сапожки блестят… Тьфу, дырявая голова, он же меня не видит. Пока я отвлекался на свой внешний вид, пока прихорашивался, Котов с Галиной Николаевной уже успели выйти из кабинета и снова зайти. Как-то нехорошо гостя одного оставляться, тем более заморского. Интересно, что они там такого обсуждали, что по возвращению Котов пантомимой занялся? С утра Степан концерты без заявок давал, теперь Костя в театральном искусстве упражняется. Прям не экспертная служба, а бомонд какой-то. Не подумайте, что я против искусства, но не в таком же виде… Одни нервы с этой работой, и ведь ни в отпуск, ни в отгул не уйти. Как любил причитать мой дядька Кузьма: «Ох, беда-беда, огорчение». Самое время перекусить, а то я когда волнуюсь, голодный как пять Тихоновых. С мыслью, что голод не тетка и уж тем более не мать родная, я вновь отправился попытать счастье на кухню. Батюшки мои! Что ж нынче делается… Что-то мне не верится, что в ФЭС ввели новую форму одежды: чёрный верх — голый низ. У Оксаны конечно короткие юбки (ух, если бы вы знали, какой у меня снизу обзор. И враки, что «сверху видно все, — ты так и знай»), но Константин Львович вообще не потрудился напялить портки. Так только про хулиганов говорят: « У нашей шпаны на троих одни штаны: один носит, другой просит, третий в очереди стоит». Товарищ майор хоть иногда и безобразничает, но к озорникам точно не относится. Неужели Косте совсем денег не платят? Или его домовой нашкодил и у Хозяина последние штаны утащил? Если б хоть раз повстречать этого паразита, ух я бы ему задал! На всю жизнь запомнил бы, как над Хозяином потешаться. Теперь ясно почему Костенька не весел, буйну голову повесил. Без штанов, поди, зябко… Лисицына нужно выручать, но как? Мысль отдать ему свои новые порты, я отогнал сразу. Они ему явно будут малы, и Костя только посмеется над этой идеей. А вдруг если не предложу, подумает, что я куркуль? Плюхнувшись рядом с ним на диван, я задумчиво почесал затылок, размышляя, как же помочь Косте. Я так был увлечен перебиранием вариантов добычи новых брюк, что случайно уронил на пол свой картуз. Охваченный ужасом я перевёл взгляд на Лисицына. По его лицу было непонятно, кому из нас страшнее. Я сдержанно кивнул в знак приветствия и кубарем кинулся за фуражкой, тут же возвращая её на место, затем резко прошмыгнул в угол. Не подумайте, будто струсил. Я отважнее тридцати трех богатырей и Майского вместе взятых, но, во-первых, Константин сын Льва, а во-вторых, мы с ним находимся в разных весовых категориях. То, что случилось дальше с Лисицыным, я никак не мог ожидать. Вы когда-нибудь видели, как пугается целый майор? А вот мне довелось. С возгласом «Чур меня» он вскочил с дивана. Вот чудные вы люди, ей Богу, чудные. Ты кого сейчас позвал? Чура. А зачем? Знамо зачем, защиты просить. А от кого? От меня? Чур мой прапрадед, ты бы его не гневил и не упоминал всуе. Забылось уже, сколько раз он тебя из передряг вытаскивал? И в детских проказах, и в поездках в южные земли. Прапрадед говорил, что там пахнет порохом, как в тире, страхом, как в допросной, и смертью, как в морге. Сколько раз тебе на пути встречался Темный Оле? Миной в сырой земле, метким стрелком, засевшим в «зеленке», в маленьких кусочках металла, которые так тихи и безобидны в руках друга, но так опасны в оружии врага. А перед Чуром теперь стыдно. Он проживший сто веков и оберегавший мать сыру землю ещё от печенегов, конечно, простит тебя, мальчишку, но раз урок забыл, навестит тебя Оле ночью, ох, навестит. И вновь дом содрогнётся от ночного крика… В буфет, как в город, отданный на разграбление, врывается Тихонов и тараторит как пулемёт какие-то извинения. Уж не знаю, правда ли он так виноват, или ты на него зло сорвать решил, но достается бедному Ваньке по полной программе. Он может и не Иван-царевич, но далеко и не Иванушка-дурачок, а ты его так распекаешь. Эх, Костя, Костя. Вот «зачем ты такой злой, зачем как собака»? Лучше бы спасибо сказал, что Иван брюки тебе принёс, да ещё чистые и твоего размера — Слушай, а ты ничего странного в офисе не замечал в последнее время? — несколько сбавил обороты офицер, продолжая таращиться в пустой угол. Ванька промямлил что-то невразумительное и поспешно ретировался в лабораторию. Хорошо хоть у Львовича ума хватило про меня не брякнуть! Хотя… Ему все равно бы никто не поверил….«Если встретил домового ты, чудак, То не разбалтывай про это никому! А рулевой про домового разболтал, и это знак, Что домовой не являлся ему…» © Матвеева Н.Н.