Кто угодно, но только не охотник

Часть 1. Подарок.       Ночь. В этом слове каждый викинг найдёт и нотку беспокойства, и тишины, и необъяснимого страха... Это время, когда солнце уступает весь мир луне, и когда яркий, тёплый солнечный свет становится для природы воспоминанием о прошедшем дне, а кромешная тьма окутывает всё вокруг. Но есть в ночи что-то необъяснимое, загадочное. Казалось бы, в тьме нет ничего прекрасного - есть только устрашающее чувство одиночества, которое с заходом солнца наполняет сердце и душу, а затем и голову самыми разными мыслями, которые обретают власть только в темноте.       Тогда люди обретают страх. Он необъяснимый, как сама ночь, и такой же загадочный. Это и есть баланс. Баланс в мире. На смену дню приходит ночь, а на смену ночи, конечно же, снова приходит день. Тогда всё становится ясным. Ночь становится не явлением самой смерти, не одиночеством в кромешной тьме. Она становится главным преобладающим баланса. Без ночи не бывает дня. Без тени не существует свет. В это время только баланс и остаётся неизменным. Из-за нас, людей, он постоянно нарушается. В мире есть добро и зло, и они равноправны, но эти две силы могут овладевать людьми, и от этого становятся ещё сильнее. Тогда равенство исчезает, а вместе с ним и мир. На смену ему приходит война. Между добром и злом. Тогда, когда силы не равны, одна сторона старается завладеть другой.       Но не будем сейчас говорить о глобальности. Это займёт хорошее место в следующей главе. Если думать немного шире, то можно понять, что ночь очень важна. Тогда это и помогает людям осознавать, что свой страх нужно принимать, смотреть ему в глаза и самое главное - не сломаться душой перед его могуществом и властью.       Ночь нас учит быть сильнее, быть твёрже в своих убеждениях, мыслях и поступках. Ночь закаляет страхом. И когда человек преодолевает эту преграду, ему становятся открыты многие двери. Двери к новым путям, новым целям, новым деяниям. Викинги это уже давно поняли. Уже к тому времени закончилась эпоха страха. Викинги были независимыми, свободными и гордыми, что делало их бесстрашными. Некоторые сидели и думали о тех временах, когда ночь людям представлялась как что-то страшное. Сейчас же ночь была страшной только тем, кто ведёт войну. Тогда, когда заходит солнце, каждый человек начинает чувствовать себя не в безопасности, боится за свою жизнь. Но викинги совсем не такие. Эти воины не боятся абсолютно ничего: им не страшна ни смерть, ни казнь, ни ночь. Нет, они боятся только одного. Боятся потерять свободу. Те, кто уже это испытал, но преодолел, больше не боялись. Свободу можно вернуть только с помощью других людей, которым не всё равно на тебя. И тогда этот человек, вновь получивший свободу, обретает новое чувство, но так же и новый страх. Такой была одна немного мечтательная особа. Она сидела у обрыва, вглядываясь в загадочное ночное небо, только при котором можно увидеть звёзды, такие яркие и сияющие.       Ей уже открылись ответы на многие вопросы этого мира. Она начала понимать многие, ранее не имеющие смысла, казалось бы, вещи. Валка была счастлива. Счастлива знать, что мир не так жесток, как она думала, что есть вещи намного важнее собственных прихотей. Была счастлива знать, что викинги способны чувствовать, переживать и дорожить.       Хоть во внешней оболочке хмурых воинов этого не видно. Она вспоминала своё детство. В нём не было ничего интересного или весёлого. Валка всегда хотела бы встретить дракона, который бы гипнозом стёр ей память, но с каждым новым прожитым днём она понимает, что это не нужно и, тем более, невозможно.       Из той жизни её вытянул Стоик. Для Валки он - спаситель, самый дорогой человек на свете. Карасик единственный её выслушал, понял её чувства, переживания, тогда Валка вновь обрела веру. Веру в людей.       Сейчас она была погружена в свой внутренний мир, рассматривала все варианты тех событий, что могли произойти вместо того, что на самом деле было. "-Удивительно, это же была всего лишь случайность, а такая важная..." - Думала жена вождя.       Её глаза были устремлены вдаль. Начиналось казаться, что там что-то или кто-то есть, подозрения становились всё больше, а глаза начинали прищуриваться...        Вдруг Валку вытянул в реальность крик. Это был плач младенца. Её глаза широко распахнулись, она начала оглядываться по сторонам, в надежде никого из викингов не увидеть рядом.       Убедившись в личной безопасности, Валка встала со скалы и быстро пошла к двери дома, попутно обдумывая случившееся. - Иккинг, ну что там тебе такое снится каждые сутки? - Шёпотом проговаривала жена вождя. В её глазах заметался едва заметный огонёк беспокойства с каплей страха и задумчивости.       Добежав до дома, Вал тихонько вошла на кухню, а с неё быстро переместилась в спальню. Крик не прекращался. Всё больше страха было в душе Валки, но теперь она боялась совсем другого - это был страх перед лицом кошмаров, снившихся её драгоценному сыну практически каждый час.       Плачь был всё громче, всё яснее и всё больше приносил боли. Он отзывался в висках, в голове, в памяти, словно был самой ужасной пыткой. Казалось бы, нет ничего ужаснее плачущего от страха и внутренней боли ребёнка.       Валка с широко распахнутыми глазами подошла к колыбельке, начав успокаивать младенца. Его лицо теперь приносило ещё больше боли в сердце: глаза были красными от избытка слёз, а щёки были совсем мокрые и солёные. Крик ребёнка отдавался сдавленным кашлем. - ну тише, тише, всё хорошо, Иккинг, успокойся, я с тобой... - Валка взяла его на руки и положила его голову к себе на шею. - ты же викинг, Иккинг, не плачь... - судорожно хлопала по спине его Валка. Он всё не успокаивался. Его страх всё больше проникал в душу, и Валка постепенно растерялась в своих мыслях и воспоминаниях. Тогда она уже готова была выбежать с ним на улицу и закричать что есть мочи. - Мой сын проклят! - это и было у Валки в голове, но она быстро убрала эту мысль куда подальше и принялась думать. Семья Карасиков отличалась умом, а особенно это относилось к Валке. Благодаря её сообразительности она не только расположила к себе всех жителей деревни, но ещё и принимала участие в делах внешней политики Олуха, что не могло не восхищать.       Решение нашлось заметно быстро. Выстроив все свои воспоминания в надлежащий порядок, Вал вспомнила один из самых, казалось бы, незабываемых моментов в своей жизни. Вдруг выражение её лица изменилось. -Медальон! - прикрикнула шёпотом Карасик, после чего она положила застывшего в непонимании и замешательстве Иккинга обратно в колыбельку, после чего метнулась к деревянным полкам. На одной из них красовался большой золотой медальон размером с четверть ладони, а проще говоря - с монету. Он выглядел очень старым, но, к удивлению, не утратил своей яркости, и мог в свете дня сиять, как ещё одно, хоть и небольшое, солнце.       На его передней стороне были изображены два существа: викинг и дракон. В этом медальоне хранилась история, но доселе никто не мог её прочитать по этому рисунку, уж очень был он странный, а единственным знающим человеком на острове являлась Готти, которая почему-то отмахивалась от расспросов о драгоценности, не поясняя причины. Эта монета хранила очень много тайн, загадок, она привлекала, манила к себе - было в ней что-то таинственное, неизведанное.       Валка осторожно взяла медальон и вложила его в свою холодную, бледную ладонь. Внимательно посмотрев на неё, она медленно провела своими пальцами по её передней стороне и перевернула. Жена вождя ещё раз взглянула на слово, выцарапанное на монете. Валке очень хотелось открыть все загадки этого медальона, но с этими обстоятельствами она решила, что лучше будет сделать нечто другое. Взяв медальон за верёвочку, Вал тихонько подошла к Иккингу.       Луна ярко освещала лицо мальчика, отражая глубину его изумрудных глаз.       Они выражали уже не страх, не испуг - это уже была заинтересованность и непонимание. Сейчас можно было утонуть в его взгляде. Валка показала сыну медальон. Он тут же привлёк всё внимание младенца на себя. -Вот, смотри. Это тебе. - Жена вождя заботливо дала Иккингу в маленькие ручонки золотой медальон, который сразу же понравился крохе.       Лицо Карасика быстро и очень заметно изменилось. Он расплылся в широкой, красивой беззубой улыбке, тихонько засмеявшись и принявшись играть с безделушкой.       Валка не решила испытывать судьбу и незаметно забрала медальон из рук Иккинга, уже готовившегося проглотить "игрушку", чего его мать совсем не желала. Она надела медальон на шею маленькому Карасику. - Теперь он будет на тебе. Так ты всегда будешь помнить о нас со Стоиком. - Валка произнесла это особенно медленно, приблизившись к Иккингу. Из зелёных глаз вдруг почему-то покатилась маленькая, но заметная в лунном свете слеза.       Она их произносила будто в последний раз.       Лицо малыша не читалось теперь вообще. Все чувства незаметно перемешались, и он удивлённо уставился на улыбающееся лицо Валки. - Я бы хотела, чтобы ты запомнил это воспоминание. Мы тебя очень любим, Иккинг, и я верю, что ты станешь великим человеком. Я не умею предсказывать будущее, но никогда не забывай о нас. - Мать погладила Иккинга своим большим худощавым пальцем по щеке, вытерла слёзы с его лица и ткнула пальцем на медальон.       В спальню вошёл Стоик. Почему он не спал, никто не знал, да и это было сейчас совсем не важно. Он переглянулся с Валкой и встал рядом с ней, держа своими большими, горячими руками жену за плечи. Они оба молча стояли, смотря на своего сына и наследника самым проникновенным, добродушным и заботливым взглядом, который у викингов всегда было очень сложно хоть как-то заметить.       Это продлилось всего несколько секунд, после чего Стоик с Валкой ушли спать, держа друг друга за руку, а Валка один раз оглянулась и сказала: "Спокойной ночи, Иккинг" и положила свою голову на плечо Стоику, и было удивительно, что она ещё до него дотянулась.       Иккинг в это время спал уже мирным, спокойным сном...       Часть 2. Доверие. Решение. Опасность...       Начал наступать рассвет. Вот он - первый признак зарождения нового дня, новой жизни, новых дел...       Алые лучи солнца виднеются вдалеке. На острове Олух снова просыпается жизнь. Всё зашевелилось, всё с какой-то нетерпеливостью ожидает наступления дня после особенно тихой ночи, в которую даже драконы не нападали. Это уже было обыденным, ведь прилетали рептилии не регулярно.       Из домов послышались голоса, а из лесов уже не доносился вой волков и других ночных существ.       Лучи солнца всё больше подступали к острову, прогоняя тьму и принося весть о уже наступившем утре. Вот из дома вышел Стоик. Он хмуро куда-то направлялся. За ним из дома вышла Валка, а потом стали догонять их и другие викинги, но они тоже уже выглядели не такими радостными. Стояла тишина. Никто не осмеливался вновь заговорить, ничей голос не звучал на Острове в течение нескольких минут. Все тихо шли.       Валка со Стоиком перешепнулись о чем-то, но никто их не услышал.       Эту сцену нельзя было точно описать словами, но можно только сказать, что для викингов это без веской причины выглядело бы слишком странным и необъяснимым.       Но причина была.       На лицах викингов не было той радости и безмятежности, что властвовала в деревне два дня назад. Все о чём-то думали. Ну, кроме двоих. Эти двое были близнецами Торстонами, которые только и делали что разговаривали на самые разные и не относящиеся к причине собрания темы. Их было слышно по всей деревне, но никто не останавливал близнецов. Сейчас для жителей Олуха это было что-то вроде ложки дёгтя, которого сейчас деревне просто не хватало. Такое равнодушие и спокойствие Торстонов очень поражало и вдохновляло, как-то было на душе от этого спокойнее каждому из взрослых.

***

Валка со Стоиком стояли на самых верхних ярусах арены, где перед началом тренировки или какой-нибудь церемонии вождь обычно произносил речь. Сейчас Стоик с Валкой ожидали прибытия всех остальных викингов. Когда все подтянулись, начал говорить вождь. -Ну, раз все собрались, давайте начинать собрание. Кто-нибудь, утихомирьте смеющихся Торстонов, дело серьёзное. - шёпотом произнёс Стоик людям сзади последние слова. Все викинги тут же обратили своё внимание на Стоика. - Викинги, сегодня мы все здесь собрались, чтобы сказать вам самую неприятную новость. У нас плохи дела. Наше продовольствие, оружие и защита очень страдают от атак драконов, мы истощены. Поэтому я решил, что нужно увезти всех жителей с острова, но, конечно, кроме хороших воинов, которым я могу доверять как самому себе.       На уже не тайном собрании вождей представитель охотников на драконов донёс нам весть о том, что скоро случится нападение на Олух, а точно - завтра. Я понимаю, насколько вы сейчас удивлены, но всё и так происходит слишком быстро. Все викинги зашептались между собой, тогда в воздухе повисло некое беспокойство. Многие уже даже успели заказать у ближайших в толпе кузнецов несколько топоров, мечей и булав. Все выглядели уже более чем серьёзными и суровыми. После начала собрания небо медленно начало меняться: затянулось тучами, спрятав под собой солнце. Хмурый день только больше угнетал, приносил смятение в, оказывается, совсем не каменные сердца викингов. Стоик стоял, молча наблюдая за дальнейшим поведением викингов. Он уже был далеко не в хорошем настроении. -Что нам теперь делать, Стоик?Каждый из нас здесь готов сражаться до последнего, будь тот враг кем угодно. - За жителей ответил один из викингов, присутствующих на собрании. -Именно поэтому вы должны покинуть остров, - ввела свой голос в ситуацию Валка. Она прошла вперёд и встала рядом со Стоиком, нахмурив брови. Все викинги тут же переключились на Валку. Недовольные этим комментарием жители Олуха подняли неслабый шум на острове. Взрослые сразу же начали перекликаться, разговаривать, иногда даже кричать, а дети и их матери застыли в безмолвном оцепенении на пару секунд, после чего Валка заметила в их глазах страх за родных и близких, который так хорошо понимает жена Стоика.       Она, не отведя взгляда на своего мужа, слегка похлопала его по плечу, что означало переход полной ответственности за народ на Валку. Он понимающе отошёл назад. -Успокойтесь, жители! Мы все сейчас на нервах, нам нельзя паниковать и разбираться в личных проблемах!-прокричала Валка, после чего все резко замолчали. -Мы все понимаем, что викинги рождены для войн и вы в этом ловите какой-то азарт, но нападение со стороны охотников очень опасно для нас, особенно в этом положении, когда наш склад оружия разрушен и сожжён драконами. - Вал указала рукой на рядом стоящий склад, только недавно построенный заново, но он был полностью пуст:ни снаружи, ни внутри не было ни одного намёка на хоть какое-то оружие, будь то хотя бы маленький кинжальчик. -Поэтому мы не сможем дать достойный отпор охотникам просто числом, хотя, нас и так меньше, -Валка говорила на пониженном тоне последние слова и посмотрела куда-то вбок, - мы понесём огромные потери, так не опрометчиво отпуская вас всех в бой. Мы вами очень дорожим. Дорожим будущим следующего поколения Лохматых Хулиганов, и сейчас, на стыке сразу двух войн мы не можем оставить, по крайней мере, женщин и детей здесь, когда враг так безжалостен. -Вождь защищает свой народ, -Промолвил Стоик, выйдя вновь из тени. Валка один раз глянула на подходящего к ней вождя. -Мы хотим сохранить наследие Олуха - вас, жители. Мы понимаем, как сейчас некоторым нелегко принимать это в такое время, но вы должны уплыть. Здесь останутся только лучшие воины, на которых мы можем положиться, как на самих себя, чтобы отстоять Олух. Все дети и их матери, скорее бегите по домам, собирать вещи. Со всеми вопросами я вам помогу. - Сообщила Валка, после чего ушла с верхнего яруса перед ареной и пошла за жителями, которые были очень расстроены, но спешили собраться.       Остались только воины. Совершенно все мужчины и некоторые валькирии предпочли сражаться в бою.       Они объясняли это тем, что на острове Миролюбов им делать нечего и у них нет детей.       Особенно ясно представлялись Торстоны.       У Магмара Торстона была жена. Она внешне была очень похожа на своего мужа, но совершенно отличалась характером. Её тёмные волосы были длиной до лопаток, обычно заплетённые в две неровные косички. Голубые глаза, в которых можно было утонуть, всё время были широко распахнуты, а длинный, но маленький нос особенно выделялся из всей красоты вытянутого лица.       Поэтому он на ней и женился, а ещё из-за ужасного характера, ведь такие девушки почему-то нравились Магмару.       Оставшиеся викинги обсуждали предстоящий бой, план острова и тому подобное, что необходимо было для оптимальной защиты и атаки.       Все начали работать: многие изготавливали новое оружие, другие же тренировались и подготавливали оборонительные сооружения.       Торстоны же ничего не делали и просто подшучивали друг над другом и не хотели собираться. Близнецы не знали даже, что им делать. Умом они не сильно отличались, зато ярости в бою им не располагать, поэтому Торстоны были причислены к оставшимся воинам. В это же время Валка помогала старейшинам подниматься на корабль. Из них была Готти. Когда Валка помогала ей переходить на корабль, между ними завязался разговор. -Валка, остановись. Послушай меня. Я чувствую что-то плохое. Оно совсем скоро случится, но это окутано тайной, я не могу разгадать, что. Во снах возникали силуэты каких-то людей. Они были очень расплывчатые...- Тут Готти услышала звук горна, как первый отплывающий корабль. - Валка, я прошу тебя, присмотри за своей семьёй.- Отрезала Готти, посмотрев на Валку снизу вверх и придерживая ту за руку. После этих слов старейшина взобралась на корабль уже без помощи жены вождя, ведь та стояла в ступоре и смотрела на неё. Валка сейчас думала обо всём, что может случиться с ней и её родными людьми за бой, решающий судьбу Олуха.

***

Спустя полчаса.       Когда народу на арене заметно поубавилось, Стоик решил переместить собрание в большой зал.       Сейчас он сидел за огромным круглым столом, где переговаривались викинги о подготовке к сражению. Весь остров буквально стоял на ушах, это было невозможно не заметить.       Рядом с вождём на полу лежала большая плетеная корзина. В ней, по-видимому, было совсем пусто, и никто из находившихся в зале воинов не знал, зачем Стоику Обширному она понадобилась.       Он обговаривал военные действия вместе со всеми и, дождавшись прихода Плеваки, который подолгу находился в кузнице до этого, незаметно встал из-за стола. -Ох, Стоик, они меня хотят утопить в собственном поту! - Выпалил Плевака, вытирая маленькие капельки со лба.- Я, конечно, рад, но слишком уж много заказов за этот час. Нет, чтобы помочь или сделать всё самим, нет, нужно им сваливать всё на меня и бесследно исчезать, даже не дослушав цену!-После этих слов Плевака выругался словечками, которые нынешнее поколение сочло бы за язык инопланетян. -Ну-с, друг, думаю, нам пора.- Потёр ладони Стоик, но в притихшем тоне, не обратив внимания на моральное состояние своего товарища. -Нет, подожди, - возразил кузнец уже готовящемуся выйти из Большого зала вождю,-а как же воины? Они же здесь бунт устроят без тебя... -Нет, скоро придет Валка. Она мне пообещала ещё утром, что справится с этим, а я ей всецело доверяю, как и каждому из вас, - в неплохом настроении ответил Стоик, - она уж тут ни хуже меня всё устроит. Карасик уже взял корзину и побрёл к выходу, попутно разговаривая с Плевакой. -А жители? Они уже отплыли что-ли? - одноногий говорил с явным удивлением, после чего прищурился, смотря в спину Стоика. -да, кроме Торстонов, Йоргенсонов и Иккинга. Что-то долго они... В общем, ладно. Нам пора.       Стоик с Плевакой вышли из большого зала, ничего не сказав викингам.       После них пришла Валка, которая пояснила их отсутствие подготовкой защитной стены.       После собрания, через четыре часа, когда солнце стояло в вышине над макушками голов, Торстоны в это время долго и нудно тащили болотного цвета мешки со своими вещами и вещами своих семей. -Слушай, ты уверена, что это всё нам понадобится там? -Нет, это для вида, что мы очень серьёзные. А если быть по-настоящему серьёзными, то это уже будут другие Торстоны, улавливаешь, мой дорогой не знающий брат? - Остановившись, щёлкнула пальцами сестра Магмара Задевака, которая, к слову, сейчас была в лучшем настроении. Она тащила свои вещи, а её родственник и своей семьи тоже, что было более тяжёлой ношей, и это немного забавляло Задеваку. - Разве это делает нас похожими на серьёзных? Мы же всё равно здесь останемся... - Ему не дала договорить на одну секунду старшая сестра. -Когда бежит стадо кабанов, остальные свинки тоже включаются в бег и бегут по пути стаду. Так вот, мы - свинки, а стадо - жители. Понимаешь? -Ты хочешь сказать, что я похож на свинью, а не на кабана? --Нет, ты больше баран. - отчеканила Задевака. - Если мы будем выделяться из толпы тем, что не вынесем кучи своих вещей, как и остальные, то... -То враг может прознать о нас! Сестрёнка, ты гений! - Близнецы стукнулись шлемами, после чего чуть ли не упали на землю, ведь на их головах было надето ещё несколько запасных шлемов, которые очень сильно трещали. После потери равновесия они снова встали и взяли свои вещи, после чего обнаружили, что мешки стали немного легче. -Эй, Магмар, мы что, так сильно треснулись, что получили сверхспособности от самого Тора? - сестра удивлённо смотрела на Торстона, после чего они дружно обернулись и начали осматривать мешки. Оказалось, что на обоих были две большие дырки. Посмотрев назад, в деревню, из которой они почему-то именно на холм затащили свои вещи, близнецы увидели небольшую полосочку из яблок и хлеба, затем нескольких булав и головы чучела яка, по неизвестной причине оказавшейся в мешке Магмара. -Эй, это моя голова яка, что она делает на твоей половине дорожки? - Задевака раздражённо смотрела своими горящими глазами на брата Магмара, после чего они примерили друг друга пронизывающим до костей взглядом, достав из мешков оставшиеся предметы: близнецы желали найти там оружие, но вместо этого Торстоны достали пару твёрдых как камень рыбёшек. - А что делает моя любимая ложка на твоей половине? - медленно произнёс Магмар, уставившись на свою сестру, после чего они на секунду замерли в неловком молчании. Они резко наставили друг на друга пару селёдок и принялись ходить кругами, не отводя взгляда друг с друга. -Брат, ты поплатишься за то, что посмел украсть у меня смысл моего существования! - - Разъярённо проворчала Задевака. -А ты, сестра, за то, что забрала у меня вещь, дающую мне смысл моего существования! - медленно и чётко произнёс Магмар, после чего они ринулись друг на друга. -За яка! -За еду! - выпалил яростный Магмар.

***

      Спустя некоторое время Торстоны убирали за собой остатки своего сражения. Они выглядели удручёнными, так как ненавидели уборку искренне. Они дрались как малые дети, по пустяку, но намного серьёзнее, поэтому без грязи на лице не обошлось.       С головы до ног чумазые, Магмар и Задевака складывали в новые мешки свои вещи, после чего снова пошли всё загружать. Это заняло очень большое количество времени, но когда они закончили, то отправились по домам, сообщать семьям, что те могут спокойно идти к кораблю.       К этому времени Стоик с Плевакой вернулись, будучи странно счастливыми. Эту причину внезапного счастья никто не знал, да и сейчас всем было не до этого.       Было грустно покидать свой дом, своё племя, свой остров. Это было несравненно печально, но все надеялись на скорое возвращение. Все просто ждали. Ждали конца всего этого. Викинги надеялись на то, что Стоик найдёт решение и снова восстановит мир.       Стояла тишина. безмолвная тишина. Половины острова уже не было, все они уплыли. Последними оставались семьи Магмара и Задеваки.       В итоге выяснилось, что Задевака не может уплыть из-за своего брата.       А Магмар - воин, очень, кстати, почётный(что видно не сразу, а, точнее, совсем не видно), поэтому он решил тоже остаться.       Но они сейчас помогали своим семьям загружаться на корабль.       Что-то стало немного шумно. Задул ветер с моря, что у викингов часто означало очень плохой знак.       Затишье перед бурей.       Магмар, помогая залезть своим родственникам на корабль, почувствовал этот сильный порыв ветра и уставился на горизонт моря, после чего сильно прищурился.       На драккаре находилось ещё несколько викингов, которые только ждали Торстонов.       Магмар загрузил свою семью на корабль, после чего принялся помогать близким Задеваки.       У семьи Задеваки было двое детей. Это была Забияка и Задирака, которые сейчас выглядели очень милыми, ведь только недавно родились.       Муж Задеваки тоже решил остаться, но детей они оставить не могли, потому что это было, естественно, очень рискованно и опасно.       Они хотели передать своих детей на корабль к семье Магмара - его жене и детям.       Сейчас Торстон уже собственнолично убедился в том, что его семья находится в безопасности.       Он стоял на краю берега моря, прямо перед драккаром, привязанным к порту верёвкой. Вообще, его было сложно назвать драккаром, ведь он служил в основном для перевозки и был недостаточно большим.       Торстон уже передавал детей Задеваки своей жене.       Но вдруг в колышек, обвязанный верёвкой, прилетел топор.       Самый настоящий викингский топор.       На нём красовался герб Олуха.       Когда Магмар скорее удивлённо, чем испуганно, подскочил и отпрянул назад с двумя детьми-близнецами, он с широко распахнутыми глазами посмотрел по сторонам.       На корабле стоял викинг. Он был высоким и худощавым, с маленьким шлемом на голове и направленными во все четыре стороны света каштановыми волосами с проблесками седины.       Сейчас он выглядел устрашающим. Его серые глаза злобно сверкали, смотря в сторону Магмара. За Торстоном уже давненько стоял Слюнявый, держа в руках своего ребёнка - Сморкалу, как он его назвал: даже на улице он не мог удержаться от произнесения "Мой Сморкала, самый лучший будущий викинг на всём архипелаге!" По склону спускалась Валка, которая уже полностью окончила собрание и несла спящего Иккинга к кораблю. Они все уставились на зловещего викинга. -Гнильсон, ты что это делаешь?- Произнёс с долей страха Магмар Торстон.       В ответ викинг ничего не ответил, просто продолжал злобно смотреть на Торстона. Корабль начал отходить от берега. Все семьи отпрянули от Гнильсона, в том числе Слюнявого и Торстонов. -Нет, нет, нет, подожди, стой! - отчаянно кричал Магмар, бегая по берегу и ища любую лодку.       Все викинги, оставшиеся на берегу, были в полном шоке, и только Слюнявый успел метнуть пару-тройку стрел в сторону явного предателя, но, к сожалению, промахнулся и попал в воду.Все воины готовы были выругаться на Гнильсона и просто задушить его, но сейчас они были уже не в том положении.       А последний корабль с Олуха уплывал всё дальше и дальше, за горизонт...