Сказка на ночь. Инстинкт сожжения.

      Маг шел по темным коридорам своего подземного замка, тяжелой проступью разрезая гнетущую тишину мрака. Его массивные ботинки грубо били пол величественного сооружения, обвитого со всех сторон непроходимыми, подземными водопадами, чьи капли, словно холодные лезвия, отсекали головы нежеланных гостей. Он сам выстроил это убежище — следуя чертежам Даркара — одного из самых древнейших существ в магическом Измерении, Валтор по крупицам собрал свое темное логово. Оно было еще больше, еще чернее, еще загадочнее — запутанные коридоры, тупики и извилины которых не были отмечены ни на одной карте; стены, поглощающие любые проникающие лучи света, и явно выглядящие так, словно имеют не только уши, но и зоркие глаза; хранилища, где в густоте пространства и без счета времени томились магические артефакты, старее, чем сама Вселенная, и с силой равной огню Великого Дракона — точнее, частице огня.       Он не брался за мировое господство вновь — раны, оставшиеся с предыдущих поражений, еще не затянулись и больно саднили. Валтор не был сломленным, однако все, что с ним произошло, не давало ему никаких надежд на восстановление былого статуса и величия. Маг оставался сильным и мощным, как те самые артефакты, которые он, под шум и гам цветущей жизни, присваивал себе, воссоздавая волшебную коллекцию. Преследовала ли его совесть? Ни капли. Думал ли он о мести? Постоянно. Только, вот, незадача — мести кому? Самому себе? Сильнейший в Измерении, некогда сметающий все на своем пути, подминая под оковы власти города и планеты, он сам купился на притягательное пламя Блум. И черт его дернул дать слабину, позвать ее на свою сторону луны, когда до безграничного царствования его отделяли несколько шагов и заклинаний.       В то время, она стала для него большим сокровищем. Валтор сразу почувствовал, насколько они близки, и как тесно заплетаются нити их тяжелых и странных судеб. Они подходили друг другу, словно пазлы — светлая частица огня дракона, и темная. Своеобразный инь-янь: пылающее сердце девушки, горящие языки пламени в ее груди, огненная страсть и абсолютная верность создателю; темный, неприступный пожар в его ладонях, душераздирающее рычание Властелина Вселенной, и томное, злобное дыхание дракона. Звенья той самой цепи.       Однако, фея этого совершенно не ощущала. Более того, она посмела применить против Валтора водные звезды, тем самым нарушив баланс шаткого мира. Огонь — штука капризная, своенравная. Могущественная, колкая и такая хрупкая. Маг это все понимал, и прекрасно видел, как, в пелене небытия, теряется связь с Великим. Возможно, поэтому мужчина не лез на рожон — его сил, пусть и довольно весомых, вряд ли хватит сейчас для борьбы с новейшей командой света. Хотя, если Блум чахнет также, как и он… Впрочем, его это не очень сильно тревожило. Валтор настолько много раз встречал Смерть, что она уже приходила к нему неохотно, и в последние десятилетия явно опаздывала. Так что, его злосчастной долей оставался лишь подземный дворец, библиотека с его рукописями и артефакты, поддерживающие тлеющий огонь надежды на продолжение жалкого существования. Хотя бы продержаться еще пару лет.       Мужчина понимал, что исчезающий в затворках мглы вселенной Дракон принесет гибель всему живому. Даже сияющее яркое солнце, подпитывающее своим светом миры, потухнет, как самая обычная спичка, если исчезнет Прародитель. Нет создателя — нет его детища. Валтор пытался отобразить эти мысли в книгах, которые писал перед ледяным камином глубокими ночами, однако, его мысли грузили голову, тяжелым набатом били прямо в мозг, и очередные испорченные листья громко рвались и с треском исчезали в синем пламени. Единственный том, в котором он подробно описал свои ощущения, магию, которой обладал, и историю ее возникновения, исчез давным-давно, еще во времена осады Измерения Омега. Маг бережно хранил эту рукопись, украсив ее камнями из разных покоренных им государств, считал ее лучшим своим творением и неким наследием, что могло бы пролить злосчастный свет на неизведанный и никем неисследованный Огонь Дракона, и на Дракона самого. Могущественный волшебник, искусный зельевар и чернокнижник, древняя сущность или реальное существо, появившиеся задолго до космической материи — все эти вопросы оставались в той самой книге, и ответы на них, впрочем, не найденные до сих пор, могли быть структурированы в тексте исследований Валтора. Но, все его наработки безжалостно утеряны — хотя, возможно, там и не было ничего сверхважного, мужчине было чисто по-человечески жалко свои сочинения. Все-таки, в тех письменах скрывались его чувства, его эмоции и переживания, ведь кто, если не он, способен тет-а-тет общаться с самим Князем Измерений? Блум?       Маг тяжело сел на собственноручно возведенный трон, созданный из кусков льда, камней, и покрытый шкурой мифического мясистого зверя. Устало откинувшись на спинку, он прикрыл веки — день был довольно сложный. Груз мыслей и дум его тяготил, а обжигающие воспоминания о спасенной фее немного жгли изнутри. В темноте век, Валтор детально воспроизвел этот момент — красивые одежды девушки, сверкающие на солнце голубо-синим отливом, покрывающие еле живое тело; ломкие, полупрозрачные крылья, сотканные будто из стеклянных нитей, превратились в тончайший узорчатый иней; на грудь прилипли мокрые рыжие волосы, распластавшись толстыми локонами, как будто языки огня; ледяные капли на белоснежной коже, пронзающая холодом влага на ее обжигающем бархате. Сила, упорство и хрустальность в одной девчонке — мужчина нервно усмехнулся, — и чем же она заслужила такой дар?       Громкий хлопок двери вырезал Блум у него из памяти. Вот, он держал частицу себя на руках, молодую, беспомощную, а теперь созерцает только резко появившуюся волокиту тьмы. Он озлобленно нахмурился, открыл глаза. — Михель, я тебя просил стучать? — Глубочайше прошу прощения, учитель, но у меня для вас славные новости! — паренек, будучи немного меньше и суше Валтора, сел прямо перед ним, упираясь коленями в меховой ковер из еще одного неизвестного существа магического Измерения. — Чем ты можешь меня порадовать в столь скучный час? — Блондин лениво стянул перчатку, подперев подбородок рукой. — В Алфее все неспокойно: новейшая команда Света живут вразброс, школа волшебства полна неопытных учениц, а хранительница Огня Дракона проиграла мне в схватке! После этого, ее подруги провели лекции без участия Блум, что, скорее всего, означает наличие небольшого раздора в группе и… — Довольно.       Старший маг недовольно потер переносицу, и перевел взгляд на недоумевающего подопечного. В его горящих глазах читались и непонимание, и злоба, и отчаяние — будто он щенок, принесший хозяину добычу, а тот нагло отверг дары. И такое отношение было явно не по душе юнцу, хотя он смиренно молчал, дожидаясь объяснения от своего наставника. — Я просил тебя не лезть в Алфею. Почему ты ослушался? — Вы много рассказывали про фей, и говорили, что они хранят неизмеримое количество знаний. Я хотел бы, чтоб эти тайны были нашими, и мы стали еще могущественнее! — Михель, — грубо выделил маг, — с какой целью ты хочешь обрести эту силу? Покорить Вселенную? — Я хочу найти и уничтожить Великого Дракона. Валтор встал с самодельного трона, сцепив руки за спиной. Его взгляд был пронзителен и суров, мужчина стоял над учеником, словно грозовая туча, нависшая над процветающим летним городом.       Маг знал Михеля всю его жизнь: надеясь найти себе помощника в делах, хранителя его учений и наследия, мужчина исследовал различные расы магических человекоподобных существ, искал подходящего ребенка или, в крайнем случае, смышленого подростка, чтобы воспитать того под свои нужды и вложить в неокрепшие умы свою веру и помыслы. Среди множества планет и государств, Валтору приглянулся только сынок погибшего в междоусобице сельского чародея, обитавшего на окраине Альфа-Центавры, и разводящего свои волшебные снадобья и зелья, как животных на ферме. Ребенок оказался весьма пригодным: любознателен, наблюдателен и довольно ответственен. И, хотя мужчина вообще не рассчитывал на какие-либо манеры со стороны мальчика, новоиспеченный слуга был довольно робок, аккуратен в выражениях, и, со временем, перенял все тонкости этикета и стати у учителя. Однако, и своего раба, подобно послушным Трикс, у Валтора вырастить не получилось: Михель быстро схватился за предоставленную судьбой возможность выйти на новый уровень социальной лестницы, и принялся выжимать из мага всевозможные знания и мудрости. Став подростком, в его повадках читался облик родителя, никому неизвестного, но, к удивлению, невероятно начитанного и сильного зельевара-чародея, жившего когда-то на окраине Галактики. И, возможно, если б маг знал об этом господине раньше, можно было подобрать у него много интересных заклинаний и томов с редкими рецептами. Михель очень чтил память об отце, много раз возвращался на родную планету, за столько лет взросления, ставшую уже обломком космического тела — он искал, расследовал, рыл, вынюхивал следы своего наследия или рода. Многое удалось найти, однако, вопреки уважению к Валтору, большую часть артефактов и кладов отца парень скрывал.       И, если б мужчина хоть чуть-чуть интересовался жизнью своего названного ученика-раба, возможно, сейчас бы таких громких фраз из уст не вылетало. Уничтожить Великого Дракона? Это сравнимо с нарочито затушенным камином в зимнюю стужу — зачем, а главное, с какой целью вредить самому себе, да еще и вдобавок всей Вселенной? — Что ты имеешь ввиду? — грозный взгляд мага пронизал холодом насквозь, словно подчиняя и ломая волю, — поясни. — Дракон. Его пора уничтожить. Все то детище, что было им создано, давно уже осточертело и помрачнело — войны, склоки, феи против ведьм, благочестие против искушения — это все сплошной якорь для Галактики. Нам надо сотворить все заново: миры, поданных, законы, планеты, звезды. Все так, как должно быть — правильно, безошибочно, равномерно. Мы сами станем той силой, которую сейчас приписывают Дракону. — Каким образом ты собираешься это сделать? — В книге отца сказано, что водные звезды, о которых вы мне ведали, учитель, всего лишь отслоившаяся чешуя от водяного эфемерного создания, по величине и силе схожей с Создателем. Это источник совершенно иной магии, которой можно потушить неугасаемый огонь. — Ты спятил. В каждом существе есть частица Дракона, так как вы все — его детище. Убьешь его — погубишь и себя. — Смею предположить, что вы боитесь за свое нутро, Валтор, — Михель поднялся с колен, отряхнул строгие брюки, устремив свой зоркий взгляд в спину мужчины, — Вы достаточно мне врали, чтобы сейчас я вам не поверил. — Щенок, — Маг утробно рыкнул, проскрежетав клыками, — Твои бредни утомляют меня. — Что ж, тогда я не намерен больше разговаривать с вами, — Парень вытянул из потайных карманов своих одежд рукописную старую книгу, ловким движением открыв ее на необходимой странице, достал из выреза в бумажном томе еще одну, найденную отцом Михеля, водную звезду, — И видеть в своем дворце я Вас боле не желаю. Потомок чародея стремительно направил магический артефакт в сторону мужчины, и, на долю секунды бросив взгляд в строки, чтоб прочесть заклинание, попытался атаковать мощным всплеском энергии своего наставника. Однако, Валтору этой заминки хватило, чтоб бесследно исчезнуть в пустоте, не оставив после себя ни единой частицы.