Быть Таргариеном

      Эйрис не спеша думал о судьбе преступников. Два десятка безродных крестьян набранных в армию… Они толком воевать и держать строй не умели, но зато, как оказалось, отлично умели насиловать. В деревне возле места высадки королевских войск они взяли силой не меньше дюжины женщин. Эйрис собственно решал их судьбу, так как после битвы у Кровавой Горы, как прозвали сражение с Мейлисом, его вместе со свитой отправили в тыл. Он настоял на том, чтобы лично вести суд, и хоть так, да развеять скуку.       Всё же быть раненым в руку с невозможностью махать мечом, ещё примерно месяц было невыносимо скучным занятием. Вот принц и нашел себе занятие по душе. Командующий лагерем лорд Випрен и другие лорды не возражали, когда Таргариен заявил, что будет лично вершить правосудие, хотя первая же группа преступников вынудила его серьёзно задуматься. Эйрис думал, как наказать преступников. С одной стороны, Герольд Хайтауэр запретил проявлять насилие в отношении местных жителях и приказал за это преступление — вешать насильников.       Эйрис не видел ничего плохого в том, чтобы дать солдатам поразвлекаться с крестьянками. Правда сам он, под влиянием Ивана, к местным девушкам не притрагивался: «Во первых, насиловать плохо. Во вторых, это не элитные шлюхи Королевской Гавани и не придворные дамы, чёрт знает сколько у них было мужиков и не хватало заразиться триппером, сифилисом или другой половой дрянью». И пусть первый аргумент Ивана, Эйриса не впечатлил, второй заставил его задуматься.       Выходит, кроме приказов Хайтауэра, на Эйриса ещё давил Иван, который как нормальный человек из двадцать первого века не относился к «этому вопросу» так же легко, как и Эйрис. С другой стороны, ему не хотелось выносить смертный приговор. Всё же одно дело убийство в бою, когда угрожают твоей жизни, и совсем другое — казнить, пусть и виновного, но человека, Эйрис же не был столь гуманен и считал казнь вполне приемлемым наказанием. Таким образом одна часть принца хотела наказать преступников, но не могла решиться на смертный приговор, другая же могла казнить, но не хотела. Из-за этих внутренних разногласий он и удалился в свой шатёр, где решил поставить тот же вопрос перед ближайшими соратниками. — У кого-то есть предложения, «что» с ними делать? — спросил Эйрис, как только все уселись за столом. — Эйрис, а зачем так заморачиваться из-за такого пустяка? — Тайвин сидел справа от него и выглядел довольно-неплохо для человека, что пару дней назад чуть не помер. «Это какой-то бред. Почему от смертельной болезни можно оправиться за пару дней, а от пустяковой раны за месяц?», — завистливо подумал Эйрис, смотря на своего друга. — Они не лорды и не рыцари, их родители не воины и полководцы, а свинопасы и землепашцы, таких ещё много и надо ли задумываться над судьбой всякой черни? — Тайвин, меня не интересует твоё отношения к ним, меня интересует, как с ними поступить.       Эйрис так же не особо хотел размышлять над этим преступлением и думал просто кинуть монетку с изображением деда: «Выпадет дракон — значит казнить. Эйгон Невероятный — значит помиловать». Эйрис действовал спонтанно, но Ивану претила мысль решать «кому жить, а кому умирать» при помощи монетки. — Если хочешь плюнуть в лицо Хайтауэру, то помиловать, если не хочешь портить с ним отношения, то казнить, — ответил Тайвин. И невольно дал Эйрису ещё один повод отпустить их, чтобы позлить Хайтауэра. — У нас и так большие потери, зачем их увеличивать, пускай дальше воюют, — проговорил Саймонд Стонтон.       Иван же посмотрев на лица своих советников, пришёл к мысли, что половина из присутствующих: и насильников, и их жертв, за людей не считают, и поэтому так неохотно идёт обсуждение. — Они преступники и должны быть наказаны… — прокомментировал Барристан Отважный внимательно смотря на Стонтона, от чего тот напрягся. — Все делают ошибки, и стоит ли убивать воинов из-за каких-то жён и дочерей рыбаков? — Стонтон не скрывал своего отношения к обычным людям, но такая активная защита каких-то крестьян выглядела крайне странно, да и сам он был каким-то нервным. — Ваше высочество, приказ Хайтауэра предписывает казнь за подобный проступок? — Эйрис позвал сира Майлса для того, чтобы лучше узнать этого человека, и конечно обсудить с ним, как лучше всего подготовить отряд принца к войне. — Да, сир Майлс, за изнасилование, дезертирство и убийство мирного населения — смерть, за мародёрство — десять плетей. — Приказ, есть приказ. Армия боеспособна, пока выполняет приказы, но если эти люди наплевали на один приказ, не проигнорируют ли они другой? — Можно подумать Золотая Рота не трогала невинных? — недовольно пробурчал сир Саймонд, ему как и некоторым другим не нравилось, что он будет изменять порядки в отряде. — Тут вы правы. Я, как и мои бывшие… товарищи, залили кровью и обобрали Спорные Земли с Тирошем, но мы это делали по приказу и если Мейлис или любой другой его предшественник ловил кого-то, кто нарушает приказ, то его тут же наказывали. — Но это слишком суровые наказания! Да и сир Герольд не самый лучший командир. — Саймонд не сдавался, будто вопрос для него был личным делом. Люцерис, сидевший рядом с ним, пытался его посадить на место, но Стонтон не смотря на свою дружбу с Веларионом, игнорировал его. — Тем не менее, он командир. Если не будут выполняться его приказы, то чьи будут? — Хорошо, значит, по вашему мнению, казнь этих людей укрепит дисциплину? — Эйрис смотрел на сира Майлса и когда тот кивнул, продолжил. — Значит, они будут казнены. — Следуя такой же логике можно казнить и меня с Люцерисом! — выкрикнул Саймонд и тут же осёкся, Эйрис посмотрев на побледневшего Велариона понял, почему тот себя так тихо вёл: «Ему не плевать, он просто боится». Хотя принц был удивлён, что они обеспокоены, даже если эти двое изнасиловали всех женщин на этих островах, то учитывая происхождение… Максимум, что им бы грозило, двухчасовая нудная речь от Хайтауэра на тему: «Что такое хорошо и что такое плохо». «Неужели меня окружают трусы и дураки, что не видят разницы в правилах для черни и в правилах для знати?» — подумал Эйрис. — Саймонд, что вы натворили? — уточнил Мерривезер, смотря то на него, то на Велариона, впрочем, в голосе отчётливо слышался интерес и любопытство. — Мы вдвоём в одной из деревень встретили девушку невероятной красоты, и попытались честно с ней поступить, но она ни в какую не отвечала на наши знаки внимания! Как будто мы не уважаемые наследники двух знатных семей! В общем она лишилась невинности и вполне возможно носит бастарда, и пусть спасибо скажет, что мы разбавили кровь деревенщин, кровью лордов! — закончил Саймонд, явно нервничая.       Два урода. Мрачно подумал Иван. «Согласен», — отозвался Эйрис, — «если она такая красивая и при этом девственница, могли бы сначала мне отвести, а ещё друзья называются!» Несмотря на своё отношение к ним, Эйрис был принцем, и его лицо в данный момент не выражало эмоций. — Успокойтесь. Вы — мои люди, а не Хайтауэра, и я вам разрешаю всё: можете грабить, убивать и сношать гусей… — от последних слов все выпали в осадок, зато Эйрис был доволен, что так удачно воспользовался этим выражением, которое узнал из памяти Ивана. — Что-что делать? — переспросил непонимающий Оуэн. — Что услышал, то и делать. — Ладно, этих казнить, но есть ещё четверо убийц и тридцать восемь мародёров. Что с ними делать? — Поинтересовался Тайвин. Ивану было слегка тошно от того, что приходилось выносить смертные приговоры и пускай он «скидывал» эту обязанность на Эйриса, ему всё равно было неприятно. — Сир Герольд, уже определил наказание. — Уклончиво ответил Иван, чтобы оставить себе хоть какую-то лазейку для собственной совести. — Можете расходиться, — приказал Эйрис и вспомнил об одном важном деле. — Хотя нет. Тайвин и сир Майлс могут остаться, остальные пусть займутся своими делами. — Тайвин, ты знаешь, что я поручил сиру Майлсу? — спросил Эйрис, внимательно смотря в глаза друга. — Нет, знаю только, что он собирает пленных. — Я поручил ему сделать из моих людей армию достойную тягаться с Золотым Отрядом… — услышав это лицо Тайвина не изменилось, но он повернулся к Майлсу. — И как идёт ваша работа? — Не так быстро Тайвин. Мне бы хотелось узнать, что ты об этом думаешь? — Тайвин снова повернулся к Эйрису и задумался на мгновение. — Твоя идея Эйрис в какой-то мере необходима. Действительно, в нашей армии надо что-то менять, но по-моему, ты начал не с того конца. — То есть? — По мне основная причина таких скромных результатов — это слабость Герольда Хайтауэра как командующего. Кроме того, Золотой Отряд это одни из лучших наёмников с богатым опытом ведения боёв с различными противниками, — тут Тайвин посмотрел на сира Майлса и после его кивка продолжил. — Поэтому я не уверен, что мы сможем быстро реализовать твои планы. — Сир Тайвин во многом прав, кроме того, я нашёл дополнительные проблемы, которые надо будет решать. — уточнил Майлс. — Во первых, так сложилось, что у Мейлиса есть гораздо больше способов воздействовать на «своих», чем у вас. Мейлис платит жалованье и весьма большое, ваши же рыцари связаны с вами только присягой и не зависят от вас в денежном плане. Жгучий Клинок создал Золотой Отряд из сломленных людей, у которых не было ничего кроме ненависти и идеи, и это позволило ему создать одну из мощнейших армий, в то время, как ваши рыцари, вряд ли столь же охотно будут принимать изменения. — Меня история не заботит. Пускай, сплёвывают кровь и бранятся при моём упоминании, мне не их любовь нужна, а их мечи и они — должны быть в крепких и надёжных руках. — Ваше высочество, я это понимаю и составил порядок действий необходимых, чтобы как можно лучше воплотить ваш план, — ответил, сир Майлс и набрал в грудь воздуха. — Во-первых, надо увеличить отряд хотя бы до восьмидесяти человек, а лучше до ста. Во вторых, надо разделить людей на отряды по десять всадников. — Зачем увеличивать численность — я могу понять, но зачем делить на такие мелкие отряды? — Это разделит недовольных и повысит управляемость, кроме того в случае, если отряд придётся разделить на несколько частей, то можно не бояться, что отдельные бойцы не смогут скоординироваться, так как они уже будут одним целым. И это не принимая в расчёт того, что найти верных людей, которых можно сделать десятниками не будет сложной задачей, и с их помощью будет легче купировать недовольство. — Эйрис раздумывал над этим планом несколько минут и совместно с Иваном решил его доработать. — Надо будет собрать десять самых лояльных и преданных людей в один отряд, который будет под моим непосредственным командованием. И раз мы договорились до того, что нам нужно сто человек… Из них десятью — командую я, а остальные девяносто — должны быть разделены не только на девять отрядов по десять человек, но и на три отряда по тридцать человек и назвать эти отряды… «головы дракона». У дракона — три головы и отрядов будет три, а отряды по десять человек можно назвать «клыками дракона».       Идею с личной стражей в десять человек придумал Эйрис, а вот дополнительное деление — это идея Ивана, который просто вспомнил, что в его мире рота из ста человек делилась вроде как на три меньших отряда, и решил добавить ещё и это. Чтоб было. — Довольно… интересный вариант, и названия весьма… оригинальные — прокомментировал, сир Майлс. — Так же помимо деления на меньшие отряды, предлагаю ещё проводить учебные манёвры и упражнения. — Что именно? — поинтересовался Эйрис, тем временем Тайвин всё молчал и не думал вступать в диалог. — Во первых, надо научить малые отряды действовать, как единое целое, чтобы атаковали не десять или тридцать рыцарей, а один отряд. Также надо будет загружать людей гораздо большим весом, чем они несут на себе в бою. Ещё есть различные упражнения, но помимо этого необходим ещё один компонент, суровые наказания, но эта самая главная проблема потому, что наказывать вооружённых и обученных людей надо осторожно, чтобы не вызвать их гнев. Однако у нас есть всего месяц, и я не уверен, что за этот короткий срок можно будет добиться чего-то грандиозного и скорее всего продвижение вперёд будет незначительным. — Ещё можно заставить их бегать, это вроде как полезно для дыхания, а оно важно в бою… — выпалил Иван, он ещё раздумывал над введением отжиманий и подтягиваний, но решил пока с этим повременить. — И я запрещаю ограничивать дисциплинарные методы, наоборот расширяй и ужесточи порядки царившие в Золотой Роте, где у вас давали полдюжины плетей, там давай дюжину! Где хвалили — там ругай! Где ругали — там наказывай! — Как прикажете, — отчеканил, сир Майлс. — Тайвин, а ты что думаешь? — По мне, деления на малые отряды это ненужное усложнение. Тренировки важны, так как половина твоих людей служит тебе относительно недавно. Нет взаимодействия между теми, кто отплыл из Королевской Гавани, и новобранцами. Но я готов повиноваться твоему решению… — ответил Тайвин. — Хорошо. Значит так, вы двое, отвечаете за набор новых людей. Даю вам неделю, чтобы восстановить численность отряда, которая была до битвы у Кровавой Горы. Потом я отбираю командиров для малых отрядов и заодно формирую свою личную «десятку» вы же делите остальных людей между этими отрядами, потом будем их тренировать. — Кто будет тренировать? — задал вопрос Тайвин. — Сир Майлс и набранные им воины Золотой Роты. Кроме того, для увеличения нагрузки во время тренировок предлагаю проводить их в середине дня. — Ваше высочество, тренировки должны быть суровыми, а не жестокими. Заставлять людей потеть на самом сильном солнцепёке весьма рискованная идея, лучше их проводить на рассвете… — предложил, сир Майлс.       Иван решил в таких вопросах положиться на него и не спорить. — Лучше на закате. Лорд Хайтауэр может потребовать послать все боеспособные силы из лагеря, если дела примут скверный оборот и поэтому лучше держать людей и лошадей днём бодрыми, а ночью нас вряд ли позовут… — прокомментировал предложения сира Майзла Тайвин. — Я согласен с Тайвином. Значит, через неделю, на закате, твои люди начнут делать из сотни рыцарей сотню солдатов, — ответил Эйрис и жестом показал им, что разговор окончен.

***

      Принц расслабившись беззаботно сидел в своём шатре. Прошло четыре дня с тех пор, как он приказал изменить структуру отряда и вот он составил список командиров «клыков» и «голов» и уже отобрал бойцов для своего личного «клыка». В общем у Таргариена были все основания для того, чтобы пить в середине дня дорнийское вино и рассуждать о несправедливости жизни. Эйрису нравилась война, а в то время, пока идут бои, он вынужден сидеть в тылу. Это очень удручало.       Со слов периодически приезжавших лордов, принц узнал, что после битвы у Кровавой Горы обе стороны не решаются на новое крупное сражение. Война ограничивается мелкими стычками, где относительно крупное сражение — это пятьсот вестеросцев против трёх сотен наёмников. Также к ним поступили сведения, что армии Простора, Запада и Дорна атаковали Ступени с юга и одержали несколько крупных побед. Из-за этого Мейлис был вынужден отозвать часть войск и перебросить их на Южные острова архипелага.       И всё же, основные силы самого опасного отряда банды девяти, Золотой Роты, находились здесь, и поэтому успехи королевских войск на южном фронте были более впечатляющими, чем на северном. «Такими темпами войну выиграют и без меня! Мейлис, уродливая ты башка, если сдохнешь до того, как я смогу вступить в бой, то… твоим черепам не поздоровиться!» — думал скучающий и захмелевший принц.       Неожиданно в его шатёр вошёл Тайвин и тут же отвесил церемониальный поклон. — Тайвин, какими судьбами? Решил отдохнуть от своих обязанностей? — Эйрис был рад видеть друга и ещё более был рад возможности прекратить напиваться в одиночку и напиться вместе с Тайвином. — Напротив. Пришёл сказать, что численность отряда достигла сотни человек, и сир Майлс вместе со своими людьми готов начать тренировки… — ответил Ланнистер, присаживаясь за стол и наливая себе вина. — Так быстро? За четыре дня вы смогли навербовать более двух десятков рыцарей? — Понимаешь, многие считают попасть в свиту наследного принца невероятной удачей и возможностью сделать блистательную карьеру, так что наша задача вместо вербовки оказалось отбором лучших среди добровольцев. — Молодец! А я как раз составил список командиров и отобрал лучших десять для себя, — сказав это, принц протянул другу два списка другу. Тот внимательно посмотрел на них и вернул в руки Таргариена. — Значит, я буду командовать одной из «голов»? — Да, — Эйрис улыбнулся другу. — Да, вы, вместе с Люцерисом и сиром Харвином, будете командовать «головами».       Люцерис был другом принца, и в отличии от Мерривезера — не был дураком. Сир Харвин, в свою очередь, был весьма опытным воякой, участвовавшим в подавлении ещё четвёртого восстания Блэкфайров и многих других выступлений против Эйгона Невероятного. — Как ты придумал это разделение? По образцу валирийской армии или какой то другой? — Долго объяснять, — ответил Эйрис. — И раз уж ты смог навербовать больше двадцати человек за четыре дня, то в следующий раз навербуешь сорок человек за три дня. — Кхм… Кхм… — Тайвин подавился вином от слов друга и только после того как откашлялся, заговорил. — Эйрис, даже на войне ты умудряешься шутить, но пожалуйста, не делай этого, когда я пью или ем, если не хочешь чтобы я подавился. — А я и не шутил, — ответил Эйрис, смотря на возмущённого Тайвина. — Или шутил. В общем, я пока не определился, шутка это или нет. — Ваше высочество, к вам посетители, — крикнул принцу Гонт, стоящий на страже за пределами палатки. — Кто и зачем пришли? — уточнил Эйрис. — Сир Гилберт и неизвестный мне рыцарь, они говорят, что хотят поговорить с вами о важном вопросе.       Сир Гилберт был человеком честным, и старательным, как рыцарь он себя проявил довольно посредственно и именно поэтому он станет одним из десятников. — Пусть заходят, — Эйрис принял решение, даже не задумываясь. Так как сир Гилберт, вряд ли пришел, из-за какого-то пустяка. — Ваше высочество, разрешите представиться, сир Рейфорд, — поклонившись, представился неизвестный гость.       В отличие от коренастого и полноватого Гилберта, сир Рейфорд был довольно худым человеком среднего роста, с чёрными волосами зачёсанными назад и холодными серыми глазами. — Что за важное дело у вас? — Я хочу сообщить о предательстве, — ответил, сир Рейфорд.       Скука принца тут же развеялась, и расслабленность в мгновение ока сменилось напряжённостью. — Кто. — Сир Мартин Боггс. — Боггсы были небольшими землевладельцами из Королевских Земель и Эйрис до сегодняшнего разговора и не вспоминал о их существовании. — Какие у вас есть доказательства? — вклинился в разговор Тайвин. — Нельзя просто так взять и обвинить одного из ленников короля в измене. — Тем более, если обвинитель кто-то вроде меня, — спокойно ответил Рейфорд. — Вот письмо, которое я лично перехватил.       Сир Рейфорд, передал письмо в руки Тайвина, а тот, пробежавшись по нему глазами, передал Эйрису. Взглянув принц увидел какую-то белиберду написанную ужасным почерком: «Днём бани расцветают, любовью наслаждается свирель, мир дорнийцами полнит». — А вот лист с «расшифровкой». Для этого мне пришлось забраться в его шатёр и переписать все обозначения.       Взглянув на новый лист, Эйрис сразу же отметил, что почерк «расшифровки» гораздо удобнее читается, нежели письмо. «Как минимум это значит, что Рейфорд достаточно умён, чтобы подделать почерк». Таргариен попытался найти нужные обозначения и перевести письмо. Выходило, что написано: «На острове не больше десяти тысяч, тысяча вместе с принцем в лагере». — Вы говорили, что вам, как обвинителю, не поверят, а с чем это связано? — задал вопрос Тайвин, пока Эйрис расшифровывал письмо. — С моим происхождением, если можно так выразиться. — Эйрис, закончив с расшифровкой, поднял глаза и внимательно смотрел на говорившего рыцаря. — Не многие любят человека, чей отец — купец, выторговавший сыну «звание рыцаря» за звонкую монету.       Эйрису такие мелочи были неинтересны, но взгляд Тайвина, брошенный на рыцаря за секунду изменился, впрочем, только на мгновение. — А почему вы пришли со своими данными к принцу Эйрису, а не лорду Випрену? — Эйрис заметил едва уловимое презрение в голосе Тайвина. — У меня не было друзей возле лорда Випрена. — ответил Рейфорд, отвернувшись от Тайвина.       «Видимо он тоже заметил отношение Ланнистера к себе», — подумал Эйрис. — Даже если бы мне удалось передать эти сведения, то надеется на личную встречу, не было возможности. — Тайвин, ты сможешь понять, где правда, а где ложь? — уточнил принц и после кивка Ланнистера отдал распоряжение. — Тогда я тебе поручаю разобраться с этим делом. Возьми столько людей, сколько необходимо, но найди мне правду. А вы, сир Рейфорд, чего хотите за это? Место в моей свите? Золота? Обещания, что когда я стану королём, сделаю вас лордом и дам замок? — Откровенного разговора наедине, — такая просьба слегка удивила принца, но он всё же кивнул. — Эйрис, ты уверен, что тебе нужен откровенный разговор с… ним, — спросил Тайвин, указывая на рыцаря. — Мне интересно, о чём он хочет поговорить, а если тема разговора мне не понравиться, то я всегда могу приказать Гонту выгнать его… — ответил Таргариен и Тайвин вместе с сиром Гилбертом направились к выходу. — О чём вы хотите поговорить? — Мне хотелось узнать, как вы относитесь к реформам своего деда? — заметив вопросительный взгляд Эйриса, Рейфорд более подробно разъяснил свой вопрос. — Ваш дед попытался изменить уклад, и это стоило ему лояльности лордов. Ваш отец отменил те реформы, что не работают, тем самым с одной стороны практически не нанёс ущерба реальным достижениям короля, а с другой объединил страну вокруг своей фигуры. И мне интересно, что вы будете делать? Полностью отмените реформы своего деда, оставите всё как сейчас или попытаетесь продолжить путь своего деда?       Эйрис раньше не задумывался над этим вопросом. Он очень уважал деда, но в тоже время не понимал, зачем давать крестьянам поблажки. Ивану, с другой стороны, не нравилось нынешнее положение дел, но он не верил, что вооруженные вилами крестьяне, даже если им помочь смогут противостоять рыцарской коннице. — А вам, что, есть дело до крестьян? Никогда бы не подумал, что рыцарь и сын купца будет так лоялен к землепашцем и свинопасам. — Землепашцы и свинопасы нас кормят. На этих бесправных людях стоят рыцари, стоят великие дома и стоят короли. Впрочем, вы правы и для общего блага будет лучше, если положение крестьян не изменится. — Тогда зачем весь этот разговор? — Эйрис не понимал, что хотел сказать этот странный человек. — Знаете, я мог бы промолчать о своём происхождении. Многие относятся ко мне из-за этой правды, с презрением, включая вашего друга. Но не вы, для вас то, что я купил рыцарство — ничего не значит. Поэтому я хочу предложить вам новую опору для власти. — Какую? — Купцы и ремесленники, города. — У короля и так всё это есть. — У короля есть Королевская Гавань, — ответил, сир Рейфорд. — А другие крупные и мелкие города находятся под властью различных лордов и они же получают основную выгоду. Я же предлагаю вам взять их в свои руки. Корона получает крохи по сравнению с этими лордами, но если корона станет единственным хозяином городов, то даже многократно понизив налоги, доходы многократно возрастут. — Ты предлагаешь поссориться с могущественнейшими семьями Вестероса? И ради чего? Зачем это нужно сыну купца — я могу понять, но какая польза сыну короля от этого? Ты предлагаешь создать из Вестероса новые Вольные Города, и как от этого выиграют Таргариены? — Нет, не Вольные Города. В Вольных Городах вся власть у тех, кто имеет деньги, но у них и близко нет той силы, что дают лорды и рыцари. Я предлагаю не превращать Вестерос в Вольные Города, а совместить мечи рыцарей и деньги купцов в качестве опоры для власти. — Если купцы и ремесленники сами не освободились из-под власти лордов, думаете, они смогут сильно помочь короне? Лорды сильнее и вы начали этот разговор, потому что понимаете, что без помощи сверху ситуацию не изменить. — Иван, наконец догадался почему начался этот разговор. — Именно потому, что города слабее, вам выгодно на них опереться, — сир Рейфорд удивил принца такой странной логикой, и рыцарь под вопросительным взглядом продолжил. — Лорды сильны, даже слишком сильны. И если король хочет наказать какого-то лорда, то он должен опереться на других, и тем самым усилить их. Так можно повторять этот цикл до бесконечности. Слишком усилившийся лорд может попытаться взять власть в свои руки. И даже когда короне не угрожает это перспектива, реальная власть короля не очень велика, да и нужен ли великим домам сильный король? С другой стороны, подчинив города себе и привязав их к себе различными вольностями, вы сделаете из купцов и ремесленников своих самых упорных сторонников, которые никогда не позволят лордам победить так, как это обозначает возвращение назад. Сильному — не нужна сильная власть, но нужна слабая, в то время как слабым — нужна сильная власть, чтобы выжить. — И вместо сильных лордов можно получить сильных купцов и ремесленников, по мне нет большой разницы между сильными феодалами и слабым королём и сильными городами и опять же слабым королём. — Иван был всё ещё скептически настроен к этому плану, он не считал, что менять шило на мыло хорошая идея. Эйриса же захватила идея изменить устои Вестероса, но Иван сдерживал его порыв. — Ошибаетесь, вам это выгодно. Сейчас у городов практически нет власти, у короля её немного и большая часть в руках различных лордов. Однако, если король отберёт у лордов, допустим половину. То он может часть отнятого оставить у себя, а другую часть разделить с купцами и ремесленниками. Таким образом лорды будут ослаблены, города усилены, король получит больше власти, и его положение укрепиться, так как города и лорды будут врагами, и лорды не смогут свергнуть короля, так как у того в союзе с городами будет превосходство. В тоже время города будут слишком слабы для того, чтобы играть отдельно, а не в связке с короной, а ослабленная знать будет более покорной.       Эйрис задумался, с одной стороны это была очень рискованная идея, требующая буквально сломать Вестерос. Кроме того, это возможность будущего конфликта с собственными друзьями. С другой стороны, это давало ему гораздо больше власти. Иван же был настроен отрицательно к этой идее, так как помнил, что по книгам, для свержения Таргариенов хватило союза четверых великих домов, а этот человек предлагает настроить против себя практически всех, да и Эйгон Невероятный из-за подобных преобразований был вынужден большую часть царствования не вылезать из доспехов и добился только раздражения знати. И именно эти аргументы смогли убедить Таргариена в провальности таких преобразований. — Нет. Твой путь мне не подходит. Это приведёт Таргариенов к гибели, — сказал Иван. — Если вы передумаете, то я всегда к вашим услугам, — ответил, сир Рейфорд, пусть лицо его не изменилось, но Эйрис уловил, что он разочаровал рыцаря.       Таргариен после ухода рыцаря сидел у себя ещё несколько часов, пока не вернулся Тайвин. — Ну, что, Тайвин, подтвердились опасения или сир Рейфорд солгал? — Эйрис с момента ухода рыцаря думал, правильно ли он поступил и тот ли выбор сделал. — К сожалению, этот сын купца оказался прав. Мартин Боггс предатель, я нашёл ещё доказательства и передал его лорду Випрену. Знаешь, Эйрис, у меня появилась идея, как использовать его… — Тайвин сел напротив принца и налил себе немного вина. — Хотя это дело будущего, лучше расскажи, о чём этот «рыцарь» хотел поговорить.       Эйрис решил, не говорить Тайвину всей правды, всё равно это теперь не важно. — Если вкратце, то он спрашивал, будет ли Эйрис второй продолжать реформы Эйгона пятого, я ответил отказом. — Хорошо. Эти реформы только усложняют всем жизнь, — ответил Тайвин, которому эта новость явно была по душе. — Что ты хочешь сказать? — Правду. Эти реформы не имеют смысла, твой дед пытался ограничить власть лордов, а они — основная опора короны. По мне самое лучше — это обратный путь твоего деда, то есть ущемлять слабых крестьян, в пользу сильных лордов от этого все выиграют, — ответил Тайвин.       Дальше он разговаривали до ночи, а Иван всё думал о таких разных путях развития Вестероса.

***

      Солнце клонилось за горизонт, а холодный ветер обдувал юношу стоящего на берегу. Эйрис решил прогуляться по пляжу, настроение у него улучшилось, так как с него наконец сняли повязки, и он мог теперь готовиться к следующему бою. До окончания месячного отпуска осталось десять дней, и он с нетерпением ждал возможности вернуться на поле боя. Пока у него заживали раны, масштаб битв изменился, так как обе стороны раскидали свои войска по разным направлениям. Вместо одной битвы с тысячами участников и в одном месте, теперь происходило с полудюжины сражений по всему острову, где участвовало до тысячи бойцов.       Доспехи Таргариена наконец-то успели починить, и при желании, он мог хоть сейчас выступить, но решил дать своим людям дополнительное время для подготовки, которая была не столько физической, так как рыцари были прекрасно подготовлены в этом плане, сколько дисциплинарной. Принц верил, что его бойцы смогут оправдать надежды и не опозорить его. Конечно, было много недовольных новыми порядками, но это было ожидаемо, зато теперь они лучше готовы к предстоящим испытаниям и вряд ли будут нести такие большие потери.       Размышления Эйриса прервал кто-то скакавший на пляж, в его сторону, принц слегка напрягся. Однако вспомнил, что рядом с ним — сир Гонт и немного расслабился. При приближении он заметил, что это — сир Майлс. — Ваше высочество, бунт! — рыцарь первыми же словами вызвал у Эйриса шок. — Ваши люди бунтуют! Они ранили двоих бывших бойцов Золотого Отряда и требуют встречи с вами!       Эйрис за несколько мгновений испытал: злость, гнев и разочарование. «Как они посмели! Я всё делал для того, чтобы они выжили в этой мясорубке! Неблагодарные свиньи!» — Где они? — Эйрис сел на своего коня, ему хотелось рвать и убивать. — В лагере заперлись, на западе, лорд Випрен собирает…       Дальше принц ничего не услышал, так как перешёл на галоп. Сир Гвейн не сразу понял, «что» произошло и стоял некоторое время, упуская Эйриса из вида. По пути его распирал гнев и выражение лица было таким, что смотревшие на него пугались ярости принца. Вдруг он заметил, как множество людей бежит к месту мятежа, откуда шёл дым. Эйрис не замедлил лошадь, даже когда проскочил войска и очутился перед толпой «своих» рыцарей. Слезая с лошади он заметил, что они держат мечи наготове, повсюду видны следы погрома: тут — сломанные вещи, там — несколько горящих палаток. — Кто посмел поднять мятеж?! — спросил Эйрис оглядывая толпу.       Он не скрывал своего гнева и часть присутствующих струхнули и попытались отойти как можно дальше. — Ваше высочество, один из освобождённых вами пленников назвал меня ленивой с… — начал один из рыцарей. — Да мне насрать! — крикнул на него Эйрис. — Вы оскорбили меня подняв мятеж! Вложите оружие в ножны и киньте их на землю! — Сначала вы нас выслушаете… — ответил рыцарь.       Эйрис положил руку на рукоять меча: — Либо вы складываете оружие на землю, либо я его у вас заберу! — гневно проговорил принц, доставая меч. Тут вмешался Иван. Сбавь обороты! Ставить нескольким десяткам вооружённым людям ультиматум, «сдавайтесь или деритесь со мной», не лучшая идея! Может попытаться с ними договориться? Эйрис отмахнулся от этой идеи и с помощью своего гнева подавил Ивана: «С предателями никаких переговоров!» Однако мятежники пораздумав принялись кидать оружие на землю. — Свяжите этих предателей! Я завтра ими займусь! — крикнул принц, чтобы его слышали не только сдавшиеся мятежники. — Ваше высочество, это несправедливо! — в отчаянье крикнул какой-то бунтовщик. — Несправедливо?! Что вы можете знать о справедливости? Стоило мне попытаться сделать из вас нечто большее, чем сотню отдельных рыцарей так вы — подняли мятеж! Знаете, я с лёгкостью мог бы вами кидаться во врага и заменять ваши трупы новыми людьми, но нет! Я решил сделать так, чтобы вы бились, как единый механизм и не сдохли в первые минуты боя! И за это я получил звонкую пощёчину! Но раз вы не оценили мою доброту, то сможете познать мой гнев! — высказав, всё, что он о них думал, принц дождался пока их свяжут и направился в свой шатёр, где взял первую попавшуюся бутылку начал пить из горла.       Иван же пытался как-то подавить гнев и удивлялся как ему удалось выкинуть из головы Эйриса идею: «Раздеть всех и оставить на ночь под открытым небом». Принц же просто напивался и покрывал предателей различной бранью. Так продолжалось около получаса, пока в шатёр не вошёл Стеффон. — Эйрис, можно войти? — спросил он неуверенно. — Тебе, мой маленький кузен, можно… — хотя Стеффон был всего на несколько дюймов меньше Эйриса, тот не воспринимал его иначе как милого тринадцатилетнего мальчика. — Хочешь выпить? — Нет, — ответил Стеффон, отвергая бутылку поданную принцем. — Эйрис, я понимаю, ты расстроен, но… — Расстроен? Нет, я в бешенстве! Я их ненавижу! Да они не заслуживают ничего, кроме презрения! — Эйрис был искренне возмущался, но Иван был настроен более миролюбиво. Они — твои боевые товарищи, возможно, действительно, в чём-то ты увлёкшись, перегнул палку.. — Таргариен — не хотел слышать оправдания Ивана. — Эйрис, они конечно поступили неправильно, но надо действовать по справедливости, — ответил кузен.       Что ж, Эйрис решил действовать по закону, только ему ещё предстояло выбрать, по «какому» закону действовать. — Стеффон, позови сюда Тайвина и сира Майлса, но… пусть сначала посчитают количество бунтовщиков. — приказал Эйрис более спокойным тоном и сел на свой стул. — Они тут неподалёку, возле шатра, — неуверенно сказал ему кузен.       До Эйриса быстро дошло, почему они решили отправить именно его. — Сколько предателей насчитали? — спросил хмурый Эйрис. — Тридцать четыре, — ответил Тайвин. — Как за бунт наказывают в Золотом Отряде? — уточнил принц у сира Майлса, тот был слегка встревожен, но всё же собрался и ответил: — Казнят каждого десятого, причём это делают остальные девять человек. — Хорошая традиция, найдите тридцать четыре камня и пометьте четверых из предателей, завтра утром будем наказывать их. — Эйрис и не думал о милосердии, но Ивану это не нравилось. Они даже никого не убили и сразу подчинились! Нельзя так жестоко к людям, что воевали за тебя! Таргариен отмахнулся от этих мыслей и знаком показал сиру Майлсу удалиться. — Эйрис, этот бунт был вызван твоим увлечением порядками Золотого Отряда, может не стоит это усугублять. — Тайвин не был настроен так же воинственно как его друг и пытался на него повлиять, но принц и слышать не хотел о подобном. — Тайвин, не знал, что ты у нас такой добряк! Если бы этот бунт был направлен против тебя, то ты бы и не думал о милосердии. — Эйрис, они восстали не против тебя. Этим людям не нравится, то что ты заставил их слушаться бывших пленников, им не нравиться тот странный набор тренировок, что ты составил, им не нравятся наказания за непослушание, но люди тебе верны. — Так верны, что восстали! — Эйрис, это всё началось из-за мелкого конфликта, когда один из людей сира Майлса, назвал рыцаря «ленивой собакой». Это личный конфликт, переполнивший людскую чашу терпения. Они искренне думали, что ты не знаешь о произволе со стороны этих людей, если ты их накажешь, то лишь вызовешь ненависть к себе. — Иван был согласен с Тайвином и пытался хоть как-то успокоить принца. Может достаточно будет помирить этого рыцаря с эссосцем? Нет никакой необходимости в столь жестоких наказаниях. Эйрис был неуступчив и непреклонен. — Мне плевать на их мотивы! Раз они восстали, то на них нельзя положиться! — Они не рабы, чтобы не иметь собственного мнения, а рыцари, которые имеют честь и достоинство, и их достоинство было задето. — Значит мне нужна армия рабов! — крикнул Эйрис, не находя других аргументов и Тайвин молча вышел.       Он ещё долго сидел у себя споря с самим собой о том, правильно ли он поступает наказывая бунтовщиков. Несмотря ни на что, Таргариен не менял своего мнения, хоть Иван и пытался это изменить. — Ваше высочество, казнь скоро начнётся, — сказал рано утром Гонт, и принц одевшись, направился к месту её проведения.       На месте его ожидали, все вчерашние мятежники, окружённые вооруженными людьми, те несмотря на это в большинстве своём люди гордо держались. Найдя сира Майлса возле мешка с камнями Эйрис подошёл к нему: — Сир Майлс, они знают, что их ожидает? — Нет, ваше высочество. Мне их просветить? — Будь так любезен…       Поклонившись, Майлс направился к предателям и рассказал, что их ждёт. Кто-то испугался ещё больше, кто-то остался равнодушным, но все они посмотрели на принца. — После того, как вы прикажете, мятежники обязаны будут взять камни и убить тех, кому не повезёт. — сказал принцу подошедший рыцарь, тот внимательно посмотрел на собравшихся и вздохнул. — Начинайте, — приказал Эйрис и все пленники неуверенно двинулись к мешку. — Стойте! — через пару мгновений крикнул Иван и внимательно посмотрел на удивлённые лица: тех кто охранял это место, мятежников и многих случайных свидетелей. — На первый раз я вас прощаю и даю второй шанс, но запомните, моя доброта сегодня закончилась, и за следующий бунт я буду казнить не каждого десятого, а каждого первого! — Иван сказал и направился к себе.       Хоть Эйрис и требовал крови Иван всё же смог ограничить наказание — запугиванием.