Быть Таргариеном

      Эйрис спокойно лежал в своей кровати и пытался заснуть. Несмотря на то, что завтра он со своим отрядом выступает и присоединяется к одному из сражений, принц почему-то не мог заснуть, хотя очень старался. С ним такое происходило почти каждую ночь за последнюю неделю, и всё, до чего он додумался, это лежать с закрытыми глазами в надежде, что сон сам как-то наступит и параллельно с этим думать о предстоящих сражениях и убийствах. Его настроение было весьма паршивым из-за этого.       Когда мысли, наконец, покинули его голову, и он начал засыпать тут же раздался какой-то душераздирающий крик отогнавший сон. «Кто посмел мешать, мне, спать?! Убью крикуна и вырежу ему язык!» — подумал Таргариен, вставая с кровати и беря свой меч. Однако перед самым выходом из шатра был остановлен Иваном рассуждавшим: «Надо хоть рубашку и штаны одеть. Так как во первых, ночью здесь весьма холодно, а во вторых, голый принц, прогуливающийся во мраке с мечом на перевес, выглядит комично». Нацепив на себя первую попавшуюся одежду Эйрис вышел из палатки. На удивление помимо него из палаток только в его лагере вышло не меньше трёх десятков человек, в том числе и Тайвин, который сразу направился к нему. — Эйрис, что ты хочешь сделать? — спросил Тайвин, обеспокоенно смотря на друга. — Наказать ублюдка, который меня разбудил! — Эйрис, ты думаешь, что кричавший ещё жив? — А, что с ним могло случиться? — Эйрис откровенно не понимал, что хочет донести до него друг, и поэтому не сбавляя скорости, шёл в то место, откуда, как ему казалось, доносился этот крик. — Смерть с ним могла случиться, — спокойно ответил Тайвин. — Скорее всего произошла драка, может пиво не поделили, может шлюху, но судя по звукам в данный момент в лагере идёт настоящий бой и тебе, пока ты не в доспехах, лучше бы не приближаться к этой бойне.       Прислушавшись, принц действительно услышал звуки боя, в том же направлении, куда и хотел пойти, причём именно там располагался обоз. «Алкоголики и тунеядцы что-то не поделили, когда воровали из обоза, в любом случае там и без принца весело и лучше лечь спать», — подумал Иван, которому не очень хотелось подвергать себя ненужному риску. Пусть во время бунта его не убили, но от случайной стрелы или неудачного удара копья никто не застрахован и действительно лучше без доспехов туда не соваться. Но Эйрис так думать не хотел: «Думаешь, кто-то может будить дракона и уходить без последствий?» — Тайвин, собери всех проснувшихся и найди для них факелы. Присоединимся к нашим и убьём виноватых в этом! — Ивану не очень хотелось вступать в это противостояние, но если убедить Эйриса отказаться от очередного кровопролития он не мог, то настоять на том, что надо взять с собой побольше людей ему удалось. — И кого ты будешь убивать, а к кому присоединишься? — На месте разберусь, — отмахнулся Эйрис.       Ему было неважно с кем сражаться и кого убивать, ему нравился сам процесс, и он получал одно удовольствие от мысли, что снова кого-то лишит жизни. Поэтому он едва дождавшись, пока его люди соберутся, направился к месту битвы в сопровождении сира Гвейна, который даже спал в доспехах и с оружием. Ночь стояла безлунная, и если бы не факелы в руках, то Эйрис ничего дальше собственного носа не видел бы. — Сир Гвейн, как вы думаете, мне подождать их? — спросил принц, указывая на толпу рыцарей в полусотне метров от него. — Мне будет проще вас защищать, если вокруг будут лояльные вам люди, — ответил рыцарь и тут же как-то странно посмотрел на ближайшие палатки и положил руку на меч. — Что такое? — Таргариен тут же напрягся и крепче сжал своё оружие. — Показалось, что там, за палатками, кто-то прячется, — ответил Гонт.       Принц тут же преодолел расстояние до места, куда показывал его защитник и увидел троих мужчин в чёрных одеждах, с кольчугами и мечами. В считанные мгновения Эйрис ударил мечом по ближайшему человеку и разрубил его от плеча до груди. «А кто это?» — подумал Таргариен, смотря на труп и его живых сообщников. «Они какие-то подозрительные, надо хотя бы одного оставить в живых, для допроса». Он тут же бросил в другого противника факел и отступил подальше от солдатских палаток на дорогу. К сожалению, факел даже не попал горящей стороной в противника, ударившись о его тело. Тем временем оба врага попытались отступить, но Эйрис совместно с сиром Гвейном смогли достичь одного из них и пока Гонт фехтовал с ним, Эйрис ударил противника по ноге и тот вскрикнув пошатнулся от боли и упал на землю. — Если хочешь жить, ответь, кто вы такие и что делали! — Эйрис был всё ещё зол из-за того, что ему до поздней ночи не удавалось заснуть, и поэтому в качестве компенсации со всей силой наступил на ногу там же, где его меч нанёс рану. — А-а-а! — кричал воин от боли. — Чтоб ты сдох, урод!       Эйрис в ответ на это нанёс очередной удар по ноге противника, на этот раз целясь в колено. Оружие вошло в ногу чуть ли не наполовину, и воин снова закричал от новой волны боли. — Теперь будешь отвечать? — из ноги рыцаря сочилась кровь, которая испачкала сапог Таргариена, но он на это не обратил внимание. — Эйрис, ты что делаешь? — спросил Тайвин, который, наконец-то вместе с прочими рыцарями подбежал к другу. — Провожу допрос, — ответил принц и тут же в его голову пришла новая восхитительная идея. — У кого-нибудь есть нож? — Возьмите мой кинжал, ваше высочество, — ответил сир Гвейн. И только после того, как принц поднёс кинжал к раненому, орущему от боли человеку, уточнил. — А зачем он вам? — Для ответа на вопросы нужны уши и язык, но не нос и глаза, — параллельно с объяснениями, что он дальше будет делать, принц схватил человека за голову и начал отрезать нос.       Мужчина орал ещё больше, но принц не останавливался. Только после того, как из отрезанного носа противника началась сочиться кровь, он поднёс своё оружие к правому глазу врага, не замечая, что на него одновременно смотрят несколько десятков глаз с нескрываемым удивлением. — Стойте! Мы из Золотого Отряда! — ответил пленник, когда в нескольких сантиметрах от глаза оказался клинок с которого капала его же кровь. — Что вы тут делали? — Тайвин опередил Эйриса, задавая этот вопрос. — Должны были уничтожить или испортить обоз! Но всё пошло не по плану? — И когда ты это понял? Когда нож начал нависать над глазом? — с улыбкой спросил Эйрис, которому начинали нравиться крики этого человека. — Сколько вас было? — Тридцать человек! — Как вы сюда пробрались? — задал вопрос, сир Гвейн.       Эйрис опустил нож чуть пониже, чтобы пленник «лучше» отвечал, Ивану не нравилось пытать людей, но он в данный момент мало влиял на Эйриса да и неохотно осознавал, что так эффективнее всего добывать правду. — Местный житель провёл нас по лесам, болотам, оврагам, горам, пещерам и тайным тропам! Во время пути не меньше шестерых наших заболели, были ранены или убиты! Прошу, прекратите пытку! Я сказал всё, что знаю! — ответил пленник, и Иван думал, что надо прекратить истязания, но не Эйрис. — Я, что, дурак прерывать веселье? — с хищной улыбкой риторически спросил Эйрис, и под внутренние протесты Иван ввёл кинжал в глаз.       Новый отчаянный крик разлетелся по всему лагерю. Однако, к большому сожалению Эйриса, он перестарался и ввёл кинжал слишком глубоко, из-за чего пленник тут же скончался. Эйрис же посмотрев на себя понял, что весь от головы до ног испачкан его кровью, даже пара прядей волос покраснели, но он не видел в этом какой-то проблемы. — Всё слышали его слова? — уточнил Эйрис и не дожидаясь ответа продолжил. — Тогда давайте найдём остальных и убьём их!       Принц со своим отрядом не менее получаса расхаживал, по лагерю ища кого бы ещё можно было убить. Эйрис жаждал крови, но к сожалению так никого и не нашёл, чтобы её пролить. Поэтому он отправился к обозу, где находилась большая часть командиров. — Ваше высочество, что с вами?! Вы в крови! — крикнул побледневший лорд Випрен, едва посмотрев на принца. — Встретил бойцов Золотого Отряда и провёл с ними разговор. Их кровь на мне — один из результатов разговора, — ответил с улыбкой принц и показал пальцем на шестерых связанных пленников. — Это из-за них был тот крик? — В какой-то мере, ваше высочество; пробравшись в лагерь, они убили часовых, но один успел закричать, — ответил лорд Випрен и Эйрис, который всё ещё не был удовлетворён кровопролитием и кроме того испытывал гнев от одной мысли, что его могли убить во сне, бегом добрался до пленников и начал махать мечом. Он первым же ударом разрубил голову пленника, откуда полилась кровь, потом зарезал ещё двоих, пока Иван мысленно не остановил его убедив, что надо оставить в живых хоть половину из них. — Ваше высочество, что вы творите?! — проговорил лорд Випрен, остальные молчали, и не мешали расправе, но в их глазах читался подобный вопрос. — Эти твари меня разбудили! И я уверен, что они бы меня спящим — не пожалели! Пусть спасибо скажут, что я оставил хоть половину из них в живых! — тут он свой клинок прислонил к горлу очередного пленника, который выглядел мальчишкой всего на несколько лет старше Эйриса. — Благодарите меня!!! — С-с-спасибо, — ответил мальчишка на громкий крик принца и по его лицу покатились слёзы. — Вот видите, они меня благодарят, значит я обошёлся с ними по-доброму! — ответил Эйрис, как ему казалось с безупречной логикой.       Вдруг принц он обратил внимание на труп человека, который не походил ни на обитателя лагеря, ни на диверсанта, и судя по одежде, был из местных. — А это, кто такой? — Н-наш п-п-проводник, именно благодаря ему мы здесь очутились, — ответил пленник у горла, которого всё ещё находился меч покрытый кровью товарищей. — Так это его использовал Мейлис, чтобы добраться сюда? — Н-не Мейлис, это п-приказ нашего сотника, который не поставил никого в известность об этом, — ответил мальчишка, а Эйрис слегка отодвинул меч от его горла, ведь он сегодня убил стольких, что решил больше не убивать «ради забавы», а только «по делу». — Так я его знаю, в ближайшей деревне видел! — высказался один из обитателей лагеря, поближе подойдя к трупу проводника. — Из деревни?! — произнёс Эйрис грозным тоном, который не предвещал ничего хорошего жителям этой деревни. — Возьмите этот труп в мой лагерь и привяжите, к какой-нибудь лошади.       Принц тут же направился в собственный лагерь, чтобы оседлать лошадей. Там же нашли лошадь для транспортировки трупа, и когда все были готовы выезжать, Эйрис крикнул: — За мной, наводить справедливость! — и совместно с несколькими десятками рыцарей направился к деревне.       По пути он немного остыл и принял для себя решение, что если деревенские покаяться и не будут сопротивляться, то он может быть, никого не убьёт. — Вытащите этих пособников кровавого маньяка Мейлиса из домов и положите труп в центре деревни.       Рыцари тут же пошли выполнять приказ, а Эйрис слез с коня и стал внимательно смотреть на местных жителей и понял, что это такие ничтожества, что их даже убивать будет неинтересно. Вдруг одна женщина, лет двадцати пяти, сорвалась с места и побежала со слезами на глазах. — Ты, кто такая? — прохрипел Эйрис, хватая женщину за руку, подозревая, что она как-то связана с этим предателем. — Отпусти меня, изверг, это мой муж! — кричала она стараясь вырваться из хватки Эйриса. — А тебе известно, что он помогал людям настоящего монстра и душегуба Мейлиса Чудовища? Смотри мне в глаза! — Чудовище это тот, кто покрыт кровью и не даёт жене проститься с мужем! — ответила она.       Эйрис же врезал ей кулаком по лицу, а когда она упала без сознания, хотел ещё пнуть в живот «жену сторонника Блэкфайра». Однако, Иван, который не желал совершать насилие над женщиной, смог его остановить и даже внушить мысль, что не надо её убивать, а наказать надо по-другому. — Я благороден! Я настолько благороден, что даже убивать жителей этой предательской деревни не буду. Но тебя и твоего мужа надо наказать! — сказав это Иван взял у ближайшего рыцаря факел и кинул в дом откуда выбежала это женщина. — Что стоите? Дом сам себя не сожжёт!       После его слов ещё десяток факелов подпалили дом, женщина тем временем ещё не оправилась от удара Эйриса и лежала на земле. — Так будет с каждым, кто идёт против Таргариенов и помогает банде девяти! Знайте, за проступки, вас будут также наказывать! — кричал Эйрис местным жителям, часть из которых плакала, другая испуганно смотрела на него. Принц же был доволен, что он банальным уничтожением имущества смог внушить им такой страх. Женщина тем временем встала на четвереньки, как животное, и попыталась ползти к дому. — Доченька моя… — она чуть ли не шёпотом выговаривала слова, а из её глаз потекли слёзы.       Тут у Ивана появилось нехорошее предчувствие, будто он сделал, что-то непоправимое. — Что ты говоришь, женщина? Скажи спасибо, что принц Эйрис оставил тебя в живых, — отвечал Тайвин, находившийся ближе всех к ней. — Там… спасти… мою… девочку. — простонала она и тут же начала горько плакать.       Эйрис испытал лёгкий дискомфорт, а Иван почувствовал, что земля уходит у него из-под ног: «Нет! Нет! Нет! Я не мог сжечь ребёнка, не мог! Это какая-то ошибка!» Но он тут же обратил внимание на взгляд этой несчастной женщины и местных жителей… Они смотрели на него, как на чудовище. «Это ошибка!» Именно такие были мысли Ивана когда он посмотрел на горящий дом и понял, что там уже никого не может быть живого. С трудом сев на коня он помчался в свой лагерь стараясь унять дрожь. «Я не чудовище! Я этого не хотел!» Это были единственные мысли, терзавшие его. Он смог слезть коня и войти в шатёр, но там всё самообладание улетучилось и он заплакал. «Боги, кем я стал! Все эти несколько месяцев я убивал людей и издевался над ними, я получал от этого наслаждение, и теперь, я убил ребёнка, я — чудовище!»       Даже Эйрису стало неприятно от того, что он совершил, и Таргариен впервые попытался оправдаться за свой поступок. «Ну и что? Мир жестокое место и её убил не ты, а отец, когда решил помочь Блэкфайрам». Иван тем временем продолжал себя терзать, он смотрел на свой меч думал, скольких невинных людей умрёт из-за него. Тут он взял со стола мех дорнийского вина и начал его опустошать, чтобы успокоиться и либо принять реальность, либо забыться. «После сегодняшних подвигов мне подходит герб не Таргариенов, а Дондаррионов», — с иронией подумал Иван. — Эйрис, что с тобой? Почему ты так быстро уехал? — спросил вошедший Тайвин, тот внимательно смотрел на своего разбитого друга. — Тайвин, я сжёг — человека! Хуже, я сжёг — ребёнка! Это край! Я даже не рыцарь, мне меньше чем через месяц исполниться шестнадцать, а я только за сегодня убил шестерых человек, из которых только один мне сопротивлялся! Только за сегодняшние дела меня можно поставить в один ряд с Мейгором Жестоким! — Эйрис, всё не так уж и плохо, жители той деревни подумали, что ты специально так поступил и теперь из страха будут подчиняться, надо относиться к этому как к удачному политическому манёвру. Ты же это всё совершил не в Вестеросе, значит и ничего страшного не было. — Тайвин, ты её за человека не считаешь, — не говорил, а утверждал Эйрис. — Ты  чудовище, я чудовище. Мы друзья — чудовища!       После своих слов Эйрис рассмеялся этому как весёлой шутке. — Ты рыцарь, ты обещал защищать невинных, но вместо этого оправдываешь их убийцу! Но я не ты! — с этими словами Иван взял меч в руки и задумывался над тем, сколько ещё невинных людей он убьёт в будущем. В этот момент у Ивана дрожали руки и он замер, но всё же смог прийти в себя и вбить себе и Эйрису в голову одну мысль: «Необходимо загладить свои грехи! Да, я чудовище! Но я только сейчас это понял и теперь, чтобы искупить вину перед той девочкой, мне нужно измениться! Можно попытаться стать хорошим человеком! Я не хочу быть средневековым зверем! Поэтому надо исправиться и если понадобиться стать самым благородным человеком Вестероса!» — Я избавлюсь от жестокости внутри себя и больше не допущу, чтобы невинные страдали из-за меня!       Он тут же отбросил пустой мех и положил меч на стол обдумывая всё сказанное. — Раз ты так решил, то хорошо, делай как хочешь, — сказав это, Тайвин вышел из шатра, а Эйрис с энтузиазмом воспринял свою новую роль благородного рыцаря.       Он думал о том, что это то, чего он достоин: «Эйрис Благородный». Вот кем он хотел войти в историю, не тираном и садистом, а королём-рыцарем. В таких мечтах прошло несколько часов, пока к нему не вошёл сир Гвейн. — Ваше высочество там… подарок от сира Тайвина, что мне делать? — сказал рыцарь с сомнением.       «Подарок, какой подарок? Впрочем это от Тайвина и вряд ли он мне навредит!» — Он что-то сказал? — Люди, которые принесли подарок, говорят, что её осмотрел мейстер, помыли и блох на ней нет.       После слов Гонта, Эйрис на секунду задумался: «Он мне собаку хочет подарить?» — Принеси подарок мне сюда, — сир Гвейн вышел и через мгновение вошла девушка.       Напротив Эйриса стояла молодая крестьянка, лет пятнадцати, с милым, продолговатым личиком. Её стройное тело прикрывало тонкое шелковое платье. Русые волосы девушки остались мокрыми, словно она недавно их мыла, она вся дрожала и стояла неестественно бледна, а в глазах её был страх. «А Тайвин неплохо знает, кто мне нравиться», — подумал Эйрис. Принц уже хотел её и мог в любой момент сорваться, чтобы снять с неё платье, положить на кровать и овладеть ей. Но он держался: «Я женат, а изменять жене, не является положительной чертой рыцаря, да и брать женщин силой тоже». Он не думал о «таких» последствиях становления на путь рыцаря, и пусть женщины у него не было несколько месяцев, с большим трудом он всё же удерживал себя в руках. — Ваше высочество, я вам не нравлюсь? Милорд Тайвин, сказал признаться, что я ещё… не была с мужчиной, — пролепетала дрожащая девушка.       Эйрис при мысли, что лишит её девственности, как с цепи сорвался от желания. В два шага он подошел к ней, притянул к себе за талию и уже собрался поцеловать в шею, но… Вместо этого провёл носом по слабо пульсирующей венке и нежно поцеловал её в щёчку. — Можешь уходить, ты мне не нужна.       Девушка после слов принца вместо радости упала на колени. — Ваше высочество, я сделаю всё, что вы захотите, только не сжигайте меня! Прошу вас, не наказывайте мою семью! — на её глазах были слёзы, а сама она начала крайне медленно развязывать шнуровку у горловины платья.       Эйрис, понимая, что может не сдержаться, увидев её без него, остановил девушку. — Ты из той деревни? — уточнил принц, и когда она молча кивнула, он позвал Белого Плаща. — Сир Гвейн, проводите эту девушку до дома и сдайте лично на руки родных, проследите, чтобы никто, не причинил ей вреда. И объяви, что с этого момента любое насилие против мирного населения или пленных будет жестоко караться! — сказал Таргариен.       Рыцарь остался немало удивлён его словам, но помог девушке встать и, взяв её под руку, направился прочь. «Быть рыцарем сложнее, чем я думал», — такие мысли посещали Эйриса смотрящего на удаляющуюся девушку.

***

      Четыре сотни лошадиных ног поднимали пыль под палящим солнцем, пока знамя с трёхглавым красным драконом развивалось на ветру. Смотря на облако пыли, принц задумывался над тем, что он будет делать. По приказу Хайтауэра его направили, в какой-то то ли горный проход, то ли ущелье, где лорд Манфреда Сван с пятиста своими земляками, сражаются против войск банды девяти. «Скорее всего это очень важное место раз туда меня направили», — думал Эйрис, вспоминая, что говорили про будущее место битвы. Вроде бы это самый короткий путь к восточной части острова. Правда, Эйрис не понимал, что такого важного в этом, раз его туда направили. Зато он знал у кого можно будет это спросить. — Сир Майлс, что вы знаете про то ущелье куда мы направляемся и восточную часть острова? — Эйрису спрашивая, не пришлось повышать голос, так как перебежчик ехал рядом с ним.       Эйрис решил взять его как человека лучше всего разбирающегося в тактике Золотого Отряда. Правда как говорили командующие королевскими войсками, враг из-за перетасовки войск сменил тактику и теперь на первый план вышли различные союзники Блэкфайров, а Золотой Отряд теперь из ударной силы стал резервом. — Эта скорее настоящая горная долина, для нас, вернее для битвы, она весьма неудобна. Там в самом узком месте едва могут проехать трое всадников, а в самом широком можно разместить армию, причём самые узкие места расположены на выходах из него. Дальше идут широкие и относительно ровные поля, опять переходящие в относительно узкий проход посередине, где в ряд поместятся примерно десять всадников. Сверху вряд ли будут обстреливать, так как горы там слишком крутые. Может несколько лучников будет, но если туда послать десять человек, то повезёт если вернутся двое. Его длина около или даже чуть больше полторы мили, но оно неровное и в нём есть несколько возвышенностей. На восточной части, острова есть самое большое поселение архипелага, там живёт около трёх тысяч человек и поселение это относительно здешних мест не бедное. — Чем они занимаются? Торговлей, рыболовством или пиратством? — спросил принц, не замечая, как к разговору прислушивается Тайвин. — Всем вместе. Там вроде самые рыбные места на всех Ступенях, ещё есть небольшая бухта, я в них не разбираюсь, но где-то слышал, что там можно укрыться от бурь и штормов. А насчёт пиратства, так поселение основано одним из Саанов, и по этому факту нетрудно угадать, чем может заниматься местное население. — Значит, этот город основан Саанами? И он лоялен Последнему Валирийцу? — неожиданно в разговор вклинился Тайвин. — Тайвин, между прочим, у меня больше прав называть себя Последним Валирийцем и наследником Валирии, чем у какого-то Саана, — уточнил Эйрис, который ненавидел Саана только за это прозвище. — Да, это один из важнейших оплотов Саанов. Но Последний Валириец предпочитает жить не здесь, а в своей «Новой Валирии». — Где? — спросили наследники Утёса Кастерли и Семи королевств одновременно, переглянулись и снова посмотрели на рыцаря. — В своём замке, который он выстроил по образу Валирии. Его называют Последним Валирийцем из-за этого и других «чудачеств» вроде называния своих сподвижников валирийскими званиями, покупками картин, скульптур и книг переживших рок, он настолько зациклен на этом, что называет себя не королём и не лордом, а проархонтом и одним из условий присоединения к банде было клятва верности остальных Фригольду и то, что они не будут стремиться отделить провинции от империи. И это не считая того, что на всех его знамёнах и кораблях написано: «Магистрат и граждане Валирии». — Так Фригольда больше трёх веков как не существует, — проговорил Тайвин. — Только Самарро Саану об этом забыли сказать, — ответил рыцарь, а Эйрис обдумывал новую информацию: «Как можно было так сойти с ума? Это надо быть редкостным безумцем, чтобы так не воспринимать реальность!» — Ваше высочество, вас что-то беспокоит? — волновался Гонт смотря на лицо своего подопечного? — Ты что, ничего не слышал? — Эйрис, мы на валирийском разговаривали, — сказал Тайвин, а Эйрис только сейчас, понял, что в последнее время не замечает переход с валирийского на общий. — А почему мы на валирийском разговаривали, если все знаем общий? — Эйрис понимал, что он ничего не понимал в этой идиотской ситуации. — Я просто отвечал на ваши вопросы на валирийском, а вы потом сами на него перешли. Я вообще больше предпочитаю валирийский, так как мне не нравится акцент с которым я говорю на общем. — Это сир Майлс, сказал не на валирийском и Эйрис только сейчас заметил, что действительно на общем он говорит так себе. — Но если хотите, то… — Нет, нет. Лучше говорите на валирийском, — перебил его принц. — А у этого города Саанов есть стены? — Тайвин вернул разговор к первоначальной теме, а Эйрис тем временем думал о Саане: «Интересно, что будет, если я встречусь с этим безумцем? Как мне разговаривать с человеком, у которого не все дома?» Думаю, уж Эйрис Таргариен найдёт с Последним Валирийцем общий язык… Подсказал Иван, после смерти той девочки, он впал в своеобразную депрессию и фактически самоустранился от контроля над телом, только иногда напоминая о своём присутствии. — Есть, высотой метров пять, но боюсь даже если взять город, местные будут доставлять проблемы, — ответил рыцарь. — Значит, когда захватим город, надо будет вырезать мужское население, — сказал Тайвин, вызвав у Эйриса возмущение. — Никого резать не будем! — Хочешь их изгнать? Они знают остров и могут доставить нам проблем, лучше будет, если они не смогут ударить нам в спину. — Тайвин, я не собираюсь убивать и изгонять невинных людей! — упрямо заявил Эйрис. — Хорошо, как скажешь, — ответил Ланнистер.       Эйрис тем временем вспомнил, сколько примерно времени, по словам лорда Випрена идти и прикинул, что до места прибытия ещё примерно часа четыре ехать и они прибудут к вечеру. Из-за тех уродов, что проникли в лагерь, и переполоха поднятого ими, и дурацкой потребностей во сне, отъезд, с планируемого утра сместился на полдень, сам Эйрис не понимал как можно так долго спать.       Дальнейший путь был относительно спокоен, но в пятиста футах от входа в ущелье им навстречу скакала небольшая группа всадников, за ними бежали пехотинцы, а их в свою очередь резали другие всадники. — Прочь отсюда! Спасайся, кто может! — кричал один из всадников, но видимо не желая сталкиваться с отрядом Эйриса, он вместе с другими остановился. — Уходите! Дайте нам пройти! — Кто вы такие? Что произошло? — Эйрису было любопытно, что это за люди и что вообще происходит. — Поражение! Мы последние выжившие! Дайте нам пройти! — кричал паникующий рыцарь, у которого всё лицо было красным, остальные были такими же красными и взволнованными.       Эйрис немного растерялся от такого ответа и думал, что делать дальше. — Как такое произошло? — задал вопрос Тайвин. — Лорд Манфред приказал нам атаковать лагерь противника, но нас отбросили: стрелами, копьями и кольями! Потом отбросили нашу пехоту! Лорд Манфред был сражен и враг, воспользовавшись этим, ворвался в лагерь, мы после смерти лорда отправились не в лагерь, а прочь и смогли удрать! Но вражеская кавалерия преследует нас! Дайте пройти! — Вы трусы, вы не достойны звания рыцарей! Это так низко, что я презираю вас! — в гневе сказал Эйрис. — Зато живые трусы! — крикнул рыцарь, и поскакал в сторону от отряда Эйриса, видимо ища обходной путь отступления. — Эйрис, там вражеская конница режет этих ополченцев. Их раза в три меньше, чем нас, предлагаю атаковать, пока они не готовы отражать наш натиск! — предложил Тайвин, Эйрис признаться думал о том же, но ему не давало покоя, что между его и вражеской конницей бегают простые люди. — Не могу. Тайвин, если мы атакуем, то затопчем этих людей! — Эйрис хотел атаковать, но он считал, что топтать своих — это неблагородный поступок. — Ваше высочество, конь быстрее человека и если мы не атакуем, то враг просто убьёт их и будет готов к нашим действиям, — вторил Тайвину сир Майлс.       Эйрис, под влиянием Ивана, не хотел так подло поступать, но чувствовал, что у него нет выбора. — Нет! Должен быть выход! Нельзя так просто жертвовать людьми! — Эйрис, это война, а на войне надо чем-то жертвовать. Если хочешь обезопасить свою семью и покончить с Блэкфайрами, надо действовать решительно! — Тайвин всё же достиг своей цели и Эйрис горько рассмеялся. — Быть затоптанными своими или зарезанными врагами, незавидная судьба простых людей на войне драконов! — Эйрис наполнился гневом: «Проклятый Мейлис, ты меня заставляешь убивать своих! Но я тебе отомщу!» И решился отдать приказ к атаке. Но неожиданно вмешался Иван Что ты делаешь? Нельзя один раз обойти рыцарские принципы и сделать вид, что это не считается! Но Эйрис не без труда преодолел его сопротивление. — В бой! — крикнул принц и помчался на врага.       Ему не нравилось, что он вынужден топтать своих, но враги не оставили ему выбора. Поэтому он старался не смотреть людей. Как и говорил Тайвин, враг не был готов, и таранный удар попросту опрокинул его и заставил немногих выживших попытаться отступить, смотря на них Эйрис заметил, что они по одежде не похожи на бойцов Золотого Отряда. Но рыцари Эйриса не давали им шанса оторваться и преследуя врагов по пятам его люди вошли в ущелье. На удивление принца, лагерь был расположен не на въезде в него, а чуть дальше на возвышенности, примыкающей к горе. Таргариен заметил, что в лагере идёт бой, а чуть в стороне от него стоят примерно две сотни бойцов Золотой Роты. Дальше он увидел, как горы сужаются и в узком месте расположен другой лагерь. Из-за расположения лагерей между отрядом Эйриса и вражеским лагерем были только небольшие группы всадников и пехотинцев. — Сир Майлс, почему это враги стоят в стороне? — задал вопрос Эйрис, указывая на бойцов Золотой Роты. — Это такой обычай, во время штурма в тылу должен остаться отряд для прикрытия, но если возникнет необходимость, он может присоединиться к нему. — Понятно, — Эйрис смотрел на вражеский лагерь и придумал без сомнения гениальный план, как он считал.       Выполнение этого плана заставило бы его бросить всё ещё сопротивляющихся воинов, а второй раз предать союзников он не мог себе позволить, а тем временем враг его мог заметить и тем самым лишить фактора внезапности. Тут он придумал хитрый план, который позволит королевским войскам восстановиться от потерь, понесённых из-за Манфреда Свана, и даже получить преимущество. — Сир Харвин, Люцерис! Вы со своими головами попытайтесь помочь нашим войскам и уничтожить там противника! — крикнул Эйрис во всю силу, что бы его точно услышали, указывая на возвышенность, где как он надеялся всё ещё, сопротивляются противнику. — Остальные со мной пойдут на приступ вражеского лагеря! — Эйрис, это — авантюра! — Тайвин был возмущён приказом Эйриса. — У лорда Манфреда было гораздо больше людей и он не справился, а ты хочешь взять лагерь меньше чем с полусотней рыцарей? — Вот именно! Враг уверен в своей победе и пока не ожидает нового нападения! Кроме того во вражеском лагере наверняка гораздо меньше людей, чем было при штурме лорда Манфреда у нас есть шанс изменить исход боя! Мы одержим сразу две победы! — Ваше высочество, у нас есть шанс попасть в ловушку. Даже если мы возьмём лагерь, за ним наверняка есть ещё враги, и это не считая тех, кто отсюда может угрожать нам и которых мы не факт, что сможем победить, — сказал, поддержавший Тайвина сир Харвин. — Надо быть готовым, к тому что какая-то часть вашего плана быть не исполнена       Эйрис не мог не признать правоту Тайвина и сира Харвина, но он понимал, что время уходит и их могут заметить. Несколько мгновений, которые показались вечностью, он думал, что делать, пока не придумал идеальный план: — Стеффон, сюда! — Что такое, Эйрис? — спросил кузен, подъехав к нему. — Пока путь свободен, возьми всех оруженосцев, наш обоз, скачи прочь отсюда и приведи людей! — Но я не хочу бросать тебя! Я готов вступить в битву и помочь тебе! — Глупец! — в гневе крикнул Эйрис. — Ты поможешь мне, если приведёшь помощь, в одиночку мы не выстоим, а ты, единственный, кому я могу доверить это! — Но, неужели нет другого пути? — Стеффон не хотел расставаться с Эйрисом, хотя он видимо понял важность поручения и не возражал так рьяно. — Только тебе сразу поверят! — после своих слов Эйрис посмотрел на своих людей, которые ожидали его приказа, принц тут же указал на двоих всадников. — Эй вы, двое, сопровождайте моего кузена, головой за него отвечаете! — Все исполнять приказы! — крикнул Таргариен и поскакал к вражескому лагерю, тем самым не оставив другим, иного выбора.       Однако, когда за ним все увязались, он заметил Стеффона, который отъехал в сторону от основной массы конницы и ждал пока наступавшая кавалерия освободит ущелье.       После своих слов Эйрис, увидев что обозначенные рыцари направились к кузену, снова поскакал к вражескому лагерю не дав Стеффону опомниться и возразить. Он знал Баратеона с детства и понимал, что тот не сможет не выполнить волю Эйриса. По пути малочисленные вражеские группы даже не решали вступить в бой, а просто уходили в сторону. Во вражеском лагере тем временем заметили его отряд, но было слишком поздно.       Оттуда конечно полетели стрелы и болты, но их было слишком мало, чтобы остановить атаку. И принц одним из первых влетел в лагерь. В мгновение ока его люди уже сломили сопротивление и побеждали, так как немногочисленные копейщики не успели построиться, а стрелки бежали прочь, стараясь спастись. Сам лагерь был довольно вытянутым и посмотрев на количество палаток, принц пришёл к выводу что в нём можно разместить не меньше шести сотен человек.       Через мгновенье после проникновения в лагерь, Эйрис затоптал, какого-то лисенийца. Он устремился к следующему врагу, который тоже выглядел как валириец и разрезал голову напополам. Эйрис убил ещё нескольких врагов, пока бой не затих. Всё прошло быстро, и он медленно скакал по лагерю, дав лошади отдых. Она наверняка устала из-за этого резкого марша. Заметив Тайвина, который разговаривал с сиром Майлсом, принц направился к нему. — Как дела? Какие мы понесли потери? — спросил Таргариен, думая, что делать дальше. — Эйрис, всё прошло даже лучше, чем ты планировал. Здесь в основном находились стрелки, да и они после победы на Сваном, начали праздновать её. Изрядная их часть уже была опьянена к нашему приходу. Более того мы взяли множество пленных и смогли освободить людей лорда Манфреда, — Тайвин тут же помрачнел. — Теперь остаётся ждать и надеется, что Люцерис и Харвин проявили себя так же успешно, как и мы.       Эйрис вместе с Тайвиным проехали к окраине лагеря, откуда была удобнее всего наблюдать и увиденное их не впечатлило. Рыцари пытались ворваться в лагерь, и у них даже где-то это получалось, но они тут же отступали и так несколько раз. — Плохо дело. Надо подать им знак, чтобы они знали, что сюда следует отступить, — сказав это, Эйрис осмотрелся и заметил огромную пику длиной в десять футов, и тут же ему в голову пришла очередная гениальная идея. — Быстро приведи сюда, сира Барристана! — Тайвин молча отправился исполнять приказ, а Эйрис слез с коня и поднял пику.       Через несколько минут вернулся Тайвин вместе с Барристаном. Селми понадобился Таргариену, так как именно он исполнял роль знаменосца, и у него было соответственно знамя с трёхглавым красным драконом. — Повесьте знамя на пику и воткните её в землю, — указал принц, держа пику и когда Селми нацепил знамя, они втроём подняли её и воткнули в землю. — Сир Барристан, вы же были оруженосцем у лорда Манфреда? Примите мои соболезнования. — Не стоит, ваше высочество, признаться я с ним не был близок, после того как ваш дядя раскрыл меня как таинственного рыцаря, когда мне было десять лет, Манфред устроил мне такую взбучку, что я бежал от него быстрее лошади. — с улыбкой ответил рыцарь. — В любом случае, сейчас, надо позаботиться о отрядах сира Люцериса и сира Харвина. — Теперь они знают куда отступить, — удовлетворённо заключил Эйрис. — И враги знают, что мы тут. Думаю, они попытаются нас атаковать, с двух сторон. — Хмуро сказал Тайвин. — Только они вряд ли атакуют одновременно. Атаки будут несогласованными, и это значительно упрощает дело, — ответил Таргариен. — Кроме того нам достаточно продержаться до подхода подкреплений. Кстати, как ты думаешь, скоро придут? — Стеффон должен достигнуть наших сил, сказать что мы здесь, потом лорд Випрен или ещё кто, будут собирать людей для прорыва к нам. Если нам повезет, и враги не додумаются перекрыть горловину ущелья, то помощь придёт к рассвету. Если додумаются, то… — проговорил Ланнистер. — Ну раз надо обороняться, то… Тайвин, найди место для лошадей, где они смогут поесть и отдохнуть. Ещё надо будет собрать все найденные трофеи.       Эйрис пока толком не знал, что он будет делать, да и отдохнуть не помешало бы, тем более, что голова побаливала, но он не мог просто так бросить дела на самотёк. В конце концов, кто лучше него может подготовиться к предстоящей битве? Поэтому он принялся, несмотря на боль думать, что делать. Примерно через полчаса после поднятия флага, силы посланные на поддержку союзников в лагере, вернулись, потеряв убитыми пятерых человек и больше половины выживших при этом были ранены.       Таргариен, решил начать военный совет не сразу, а через полчаса после их прибытия. За это время он внимательно осмотрел, всё что удалось захватить в лагере, но в голове у него творился бардак и принц не мог составить чёткий план. Однако он вынужден был прервать размышления, дабы не опоздать на военный совет, который проходил в самом большом шатре. Там было удобнее всего, хотя по мнению Эйриса он был уродливым и снаружи и внутри, будто его прежний владелец хотел выглядеть богаче и влиятельнее, чем есть. Но вместо этого шатёр выглядел смешным и нелепым со всеми этими золотыми статуями в человеческий рост, стоящими снаружи и серебряным оружием внутри, в которое были инкрустированы бриллианты. — Раз все мы собрались, то начать нам стоит с вопроса, что нам делать. Если у вас есть идеи, то прошу, высказывайте их, — проговорил Эйрис, осматривая присутствующих. — В первую очередь необходимо выяснить какими силами мы обладаем и что имеем, так же не помешало бы узнать численность врага, — сир Харвин был, самым старшим из присутствующих и поэтому позволил себе начать первым. — Вместе с освобождёнными пленными у нас около ста тридцати рыцарей и несколько десятков пехотинцев. Однако из них только восемьдесят один рыцарь могут вступить в бой и меньше половины освобождённых пехотинцев. Помимо собственного оружия мы захватили вражеский провиант, которого хватит на два дня и различное вражеское вооружение. Так же мне удалось вытянуть из пленных, что в этом ущелье у врага за вычетам потерь осталась скорее всего три сотни пехотинцев Золотой Роты, две сотни тирошийцев, полсотни летнийцев, человек семьдесят всадников и примерно полторы сотни местных ополченцев. — доложил Тайвин. — Ваше высочество, — обратился сир Майлс к Эйрису, — у врага и спереди и сзади численный перевес. Я бы не рекомендовал первым нападать на противника, так как он имеет качественную пехоту и достаточное количество кавалерии, и если у врага есть достойные командиры, то они смогут отбить любой наш удар, поэтому считаю, что лучше лишний раз не рисковать. — Хорошо, будем сидеть в обороне. Сначала, нам надо обезопасить себя от вражеского конного удара, чтобы мы не потеряли этот лагерь, так же как и захватили. У кого-то есть идеи? — задал вопрос Эйрис, попутно перебирая память Ивана.       Эйрис нашёл там много чудесных идей, которые, правда он не всегда понимал, но очень хотел ими воспользоваться. — Тут есть несколько десятков колов, предлагаю вбить их в землю, однако думаю их будет недостаточно, — высказал свою идею сир Майлс. — Предлагаю поставить трофейные повозки напротив врага, чтобы кавалерия не смогла к нам пробиться, — сказал Эйрис, найдя то, что должно помочь и тут же отвлёкся. — И раз уж мы начали говорить обо мне, то пусть кто-нибудь, запишет за мной. — После того как Мерривезер нашёл перо, лист бумаги и чернила, Эйрис решил поделиться «своими» гениальными идеями. — Надо на часть всадников надеть звериные шкуры и прицепить им на спину крылья. — Предложил Эйрис. — Ну и желательно броню потяжелее и ещё нужно будет на осадные башни навешать мешки с песком и поставить в неё катапульту или баллисту. — Ваше высочество… — в прострации прошептал сир Майлс, остальные были тоже в шоке от идей принца. — Зачем кавалерии крылья и шкуры убитых животных? И зачем вешать на осадную башню мешки с песком и как оттуда пользоваться баллистой? — Ничего вы не понимаете. Крылья и звериные шкуры позволят сделать нашу кавалерию лучшей! И баллиста так же нужна в осадной башне. Оуэн, ты всё записал? — Да, да почти, — ответил Мерривезер и быстро дописывая, отдал листок Эйрису. Тут написано, всё как я сказал. — Ваше высочество, давайте вернёмся с дня грядущего к дню нынешнему, — вежливо предложил Люцерис. — Может, вы поделитесь своим планом насчёт телег? — А чего непонятного? Вражеская конница не сможет атаковать нас, так как не сможет преодолеть такое препятствие, это же очевидно! — Эйрис не понимал как его друзья могут быть такими дураками! Он был искренне возмущён тем фактом, что даже до каких-то полуголых мятежников дошло, как использовать телеги, а его друзья не могут осознать даже это! «Может меня окружают дураки? Даже отребья, оттуда додумались до этих грохочущих палок и как побеждать кавалерию, а этим приходится всё объяснять!» — Если подумать, то создание дополнительных препятствий для вражеской кавалерии является хорошей идеей, — поддержал принца сир Харвин. — А что нам делать на случай, если враг решит осыпать нас стрелами? — спросил Люцерис. — Рыцарю лук не страшен, мы можем без вреда пировать под их стрелами! — горделиво сказал Оуэн, к раздражению Эйриса. — Даже тысяча муравьёв способно победить медведя, — проговорил принц цитату Грибка как помнил её из сочинений Гильдейна; старик в Летнем замке решил составить хронику и иногда зачитывал хозяевам отрывки из неё. — Думаю, не солгу, если скажу, что большинство из нас может использовать трофейные луки и арбалеты, — Тайвин, говоря это, внимательно смотрел на всех присутствующих. Он был прав, пусть недолго, но многие оруженосцы всё же обучались владеть луком и арбалетом. Конечно, почти у всех эти навыки были посредственны, в том числе и у Эйриса, что он нехотя признавал, но в толпу принц, по собственному размышлению всё же попадёт, наверное. — Предлагаешь раздать трофеи? Может быть, кое-что из этого и выйдет, — согласился принц, задумавшись. — Можно ещё части раненым воинам раздать стрелковое оружие, но я пока не придумал, как их можно применить, — проговорил, сир Майлс.       Эйрис почти согласился с ним, но благодаря памяти Ивана решил высказать более «гениальную» идею, хотя сам Иван её и не поддерживал. — Вооруженных раненых лучше не на передовую, а в тыл, чтобы они стреляли по тем кто отступает. — Ваше высочество как они из тыла будут стрелять по отступающим врагам? — уточнил, сир Харвин. — А я сказал, что они будут стрелять по врагам? Это будет дополнительная мотивация для наших, — проговорил Эйрис с гордостью от идеи, хоть и слабо понимал, как она должна работать: «Ведь если в том мире расстреливая своих побеждали, то и тут мы должны победить». Правда, остальные смотрели на него как-то странно, пока Оуэн не начал смеяться. — Ваше высочество… ах-ха-ха… ваши шутки такие забавные… ах-ха-ха, что я почти поверил, что вы говорите серьёзно… ах-ха-ха! — прохрипел Мерривезер не прекращая смеяться. — Я не шутил! — Ваше высочество, вы совершенно правы в своём желании поддерживать дисциплину и это действительно важно, но сейчас мы не в том положении, чтобы распылять силы и будет лучше задействовать в битве всех, кто способен навредить врагу, — добавил сир Харвин после минутного молчания, остальные так же осторожно поддерживали его. — Хорошо, будь по-вашему, — Эйрис нехотя согласился с ними, конечно, он мог просто приказать, но у него не было не желания, не сил. — Думаю, стоит обсудить, кого нам выделить в резерв? — Тайвин поставил на общее обсуждение следующий вопрос. — Нас будут атаковать с двух сторон, но в тоже время благодаря идеи принца и общей узости проходов в этот лагерь нам много людей для обороны и не понадобится, — уточнил сир Майлс смотря на остальных. — Но всё же враг сможет где-то получит преимущество и для этого нам нужно быть готовыми усилить одно из направлений. — А нужны ли нам резервы в традиционном смысле? — спросил Иван, который кое-что понимал в работе, разделении по сменам, и который, несмотря на депрессию, не хотел умирать, и поэтому предложил то, в чём хоть как-то разбирается. — Нам предстоит сражаться в довольно узком ущелье. Это битва будет очень продолжительной, а враг из-за численного перевеса может позволить себе постоянно нас атаковать, поэтому будет лучше разделить наши силы на две части. Пока одни будут сражаться, вторые будут отдыхать, потом мы их поменяем местами, и таким образом наши воины не выдохнутся и не устанут за это время. — Хорошо, пожалуй, такой вариант самый лучший из предложенных, а если враг будет наседать слишком сильно тех, кто отдыхает, можно будет использовать в качестве резерва, — согласился с принцем сир Майлс, пока остальные молча кивали.       Дальше обсуждали, как будет организована оборона, какие силы и куда поставить, где противник, скорее всего, нанесёт первый удар и где его атаки будут сильнее. Принц честно пытался следить за разговором, но из-за боли в голове не смог сосредоточится. Когда совет закончился и все разошлись готовить оборону, Таргариен же остался в шатре, он заметил довольно массивный арбалет и взяв его подумывал сначала опробовать на каком-нибудь пленном, но вспомнил, что хочет вести благородно и поэтому принял решение на небоеспособных врагах его не применять. Поэтому он просто вышел из шатра и направился к тому месту, откуда они в этот лагерь пришли. — Ваше высочество, вы куда? — спросил, сир Гвейн, идя за принцем. — Хочу лично поприветствовать врага, — ответил Таргариен, не сбавляя шаг. — Для вашей безопасности будет лучше если вы останетесь здесь, — проговорил рыцарь       Иван с ним согласился: «Может будет лучше сегодня отсидеться подальше от боя и заняться каким-нибудь другим делом?» — но Эйрис, чья головная боль обострилась, не внял ему. «Чем заниматься на войне, кроме войны?» Иван понял, что не сможет переубедить и поэтому решил не вступать в лишний спор: «Воюй, но постарайся не убиться об врага и веди себя максимально благородно, ради «той» девочки». Эйрису надоело то, что ему кто-то указывает как себя вести «То есть воевать должен я, а быть хорошим хочешь ты?» — идея вести себя благородно ему уже не казалось такой привлекательной. — А победа банды девяти в этом сражении пойдёт на пользу моей безопасности? — риторически поинтересовался принц. — Сейчас два наших меча в правильном месте могут изменить ход битвы. Если хочешь мне помочь найди мне болты для этого арбалета. — Слушаюсь, ваше высочество, — со вздохом согласился рыцарь и отправил какого-то человека искать болты. Освобождённые пленные не имеющие рыцарского звания были поделены на тех, кто умеет стрелять и их решили использовать по основному назначению и остальных, которые по сути стали временными оруженосцами.       Принц тем временем дошёл до входа в лагерь и увидел, как пленные, закованные в кандалы, ставили телеги и колья, рыцари тем временем переговаривались между собой или осматривали выданное оружие. Хотя и нельзя было по выражению лица сказать, что они довольны исполнять в предстоящей битвы, роль пехоты и роль лучников, но тем не менее никто открыто не высказывал недовольство. Взглянув же на врага, он увидел, как несколько сотен пехотинцев и десятки всадников перемещаются, готовясь нанести удар. — Ваше высочество, что вы здесь делаете? Вам лучше вернуться в тыл, враг скоро атакует, — проговорил обеспокоенный, сир Харвин, которого назначили командовать здесь.       По плану было несколько командующих, сир Харвин здесь, Тайвин на противоположной части лагеря, Оуэн с Люцерисом в тылу. Принц при желании мог с лёгкостью взять командование в любом месте, но неожиданно для себя осознал, что слабо представляет на что способны его люди, поэтому он решил посмотреть на них в боевой обстановке, когда его выдающийся ум не направляет их.       — Вот именно, враг скоро атакует, и поэтому я здесь! — ответил принц, осматривая позиции.       Тем временем Гонт лишь пожал плечами, когда на него посмотрел сир Харвин.       — Ваше высочество, вы со своим телохранителем, пожалуйста, встаньте за этими повозками и никуда оттуда не уходите, — указал рыцарь на повозки, стоящие не непрерывным заслоном, как вроде они должны стоять, а с проходом, где в землю были воткнуты колья, но даже без них, там едва мог проехать всадник.       Принц не совсем понимал, зачем их так расставили, но решил, что разберётся по ходу боя. Тем временем пленные закончили подготовку позиций и по приказу сира в сопровождении нескольких рыцарей отправились в тыл. — Немного боязно, ваше высочество, — тихо сказал сир Харвин. — Оставлять в тылу несколько десятков врагов может нам дорого обойтись. Пожалуй, лучше «обезопасить тылы». — Это как? Связать их ещё больше? — Нет. Обычно я не сторонник таких методов, но мы сейчас окружены, а бунт пленников может доставить огромное количество проблем в опасный момент, по-моему, будет лучше если некому будет бунтовать, — ответил рыцарь, принц же старался не показывать обострившуюся головную боль и свою усталость.       С одной стороны он считал, что собеседник прав, но Иван противился этому решению. «Хорошие люди, пленников не режут из-за собственного страха». — Вы не правы. Нам нечего бояться и поэтому незачем убивать этих людей. И даже если они достаточно глупы, чтобы восстать, то тыл у нас не беззащитен и рыцари, что сейчас отдыхают, смогут подавить бунт, — высказался принц, которому идея оставаться благородным уже не казалось разумной. — Любая заминка может оказаться критической, — ответил рыцарь, смирившись с решением принца. — Так отпустите их, — предложил Иван от чего и сир Харвин, и сир Гвейн, и сам Эйрис пришли в исступление. — Ваше высочество, с вами всё хорошо? Эта идея мне кажется слишком… экстравагантной, даже для вас, — проговорил обеспокоенный Гонт. — Возьмите с них честное слово, или как это называется, и отпустите, если их присутствие здесь вас беспокоит. — Иван был уверен, что примерно так средневековье и работает и не понимал почему оба рыцаря так странно относятся к его предложению. — Ваше высочество, я бы даже пленным рыцарям доверял с опаской, так как это — наёмники и неизвестно, что для них важнее: честь или деньги, а про остальных и говорить нечего, у низкого человека нет: ни чести, ни достоинства, — ответил сир Харвин, на что Иван лишь скривился: «Как можно оценивать благородство лишь по происхождению?» И получил эмоциональный ответ Эйриса: «Потому что это правда! У каждого человека есть своё место в обществе и чем оно выше, тем его слово сильнее! Только идиот может верить в равенство моральных качеств крестьянина, рыцаря и принца! И уж тем более нельзя сравнивать дракона и человека!»       Таргариен едва высказав это понял, что только благородство этого труса, было единственной причиной по которой он утром не развлекался с той крестьянкой. Если в первые месяцы их противоречия ещё не были столь острыми, и поэтому они могли со скрипом найти точки соприкосновения, то здесь, на войне, обнажилась истинная сущность обоих. Он, как высшее существо, может позволить себе игнорировать нормы морали. В то же время Иван, как низшее создание, слишком скован ими. Сама их природа вела к столкновению и единственная причина по которой Эйрис не избавился от Ивана, это его незнание «как» это сделать. Поэтому он был вынужден прийти к компромиссу с Иваном и ещё как-то оправдаться за эти перед подчинёнными, для чего он через силу засмеялся. — Вы серьёзно поверили, что я захочу отпустить пленных прямо перед боем? Видели бы вы свои лица! Не переживайте, я просто решил вас взбодрить! — сказал Эйрис, который был уверен в своём оправдании, так как в прошлом он и не такое придумывал. — Пожалуй это было забавно, — сир Харвин с улыбкой посмотрел на Эйриса видимо принимая его слова на веру. — Сир Харвин, а зачем нужны эти разрезы в линии нашей обороны? Не лучше, чтобы повозки образовали сплошное заграждение? — Эйрис решил всё же спросить причины такого странного решения, да и надо их отвлечь от недавней темы разговора. — Ваше высочество, а как нам по вашему организовывать вылазки? — Можете дальше не объяснять, я всё понял. — Хорошо, теперь позвольте мне откланяться. Враг может начать атаку в любую минуту. — А почему тогда вы мне сказали никуда не уходить из-за повозки? — ответил принц рыцарю, который только что развернулся. — Вашему высочеству будет слишком опасно, там находится. Кроме того, ваши доспехи слишком приметные и скорее всего на вас будет обращено повышенное внимание врага, — нехотя ответил рыцарь. — И что? Так даже лучше, чем больше врагов тянется ко мне, тем больше я их убью! — беззаботно ответил принц. — Ваше высочество, а вам не кажется, что вы отправляетесь в самое пекло, и что это может быть опасно для вас? — Я достаточно хорошо обращаюсь с оружием, чтобы отправиться в пекло и вернуться, кроме того со мной Белый плащ! — ответил Эйрис, сир Харвин лишь вздохнул и посмотрел на Гонта. — Сир Гвейн, вы сможете победить двух вражеских рыцарей? — уточнил он у Белого плаща. — Вероятно да, сир Харвин, — ответил слегка задумавшийся рыцарь. — А сразиться с тремя? — При подготовке и определённых обстоятельствах, — на этот ответ телохранителю принца понадобилось больше времени. — А если против вас будет семь рыцарей? — Нет. — Ваше высочество, я не сомневаюсь, в ваших способностях или способностях вашего телохранителя, но против многократно превосходящего противника никакие навыки не помогут, — добавил напрягшийся невысокий рыцарь гораздо более твёрдым голосом, чем раньше. — Со мной, помимо Гвейна Гонта, будет ещё два десятка рыцарей. Поэтому вы не правы, когда говорите, что мы будем вдвоём, — ответил Эйрис, который был благодарен богам за то, что сейчас хотя бы никто ему в голове не мешал. — Если вы не думаете о себе, то подумайте о Вестеросе! — крикнул рыцарь и тут же руками закрыл свой рот, а в карих глазах читался настоящий ужас. — Ваше высочество, простите, я этого не хотел говорить. — А что такого с Вестеросом? — спросил Эйрис, задумываясь над поведением рыцаря: «Чего он так разгневался, спокойно же разговаривали». — С Вестеросом? Ничего! Просто это станет огромной трагедией, если такой молодой и талантливый принц не сможет занять трон по причине своей смерти, — торопливо ответил, сир Харвин и попытался уйти, но Эйрис чувствовал, что ответ был неискренним. — Сир Харвин, вы не знаете, что лгать принцам не хорошо? Поэтому спрашиваю второй раз, что по-вашему случиться с Вестеросом? — Ваше высочество, давайте потом переговорим, потому что враг пришёл в движение и у меня немно… — Враг подождёт, пока вы не ответите на мой вопрос! — Эйриса это начало уже бесить. — Боюсь, я не смогу организовать оборону после разговора. Потому что вы меня скорее всего убьёте. — Если сейчас же не ответите на вопрос, то я вас точно убью! — прохрипел Эйрис, тут же осмотрелся и увидел, что вражеская пехота действительно пришла в движение и из-за этого на их разговор с сиром Харвином, рыцари не обращали внимания.       В голове у Эйриса было только одна мысль: «Он скрывает от меня что-то важное». Только из-за чего-то существенного он стал бы убивать своих людей, или оскорбительного. Но Эйрис понимал, что человек воевавший за Таргариенов большую часть жизни вряд ли имеет к ним негативное отношение. — Понимаете, ваше высочество, все знают, что у вашего отца слабое здоровье. И по мне есть серьёзные опасения, что в случае вашей кончины, его кончина не заставит себя долго ждать. И тогда в вашем роду останется только младенец и две женщины. Ваше высочество, поймите, у меня есть семья и мне страшно при одной мысли, что нами будут править два человека, которые каждый месяц истекают кровью, но не умирают, а становятся злее… — ответил рыцарь.       Воин наверное думал, что принц достанет меч, ударит его или просто обругает, но он точно не ожидал, что Таргариен засмеётся над его словами, искренним смехом. — Сир, в качестве наказания за такие дерзкие слова, я сделаю всё, чтобы ваши страхи стали реальностью… — ответил Эйрис с улыбкой, вставая за повозку.       Принц на самом деле не верил, что кто-то из врагов может победить его. Конечно, ещё оставался нерождённый сын Тайвина, который вроде как должен его убить, но Эйрис подумал над этой ситуацией и пришёл к двум решениям. Одно заключалось в том, чтобы не ссориться с Тайвином, так как если с ним отношения нормальные, то и его сын Эйриса вряд ли убьёт. Второе в том, что надо мальчика подпустить поближе и убить его первым! Убить собственного убийцу будет невероятно смешной шуткой. Впрочем, второй вариант был менее приятен Эйрису, так как он предполагал ссору с Тайвином, да и причинять ему боль не особо хотелось. Так же вполне возможно, что никакого юмора здесь нет, так как он не успеет убить Эйриса, а если не будет смешно, то зачем это делать?       Кроме того, Эйрис пришёл к другим выводам, как быть успешным королём, среди них: к Дарклинам без армии не ездить; перед тем как требовать среднего сына Рикарда Старка, самого Рикарда со старшим сыном лучше не казнить, а вот потом можно; и конечно не открывать Тайвину лишний раз ворота. Но размышление принца прервала стрела, отскочившая от его панциря. Эйрис в гневе прицелившись в толпу врагов выстрелил сам. Оглядевшись, он заметил, что остальные так же стреляют в сторону противника. Враг выпускал гораздо больше стрел, чем тридцать с лишним обороняющихся, но из-за возможности укрыться за телегами, а так же брони этот обстрел не имел значительных последствий. Враг построился в три линии, впереди судя по внешности были лисенийцы, за ними воины Золотого Отряда, и в конце стояла кавалерия.       Лисенийцы, которые наносили удар первыми, не имели дисциплины, воинов Золотого отряда и были вооружены в основном копьями. В то время как большинство обороняющихся натягивали тетиву лука, либо с помощью рычага перезаряжали арбалеты, Эйрис у которого был более совершенный арбалет, натягивал тетиву специально привязанной верёвкой, с помощью крутящейся ручки, такая конструкция имела своё особое название, но принц его не помнил. Прочие воины делали своё дело значительно быстрее принца, но тот особо не торопился и поэтому успел сделать заметно меньше выстрелов, чем лучники и даже меньше, чем другие арбалетчики. — Вперёд, врукопашную! — крикнул, сир Харвин, когда враг подошёл на расстояние в пятьдесят футов от обороняющихся.       Враг тем временем окончательно расстроил свои порядки и побежал к прорехам между телегами. Отбросив арбалет, и достав меч со щитом, Эйрис направился к проходу, и едва он успел выйти, как подбежавший враг тут же попытался ударить его копьём, но оно лишь оставило царапину на панцире. Эйрис просто сократил расстояние и нанёс колющий смертельный удар. Рядом с ним тут же появился новый враг, но его убил Белый рыцарь. Принц тут же направился к ближайшему копейщику и попытался отрубить ему голову, но удар был слишком медленный из-за усталости и враг успел оттолкнуть Эйриса копьём, от чего тот заревел как дикий зверь и кинувшись проткнул его насквозь. Несмотря на усталость, принц ринулся вперёд, но враги и не думали отступать или сдаваться, что вызывало у Таргариена улыбку. В итоге принц и его защитник оказались в окружении пятерых врагов. — Сир Гвейн, посмотрите, они: спереди, сзади, справа и слева. Отлично! Мы можем бить в любую сторону! — сказав это, Эйрис с мечом в руке и улыбкой на губах кинулся на врага. Они пытались его проткнуть копьями, но благодаря щиту и доспехам, принц игнорировал их, пока не сократил расстояние до того, что бы мечом вспороть брюхо одному и отрубить руку второму. Гонт тем временем убил остальных троих. — Ваше высочество, стрелы! — крикнул гвардеец и Эйрис на инстинктах поднял щит над головой за мгновение до того, как в него вонзились стрелы. Хотя они не причинили ему вреда, но погибло несколько ближайших врагов. «Вот безумцы, по своим стреляют!» — подумал Эйрис смотря на вражеских лучников. — Ваше высочество, вам лучше отойти за повозки! — торопливо крикнул сир Гвейн, подойдя к принцу. Ивана тоже не прельщала возможность получить пару другую стрел: «Лучше отойти с вражеской линии огня». — Зачем, мне и тут хорошо! Враги сами ко мне идут, разве можно отказаться от подобного блаженства? — Но если вас ранят вражеские стрелки, то как вы сможете убить ещё врагов? — сказал рыцарь и задумавшись, принц решил не искушать судьбу и отступить к телегам, где он сможет укрыться и где его будет сложнее достать.       Отходя, он с упоением смотрел на убитых и искалеченных противников. Отрубленные конечности, разрезанные люди, валявшиеся в собственной крови, вывалившиеся внутренности всё это доставляло ему удовольствие не меньшее, чем он получал в лучших борделях столицы. По пути ему встретилось ещё несколько врагов, которые не успели пожалеть о этой встречи по причине своей быстрой смерти. По Эйрису вели стрельбу вражеские лучники, но то, что он не успевал заблокировать щитом, просто отскакивало от брони.       Только дойдя до повозок, Таргариен понял, что противник стреляет исключительно в него. Враг тем временем решил отступить, вернее выжившие недруги в панике побежали к своим. Принц решил напоследок развлечься и взяв арбалет пострелять в лисенийцев. Правда, из-за усталости, он смог сделать всего два выстрела и только один раз попал, но это всё равно было приятно. Эйрис осмотревшись заметил, что на земле лежало не меньше шестидесяти вражеских трупов, в то время как обороняющиеся потеряли всего двоих рыцарей ранеными. Он был доволен исходом боя и, несмотря на усталость и льющийся пот, ждал следующего сражения. Вскоре к нему подошел, сир Харвин с обеспокоенным и покрасневшим лицом. — Ваше высочество, по мне будет лучше если вы найдёте себе, что-нибудь длинное, желательно пику или алебарду. — Зачем? — Эйрис в принципе знал, как обращаться практически с любым оружием, но он не понимал смысл этого приказа. — В первую атаку враг послал наименее ценных бойцов. Скорее всего их целью была разведка. Следующая же атака будет, скорее всего, нанесена более опасным противником, который вполне вероятно не сломает строй перед атакой. Поэтому я считаю, что лучше будет вооружить людей чем-то более подходящим, — ответил рыцарь. — Пожалуй, вы правы. Так и стоит поступить, и не забудьте предупредить остальных. — Ваше высочество, мне надо будет найти вам подходящее оружие? — уточнил сир Гонт сразу после того, как сир Харвин удалился. — Нет, для себя я сам что-нибудь подберу. Но если хочешь, можешь и себе найти новое оружие. — Эйрис оставил арбалет на месте и пошёл искать себе оружие, что-то огромное, двуручное и элегантное.       «Может не стоит торопиться? Чем меньше участвуешь в битве, тем меньше шансов, что тебя заденет», — предложил Иван. Эйрис же отверг предложенный вариант. Ему вообще с каждым мгновением всё меньше нравилась осторожность этого ничтожества. И если избегать боя требовала «трусость» Ивана, то это Эйрис мог преодолеть. Вести себя по благородному было в самой природе Ивана и вот её, Эйрис не мог просто взять и игнорировать.       Из-за головной боли, принц, долго не выбирая и игнорируя советы сира Харвина, взял двуручный меч, длиной в четыре с половиной фута, который попался Эйрису на глаза. Конечно его навыки владения двуручным оружием были не высоки, но для того чтобы ударить по голове много навыков и не нужно. Довольный своим выбором Эйрис не спеша возвращался к позициям, где перестрелка не прекращалась ни на минуту. Однако, не это привлекло его внимание, а то, что вражеские трупы лежали не хаотично, а в несколько рядов перед телегами. Видимо их переложили за время отсутствия принца, который искал себе оружие не менее получаса.       Враг же несмотря на обстрел позиций не предпринимал каких-то действий. Также за время отсутствия принца его войско потеряло ещё шестерых, но это было не важно, так как они, были обычными пехотинцами, а не рыцарями. Принц, немного отдохнув, решил помочь своим и положив меч на землю, подняв забрало и вытерев пот с лица, он взял арбалет, перезарядил его и стрельнул в сторону врага. Тем временем другие рыцари, что так же удалились вглубь лагеря для смены оружия, медленно возвращались, среди них также оказался сир Гвейн, который нашёл себе алебарду. — Ваше высочество, вы взяли двуручный меч? По мне пика была бы лучше, — проговорил рыцарь, смотря на своего подопечного. — Чем? Сир Харвин сказал найти «длинное» оружие, вот я и нашёл! — Эйрис взмахнул мечом и хотя было тяжеловато, он счёл это за плюс. — Таким мечом можно избавиться от противника даже ударив плашмя. — Но пики Золотого Отряда ещё длиннее, чем этот меч и их строй вряд ли распадётся так же легко как и у этих местных ополченцев. Может, лучше, я возьму этот меч, а вы мою алебарду? По длине она не уступает вражеским пикам, да и чем дальше вы будете от врага тем лучше… — предложил белый плащ.       Эйрис решил перед принятием решения опробовать алебарду и взяв её из рук своего защитника, сделав пробный удар, он ощутил, что она гораздо тяжелее меча и если бы принц так не устал, то скорее всего принял бы предложение Гонта, но в нынешних обстоятельствах она была бы для него только обузой. — Спасибо, сир Гвейн, но нет, я останусь с мечом, к тому же ваша задача не допускать ко мне врагов и это у вас получится лучше с более длинным оружием, — ответил принц.        Таргариен сменил меч на арбалет, подумывая его перезарядить, но решил сделать это попозже, когда враг будет как можно ближе, так как зарядка арбалета довольна трудна и утомительна, а силы лучше тратить на более приятную рукопашную. Поэтому он просто сел на землю прислонившись спиной к повозке, и стал медленно попивать воду из бурдюка. Тем временем, сир Гвейн внимательно смотрел в сторону врага не позволяя себе расслабиться. — Скоро они придут? — спросил Таргариен. — Уже двигаются сюда. И будут примерно через несколько минут. Впереди идут выжившие лисенийцы, которым вместо копий выдали какие-то примитивные дубины, мечи и топоры, но учитывая ваши доспехи, они не представляют угрозы. За лисенийским ополчением идёт пехота Золотого Отряда. Хорошо хоть часть их перекрыла вход в эту долину, и сюда идут не более полутора сотен. — Скажи когда они дойдут до трупов, — добавил принц, взяв в руки арбалет и начав натягивать тетиву. Врагу по трупам будет идти довольно неудобно, так что время для выстрела у Эйриса всегда будет. — Ваше высочество, враг остановился перед трупами, — проговорил рыцарь, крепче сжимая свою алебарду.       Эйрис тем временем высунулся и присмотревшись увидел замерших перед трупами лисенийцев, в сторону которых тут же полетели стрелы и болты. После недолгого стояния некоторые из них побежали в сторону своих союзников, но те после недолгой перепалки часть заставили идти вперёд, а тех кто не подчинился закололи копьями. Принц сменил арбалет на двуручный меч, надел шлем, и приготовился его задействовать, но из-за узости проходов лисенийцев сдерживали всего шестеро рыцарей, вооруженных алебардами и пиками. Тем временем, бойцы Золотой Роты перешагивая через трупы, спотыкаясь и падая шли вперёд, они выставили пики на уровне повозок, нацелившись на защитников лагеря. Эйрис прикрыл забрало и приготовился встречать врагов. — Они попытаются отогнать нас от повозок, стоять на месте и не отступать! — прокричал сир Харвин, когда вражеские пики почти достигли обороняющихся.       Через мгновенье после его слов началась схватка. Пики и алебарды устремились вперёд с целью попасть по врагу и хотя у защитников были рыцарские доспехи, которые не пробивались пиками, но даже в броне Эйриса, которая по качеству была значительно лучше прочих, имелись небольшие уязвимые места. Поэтому, рыцари старались действовать осторожно, Эйрис же из-за длины меча, не мог дотянуться до врага и в сердцах ударил по вражеским пикам. Хотя его удар и не разрубил их, трое противников оказались обезоруженными из-за того, что меч прижал древки пик к телегам, чем тут же воспользовался Гонт и приблизившись в мгновенье ока зарубил всех троих. Но на их место тут же встали новые. — Ваше высочество, а не могли бы вы повторить свой удар? — спросил Гонт, осмотревшись. — А смысл? Враги значительно превосходят нас числом, и даже если мы выстоим, то я в ближайшие несколько часов вряд ли кого-то убью… — сказал подавленный из-за собственной глупости Эйрис.       Если бы он взял что-то подлиннее, то мог бы уже сейчас лишить кого-нибудь жизни. Вместо этого он мог лишь наблюдать как убивали, но это не доставляло такого удовольствия как убийство собственной рукой. — Ваше высочество, чем быстрее умрут эти противники, тем быстрее начнётся рукопашная схватка, — ответил рыцарь и Эйрис, взбодрившись, со всей силы нанёс удар по вражескому оружию и смог прижать две пики, чем тут же воспользовался Гонт.       Уставший принц хотел нанести ещё несколько ударов, но в ближайшем к нему проходе один из рыцарей был ранен, чем тут же и воспользовались вражеские ополченцы, пройдя между телег к позициям защитников. Таргариен сменив своё оружие, на свой обычный меч тут же кинулся на врага, нанося удар сверху по голове противника. «Ну наконец то настоящий бой!» — пронеслось у него в голове, когда противник вероломно закрылся щитом и не дал себя убить.       Эйрис, понимая, что свой щит он взять забыл, стал думать как действовать дальше и поняв, что вражеский топор вряд ли пробьёт его броню, просто подошёл к лисенийцу и игнорируя удар по плечу нанёс колющий выпад в живот открывшегося для удара противника. Расчёт принца полностью оправдался, так как, несмотря на небольшую боль в плече доспех защитил его от вражеского удара, однако тут же появился новый противник, а за ним стояла ещё несколько бойцов.       Принц начал наносить по новому противнику удары и загонял его обратно в проход, чтобы не дать противнику воспользоваться возникшей брешью. Тот, понимая, что делает принц, попытался ударить его своим мечом, но этот удар вызвав у Таргариена небольшую боль в шее и гораздо большее раздражение, не привёл ни к чему кроме вспарывания живота лисенийца и вываливанию оттуда кишок. «Наверняка эта сволочь поцарапала мой воротник!» — думал принц, смотря с улыбкой скрытой под шлемом на выпущенные потроха и как умирает их владелец, стараясь одновременно с этим не пропускать остальных вражеских ополченцев.       Всё это получалось у него довольно паршиво. Но после того, как Таргариен прекратил наблюдение за медленной смертью лисенийца, и после того как сир Гвейн заметил отсутствие своего подопечного и пришёл к нему на помощь, бой стал гораздо легче.       Битва продолжалась ещё в течении полутора часов и атакующие всё это время пытались прорвать оборону, но не достигнув успеха пикинёры, потерявшие почти треть бойцов, начали в порядке отступать, оставляя лисенийцев в качестве своего арьергарда. Те были судя по всему весьма недовольны предоставленной им честью, и потому довольно быстро сами побежали за своими «товарищами».       Принц подумывал, смотря на удаляющихся врагов, броситься за ними в погоню и убить ещё хотя бы пару противников, но на него внезапно навалилась усталость. Во время боя он её не замечал, но стоило битве завершиться, как он уже с трудом держал в руках меч, которым с таким удовольствием махал ещё несколькими мгновениями ранее. Сняв шлем, принц сел на землю, в это же время сир Харвин, организовывал перевозку раненых в тыл. Рядом с принцем встал и сир Гвейн, который нещадно пил воду из своего бурдюка. Другие рыцари также в большинстве своём отдыхали и готовились к следующей вражеской атаке. — Ваше высочество, с вами всё в порядке? У вас лицо всё красное. Может вам отойти в тыл отдохнуть? — проговорил обеспокоенный и уставший рыцарь. — И что мне там делать? Не переживайте за меня, враг вряд ли скоро нападёт, а к тому времени я достаточно отдохну… — ответил принц, махнув рукой. — Если хотите мне помочь, то пошлите кого-нибудь за моей булавой, резать и колоть противников мне наскучило, хочется размозжить им головы!       Белый рыцарь лишь вздохнул и пошёл выполнять поручение принца. Сам же принц встал с земли и облокотившись на телегу, смотрел куда-то вдаль, пока солнце уходило за горизонт обозначая наступления ночи. Враг вдалеке перестраивался, но в темноте его действия были не особо разборчивы, с другой стороны количество обороняющихся не изменилось благодаря тому, что из тыла пришли новые рыцари, заменившие раненых и убитых товарищей. Тем временем Эйрису принесли его булаву и он улыбнувшись взял её в руки. Но несмотря на смену оружия слабость и усталость всё никак не хотели покидать его тело и принц надеялся, что враг не будет спешить с новым нападением и даст время для отдыха. Но враг, как будто назло Эйрису, начал новое наступление слишком рано и он едва успел отдохнуть. — Третий раз в атаку? Да когда же они закончатся?! — вскрикнул, сир Харвин, смотря на движение вражеской армии. — Когда я их закончу, — невозмутимо ответил Эйрис, надевая шлем. Он взял в руки арбалет, подумывая над тем, чтобы пострелять во врага, но решил, экономить силы и не размениваться на мелочи. Присмотревшись, принц заметил, что помимо «старых знакомых» лисенийцев и пехоты Золотого Отряда в бой идут ещё спешившиеся вражеские рыцари. «Они будут серьёзной проблемой», — подумал принц и подошёл к сиру Харвину. — Как думаете, мы сможем опрокинуть новую вражескую волну? — спросил Эйрис, указывая на противников. — Не знаю ваше высочество, они постоянно вводят в бой новые силы, а мы мало, того что уступаем им в числе, так ещё и практически не отдыхаем. — Кстати, вы не знаете, как там дела у Тайвина? Я просто не слежу за обстановкой. — Насколько мне известно, с той стороны на нас нападают с меньшей яростью и решимостью, чем с этой. — Тогда думаю, мы не повредим общей обороне, если отзовём из тыла ещё десять рыцарей. — Предложил принц. — Признаться, я сам склонялся к подобному решению, но вы меня опередили. Думаю, ничто не обеспечит лучшее выполнение приказа, чем ваше присутствие, — ответил рыцарь смотря, то на Эйриса, то на наступающих врагов. — И пропустить всё веселье? Ни за что! — решительно ответил Эйрис, пресекая все дальнейшие попытки отправить его в тыл. «Они меня, что за труса держат?» «За человека, у которого есть другие радости в жизни кроме резни врагов?» — предположил Иван с намёком всё же принять предложение рыцаря. Эйрис и без того раздражённый усталостью и головной болью выкрикнул вслух. — Тогда, боюсь, мне для противостояния скуке придётся резать пленных! — на него с изумлением уставились все присутствующие, и принц выругался, из-за собственной несдержанности. Однако ему в голову быстро пришло оправдание. — Я просто сказал вам, чем собираюсь там заняться. Решил, что вам нужно принять и это обстоятельство во внимание.       Таргариен решил последовать совету рыцаря и, вернувшись к повозкам, ожидал прихода врага, попутно удивляясь внезапному отсутствию Гонта. Он не знал, что будет делать, так как едва мог прямо стоять на ногах, а голова раскалывалась, но несмотря на это, а возможно именно из-за этого, у Эйриса было непреодолимое желание убивать и он собирался удовлетворить его.       Враг попытался использовать предыдущую тактику: отогнав рыцарей, растолкать повозки, проникнуть в лагерь и учитывая, что вместе с пехотой Золотого Отряда и лисенийскими ополченцами в бой идут ещё и спешившиеся рыцари, то шансы на прорыв были довольно существенны. Поэтому Эйрис, взяв булаву, направился к проёму между телегами, ожидая подхода врагов. Но раньше врагов пришли рыцари, за которыми послал сир Харвин, через несколько минут после этого пришёл и сир Гвейн. — Где вы были, сир Гвейн? — задал вопрос Эйрис, как только рыцарь подошёл к нему. — Я просто решил, скажем так, распространить ваш метод борьбы с пикинёрами, поэтому мне и пришлось удалиться, чтобы найти лишние двуручные мечи и людей, которые перенесут их сюда, — ответил гвардеец, указывая, на мужиков, на которых Эйрис не обратил внимания, и которые принесли ещё с десяток двуручных мечей. Враг тем временем всё приближался, а вражеские стрелки снова начали поливать позиции защитников ливнем стрел. — Стрелять только по вражеской пехоте, на обстрел не отвечать! — крикнул, сир Харвин, и пусть не все, но большая часть стрелков выполнила его приказ.       Эйрис всё время обстрела решил благоразумно не быть мишенью для врагов и прятался за повозкой. К счастью, враг прекратил обстрел, боясь задеть своих. Вражеские пикинёры, как и в прошлый раз стремились сразить или оттолкнуть защитников от телег, но теперь дела у них пошли ещё хуже, чем во время предыдущей атаки, благодаря расторопности сира Харвина и сира Гвейна.       Рыцари противника тут же кинулись в проемы, стремясь прорваться через их защитников и атаковать с фланга. Эйрис лишь оскалился под шлемом, когда на него шёл противник и попытался ударить его по голове, но тот закрылся щитом и попытался ударить принца в подмышку, но в последний момент Эйрис ушёл от удара и, нанеся несколько ударов булавой, всё же смог сразить своего врага.       Не успел Таргариен обрадоваться своей победе, как на место павшего врага тут же встал новый, более опасный тем, что в руках он имел не меч, а клевец. Принц тут же кинулся на противника, но его удары были слишком медленны и тот их смог блокировать и постарался нанести удар по шлему Таргариена и несомненно убил бы принца, если бы сир Гвейн не остановил его ударом алебарды в бок. Эйрис тут же воспользовался этим, добив раненого воина ударом булавы.       Большие потери среди людей банды девяти не останавливали их, рыцари и пикинёры падали на землю стремясь прорвать оборону вестеросцев, но на место падшего тут же вставал новый враг. Пусть они и не могли реализовать своего численного перевеса, но могли рассчитывать на усталость людей Эйриса. Принц давно ощущал на себе влияние этого противника и предполагал, что остальные, также не могут сражаться весь день без последствий. Но даже со всеми трудностями, Эйрис всё же смог, не без помощи сира Гвейна и других рыцарей, лишить жизней не меньше дюжины вражеских воинов. К концу боя, когда всем стало понятно, что и сейчас прорваться в лагерь не удастся, враг начал медленно отступать, оставляя на поле боя почти половину своих воинов.       Эйрис попытался в одиночку преследовать врага и вышел за телеги, но смог пройти не больше тридцати футов, остановившись из-за усталости, он решил удовлетвориться разглядыванием результатов противостояния и несмотря на боль, был доволен. Пусть и в таком локальном масштабе, но он смог устроить настоящую бойню! Тут неожиданно созерцание последствий битвы, прервал внезапно появившийся рыцарь, напавший на Эйриса, но удар топора проскользнул по броне принца и рыцарь, через мгновенье оказался с разлетевшейся во все стороны головой. Неожиданно за павшим рыцарем оказался, какой-то мальчишка, лет десяти-двенадцати, чьё лицо было испачкано ошмётками головы. Ребёнок не верящим взглядом смотрел: то на труп рыцаря, то на принца. От этого, та часть в нём, что была Иваном, смутилась. — Т-ты убил дядю Лютора… — дрожащим голосом проговорил мальчишка.       Эйрис хотел и от него избавиться на всякий случай, но Иван всеми силами смог убедить его не повторять прошлые ошибки. — Ты ведь был его оруженосцем? Хотя… можешь не отвечать, я уже догадался. Возвращайся к своим, тебе ничего не угрожает… — сказал Таргариен и развернулся, чтобы вернуться и отдохнуть в лагере. — Ваше высочество, сзади! — крикнул, сир Гвейн и Эйрис, обернувшись, заметил как мальчишка своим кинжалом попытался ударить принца, но кинжал лишь скользнул по панцирю. — Маленький ублюдок! — крикнул Эйрис и размозжил ему голову своей булавой, под опоздавшее сопротивление Ивана.       «Нет! Ты убил ребёнка! Зачем?! Он же ничего не сделал! Можно было отнять нож и прогнать! Зачем опять убивать детей?!» — вопрошал недовольный Иван. «Он уже ответил на милосердие ударом в спину! И я не собираюсь жалеть всех своих врагов из-за мягкотелости!» — ответил Эйрис, который, занятый внутренней борьбой, не замечал как тело само шло в центр лагеря. «Дети не должны умирать из-за твоей импульсивности! Так не должно быть! Ты эгоистичное чудовище, без жалости, морали, ты не человек, ты животное!» «Не должны умирать Таргариены, а все остальные по обстоятельствам! Никто из моих врагов не должен жить, ничтожество! Я не чудовище, я Таргариен, я выше людей, я выше богов!» Напряжение между Эйрисом и Иваном достигло своего пика и тело принца от перенапряжения упало на землю.

***

      Иван почувствовал некоторую слабость в теле, ему казалось, что он лежит на чём то мягком и чувствовал, что Эйрис дремлет где-то внутри. Открыв глаза он увидел, что лежит на кровати, а рядом с ним стоит, сир Гвейн. — Ваше высочество, вы в порядке? После вчерашнего боя вы потеряли сознание и почти сутки пролежали вот так, — сказал рыцарь, и Иван тут же вспомнил, что тогда произошло. «Кто я? Простой человек, оказавшийся в ужасной ситуации или начинающий детоубийца? Я хочу жить, но какова цена этой жизни, и чья это жизнь монстра или человека?» — думал Иван. — Сир Герольд приказал, что бы я позвал его, как только вы будете готовы к встрече. — продолжил рыцарь, вопросительно смотря на принца.       Ивану, который размышлял над своим местом в этом мире, было откровенно страшно. Он боялся потерять себя и обнаружить, что для сохранения своей жизни ему придётся взобраться на гору трупов. Поэтому он не сразу обратил внимание на вопрос белого рыцаря. — А? А что здесь делает, сир Герольд? — Как только ваш кузен сообщил ему, что нужна помощь, сир Герольд, собрал почти тысячу человек и прорвался к нам. Мне звать его? Или вам надо ещё отдохнуть? — Зови… — приказал Иван, которого гораздо больше заботил Эйрис Таргариен, способный пробудиться в любую минуту.       Вскоре в его палатку, помимо Белых Плащей, зашли ещё Тайвин и сир Харвин. — Как ты себя чувствуешь, Эйрис? — поинтересовался лорд-командующий, смотря на принца. — Отвратительно, — ответил Иван, у которого душа буквально разрывалась на части. — Ну ничего, бывает. Эйрис, я хотел бы обсудить твоё поведение. Ты сам себя загнал в окружение вражеских войск и отвлёк меня и ещё тысячу воинов, потому что тебе захотелось стать героем, ты рисковал всем, то потерял почти треть своего отряда. Тем не менее, ты продемонстрировал храбрость, решительность, ты организовал оборону так, что численно превосходящий враг не смог воспользоваться твоим окружением, ты лично участвовал в сражении и сразил множество врагов. Не знаю, чем ты руководствовался: хитрым планом или собственной импульсивностью, но благодаря тебе, мы имеем тут более выгодную позицию, чем при лорде Манфреде… — перечисляя все достижения принца, Хайтауэр внимательно смотрел на него. — Поэтому, всё внимательно обсудив, я решил, что ты достоин, носить рыцарские шпоры. Если можешь, встань, что бы я смог посвятить тебя в рыцари.       Иван смотрел на присутствующих и не верил собственным ушам. Его, человека, который убил двух детей, хотят посвятить в рыцари! Нет, он знал ещё из книг, что: «Честь и справедливость», — для рыцарей значат ровно столько, сколько они хотят, но сир Герольд, имел репутацию одного из благороднейших людей Вестероса, неужели даже для него «честь» является пустым звуком и он готов посвятить в рыцари любого, кто хорошо машет мечом? Тут он посмотрел на Тайвина, человека, который стал рыцарем благодаря самому «человечному» королю-Таргариену, но Тайвин был чудовищем не меньшим, чем Эйрис, не меньшим палачом женщин и детей. По палатке разлетелся смех принца. — Что смешного? — спросил, сир Герольд, немало озадаченный реакцией принца. — Вы не поймёте, — ответил Иван, смеясь над ситуацией в которой он оказался. — Эйрис, так ты можешь встать? — Да, — проговорил Иван, поднимаясь с кровати. — Но посвятить меня в рыцари должны не вы, а Тайвин. — Что? — только и смогли выдавить из себя обескураженные присутствующие. «Какая умора, благородный человек хочет посвятить в рыцари мерзавца! Нет, пусть лучше это сделает другой мерзавец, подобное к подобному, монстра к монстру!» — Эйрис, ты хорошо подумал? — обеспокоенно поинтересовался сир Герольд, смотря на принца. — Получше вас! — ответил Иван. «Не достоин я этого от вас! Вот Тайвин — другое дело!» — Хорошо, раз так решил, то мне тут больше нечего делать. — сказал рыцарь, уходя из палатки. — Эйрис, становись на колено, — проговорил Тайвин, доставая свой меч.       Иван же старался не рассмеяться, когда Тайвин говорил о защите слабых и невинных и когда сам Иван клялся их защищать. — Встань же, сир Эйрис Таргариен! —  рыцарем, рыцарем который ещё до принесения своих клятв умудрился нарушить их.