Kerosene dreams.

Марко стонет в то же мгновение, когда открывает глаза. У него болит голова, а перед глазами всё расплывается. Ещё темно, и он склоняется к тому, что ещё слишком рано. Рука на его талии сжимается, когда Марко пытается пошевелиться. Роберт склоняется к нему и целует в лоб. Несмотря на то, что был конец августа, а они были накрыты небольшим тонким одеялом, Ройс никогда не чувствовал себя так тепло и безопасно. Впервые за несколько недель он проснулся без удручающих мыслей в голове, и ему нравится это ощущение. Марко прижимается к Левандовскому и снова засыпает. — Эй, соня. Как ты себя чувствуешь? — тихо спрашивает Роберт, поглаживая его голову. — Голова болит, пиздец. О прошлой ночи... — Марко дёргает руками. — Что ты помнишь? — интересуется поляк, кладя руку на его руку. — Всё, — признаётся Ройс с тяжёлым вздохом. — Мар, я подразумеваю всё это. Матс ушёл в магазин за продуктами, поэтому у нас есть немного времени, если ты хочешь выговориться, — мягко улыбается Левандовский, поднося руку Марко к губам и накрывая ими костяшки пальцев. — Я чувствую себя обузой, — шепчет Ройс; слова всё-таки вылетают из его рта. — Нет, Марко. Как я сказал вчера: все заботятся о тебе. Ты — наш друг. Одному Богу известно, что произойдёт, если ты сделаешь что-то непоправимое. Если ты причинишь себе боль, я никогда себя не прощу. Поэтому, пожалуйста, каждый раз, когда ты чувствуешь её, позвони или напиши мне, — говорит Роберт, устраивая ладонь на его щеке. — А что насчёт поцелуя? — спрашивает Марко дрожащим от волнения голосом. — Я перестал целовать тебя лишь потому, что ты был пьян. Я не хотел этим пользоваться, — отвечает поляк. — Ты сказал правду? Что я нравлюсь тебе? — Ройс склоняет голову подобно Бастеру. Роберт улыбается, а потом сталкивает их губы в мягком поцелуе. Пальцы Марко зарываются в его тёмные волосы, когда он переползает к нему на колени. Поцелуй становится страстным, стоит им придвинуться ближе. Их языки борются за главенство; Левандовский осторожно кусает нижнюю губу Марко, вырывая из него стон. Ройс отстраняется, когда слышит звонок телефона. Каким-то чудом тот ещё не разрядился. — Почему, когда мне необходимо, он не выключен? — ворчит он и отвечает. Внезапно его поведение меняется: он выпрямляется, а зубы впиваются в нижнюю губу. — Привет, Марко, как ты? — спрашивает Марио. — Не так уж плохо, а ты? — сладко отвечает Ройс. На самом деле, его сердце останавливается, и, судя по взгляду Роберта, он тоже это понимает. — Кто там с тобой, Мар? Ты никогда бы не стал говорить по телефону так долго. — Ох, здесь никого нет, — врёт Марко. — Из тебя хуёвый лжец, Ройс, — смеётся Гётце. «Поверь, я лгал всем, включая себя, последние четыре месяца и преуспел в этом», — думает Марко. — Мне нужно идти. Я должен тренироваться и всё такое. Ты бы знал, о чём я, если бы у тебя не было травмы в очередной раз, — рявкает Марио и сбрасывает вызов. Ройс вздрагивает и кладёт телефон обратно на столик. Его глаза наполняются слезами. Почему всё дошло до этого? Он всегда лажал, когда слишком увлекался. В скором времени Роберт пойдёт дальше и оставит его позади. — Мар. Марко, что случилось? Кто это был? — спрашивает Левандовский, касаясь его лица. — Никто. Ошиблись номером, — хрипит Ройс, а потом убегает в свою комнату, закрывая дверь. Роберт борется с желанием залезть в его телефон; блондин точно не сменил пароль. Он качает головой. Марко расскажет ему, когда будет готов.

* * *

Когда Матс возвращается с полным пакетом продуктов через несколько минут, Левандовский бросается к нему и рассказывает о случившемся, опуская сцену с поцелуем на случай, если Марко не захочет быть с ним. Ему становится не по себе от этой мысли. — Я верю, что ты не спалишь мою квартиру, — хмыкает Хуммельс, направляясь к спальне Ройса. — Уходи, Леви, — ворчит Марко, когда Матс стучит. — Если ты решил, что я — Роберт Левандовский, то ты ошибся. А теперь открой и впусти меня, — говорит он. Ройс медленно поворачивает дверную ручку, отходит в сторону и снова запирает дверь. — Я так понимаю, звонил Марио? — Да. Это несправедливо. Почему он не может вести себя, как раньше? Если бы он удалил видео и извинился, мы могли бы остаться друзьями, но он просто портит мою жизнь. — Я знаю. Ты сказал Роберту? — Нет. И он никогда не узнает, Матс, — предупреждающе рычит Ройс. — Я не собираюсь ему рассказывать, но, Марко, я видел, что он был с тобой прошлой ночью. Он просто хочет помочь. Ему не плевать, чёрт возьми! Когда я вернулся, вы вдвоем крепко спали. Выглядело мило, если честно. «Роберт не должен узнать о видео. Он решит, что ты отвратителен и не достоин его. Он порвёт с тобой все связи», — молча думает Ройс. Он впивается ногтями в кожу на руке, и боль отрезвляет его. — Я думал, ты перестал это делать, — удивляется Матс. — Единственное, чего я заслуживаю: боль и только боль, чёрт возьми, — выплёвывает Ройс. Матс убирает его руку. — Ты заслуживаешь намного больше этого. Забудь о Гётце: удали его номер и заблокируй. Это же так просто. Марко, помни, что ты этого не стоишь. Все мы хотим видеть тебя счастливым, включая Роберта. Особенно Роберт. — Я знаю. Но это сложно, — шепчет Ройс. — Я понимаю, но дальше будет легче, — обещает Хуммельс. — Знаю. Но я ненавижу это. Я ненавижу себя за то, что я такой. — Ты не выбирал это. Люди не делают себе больно, чтобы почувствовать себя лучше. Ты ни в чём не виноват. Марко улыбается. Но Матс знает его слишком долго, чтобы не заметить, что улыбка была фальшивой.