Революционерка во Франксе

«Единственное, чему суждено гореть в аду — эта части твоей души, которая держит тебя на грешной земле».

— Майстер Экхарт, немецкий мраккультист (1260-1328).

— Вперёд, обложить его! — приказала Итиго. Хлорофитум, Гениста, Дельфиниум и Аргентия вчетвером навалились с разных сторон на одного большущего рёвозавра, перемещающегося на маленьких причудливых ножках, очень нелепого — с угловатой фигурой, где с каждой из четырёх сторон вырисовывалось по подобию торса, словно то четыре туловища срослись спинами. Вверху каждого на грудь без намёка на шею сползала голова с большой беззубой пастью. Каждая вдруг извергла кислоту, прямо в тот момент, как они его окружили. Тот час пенящаяся липкая жидкость проникла в капсулы Франксов. — Зеро Ту! — Хиро перепугался. И не зря — тот час эфир заполнил оглушительный вопль: прямо со всех экранов 016 увидел, как его друзей разъедает заживо — как с лиц растворялась кожа, как с шипением выедаются глаза. — Нет, ребята! Не-е-ет! — Да брось, любимый! — отмахнулась Зеро Ту с шаловливой улыбкой, вся становясь красной. — Какое нам дело до этих слабаков! Его друзья раскисли до состояния скелетов. — Нет, Зеро Ту! Нет, ты не такая! Его «пестик» не изменилась в лице, вся багряная и рогатая, словно облитая кровью — она только спросила: — ЧТО Я ЕСТЬ?! Он резко раскрыл глаза. — «Сон!» Темно — Хиро перевернулся, позади мирно спала Зеро Ту — с нормальным светло-розовым, человеческим оттенком кожи, сколь представлялось рассмотреть в густых сумерках. — «Просто очередной кошмар», — в реальности, герметичные доспехи Франксов, конечно же не пропустили ту едкую мерзость — они выжили, а четырёхликий нелепый «блевун» сегодня днём отправился к праотцам. Хиро посмотрел на время до восхода. Уже больше двух недель рёвозавры не давали о себе знать, лишь в минувший полдень произошла одна мелкая стычка. Причин, правда, нападать у этих тварей особых не виделось — они стояли на месте, всё возясь с «Калиной» — вчера Хиро узнал, эту Плантацию решено бросить. Их путь через безжизненные пески затянулся. — «Зеро Ту, ты ведь не такая», — 016 как можно тише перевернулся, дабы пристально и сбоку посмотреть на спящую красавицу с розовыми волосами. *** Каталка ехала по комплексу. Она видела свет — проклятые белые огни слепили глаза! Крепления не пускали руки и ноги. Она почти не понимала речь, но хорошо запоминала её: — Комплекс: «Лестница Иакова-731» открыт, дезинфекция произведена, — возвестил чудовищно равнодушный женский голос бездушного компьютера. Дверь отъехала, люди в белых одеждах везли её. Нос раздражали тысячи едких запахов. — Что-то она кочевряжится, — проговорил один из них. — А где Вернер? — Оливия Пирс мне сообщила, он временно решает проблемы с Сэмюэлем Хайденом на пару с Сиханом Раджикрави в «Горниле» на Полигоне «Нави». — А, ясно… Значит, кхм, нам предстоит работать с Клефом? — С Альто Клефом? — Да. — Он на меня мурашки наводит. Режет пиздюков только так!.. Рядом тянулись светлые коридоры — какие-то трубы сероватого оттенка протягивались под потолком. Она вертела головой — вот окно, там идёт вереница… низкорослых — она потом узнала, эти «пиздюки» называются «детьми». — А что делать? Должны же мы проверить… — сложные научные термины не долетели до сознания. — Потому вивексируем без наркоза. Ещё одна дверь поднялась, она состояла из очень тонких прямоугольных блоков. Здесь снова очень ярко горел этот тошнотворный свет. По бокам стояли аппараты — сплетения проводов и… «пиздюков». Отделённая голова со множеством проводов и трубок из шеи и из вскрытого черепа, глаза дрожат. Ещё проход в комнату — там много в банках с жидкостью. Кто-то кричит и плачет из вне поля зрения — типичный голос «пиздюков». Каталку остановили. Она повернула голову в другую сторону. На столике лежал один из этих… Он вздрагивал и был вскрыт, тихие звуки издавались из-за специального устройства, закрывающего рот. Люди в белых одеждах копались в чём-то красном, изнутри они были красными. А с виду бледно-розовые. — Это 456? — Да. — Доктор Клеф, у нас осталось ещё двое пиздюков, — какой-то привёл двоих низких. — Они мне не нужны — я уже закончил с ними. Вся группа выработана. Передайте Нестеренко, что уже всё отлично! Но я думаю, мы должны ещё одну группу. — Стандартная вивисекция с «…» лобных долей? — Да… При подключении… «…» Память удалила данные. — А что делать с этими двумя «пеньками»? — Это 400-е? — Да… — Не нужны. — Но везти их обратно — трата времени, кислорода и топлива. У нас его сокращают из-за поставок… — Так в переработку щенков. — А… Ладно, доктор Клеф. Человек со смутным лицом обернулся к ней, откладывая окровавленные скальпели. — Вместе с этим 456 — в переработку. И ещё одну партию «брёвен» — а потом ещё сотню в месяц. Это уже успех… жёлтые тела дают свои эффекты. — Вице-председатель задержится в пути… — Он будет рад всё лично увидеть, — сказал Альто Клеф, — надеюсь… он решил препоны с Комитетом по этике? — Я кратко поговорил об этом с Нестеренко, он сказал — всё улажено: за столько «зелёных» хоть лагеря смерти можно строить! — Как я рад его финансовым возможностям. Мы можем тратить даже на лишнее тряпьё для этих щенят! — Клеф начал вымывать руки. — Один вчера меня укусил. — Боролся за жизнь… — Ага. Обосрался ещё. А я даже уборщика позвать не могу — мы всё экономим! — Но вы же понимаете, на наше предприятие нельзя допускать… — он посмеялся немного. — Лишних людей. — О, да, все такими неженками стали!.. — Клеф вымывал руки и менял перчатки. Потом подошёл к ней. — Привет, моя дорогая! Как дела? О, Вернер без ума от неё, да? — Лучше с ней осторожно — она особенно агрессивна при… — Я знаю, Йозеф. Заработал инструмент. Темнота. Блаженная темнота. Она много позже, когда искала картинки, читала в книгах, что люди — дневные существа, потому ассоциируют свет с добром, благом и истиной. Она же всегда ассоциировала тьму и черноту с благом. Потому что нет света — нет отвратительного белого света и нет цвета белых одежд. — Достаточно ли, док? — Довольно, довольно… — Да, Альто… Резкая боль. Снова. Слова вдалеке. Она не может вырваться. Не пускают. Снова свет. Каталка. Она блюёт. — Просто прекрасно! Вы без меня ещё сотню отработали? — Да, слава богу, «китихи» несутся как куры. Скоро у нас — новый приплод. — Когда Нестеренко пришлёт нам новых уборщиков? Гадёныши срутся, ссутся, когда узнают, как с ними мы тут обходимся! К чему их только языку обучать? Я не нанимался убираться за ними! — Клеф, дорогой, пусть они сами убирают, а за последнего уберёт пусть кто-нибудь из вас, — предложил собеседник. — Хорошо… Но неужели нельзя найти уборщика? Столы — слава богу — очищаются сами, но роботы не приспособлены для убора дерьма и ссанины от этих скотов! Они только пыль убирать могут. — Клеф, дорогой, не нужно возмущаться из-за ерунды… — У прошлого персонала нервы сдали? — Сдали. Нестеренко их убрал. Ради профилактики. На всякий случай. — А ну да, ну да. — Нам нужны люди идейные, которые не побоятся запачкать ручонки — не белоручки. — Само собой, старина Исии… Белый коридор, белые люди с красными руками. Они сели перекусить за лабораторный столик, покуда каталка стояла рядом. — Как хорошо, эти Федералы так легко продаются, а представь если бы… Как бы дело-то встало, а?!. — Ага. Хвала капитализму. — Герберт, эм, ты любишь книги? — говорил один, аппетитно и громко чавкая. — Я вот ещё прочитал в одной дельной книжке — один видный либертарианец пишет: «все социальные болезни — это выдумка социума, не надо, значит, оплачивать социалку, и всё пройдёт!..» [2] — Какой мудрый философ! Постоянно все знающие люди говорят, реальность — просто социальный лингвистический… как это… конструктор! [3] — Ага, знающие люди… — У нас, доктор Раймонд, на ебаном Марсе — всё частное, всё можно купить и кому надо на руку положить. Всё можно, всё будет. Пусть прилетает к нам на Марс. — Ага, бля! Настоящая зона свободы — как Дикий Запад когда-то! Даже индейцы свои сыскались! — Сука, я ещё подумал, вот — этот Естеренко жид небось? — Нет, он из России, хотя, говорит, он свою страну люто ненавидит и гордится, что получилось съебаться из ссаной Рашки на ебучий Марс! — А подумать — так жид! Жадный! — Не жадный, а рациональный, до мозга костей рациональный, всё использует рационально. Всё до предела эксплуатирует. — К чему это? Вон — у меня пара пиздюков заболела гангреной, экономим же на обеззараживающих. — Естеренко говорит — это рационально. У нас далёкие планы, а потому нехуй бросаться. У нас не богадельня. — Только не называй его «Естеренко» в его присутствии! — Угу! И я о том же. Так заболели — я их выкинул образцам… Ну-ну, знаешь, в секторе 5. Вот — лучшие лекарства! Зато покормить можно! — А их не блевало от гнильца? — Нет… Снова рвота. Снова боль. Снова темнота. Почему темнота уходит? — Привет, малышка, — улыбались ей люди в белом, — ты на человека скоро станешь похожа! Много времени спустя. — Эй, у нас пиздюк отдал концы, а там переработка вышла из строя! Заебись! — Чёрт, Иси! Выкиньте его… Да пусть Зеро Ту ест! Они посмотрели на неё. — Да-да, пусть ест! Зубки у неё что надо! Палец вчера чуть не оттяпала! — Но это так маловероятно… чтобы оно забилось? — Неважно! Ты ещё тут будешь теоремы, бля, разгадывать! Иди-иди, Естеренко сам придёт работу принимать! Ему нужно, чтобы Франксы ехали, давай! — Иду-иду! — Только ты не называй его Естеренко, а то он даже без эмоций — всё равно включает берсерка! — Хорошо-хорошо! Темнота. Пахнет розовым. «Пиздюк»? Не шевелится. Тогда можно есть. Ей объяснили — если они не шевелятся, их можно есть. — Ах, а… Шевелится. — А-а-а-а! Нельзя есть. — Не подходи! Немного света — розовый. Пахнет розовым. — Ты кто? — У-уу… — У тебя рога и ты красная? — У-у-у-угхл… — Ты… хочешь кушать? — Куф’шать… Г’лхо’отать-хт… Оно говорит. Оно смотрит — лицо смазано. Запах. Новый запах. — Я пойду… я должен найти Взрослых! — оно идёт. Ходит по комнате. Картинки — она отвлеклась. — Ой, что это, книжка? — оно берёт картинки. — У-у-у… — Что ты всё «у»? «У» да «у»! Давай я тебе почитаю, тут написано... Они вместе склонились над картинками — кажется, они были чуть надорванными. — У тебя много игрушек, но что толку в книжке, если ты не владеешь речью? — «Её языковой аппарат пока не умеет выговаривать наши буквы…» Оно начало читать: В одном королевстве в тёмном лесу жил необычный народ. Все они были красивы, но за крылья на спине их прозвали демонами. Среди них жила принцесса демонов с огромными серыми крыльями. Когда любому из жителей исполнялось шестнадцать лет, ему позволяли улететь за границы леса. И вот, пришёл долгожданный день рождения, и принцесса впервые покинула лес. Преодолела реки и высокие горы, и добралась до королевства людей. В ту ночь на небе ярко светила Луна. Перевернул картину. Она приземлилась в саду у замка, где юноша зачарованно смотрел на Луну. Спрятавшись за кустами, принцесса не сводила с него глаз. Это была первая любовь. Но принцесса знала, они из разных племён, и демону никогда не быть с человеком. И принцесса отправилась к живущей в лесу колдунье: «Я хочу стать человеком! Хочу жить вместе с ним!» И ведьма ответила ей: «Будь по-твоему, но за это ты отдашь свои крылья». «Но помни, принцесса, ты можешь принять другой облик, но придёт день, и демон в тебе погубит принца». Перелистнул. Принцесса оторвала свои крылья, и её охватила жуткая боль, никогда более она не поднимется в небо. Но принцесса всё равно улыбалась и слёзы радости катились по её щекам: «Я человек! Человек! Теперь я такая же, как он!» И принцесса вновь отправилась к людям, но уже пешком. В пустыне она услышала крики: «Какое несчастье! Неужели не найдётся никого, кто спасёт его?» На земле лежал юноша, его укусила змея. Девушка бросилась к нему и высосала яд. «Благодарю тебя, храбрая незнакомка. Я принц этого королевства», — ответил юноша. Это его она видела той ночью. «Я обязан тебе жизнью. Прошу, выходи за меня замуж». Скоро они сыграли свадьбу. Священник спросил принцессу, одетую в свадебное платье: «Клянешься ли ты быть с ним в радости и в горе, пока смерть не разлучит вас?» «Да, клянусь». Стоило им с принцем обменяться кольцами и скрепить свои клятвы поцелуем, как отовсюду послышались крики: «Да будет счастлива храбрая девушка, спасшая жизнь принца!» Всё королевство ликовало вместе с ними. «Люди! Люди! У них нет ни крыльев, чтобы парить в облаках, ни когтей и клыков для охоты, они так слабы, так хрупки, но сколько в них тепла, какие же они чудесные создания!» Принцессе счастливо жилось среди людей. Она помогала принцу в его делах и путешествовала с ним по разным краям: от сапфировых морей до сияющих лугов, и вместе с ним смотрела на горящее полярное сияние. Принцесса взяла принца за руку и с улыбкой произнесла: «Держи меня крепко и никогда не отпускай, «…» Она не запомнила. Но её счастье длилось недолго. Однажды ночью она очнулась от страшной боли, будто что-то разрывало её на части, и обнаружила, что она обратилась в демона. «Как же так? Ведь я просила сделать меня человеком!» Из её спины вырывались наружу два чёрных крыла. «У любого колдовства есть своя цена. Ты достаточно порезвилась человеком, так теперь обратись в ужасное чудище», — прошептала ей лесная ведьма. «Убей самого любимого своего человека, и тогда проклятье спадёт, и ты станешь, как прежде, прекрасной демоницей». Принцесса глядела на своего любимого принца и тянула когти к его горлу. И хоть она любила его больше всего на свете, её терзало жгучее желание оборвать его жизнь. Она схватила тянувшуюся к принцу руку с такой силой, что из неё брызнула кровь. «Если я убью принца, проклятие спадёт…» Но она лишь поцеловала его в щёку, слёзы катились из её глаз. Когда принц проснулся, принцесса уже была далеко, а его постель была усыпана чёрными перьями. Снедаемый тоской, принц обыскал всё королевство, но нигде не нашёл своей принцессы… [1] Последняя картинка. — Какая… грустная история, — из его глаз потекла жидкость. — Зачем пишут… такие сказки?.. Надеюсь, это было выдумано… Топот. Тяжёлый топот. Много весит. Значит — в белом с красными руками. — Очнулся! — Д… доктор Клеф! — «пиздюк» узнал его. — Я думал, ты мёртв. Ух… Ладно, можешь побыть с ней немного. Всё равно твоя партия исчерпана и нет причин возвращать тебя. — Моя партия? О чём вы? Взрослые говорили, я буду учиться сражаться с рёвозаврами? — Сражаться? А ты хорошо владеешь речью для своего возраста. В тебе говорят мои гены — не иначе. Хорошо, ради забавы я оставлю тебя тут. Погляжу, что будет. Он ушёл. — Доктор Клеф! Он не отозвался. «Пиздюк» начал снова лить жидкость со стонущим звуком, словно он только, что узнал, что его будут подвергать вивисекции (подобное, однако, в последнее время не повторялось). А она радовалась — чем меньше она видит белых с красными руками, тем лучше. *** Зеро Ту перебирала электронную библиотеку. — Ты чего? — заглянул к ней Хиро. — Ты опять смотришь картинки? — Да… Я больше всего люблю картинки. — Угу… — Хиро! — Итиго отвлекла его. — Да! — Бери Зеро Ту и скорее на мостик! Впереди что-то странное! — Что-то странное?.. — Хиро распрямился. — Я ищу одну историю… — Зеро Ту погасила голограммы и встала следом, они покинули комнату. — Какую? — Я почти не помню её… — Вообще?.. — Да. — Как тогда… — Хиро улыбнулся. — Как ты можешь быть тогда уверена, что услышала некую историю, которую ты не можешь вспомнить ну вообще вот? — Я помню, что какая-то история впечатлила меня… Там были картинки, — ответила она. Так пара вышла под яркий свет марсианского дня и вскоре стояла на мостике, где собрались все «паразиты». На экран высвечивалось нечто огромных размеров — это с Плантацию, внушаемое не габаритами, а формой — в виде облака, с разбухающими частями и выступами, отчасти полупрозрачное, из желеобразной массы — с него гроздьями свисали какие-то тягучие не то конечности, не то не понятно что. — Похоже этот рёвозавр наполнен лёгким летучим газом, — предположил один из сотрудников мостика. — Просканировать и оценить размеры ядра, — распорядился Франкс своим уверенным старческим тоном, — если оно подпадает под параметры, то это пойдёт на постройку Хрингхорни… — Есть! Рёвозавр-облако двигался вместе с грозовым фронтом — с ним пришла свистящая песчаная буря, неслись плотные простые облака, где сверкали отблесками белые молнии. — Он создаёт электромагнитную аномалию… она не позволяет дать чёткое изображение со сканера, — доложил оператор. — Тогда просто уничтожим его ПВО, — предложил Хати. — Нет, директива Совета о сохранности оружия, особенно мощного дальнобойного ПВО, — отказался Франкс. — Тогда вышлем против него отряд? — спросила Нана. — Да, раз «Хризантема» оставлена обчищать «Калину» — наша задача его взять, — предложил Вернер, посмотрев на карту — они дальше продолжали пути, в то время как вторая Плантация сильно отстала позади. — Стрелиция будет возглавлять миссию — это дешевле всего. Пусть Дельфиниум и Аргентия следуют на всякий случай. — Есть! Франксы вылетели навстречу зловещему тёмному «облаку». — Никогда таких не видела в учебниках, — отметила Итиго. — Зеро Ту, а ты таких когда-нибудь видела? — спросила Мику. — Может видела, может — нет, я не помню, — как-то странно ответила та. Стрелиция двигалась впереди. Грозовой фронт, возглавляемый рёвозавром, всё сильнее сверкал молниями и, казалось, так злилась серая «тучка» из «желе», обтянутая лишь тончайшей «нефтяной» плёнкой, которая только и удерживает аморфную форму. — Идём на сближение с целью! — доложил Хиро. — Любимый, не нужно лишних слов! Они не слепые! — ответила Зеро Ту. — Э, прости… — Ничего! — Разговорчики! — браво напомнила Итиго. Совсем рядом сверкнула молния. — Э… — Дзоромэ присмотрелся. — Мне кажется, или бить стали ближе?! Изображения начали мельтешить, связь пошла помехами. — Да, он по нам стреляет! — поняла Зеро Ту. Мощный ураган встретил Франксы — но они пробили его насквозь, стандартная видимость стала нулевой от поднятого песка, везде то и дело раздавались вспышки молний. — Сканер по-прежнему не видит ядра! — обеспокоился Хиро, ровно, как и от пропажи нормальной связи. — Выдержим ли мы?! Датчики зафиксировали попадание молнии прямо в Стрелицию. — Я и не такое выдерживала! — упорно шла Зеро Ту. Через несколько секунд Стрелиция достигла свой цели и смертоносное копьё пронзило хлипкую — на первый взгляд — плёнку. Франкс привалился во внутрь — и оказалось, рёвозавр заполнен какой-то жидкостью. Миг спустя он начал ещё дальше расширяться — тысячи разрядов разошлись во все стороны, вместе с ними открылись своего рода клапаны и излили жидкое содержимое. Дождь обрушился на землю через буйствующие песчаные ветра. Аргентия и Дельфиниум остались позади Стрелиции — Шопорники и когти смогли пронзить поверхностью странного рёвозавра. — Где ядро?! — перепугался Хиро, связь окончательно пропала. Вспылили многочисленные тревожные сообщения. Зеро Ту, однако, рвалась вперёд — хотя она не видела. — У чую его, любимый! Он здесь! — она показалась ему сумасшедший. Температура снаружи росла до огромных цифр, этот рёвозавр оказался чертовски горячим! — «У неё точно какие-то проблемы с психикой!» — подумал Хиро. Неожиданно вокруг всё разом засветилось каким-то неоновым. — Ненавижу белый! — разъярилась Зеро Ту. Его рога в ответ загорелись красным. Высветились дополнительные панели. Хиро не был готов к такому. — Зеру Ту, что проис… А-а-а! Резкая боль заколола со всех сторон. Рёвозавр со всей силы бил Стрелицию. — Гра-а-а-а-а! Копьё вонзилось во что-то твёрдое. — Ядро! — решил Хиро. Но нет — видимость возвратилась на несколько мгновений и он увидел сверкающий в разрядах… Франкс?! — Кто-то сильный! Наверное — это ловушка! — закричала Зеро Ту. — Ещё один Принц?! — испугался Хиро. — Спокойно! Возьмёт техникой! Каскада!  — Есть! — Хиро активировал бьющие каскадой импульсные винтовки — они пронзили жидкую муть и достали до «Франкса» (эти стволы установили после того, как Стрелиция оказалась беспомощна против отключившего её рёвозавра). Электромагнитное копьё давило на цель — раз — и враг отступил. Стрелиция вырвалась из облоковидной взякой туши небесного левиафана. Она пролетала дальше шторма, и пара пилотов, покуда налаживалась связь и восстанавливались показания приборов, увидела взлетевший следом объект, похожий на саму Стрелицию. — Что это?! — испугался Хиро. — Не знаю! Разворот! Изящный киборг начертил мёртвую петлю и быстро выпрямился с копьём. Главное — они не могли наладить толковую связь вблизи этой судорожно дрожащей облачной туши. Молнии во всю били из всё пуще раздувающегося рёвозавра, гад надувался — поглощая атмосферу широко разинутыми «ртами»-клапанами — и становился больше и больше. — Он поглотил Аргентию и Дельфиниум! — испугался Хиро. — Их двое! — Зеро Ту всмотрелась в нависший перед ней гуманоидный и утончённый объект, очень похожий на саму Стрелицию, только более сглаженный. Неожиданно из противника начали выбраться ещё такие же — его собственного оттенка. — Отходим! — прорвался голос Хати из динамик. Связь страшно мельтешила. — Смотри, Хиро! — Зеро Ту разумела поглядеть вниз и благодаря ментальному интерфейсу «тычинка» это понял. Они увидели — из плёнки сперва выдуваются подобия Стрелиции — по форме — формы эти состоят из той же субстанции, кажется, они внутри наполнены «жидкостью», потом «желе» и покрыты «плёнкой». От каждой из них то и дело соскакивали разряды. — Он создаёт побочные тела! — поняла Зеро Ту. — Но ядро у него всё равно одно! — Слушай, нам нужно спасать Аргентию и Дельфиниум! — сказал Хиро. — Вот почему я люблю работать одним Франксом! — выдала Зеро Ту. — Вон они! — Хиро среди развиваемого песка и пара заметил два юнита — всё благодаря яркой расцветке. Аргентия и Дельфиниум оказались схвачены серой массой своих «копий». Когти первой машины мало помогали. В конечном счёте Горо и Итиго выпустили Шпорник — он вонзился в основное «облако» — прошёл и разорвался где-то в середине, спровоцировав появления огня из середины вязкой массы. — Спасем их! — Зеро Ту направилась к ним. — Да! Несколько лже-Стрелиций последовали за ними. Пару таких легко пробила сама меха при столкновении, а вот третья самозванка вдруг полыхнула белым и нападающую отбросило. — А-ах! Похоже они умеют упрочняться! — понял Хиро. — Ненавижу белый! Разряды близко разрезали небо. — Он передаёт своим «вторичным телам» энергию! — дальше понял Хиро, проследив по сканерам распределение тепла. Теперь он смог увидеть перемещающуюся внутри «облака» точку наибольшей температуры — от неё с периодичностью в пять секунд выбрасывались ветвящиеся молнии — они распределялись по десятку отдельных точек. И их становилось всё больше. — Это ядро! — опознала Зеро Ту. — Но нам нужно спасти своих! Они могут оказаться в зоне поражения! Хиро испугался, что сейчас Зеро Ту бросится на врага и потянет его следом. — Э-х! — к счастью, она пожелала направиться к тонущим — буквально — во вражеской массе соратникам. Она схватил за «рог» Аргентию и вытащила. Следом Горо и Итиго сами вывели Дельфиниум. Все трое приземлись возле скал, по которым уже не раз попадали молнии — они дробили камни и оставлялись дымящиеся оплавленные следы. Нормально связи с двумя Франксами и с Плантацией не было. К ним спустились те «куклы» — они заряжались постоянным попаданием электрического разряда. «Теневые» и «мягкие» Стрелиции, Аргентии и Дельфиниумы окружили их. Вдруг две из них вспыхнули белым и на огромной скорости рванули с места, оставляя землю расправленной. Хиро и Зеро Ту одновременно поняли, что сейчас лучше увернуться. Они сделали это, отбросив Аргентию в пыль. Дзоромэ и Мику прокричали. Наполненные энергией двойники врезались в скалы и осыпали спины Франксов обломками. Остатки каменной породы оплавились до красного состояния. Затем Гениста со стороны Плантации дала прямой наводкой, чем спровоцировала мощный взрыв в небе — она пробила насквозь рёвозавра, ещё больше пара и «воды» излилось с «облака». Забили основные орудия Плантации. — «Уходите!» — головы Хиро и Зеро Ту пронзила эта мысли, точно внушённая кем-то извне. — Пусть они уходят! Ты им сказала, Зета?! — спросил Альфа, ведя вперёд Фуксию. Хлорофитум летел рядом — с большого расстояния Икуно и Мицуру поразили из бронебойного рельсотрона — они пробили с одного попадания сразу несколько «пустышек», просто очень плотно вставших. — Надо разить его копьём! — Зеро Ту разумела центр тепла. — Да! А мы попадём?! — Да! Они сделали наводку, сканеры постоянно барахлили. — Планируют атаковать?! — Альфа принял от Зеты. — Пф! — Нам не попасть, Зеро Ту! — перед глазами Хиро сканер мельтешил. — Убью его! — выкрикнула Зеро Ту. — Пока он не убил нас! Неожиданно белые вспышки молний разбавил прямой неоновый столб или луч — он ясно порвался через закручивающиеся грозовые и пылевые облака и пронзил «тучку»-рёвозавра. Следом за этим раздался ещё один взрывы — кипятящийся дождь пролился на Франксов и особенно много воды и пара изверглось из-под центра «тучи». Молнии перестали сверкать столь часто и ярко — все «двойники» распались, просто растеклись в лопающуюся и колыхающуюся субстанцию. Наладилась связь. — Всё живы?! — первым делом удостоверилась Итиго. — Да! Затем они докладывали о повреждениях. — Вы, надеюсь, не забыли о спутниковом оружии? — сообщил Хати. — Нам удалось получить обрывки данных от Стрелиции и мы передали их спутнику. Ранее ADO его вывели по указу Вице-председателя, как мы вам говорили, для нашего прикрытия. — Одного попадания позитронки хватило! А если бы Йоту задело?! — беспокоился Альфа. — Но да Йота везучая! Хиро и Зеро Ту посмотрели на сплошной синий туман, что затянул всё вслед за поражением ядра рёвозавра. В эпицентре в небо уходил пламенный столб и сам грунт расплавился под местом попадания. — Жаль, вряд ли ядро уцелело, интересный был тип, — без особых эмоций произнёс Франкс. Густой и горячий синий дождь шёл на Франксы. Останки этого рёвозавра долго заляпывали грунт. — Никогда не видела, как с неба шла бы жидкость, — промолвила Зеро Ту, её гнев, напротив, переменился каким-то стоическим удовлетворением. — Да, из-за рёвозавров на Земле больше нет нормальных дождей, — сказал Хиро с целью угодить генеральной линии. — Чувствую, ребята, по мере приближения к Гран Кривасу мы и не с таким ещё столкнёмся, — сказал Горо. *** Яркий ненавистный белый свет. — Ну что вы тут? — доктор Альто Клеф вошёл в помещение, зачем-то включив все лампы. — Вы меня обманули? — спросил «пиздюк». — Обманули? Что ты имеешь в виду, пиздюк? — Взрослые говорили, я должен спасать человечество от рёвозавров… А вы нас убиваете! — Убиваем? Это ради того, чтобы наделать тех, кто лучше будет сражаться за человечество… Оно дрожит и ползает. В этот момент что-то грохочет. — Бежим! — он схватил её, она держит картинки. — Эй, а ну стоять! — доктор Клеф перегородил выход. Она разозлилась и укусила. Прямо между ног. Он завопил. Внутри доктор Альто Клеф тоже оказался красным — и по вкусу, как «пиздюк». Интересно, если исходить из его размеров, насколько его хватит? — Бежим! Они неслись по белому коридору на своих двоих. Что-то страшно и громко издавало звук (это была сирена) и мигало красным. Белый и красный — два хорошо знакомых цвета, невероятно быстро сменяли друг друга. — Внимание, разгерметизация… «…» Повторяю, всему персоналу… «…» Она не знала, куда бежит с «пиздюком», но полностью подчинилась этому порыву. Она не знала, быть может — вся Вселенная это лишь череда краткой спасительной тьмы и безжалостного причиняющего боль долгого белого света? Может быть — всё сущее, это лишь светлые коридоры, где белые люди с красными руками режут «пиздюков», «щенят», «пеньков», «брёвен», «детей» — или как они ещё называют эти свои уменьшенные версии? На вкус и цвет они такие же. — Бежим! Они всё бежали и бежали. Пока наконец не выбежали, страстно желая найти хоть что-нибудь отличное от белых коридоров. Они нашли — зелень простиралась, куда видели глаза: всё тут было зелёным! — В лесу будет легче спрятаться! — решил он, кинувшись с ней в кусты — тогда она ещё не знала, как всё это будет называться. Тогда она ещё ни разу не видела травы, деревьев и листьев. И она сразу влюбилась в них — так как это было что-то разительно отличное от кошмарных белых коридоров, где всё время кто-то плакал и скулил. — Тут мы спрячемся… Они пробирались через всё зелёное и местами коричневое. Она сразу начала всё пробовать. — Эй, не надо это есть! Ветка не для еды! Лучше… — оно что-то достало. — Съешь конфетку. На порядок вкуснее доктора Альто Клефа. — У-ум! — Жаль, у меня больше нет… Идём, может быть куда-то придём. Я ещё никогда тут не был. Не кушай это! Это называется «ветка»?! Понимаешь? — Вэ-э-э-этка-а-а… Он засмеялся. — Какой у тебя голос! Они вышли к заграждению — прозрачному и большому. За ним светила та штука, а под ней, куда видели глаза, простиралась даль красноватого песка. Похоже, мир такой. — Вот они! — за ними уже бежали. Сирена к тому моменту перестала кричать. Резкая боль. Она упала и видела, как схватили «пиздюка». — Попался, маленький ублюдок! Хотелось принцессу свою украсть?! Не выйдет, парень, мы на ёбаном Марсе, а жизнь — не сказка! Он кричал и плакал. Позже… Снова каталка. Снова коридоры. — Короче, из партии организм лишь двух образцов со всем справился… «…» — Хорошо-хорошо, Раймонд. Один из них, говорят, вернулся с того света? — Да, просто заработались, док, не смогли отличить потерю сознания от смерти у одного из щенков. Ему ещё повезло — если бы переработка не забилась, то мы бы его… В-щи-ить! — С кем не бывает! — он посмеялся. — Нестеренко приказал заморозить до лучших времён — как раз поставили новые капсулки. Сейчас из-за урезания финансирования придётся отложить вторичные проекты. — Да, Вернер, — принял к сведению доктор Раймонд. — Всё же классно вы повеселились, — Франкс обернулся к ней, — моя милая, Зеро Ту! Прямо по взглядам Юрия Леонидовича, хе, ты укоротила Клефа на целый конец! Но меня не надо! Не надо! Я буду с тобой нежен! Ведь кто тебя ещё полюбит на всём белом свете, кроме такого извращенца, как я?! Вернер посмеялся. — Как только маленькая нештатная ситуация — так сразу рванула, пока все возились! Чуть тебя не потеряли, милая, когда я был на Полигоне! — Милое создание, да. Снова боль. Снова свет. Где ОН? ЧТО Я ЕСТЬ? *** Бой остался позади. Плантация направилась дальше. Мир казался таким большим и поразительно однообразным. Медленно, словно — ничего не меняется. Фокус сместился и на место белого и красного, пришло много подробностей — но в сущности таких же. Плантации медленно ползли, тем не менее, каждый прожитый день и каждый проведённый бой делали их ближе к Гран Кривасу. — Нам теперь ясно, что рёвозавры сознательно нам противостоят, — инструктировал отряд Хати. — Они знают о том, что мы движемся к Гран Кривасу. Нас будут ждать больше неприятности, чем раньше. Потому — мужайтесь, главное — верьте в Победу. После операции «Армагеддон» мы больше никогда не услышим о рёвозаврах! Павший мир наших великих предков будет отомщён! Папа его восстановит! Их призывают к рационализму, но учат верить. Неважно. С верой или без — им некуда идти. Из этого Места. Хиро мирно спал. Зеро Ту всё лежала и пальцем переводила станицы на голографическом интерфейсе. — «Где же та книжка?!»