***
— Прости, я занят. — Ты занят? — повторил Гарри, не совсем в состоянии поверить в это. Орион никогда ещё не был занят до отказа идти на вечеринку. — Я вызвался быть репетитором для одного третьекурсника. Профессор Бэбблинг сказала, что напишет рекомендацию для становления мастером рун, если он получит хотя бы Выше Ожидаемого. — Ну и что мне теперь делать? — пробурчал Гарри, действительно не зная выхода из этой ситуации. — Спроси кого-нибудь другого, у тебя куча друзей, — бодро ответил он, не понимая, насколько эта фраза звучала нелепо для Поттера. Он плюхнулся на кресло и лениво провёл взглядом по гостиной Слизерина. Да вселенная скорее схлопнется, чем он пойдёт туда с Кассием! Аттикуса он наверняка убьёт после пяти минут общения, а Руперт будет всех оскорблять… точно. — Том! — позвал Гарри, немного привстав и помахав рукой старосте, который в этот момент переступал через порог картины. Реддл удивлённо посмотрел на него, но всё же подошёл к паре друзей. — Да, Харрисон? — Почему ты его так называешь? — спросил Орион. — Его зовут Гарри. — Харрисон — его полное имя, — ровно проговорил Том, — кто я такой, чтобы игнорировать это? — Какая разница? — сказал Гарри слишком активно, чтобы его волнение было не видно. Он немного пододвинул свой стул, чтобы быть лицом к лицу с Томом, — пойдёшь со мной на вечеринку? — Сопроводить тебя? — спросил Реддл уточняюще, хитро сверкая глазами. — Ну, не в плане свидания, — поправил Поттер, — просто как приятную компанию. Как друзья. — Я так полагаю, Орион оказался занят. — Ну, да. Но не это причина моего предложения. Типа, нет, это причина… на самом деле у меня больше нет повода… если… я… — Расслабься, — ухмыляясь, сказал Реддл, — я понимаю. Я уже смирился с идеей, что никогда не смогу достигнуть величия Ориона. Они оба посмотрели на вышеупомянутого Блэка, который, к несчастью, тряс свою палочку на уровне уха и бормотал что-то невнятное, выглядя довольно невменяемым. Орион поймал их взгляд и в свою защиту сказал: — Я проверяю, есть ли у заклинаний эхо! Гарри вопросительно поднял бровь. — Это для проверки одной теории! — Что за теория? — спросил Том, и Гарри еле подавил смешок: видно же, что ему неинтересно, но он всё равно спрашивает. — Хранятся ли следы заклинаний в ядре палочки и издают ли они звуки. Вот почему я… не важно, — пробормотал он и положил палочку на колени, — так ты идёшь? — Орион спросил у Тома. — Это просто встреча, где мы будем знакомиться с игроками и узнавать друг друга поближе, — добавил Гарри. — Ну, тогда не вижу причин отказываться, — сухо подытожил Реддл, — не могу сказать «нет» отличной вечеринке. — Вечеринка? — широко улыбающийся Руперт неожиданно появился рядом, словно это слово его призвало из ниоткуда, — где? Поттер обменялся понимающими взглядами с Томом. — Она только для игроков в квиддич. Кроме того, ты сбежишь оттуда в первые пять минут — Друэлла тоже приглашена. Гарри понятия не имел, собирается ли Розье на празднество, но, вероятно, нет — он не думал, что учителей приглашают на такие мероприятия, но фраза оказалась действенной. — О, эта сука, — проворчал Руперт, — не могу поверить, что раньше думал, что я наконец свободен. Марианна только была готова согласиться со мной переспать. Погоди-ка, а почему идёт Том, если это только для игроков? Не обижайся, приятель, но ты специально сломал руку, чтобы тебя не позвали на отборочные. — Нам сказали прийти с кем-нибудь ещё. — И ты пригласил Тома? — недоверчиво спросил Долохов, — он же ненавидит вечеринки. Идёт на них только если там есть как минимум три иностранных дипломата и член Визенгамота. Даже сборища нашего дорогого Слиззи едва удостоены его вниманием. Гарри фыркнул. — У меня нет выбора, Орион занят. — А как же Аттикус? — с печальными нотками в голосе спросил он, — вы двое так близки… — выражение горя держалось на его лице ещё секунд десять, пока не превратилось в истерический смех; Долохов откинулся на спинку и потонул в подушках. — И как только некоторых людей пускают в Хогвартс? Думаю, Министерству надо ввести вступительные экзамены, — указал Том остро, с явным недовольством. — Прости, малыш Томми, но не я пишу пра… — Руперт приподнялся на диване и тут же замер от чего-то во взгляде Тома. В комнате похолодало градусов так на десять, и Гарри видел, как Долохов нервно сглотнул. — Мне казалось, что мы уже говорили насчёт моего имени, — слишком любезно сказал Реддл. — Да, было дело, — кивнул Руперт, криво улыбнувшись, — я… мне нужно найти Атти. Спрошу, не хочет ли он сорвать вечеринку. И Долохов покинул гостиную так же быстро, как и появился. — В какое время она начинается? — легко спросил Том, обращая внимание на Гарри, тут же убрав из голоса все следы угрозы. Поттер не знал, как реагировать: видеть мелкую дрожь Долохова было не так уж и ужасно, поэтому он позволил себе быструю улыбку. — В шесть, кажется. Около озера. — Тогда встретимся вечером около портрета. Реддл быстро проскользнул к выходу из помещения. — Что ж, я считаю, что могло быть и хуже, — бодро проговорил Орион, опять приложив палочку к уху. Гарри согласно промычал и посмотрел на горящий камин. Ещё посмотрим.***
Том, кто бы сомневался, выглядел чертовски красиво. Когда Гарри его увидел, он не смог подавить тихого возмущённого выдоха — как только ему удавалось выглядеть ещё лучше обычного в простом джемпере и узких брюках? Его скулы были острей Режущего, а волосы находились в идеальном балансе между прилизанностью и очаровательным беспорядком; было откровенно неловко стоять рядом с таким человеком. — Неплохо выглядишь, — сказал Том любезно, оглядев Поттера сверху вниз с лёгкой улыбкой. Конечно, что ему ещё оставалось сказать? Гарри был катастрофой: на его теле висело странное сочетание старых формальных мантий Ориона и изношенных кроссовок. Волосы были зачёсаны так, что не подчинялись больше никаким правилам гравитации, а на переносице сияла выемка от постоянного ношения очков, которую Поттер никогда в своей чёртовой жизни не замечал. — Спасибо, — недоверчиво пробормотал он, — может, нам стоит спуститься вниз? У Гарри в голове неуверенно крутилось желание предложить Тому руку, но он подумал, что это будет уже слишком для приятельских отношений, поэтому сунул руки в карман и направился к портрету. — Где твои манеры? — усмехнулся Том. Тихий щелчок, и выход из гостиной открылся. — Я рискну спуститься к озеру только с джентльменом. — Ты не такой смешной, как думаешь, — проворчал Гарри. — Я уморителен. — У тебя много талантов, Реддл, но комедия в них не входит. — Ну и какие же у меня таланты? Поттеру пришлось отвести взгляд, чтобы скрыть появившийся на лице румянец. Как только можно было произнести такую фразу с таким нескрываемым удовольствием? — Быть мудаком, — пробурчал он и подтолкнул Реддла к выходу. Он старался не выдавать своего удовольствия, когда Том зацепился за порог и споткнулся, хотя было сложно. — Подумать только, — начал ворчливо староста, — я сопровождаю тебя на вечеринку по собственному желанию. — Так, — закатил глаза Поттер, против собственного желания улыбнувшись, — не начинай. Пойдём. Колкий холодный воздух острыми зубами кусал пальцы даже сквозь карманы мантии, а с прищуром жёлтое небо показало нежно-розовые оттенки у горизонта. Солнце уже садилось, облака были мелкими и прозрачными, а в противоположной от заката стороне уже виднелась плотная тёмно-синяя пелена. В ближайшие несколько часов небо станет чернильно-чёрным. — Тебе холодно? — спросил Том. Гарри с завистью разглядывал шарф вокруг шеи старосты, но упрямо отрицал очевидное — стучащие зубы не придавали убедительности. Реддл закатил глаза, и, прежде чем Гарри успел возразить, обернул тёплый шерстяной шарф вокруг его шеи. — Я уж смогу наколдовать Согревающее, — надменно сказал Том. — Видимо, тебе Мерлин запретил быть милым, — закатил глаза Поттер, но признательно кивнул компаньону и затянул шарф. Вечеринка уже шла полным ходом, когда они спустились к озеру. Основная часть толпы собралась немного вдали от озера, на опушке рядом с полосой редких деревьев, частично заслоняющих обзор на берег. Гарри мог видеть небольшие группы людей, что тянулись вплоть до Запретного леса. Волшебные огни (кажется, это правда были запертые в маленьких фонарях феи) были запутаны в ветвях деревьев, а около плечей присутствующих назойливо крутились миниатюрные мётлы. На столе неподалёку от них стояла подозрительного цвета жидкость, украшенная бенгальскими огнями, которые раз в несколько минут взмывали в воздух и кричали грубые слова. Поттер заметил, что Реддл смотрит на эту деталь без особого энтузиазма, и лично ему это показалось довольно смешным. Именно в такие моменты Гарри поражало то, насколько старомодным всё было. В обычные школьные будни единственное, что отличало учеников сороковых от будущих, это волосы: у парней необычно короткие или зализанные (если не считать Гарри), а у девушек — завитые или собранные в тугие хвосты; сегодня же картина значительно отличалась от обычного. Дамы выглядели особо экзотично: бархат, хлопок, длинные юбки повсюду и смелые цвета помад, собранные в изысканные причёски локоны. Поттер словно очутился в старом фильме. — Харрисон! — он еле услышал своё имя из-за ропота толпы, но понял, что обращались к нему, когда из ниоткуда появилась Хлоя, держащая бокал чуть выше своей головы, чтобы не расплескать содержимое от неловких толчков. — Зови меня Гарри! — попытался Поттер перекрикнуть музыку (живую, конечно же, кто-то позвал на вечеринку чёртову музыкальную группу, которая в это время выступала на парящей над озером сцене) и добро засмеялся, когда Бэббидж попыталась схватить его за руку и случайно пролила напиток себе на платье. Он кивнул в сторону бокала и спросил: — что это? — Веселящая вода Пиннока! — бодро проговорила она, — отец Ала привёз немного из Америки, и она просто великолепна! Попробуй! — Не стоит, спасибо, — сказал он, нежно отталкивая её руку от себя, — я должен оставаться в трезвом рассудке. — Пф-ф, — угрюмо фыркнула Хлоя, — ты скучный, — но девушка недолго злилась на знакомого: заметила кого-то позади собеседника, тут же крикнула «Ал!» слишком близко к чувствительным ушам Поттера и живо помахала рукой. Перед тем как уйти, она близко приблизилась к лицу Гарри и прошептала: — ты должен поговорить с Артемидой. Кстати, у неё твой нос. И она удалилась, споткнувшись на ровном месте. — Неудивительно, что она не может контролировать происходящее с её зельями, — ворчливо сказал Том, — она едва может контролировать свои конечности. Они вместе наблюдали, как Хлоя зацепилась ногой за стул и упала на грудь пуффендуйца, очень «удачно» устроив руки прямо у него на бицепсах, заставив парня превратиться в смущённое кумачовое нечто. — Мне кажется, она прекрасно себя контролирует, — отметил Поттер, — ты знаешь Артемиду? — Думаю, да, — Том критически осмотрел толпу, скривив губы, когда его взгляд натыкался на парочки под тенью деревьев. Наконец Реддл указал на берег озера, где толпа редела, а люди стояли маленькими группами по два-три человека, — вон там, рядом с тем рыжим парнем. Гарри нахмурился и беспомощно осмотрел людей. — Мышиные блондинистые волосы, запущенное акне и похожее на шторы платье. — Том! — Поттер ударил его по руке, высматривая девушку, и, наконец, заметил её. Она не была такой уродливой, как её описал Реддл: её можно было даже назвать симпатичной; именно девушку такого типажа мог упомянуть в разговоре с миссис Уизли Рон, чтобы переключить её внимание с его одежды на личную жизнь своего младшего сына, — та, которая сидит? — Угу, — согласился Том, — а зачем она тебе понадобилась? — Хлоя сказала, что я должен с ней поговорить. — Прости, забыл, что ты всегда выполняешь приказы мисс Бэббидж. — Ну, теперь она мой тренер и капитан, — усмехнулся Гарри. — Хотел бы я посмотреть на человека, который решил, что она подходит для этой роли. — Не будь таким критичным. — Ничего не могу с собой поделать, — легкомысленно сказал Реддл. Поттер нахмурился; на старосту это произвело мало впечатления, а поэтому он решил уйти по своим делам, напоследок сказав, что пока он разбирается с «этим» («нельзя так говорить о людях, Том!»), он попугает некоторых полуночных любовников. — Но они же никому не мешают! — Они мешают моему чувству прекрасного, — мрачно протянул Реддл и пошёл к деревьям. Поттеру же оставалось идти говорить с Артемидой. Одному. Ве-есело.***
Гарри подошёл к паре, не ожидая ничего плохого, но только на небольшом расстоянии он заметил, что их разговор не содержит лёгких весёлых нот. Артемида обхватила колени руками, тихо дрожала, по бледным щекам текли тихие слёзы. Рыжий парень утешал её, пытался шутить, но это мало помогало. — Ты в порядке? — спросил Гарри, присев перед незнакомцами. Рыжий поднял взгляд и по неизвестным причинам его глаза широко раскрылись при виде Поттера. — У неё всё хорошо, — заикнулся он, бросая короткие взгляды на подругу. — Правда? — Да, у нас всё хорошо. Хах, музыка. Танцы. Веселье. Прекрасная ночь… ты уже видел луну? Сегодня она вышла довольно рано… не то, чтобы я отслеживаю время её появления, это было бы довольно странно и глупо, да? Ну, если бы я взял астрологию, которая является довольно важным предметом для сдачи, кто бы что ни говорил… Артемида обречённо выдохнула, и Гарри пришлось силой остановить её покачивания. — Она не выглядит так, как будто всё в норме. — Ну, внешность обманчива, — он явно нервничал, это было видно по бегающим глазам и поджатым бледным губам. Поттер пожал плечами; в голове довольно зашипела слизеринская хитрость. — Раз она в порядке… Он развернулся, чтобы уйти, и рыжий тут же его остановил: — Нет, не уходи от нас! Гарри удивлённо обернулся. — В смысле, останься с нами! — смущённо сказал он, — мы же на вечеринке, мы должны общаться, — он положил руку на плечо вздрогнувшей Артемиде. — Ты уверен, что с ней всё хорошо? — спросил он, — она выглядит так, словно у неё припадок. Плечи нового знакомого беспомощно поникли, и он жалостливо посмотрел на девушку. — Она ненавидит вечеринки. Это всё из-за людей. Я не знаю, что делать с этим… — Прошу, заставь их уйти… — пробормотала она и закрыла глаза руками. — Ты пробовал Заглушающие? — предложил Гарри, вовремя вспомнив рассказы Джинни про то, как она пользовалась этим заклинанием, когда толпа давила, а голос Тома за спиной становился невыносимым. — Заглушающие чары, — с благоговением повторил парень, словно куски головоломки в его голове встали на свои места, и мир вновь оказался целым и логичным. Он достал палочку и указал ею на подругу, — Квайетус. Артемида глубоко вздохнула, открыла глаза, провела ладонью по лицу и перестала дрожать. Гарри с любопытством смотрел на изменения в её поведении. — Ох, — тихо вздохнула она, — так-то лучше. — Ух, хвала Мерлину, — тяжело проговорил парень и облегчённо выдохнул, — теперь всё точно хорошо. Девушка посмотрела Поттеру в глаза, едва заметно прищурившись, разглядывая нового знакомого. — А ты кто? — Я… — Ты с ума сошла? — взорвался парень, виновато посмотрев на девушку и успокоившись, когда она вздрогнула от резкого крика, — прости, — пробормотал он, — но это Харрисон Питерс! — Ну, да… — сказал Гарри неохотно, — я… — Спаситель Хогвартса! — вновь вскрикнул он, — я… я… — он затихнул, вспыхнул красным цветом, словно без слов извиняясь за своё поведение, — я Септимус. Уизли. Имя прозвучало очень знакомо, и Гарри нахмурился, пытаясь вспомнить, где же слышал его ранее в этом времени. В одно мгновение его лицо озарилось неприятным пониманием. Теперь, когда Поттер понял, что зацепило его внимание, он заметил лёгкую бледность в его лице, отливающую серым. Кожа Гермионы была почти такого же оттенка: не сказать, что Грейнджер сильно недосыпала или подвергалась стрессу, но после истории с окаменением она весь третий курс была необычно белой. Порой он ловил приятельницу на том, что она сжимала и разжимала кулак, будто убеждаясь, что всё ещё может двигаться. — Ты был тем самым парнем, который окаменел в озере. — Да, — Септимус опустил взгляд и нервно соединил пальцы в замке, — ты прав, это был я. — Прости, я не хотел напоминать… — Всё хорошо, я и так ничего не забыл, — фыркнул Уизли, издав что-то среднее между вздохом и смешком, и пожал плечами, — у меня не получается забыть это… — Я уверен, это было холодно. — Я не мог дышать. Я тонул и не мог пошевелиться, а потом увидел яркий свет… я чувствовал воду в лёгких, — по мере рассказа голос парня становился всё более тихим и хриплым, пока не стал едва слышен, — я тонул. Септимус бросил тоскливый взгляд в сторону озера, переживая неприятные воспоминания. — Люди говорят, что во время смерти чувствуешь умиротворение, но в чувстве огня в лёгких нет ничего умиротворяющего. Мне казалось, что я слышал чей-то шёпот ближе к концу, но до сих пор не мог понять, что он говорил, — воцарилась долгая пауза, после которой Уизли повернулся к Гарри и со всей силы выдохнул: — спасибо. — За что? — За то, что спас всех нас. — Я не… — Я знаю, что ты всем рассказываешь, что ничего не сделал, но я тебе не верю. И я хотел бы поблагодарить тебя за то, что остановил этого монстра, волшебника или что бы там ни было. Ты спас много человеческих жизней, — Уизли был настолько серьёзным, что Гарри невольно вспомнил Чарли Уизли. У Септимуса было такое же коренастое, низкое телосложение, теплое открытое лицо и, конечно же, фирменные рыжие волосы. — Да ладно тебе, — отрезал Поттер, — серьёзно, я ничего не сделал. Уизли коротко рассмеялся, скорее даже фыркнул, и Гарри в этот же момент понял, что для переубеждения этого явно не хватило. — Ты правда поразителен, — с яркой эмоцией восторга пролепетал он, — серьёзно. Поттер старательно начал искать другую тему, чтобы румянец и жар в щеках от обсуждения его «великолепия» наконец спали. — Знаешь, я удивлён, — сказал он, глядя за спину Септимуса в сторону Хлои, которая всё ещё была посреди толпы, пила огневиски и висела на руке крупной девушки, — я думал, что её будут осуждать из-за капитанской позиции в команде. Особенно на Слизерине. — Ну, Крисси стала причиной настоящей революции в квиддичном составе Слизерина, — нетерпеливо ответил Уизли, — до неё я даже и подумать не мог, что в сборную примут женщину. Конечно, в то время их ещё не принимали, и тогда Крисси решила, что так быть не должно. У неё была такая особенность, что она могла входить в «режим миссии» и добиваться чего угодно. Она заставила принять её в команду и, как ты знаешь, вскоре встала у руля. Было не без скандалов: пара человек демонстративно вышли после её вступления. Роб? Роб же? А Дэмиена Грея столкнули с лестницы в Большом зале, Арти, ты должна это помнить. Всё устаканилось, и потом в команду вступила Друэлла; она была второй девушкой в команде квиддича за всю историю школы, да? — Септимус повернулся к Артемиде, которая неуверенно кивнула. Она выглядела так, будто немного оправилась, но всё ещё хмурилась и смотрела в никуда. — У них потом была интрижка. — О, да, помню, точно была. У Гарри от таких новостей челюсть отвисла. — Друэлла и Кристина встречались? Так непривычно было слышать вместо привычного «Друэлла и Вальбурга» другие имена. Для Поттера было шоком узнать об иных увлечённостях Розье. — Это было быстро, — нахмурился задумчивый Уизли. — Никто не знал, насколько серьёзно всё было, а спрашивать никто не смел — сам знаешь, какой у Друэллы характер. А потом однажды утром они расстались, и, судя по всему, инициатива пошла с двух сторон. Конечно, они прекрасно понимали, что такие отношения не могут длиться вечно. Девчонки могут играться, пока они молодые, а потом всё заканчивается брачными договорами и выходами замуж. — У профессора Вилкост такого не было. — У профессора Вилкост природная невосприимчивость к социуму. Несправедливо, но люди могут отвернуться, когда видят двух волшебников вместе… — здесь взгляд Септимуса скользнул по Гарри, и тот почувствовал, как по его спине пробежал ворох неприятных мурашек, —…но ведьм они будут осуждать. — У ведьм есть долг, — сказала горестно Артемида, что казалось немного странным для такой кроткой и на вид послушной волшебницы. — Ситуация станет лучше, — со странной усмешкой сказал Гарри, — совсем скоро люди перестанут смотреть на пол, а вот на чистоту крови… Все трое мрачно усмехнулись, и Поттер не смог не отметить, как же спокойно ему чувствуется рядом с гриффиндорцами. Если у людей и были предрассудки, там их нельзя было показывать — даёт о себе знать давление со стороны других. В Гриффиндоре не было своего Аттикуса Эйвери. Кстати об этом. — На какой позиции ты играешь? — любопытно спросил он, — я мало что слышал про гриффиндорскую сборную. — О, мы оба охотники, — отозвался Уизли. Артемида нахмурилась ещё сильней и посмотрела на Гарри с прищуром. — А ты откуда знаешь с какого мы факультета? — Из-за тебя, дурочка, — ответил, посмеиваясь, Септимус, словно это был самый глупый вопрос на свете, прежде чем Поттер успел неловко посмеяться и начать думать над оправданием, — все знают, что Поттеры всегда идут в Гриффиндор. Мир Гарри как будто в один момент поставили на паузу. Вечеринка, шум воды, ветер. Всё прекратило издавать звуки или двигаться. Были только те два слога, эхом повторяющиеся в голове вновь и вновь. — Кто? — ему едва удалось выдавить из горла эти три буквы. Его голос наверняка сейчас был очень сухим, как пергамент. — Поттер, — повторил Септимус, его улыбка на лице растаяла, — Артемида Поттер. Эта семья… — Я знаю, — прервал его слизеринец, — я знаю. Он изучал лицо Артемиды ещё внимательней, чем до этого, заметив, что Хлоя была права. У них одна форма носа. Они оба были не особо высокими, а ещё Гарри видел схожести в линии челюсти, но совсем незначительные, чтобы указать на какую-то особенную деталь. Но кроме этих признаков у них больше не было ничего общего. Эта девушка была его родственницей, может, двоюродной бабушкой или тётей. Гарри никогда ранее не встречал членов семьи Поттер, и сейчас это ощущалось так, словно кто-то невидимый размахивал перед ним выцвевшей колдографией — картиной жизни, которую он мог иметь. Он мог встречать Артемиду каждое Рождество, собираясь у камина и открывая подарки, смеясь после неуместных шуток отца, обнимающего мать. Эта девушка могла быть частью семьи Гарри, чем-то неотъемлемым и до боли родным. Но это не было правдой. Для Харрисона Питерса она просто незнакомка. И Гарри просто посторонний, пришедший на вечеринку, один из сотни. — Ты в порядке? — спросил Уизли, положив руку ему на плечо. — Всё хорошо, просто перепил веселящей воды. Знал я одного Поттера раньше, тот ещё идиот, — хотя шутку нельзя было назвать сильно смешной, Септимус добродушно рассмеялся, — солнце садится. Я должен найти своего друга в этой толпе, — он указал на озеро жестом и направился к горизонту, где оттенки розового и жёлтого сливались в нежный градиент, исчезавший в темноте надвигающейся ночи. — Ладно, удачи, — Уизли пожал Гарри руку, растянув сей жест на секунды три. — Спасибо, — сказала Артемида, бросила раздражённый взгляд в толпу и криво улыбнулась, — за помощь. Надеюсь, моя фамилия не вызвала слишком много неприятных воспоминаний. — Мои деликатные чувства могут с этим справиться, — сказал Гарри, натянув шарф Тома на нос и засунув руки в карманы, чтобы справиться с прохладой вечера. — Увидимся на поле, — нетерпеливо попрощался Уизли, — а может… и вне него? — Может быть, — согласился Гарри и, кивнув, удалился.***
Том не мог сдержать издевательского смешка, наблюдая, как шестикурсница визжала на своего сконфуженного парня, пытаясь убрать остатки птичьего помёта со своей шляпки. — Я не хотел смеяться, — умолял он, — извини, но ты сама хотела заняться этим в лесу… — Ты полный кретин, Ал, — прорычала она, — а я ещё закрывала глаза на то, что ты изменял мне с этой сукой. — Это неправда… — Оставь оправдания для какой-нибудь идиотки, — прошипела она и направилась прочь. — Вижу, помогаешь отношениям. Том оглянулся через плечо, не удивившись стоящему позади него Харрисону, недовольно осматривающему сцену и скрестившему руки. — Понять не могу, с чего ты сделал вывод, что это моих рук дело, — сказал Том, бросив взгляд, когда (бывший?) парень той девушки раздосадованно рыкнул и ударил кулаком по дереву. — Эта сова решила насрать на них по счастливой случайности, да? — Это сова. Я не думаю, что она могла что-нибудь «решить». — Это твоя вина. — Бред, совы очень непредсказуемы. — Какой же ты мудак, — фыркнул Харрисон. Том плавно повернулся и приблизился к собеседнику медленными шагами. — Да неужели? — Угу. И почему я только тебя пригласил? — Ты можешь вернуться на вечеринку, если хочешь. Найдёшь Хлою, выпьешь с ней. Она выглядит очень заинтересованной в твоём внимании. — Ревнуешь, Реддл? — Харрисон сжал зубы, и их скрип звучал громче разгорающегося неподалёку костра. — А что, если это так? — Осторожно, — усмехнулся Питерс, — мы можем приглядеться сове. Где-то в груди Том почувствовал тяжёлое разочарование и против своей воли глубоко вздохнул. — Они переходили все границы приличия, — нехотя признался он. — А разве ты сейчас не делаешь то же самое? — едкий смех. — О, я просто прощупываю почву. — Да неужели? В глазах Харрисона пылало тёмное пламя азарта, возбуждённый интерес, провокация. Том знал, какие эмоции вызывает у Питерса, и это вызывало как огромное удовлетворение (власть, власть над чужими чувствами!), так и нечто неузнаваемое, чуждое, что колыхалось в груди Реддла жаркими языками пламени. Он не мог дать этому чувству понятного имени. Прежде чем он успел сделать решающий шаг, в лесу раздался боевой клич. У Тома едва было время коснуться Питерса, прежде чем он направился к источнику звука. Ради бога! Том глубоко вздохнул — и как только он попал на Слизерин? — и последовал за ним. Когда они приблизились к толпе, они обнаружили, что люди собрались вокруг миниатюрной блондинки и парня, который выглядел на несколько лет её старше. Он был очень развит физически и мог бы быть красивым, если бы его лицо не было искажено ненавистью. Девушка кричала оскорбления и одновременно умудрилась поставить нападающему фингал; также на щеке у парня была кровоточащая царапина, а по дрожащим ногам Том точно мог сказать, куда ещё его ударили. Однако успехи девушки были игнорируемы, он имел явное преимущество, но надо отдать ей должное, она сражалась со всей силы: аккуратно, но колко и быстро. Он бы хотел посмотреть на их дуэль, если бы у неё была палочка. Потому что сейчас защищающаяся была безоружной. Её палочка лежала на земле, в нескольких дюймах от ноги Тома. Люди в толпе не стремились помочь: улюлюкали да подбадривали дерущихся. Реддл видел пару людей, которые хотели бы прекратить драку, но их быстро унимали другие, которые имели численное преимущество. — Это Би, — сказал Харрисон с ужасом, который Том понять не мог, — а где остальные игроки? — Уже одиннадцать, — ответил староста, — они наверняка уже ушли спать. Толпа действительно поредела наполовину, оставив пьяные массы выяснять отношения или смотреть за драками. — Мы должны остановить это! Девушке нанесли неприятный удар в желудок, и её ругательство превратилось в надрывный кашель; Харрисон поднял палочку, чтобы вмешаться. Реддл положил руку на его плечо и бросил острый взгляд. Это не решение. С явной неохотой Питерс опустил палочку. Том наложил на себя Сонорус и сделал шаг вперед. — Достаточно. Молчать, — сказал он с властным спокойствием. — Тихо! Шум утих, и толпа успокоилась: взгляда Реддла было достаточно, чтобы люди оторвались от интересного зрелища. Все знали старосту Слизерина, все знали его силу и из-за этого уважали. Том взял короткую паузу, чтобы насладиться всеобщим страхом. К сожалению, парочка дерущихся не была такой умной, как толпа. Девушка продолжала кричать ругательства, и парень схватил её за волосы и притянул к себе, несмотря на отталкивающие его руки. Она пнула его в голень, заставив громко крикнуть и выматериться. Том вздохнул и взмахнул палочкой. Пару обвили верёвки, оттягивая их друг от друга на несколько футов. Они сопротивлялись, но чары Реддла имели тенденцию никогда не подводить своего создателя. Блондинка направила ворох матершины на старосту, но тот легко заставил её замолчать. — Это всё? — спросил он, задавая вопрос с выражением смертной скуки на лице. Было бы так просто позволить им успокоиться и заставить разойтись, но пока он говорил, Харрисон подбежал к девушке и начал что-то обеспокоенно ей бормотать, хоть она и не могла дать ответа. Том подозревал, что у обоих был повод проявлять такие сильные эмоции. И оказался прав. Харрисон обнял девушку, нахмурился и посмотрел на Тома. — Она напугана, — сказал он, — развяжи её. — Она не выглядит напуганной, — заметил он, — разъярённой гарпией, не более. — Люди не всегда показывают то, что чувствуют, так ведь? — ответил Питерс, и староста почувствовал, что он вложил в эти слова больше смысла, чем кажется сначала. Том выждал минуту, но это всё было притворство. Он никогда не утолит любопытство, если не пойдёт на поводу у Харрисона, а поэтому вздохнул и развеял все наложенные чары. Теперь она проблема Питерса. — Би, — сказал Харрисон, немного наклоняясь, чтобы оказаться с ней лицом к лицу, — что случилось? — Меня зовут по-другому, — плюнула девушка, — и этот ублюдок пытался меня изнасиловать. Раздалось возмущение толпы, и Том увидел, как ученики (в основном девушки, стоит заметить) обменялись осуждающими взглядами и яростными шепотками. Парень попытался распутаться и яростно выкрикнул: — Да ничего я с тобой не сделал, ты, тупая!.. — Да, потому что у тебя не было шанса, — прорычала она, после этого засмеявшись. Изданный ею звук был слишком высоким, громким и истеричным, — ты же не можешь трахнуть девушку, если она в сознании. Парень яростно рыкнул, но это мало что дало. Теперь он выглядел довольно жалко: потный от драки и грязный, неуклюжий и помятый от алкоголя. — На самом деле грустно, что для тебя единственный способ уломать женщину на секс — изнасиловать её… — Би побледнела, когда агрессору удалось сделать мелкий рывок вперед, и отползла назад. Харрисон успокоил её и размотал шарф Тома, чтобы обернуть его около шеи знакомой. — Здесь немного холодно, держи. Девушка отмахнулась от его рук и проворчала, что не надо её жалеть. Несмотря на такие самоуверенные слова, Том мог видеть слабую дрожь страха, как она крепко схватила кисть Харрисона, когда он наклонился, чтобы успокоить её. — Теперь с тобой всё хорошо, — пробормотал Питерс, — теперь с ним покончено. — Зато я с ней не закончил, — сказал недонасильник насмешливо, и Том раздражённо послал в него Силенцио. — Подумай, в каком положении ты находишься, чтобы разбрасываться пьяным бредом, — прочеканил Том, — подсказка: не в выигрышном, — свои следующие слова он обратил к толпе, — кто-нибудь может дополнить историю этой девушки? — Её зовут Би, — подсказал Харрисон. — Меня зовут Рейчел, — прошипела она, — и это не «история». Бэббидж, которая казалась Тому слишком заинтересованной в Харрисоне, шагнула вперед. Её глаза были широко открыты, но она всё равно смотрела на связанного парня. — Я думаю, это Леон Смит, — заявила она, — гриффиндорец. Он был… он… боже, не могу вспомнить её имя. Максим. Да, она была вместе с ним в этот вечер. Я с ней недавно виделась, она сказала, что пошла с ним на эту вечеринку, но решила пойти в гостиную, сказав, что ей было плохо. Это… это было из-за того, что Леон вёл себя… — её голос надломился, —…очень жутко и настойчиво. Думаю, он нашёл другую жертву… Том заметил, как в уголках глаз Бэббидж блестели слёзы. Почему? Не на неё же напали. — Он просто захотел приятно провести время и повеселиться, что в этом такого? — вставил парень из толпы свои два кната. Том не знал, как его зовут, и ему было наплевать. — Повеселиться? — Би снова истерично засмеялась, — о, да, — она дико улыбнулась, — это же просто охуеть как «весело», когда к тебе в стакан подливают какое-то зелье, а потом уводят пьяную в лес, как будто я тупая и не вижу ничего подозрительного. Когда он хватает края моей юбки и спускает её до колен, шепча какую-то херню о том, как мы «повеселимся», если я перестану ломаться и быть такой ханжой. А когда я сказала ему отвалить, он дал мне пощёчину и сказал, что всё равно получит удовольствие, даже если я не буду послушной. Толпа слушала девушку не проронив ни звука. — Вот они, — сказала Би с горькой радостью, — все чёртовы подробности. Давайте, скажите о них каждому знакомому, чтобы каждый кирпич в замке знал эту историю. Меня всё равно выставят фригидной истеричкой. — Ты собираешься рассказать об этом Диппету, да? — выкрикнула из толпы какая-то девушка. Её слова вызвали волну громких вопросов насчёт того, что девушка собирается делать, и Том поставил временный звуковой барьер — жертва была не в том состоянии, чтобы получать любопытные вопросы. В оглушающей тишине он услышал только резкий Остолбеней, пролетевший в опасной близости от Реддла и ударивший Леона Смита в грудь, заставив того упасть без сознания лицом в землю. Старосте даже не пришлось оглядываться, чтобы узнать, кто произнёс заклинание. — Судя по всему, ты этого бы не сделал, — сказал Харрисон. Том вздохнул, даже не пытаясь наложить на агрессора Энверейт. В конце концов, это было самое минимальное наказание, которое он заслужил. Вместо этого он невербальным заклинанием призвал к себе палочку девушки и отдал оружие ей, подарив любезную улыбку; Би схватилась за предложенный предмет и прижала его к груди, как спасательный круг. — Том Реддл, — произнёс Питерс, и в его глазах теплилось что-то, дарящее слизеринцу надежду. Одобрение, — герой всех угнетённых. — Ты несёшь бред, — резко прервал Том, — ничего личного, просто обязанности старосты, — он повернулся к другим ученикам и снял барьер, — итак! Представление окончено, отбой был два часа назад! Толпа медленно рассасывалась, несмотря на всеобщее болезненное желание остаться и посмотреть, чем всё закончится. События этого вечера полностью разрушили атмосферу вечеринки, поэтому ученики медленно, но верно уходили в замок. Бэббидж не особо спешила, но Том закрыл на это глаза: девушка успокаивала Би, так что он не был против её присутствия. — Нам нужно отнести Смита к директору, — сказал Реддл, указывая на тело, — и, боюсь, вам придётся разъяснять ему все подробности этой истории. — Это не история, — пробормотала девушка ещё раз, но легко кивнула, — просто дай мне немного времени. Реддл не мог не отметить её учащённое дыхание. — На берегу озера есть свежий воздух, — предложила всегда стремящаяся помочь Бэббидж, — а ещё там есть плед, на котором мы можем передохнуть. Таким образом, четверо учеников пошли вниз по склону холма к озеру, сели на покрывало, а Том левитировал тело, удостоверившись, что бессознательный Леон задел все острые ветви. Когда это впервые случилось, Питерс на него очень странно смотрел, как будто увидел призрака, но со временем привык и более не обращал на это внимание. Реддл развлекался, перенеся заклинание только на руку Смита, чтобы плечевой сустав держал весь вес его тела. Крутил, сгибал под разными углами, и злорадно понимал, что сейчас он дать ему отпор не может, но обязательно почувствует это по пробуждению. — Ты впечатлил меня сегодня, — тихо признался Харрисон Тому, — ты был хорошей авторитетной фигурой. Такой стат… о, заставь его сделать сальто. Реддл подчинился, и они оба молча наблюдали за пируэтами безжизненного тела в воздухе. — Я думал, что ты посчитаешь это аморальным, — высказался он. — Не-а, — пожал Питерс плечами, — он это заслужил, — пауза, — крестражи, — неожиданно начал он, понизив свой голос ещё больше, — ты не?.. — Нет. — Ох, — он оперся на руки, — это хорошо. Сразу же после этого они услышали тихий девичий вздох позади. Они посмотрели на девушку — её вроде зовут Би? — и обнаружили, что она с благоговением смотрит на ослепляюще белого единорога. Он вышел из-за деревьев и остановился перед ней, нетерпеливо топая копытом и мотая головой. — Опять? Только не эта скотина, — Том услышал нервное бормотание Питерса. — Опять? — Я уже встречался с ним, — сказал Харрисон и повысил голос, чтобы крикнуть: — погладь его, Би! Он хочет твоего внимания. — Это всё ещё не моё имя, — автоматически поправила она его; её плечи были напряжены — она сильно волновалась, — я не думаю, что он хочет внимания. Не после того, как я… занималась кое-чем. Том с удивлением почувствовал напряжение в теле Харрисона. — Неужели этот кусок дерьма… — Это был не он, — призналась Би, — я была… это был кто-то другой. Но тогда я хотела этого. О, ради всего святого! Разве они не могут поторопиться? Кого волновало кто там и с кем зажимался в углах? Точно не единорога, судя по тому, как он вздрогнул и подошёл к Би, опустив голову. Питерс фыркнул. — Кажется, для него это не сильно важно. — А почему ты это не сделаешь? — девушка всё ещё выглядела осторожной, но Том её не винил: у него самого в желудке появлялось это тошнотворное противное чувство при взгляде на это существо. Харрисон слабо засмеялся, но далеко не весело, скорее мрачно. — Поверь мне, — сказал он, — если бы ты знала, что со мной произошло, ты бы не подпускала его ко мне за милю. Давай, не бойся. — Я не боюсь, — усмехнулась она, но всё равно легко дрожала, когда поднялась на ноги, подошла к животному и коснулась пальцами шеи единорога. Зверь фыркнул, казалось, наслаждаясь её прикосновениями. Том знал, что она улыбалась, даже если им и не было видно её лица. У Харрисона на лице было такое же мечтательное выражение. — Ох, он прекрасен, — выдохнула Бэббидж. Они позволили Би побаловать единорога ещё пару минут, и Том недовольно посмотрел на часы, объявив, что уже поздно для прогулок. — Би! — позвал Харрисон, — нам нужно идти. — Ладно, — когда девушка отошла от единорога и подошла к ним, её лицо выглядело более спокойным и потеряло свои жёсткие злые черты и линии. Следующая стадия шока? — выглядит до ужаса больно, — заметила она, взглянув на висящее на локте тело нападавшего, но прошла мимо и не постаралась далее возражать. Она пошла к замку, кричав что-то похожее на «не отставать, идиоты!», когда не ожидавшие перемен Гарри и Том немного замешкались. — Ну, ты её слышал, — поднял Реддл бровь. — И нам стоит идти побыстрей, особенно ночью, — мрачно сказал Питерс, вглядываясь в тёмную глубь леса, — в прошлый раз, когда я был здесь, я очень сильно разозлил несколько кентавров.