Денаково

— И это меня ты называл суицидником? — пыхтел Связной, утирая пот со лба. Жара была градусов под тридцать пять. Учитывая, что после долгой зимы, они и просто к плюсовой температуре привыкнуть не успели, такая погода ощущалась прямо-таки адским пеклом. — И где, кстати, прикованная дама? Вроде бы, была к этому столбу прикована. Или Связной не помнит уже, много времени прошло. — Нет её. Давненько. — Ты, что ли, руку приложил? Рыболов зыркнул хмуро: — Я, что ли. Вот как. Что там Кирилл говорил? Два посёлка зачистил? Денаково и Семёново? — Её-то за что? — Мне не нравилось, что здесь нечисто. Он вообще молчал с самых пор, как они вышли за калитку и спрятали ключ, засунув в щель в заборе. Связному это не нравилось. Сам бы он никуда не ходил. Сдалось ему это Рубино вместе с вертолётами. Но Рыболова было не остановить. А Связной, он что? Просто уступил. Слава богу, больше никаких звуков лопастей они не слышали. На полпути устроили привал, поели. Рыболов всё был мрачнее тучи, и было ощущение, как будто именно из-за его настроения погода портилась. — До дождя должны успеть, — пробормотал он. — Марк, — Связной взял его за плечо и заставил повернуться к себе, — не кипишуй. Всё нормально, расслабься, ладно? Тот, наконец, взглянул ему в глаза и выдохнул. — Можно, я… — он потянулся к Связному, чтобы обнять. — Всё нормально, — сказал Связной, ощущая, как его самого потряхивает от осознания того, как Марку страшно. Хотелось развернуться и пойти обратно в Денаково. Когда они вошли в Рубино, начинал накрапывать дождь. Марк стал острее реагировать на все шорохи. — Здесь столько тварей всех мастей, что мой внутренний радар забивается. У нас там проще, знаешь. Связной всё порывался взять его за руку, да хоть за рукав, быть ближе, не отпускать. Но если кто-то заметит… Когда они подошли к торговому центру, уже прилично стемнело. Но света не было ни в одном окошке. Ни отблеска какого. Может, ещё на парковке так и сидят? Марк подошёл к двери, постучал, а потом они обнаружили, что дверь не заперта. Заглянув внутрь, они поняли, что там нет ни души. Связной услышал напряжённый шёпот: — Их здесь нет. Но рядом кто-то…кто-то, как я. Осторожно. Когда они вышли из бункера обратно, то оказались лицом к лицу с несколькими стволами, направленными в их сторону. Связной инстинктивно выступил вперед, оставляя Марка позади. — Привет, — сказал Связной. — Опустите оружие, мы же не твари. Незнакомцев было шестеро. Пять мужиков и девушка. Вооружены, вроде бы, все до зубов. Но оружие никто не опускал. — Вы здесь живёте? — Нет, мы на окраине, там тварей поменьше, — подал голос Марк. — Где все? — дулом указали им на теплицы, явный признак того, что кто-то за всем этим должен ухаживать. — То же самое хотели спросить у вас. Здесь были люди. К ним мы и шли, в гости. — Может, они снялись с места? — Не собирались. Как видите, мы сами в растерянности. Говоривший мужик сделал знак, чтобы оружие опустили. Что-то тихо сказал девушке, а она тут же ему ответила. Он кивнул в ответ и улыбнулся. — Меня Макс зовут. А вас? — Меня Влад, — сказал Связной, которому вдруг показалось очень подозрительным сообщать свои имена, — а это Марат. Марк слегка вздёрнул бровь в ответ. — У нас городок зачищенный. Собираем людей, выживших. Там безопасно. Можно жить спокойно. Несколько тысяч человек живут, — сказал Макс. — Здесь не слишком далеко: суток пять пешком, а там встретят на машинах. Неподалёку от Новоярска. — Понятно. Связной вообще не был в восторге от этих людей. Тем более, у них было серьёзное преимущество в виде стволов. — У нас и электричество есть. Связь по рации. Живем, будто до катастрофы. Жаль, вас всего двое. Из некоторых населенных пунктов по пятьдесят-шестьдесят человек уводили. — Всех с оружием в руках уводили или как? — флегматично влез в разговор Рыболов. — Сами понимаете, люди разные. Нас тоже часто встречают дулом в лицо. Так вы правда не знаете, где все? — Понятия не имеем. — А про ближайшие поселки, есть там кто? — Не знаем. Не ходили, и оттуда никто не ходил. А вы вертолётом, значит? Макс пнул камешек и ответил: — Да, вертушка забрасывает нас поближе к крупным пунктам, а оттуда своим ходом. Ну что, вы, конечно, небольшой улов, но милости просим в наш уютный уголок. Доберемся быстро. А там — совсем другая жизнь. Идём, что ли? Связной вопросительно посмотрел на Рыболова. — Идём, — твёрдо сказал тот. — Мы тут с ума уже сошли по углам прятаться. От тварей прохода нет. Их сразу ненавязчиво взяли в кольцо: двое сзади замыкающие, по одному справа и слева, впереди Макс с девушкой. В процессе Макс всех представил: Серёга, Женёк, Саня, Лёха, Настя. Связной сразу отметил, что у девушки очень подозрительный и жёсткий взгляд. Может, она по жизни такая, а может, они ей просто не понравились. Макс миролюбиво трепался о чём-то, но это тоже было напускное. Рыболов пару раз сверкнул глазами, будто хотел что-то сказать. Связному хотелось приобнять ободряюще или хотя бы за руку взять его. Они совершили очень приличный марш-бросок: шли до самой темноты. Всё это время Макс не затыкался, остальные периодически похахатывали над его шутками. Вели их уверенно, Связной понял, что среди них либо реально был кто-то, как Марк, либо они как-то умели находить пути. Макс приказал разбить лагерь. У них были малюсенькие палатки, там и одному-то было не улечься. А их было-то всего четыре штуки. На походной газовой печке разогрели гречку с тушенкой, макароны с курицей — всё из натурального армейского пайка. Потом выпили чай с джемом. Связной не мог не признать, что было очень вкусно. Позже Макс разогнал всех по палаткам, Связного с Рыболовом ожидаемо поместили в середину их импровизированного лагеря. Сам Макс спал с Настей, которая всё ещё не проронила ни слова. — Дежурить никого не оставляете? — поинтересовался Связной. — Незачем, безопасное место, — добродушно улыбнулся Макс и полез в палатку. Связной еле затиснулся внутрь, Марк уместился, только закинув на него ноги. Они застегнули молнию, закрываясь от внешнего мира. — Слушай, — начал Связной, но Марк шикнул на него и приложил палец к губам. Связной почувствовал, как Марк пальцем водит его по ладони. Какие-то символы… Буквы? Он напрягся, пытаясь разобрать, а Марк повторял до тех пор, пока Связной не ответил ему тем же путем. Марк написал ему: «ОНА КАК Я ОНА ЗНАЕТ». Связной половину ночи думал о том, какую они все начали вести игру. С утра он проснулся первым, заворочался, захотел вылезти и сходить в туалет. Своими телодвижениями разбудил Марка, на его протестующее мычание погладил его по щеке, на что в ответ получил возмущённый взгляд. Выбравшись из палатки, Связной увидел со спины обнимающихся Макса и Настю. Её голова была склонена набок, Макс что-то тихо говорил и посмеивался, придерживая её за талию. Настя открыла глаза, и Связной вдруг понял, что они полны ненависти. Не к нему, к Максу. Почему она его терпела? Слева из палатки тоже зашуршали. — Привет, — поздоровался Связной с Женей и отошёл поссать. В общем-то, всё было понятно. Главными лицами тут явно были Макс и Настя. А парни так, шестёрки. Все не боятся тварей, ведёт их точно Настя. Но какого чёрта? Они сели завтракать. Настя отказалась от протянутой Максом тарелки: — Не хочу. — Посреди пути никто тебе греть отдельно не будет. — Всё равно. Связной с Марком переглянулись, наблюдая эту сцену. — Я сказал тебе: ешь. В голосе Макса промелькнула агрессия. Настя взяла тарелку и стала есть. Остальные делали вид, что ничего не произошло. После они спокойно шли весь день, и только Макс развевал тишину своими фальшивыми насквозь разговорами. Связной иногда якобы случайно задевал руку Марка, а в ответ на вопросительный взгляд пытался как-то показать, что всё нормально. Например, кивком. Переход шёл без приключений. Единственное, что замечал Связной: между собой все всё-таки перекидывались какими-нибудь фразами, а с Настей не говорил никто. Макс шёл с ней за руку. К вечеру история с лагерем повторилась. Связной уже засыпал, когда вдруг услышал: «Раздвигай ноги. Я сказал, раздвигай ноги, сука!» Если бы не тишина вокруг, то он бы не услышал. Марк спал. Связного продрал мороз по коже. Макс её что, насиловал? Утром Настя выглядела особенно отрешённой. Связной смог поймать взгляд, и она ему кивнула. Что бы это ни значило, но она смотрела на него без злобы. А вот на Макса… Не хотел бы Связной оказаться на его месте. Когда начало смеркаться, они замедлили шаг. Примерно через час на Серёгу с левого фланга молниеносно накинулась тварь. Он только и успел полтора раза пикнуть и пустить автоматную очередь. Сразу начался шухер. Все вскинули стволы и стреляли вслед твари. Марк стоял с равнодушным видом, в ответ на взгляд Связного пожал плечами. А вот Настя улыбалась. Отстрелявшись, Макс обернулся красный, как рак, и заорал: — Ты куда нас завела, блядь такая? Связной напустил на себя приличествующий событию обосравшийся вид, как будто он вообще не понимал, что происходит. — Говори! Только после этого Настя сказала: — Я не почувствовала её. — Не ври, правду говори! — Я сделала это специально, — сквозь зубы сказала она и повернулась к Марку. — Беги, пока можешь. Они ставят над нами эксперименты. Беги! Она сорвалась на крик. — Заткнись! — заорал Макс, и она сразу замолчала, будто…по команде. Оружие развернулось в сторону Марка. — Ну что, тварь, не шелохнись, а то пристрелю. Придётся вести тебя другим способом. Связной понимал, что сейчас единственный шанс. — Лети, — тихо-тихо сказал он Марку, надеясь, что он услышит, а остальные нет. — Я вернусь. Пожалуйста. Макс тем временем продолжал: — Слушай сюда, Марат. Ветер дует с севера и трепет ветви в дубовой роще. Настя смотрела на них округлившимися глазами. Связной нихрена не понимал. Что за северный ветер, мать его? — Жёлтые листья укрывают землю… Марк скептически изогнул бровь, Связной чуть сам ему за это в глаз не дал. — Да лети же ты, — всё ещё тихо взывал он. — Настя, какого хера это на него не действует? Правду! Пока Макс орал, Связной тронул Марка за руку и одними губами попросил: «Пожалуйста». — Это не его настоящее имя. — Тогда я пристрелю его к чертям собачьим! Марк скользнул пальцами по руке Связного и взмыл чернотой в вечернее небо. Раздались выстрелы. — Верни его, тварина сучья! — Не могу, — с улыбкой ответила Настя. — Он сильнее меня. — Правду говори! — Макс только что слюной не брызгал. — Он сильнее меня во много раз! — торжествующе сказала она. Словно подтверждая её правоту, из земли вверх потянулась чернота. Из близлежащего леска стали слетаться птицы, сливаясь с Марком, который как раз начал напоминать своего обычного пернатого зверя. — Стреляйте в него, блядь! Связному было страшно. Он с замиранием сердца следил за тем, как извивается над ними чёрная птица, оформляясь всё чётче. Настя смеялась от облегчения, а Макс приказал ей: — Заткнись! — и она просто улыбалась. Они стреляли и стреляли. В Марка явно должно было что-то попасть. Связной бочком подобрался к Насте и сказал: — Ты можешь их всех убить. Она покачала головой и указала на Макса. Пернатый в небе странно завис и развернул крылья. Оказывается, их было четыре, на манер стрекозиных, и лапы были стрекозиными, а не паучьими. Или это только в этот раз? Длинное тело заканчивалось странным порванным хвостом. Трёхклювый напоминал собой крест, зависший в небе. Ещё несколько выстрелов, и он мотнулся в сторону, разворачиваясь и улетая восвояси. Люди Макса перестали стрелять. Он мрачно смотрел на удаляющуюся фигуру. — Говори. Он человек? — Да, — проскрежетала Настя, не глядя. Макс сверлил Связного взглядом. — Ты знал, что он тварь? — Я не могу поверить своим глазам. Мы жили вместе, как такое может быть? — Да легко. Макс яростно озирался вокруг себя. — Вон эта тоже, тварина. С них один толк — изловить таких же, чтобы они среди людей не затесались. Упустили, блядь, опять кому-то голову будет морочить в человеческом обличье. Слышь, сука? Выводи нас, по чистому пути, без ваших, приказываю. Ночью покажу тебе, что бывает за неповиновение. Они встали лагерем. Сон не шёл, Связной напряжённо думал, а потому прекрасно слышал, как в соседней палатке вскрикивает Настя, плача и подвывая. Макс материл её, на чём свет стоит. Если он как-то управляет ей, то нужно было его убить. Но чем? У Связного вообще ничего не было. Можно, конечно, попытаться вырубить его, но как? Осталось двое суток до того, как решить эту проблему. Дальше их заберут на машинах. А оттуда, чувствовал Связной, так просто не выбраться. — Только дождись, пернатый, — прошептал Связной. Слава богу, когда кто-то ходил по естественным нуждам, за ним не следили. Кроме Насти. Макс всегда был с ней поблизости. Связной начинал понимать, какое же это было для неё унижение. И рыскал взглядом вокруг каждый раз, когда отходил поссать. Но вокруг были только сухие ветки, недостаточно тяжёлые, да и крупноватые для того, чтобы спрятать их в одежде. Только к вечеру ему повезло увидеть под деревом камень. Небольшой, даже слегка плоский. Идеальный для того, чтобы незаметно путешествовать в кармане. Они снова вставали лагерем. Времени было всё меньше. Все поели, Макс отошёл с Настей в кусты. Мужики тихо поминали Серёгу словами. — Пойду у Макса спрошу кое-чего, — на пробу сказал Связной и встал. Парни взглянули на него и продолжили о своём. Связной пошёл до кустов. — Ненавижу тебя, падаль, — заслышал он издалека голос Макса. — Ненавидел бы, не спал бы со мной. — Поговори мне ещё. Под ногами всё предательски трещало: ветки, прошлогодняя листва. Настя увидела Связного первой. Сощурилась и заболтала громче: — Нет, Макс, если бы ты хоть немного умерил свою злобу, я бы добровольно тебе такое делала, какое никакими приказами не заставишь, потому что не додумаешься. — Это ты меня типа тупым назвала только что? До чего надо сам догадаюсь. — Ну и зря. Ты мне понравился тогда, когда к тебе в группу определили. Ты-то не дурак, не то, что Игорь, тот мудло полное… Он об Ольгу сигарету тушит, каждый раз. Свои же мужики его боятся. — Игорян на голову больной. Это все знают. Связной потихоньку подбирался, взвешивая камень в руке. — Настюха, вот если б ты такой не была… Она злобно перебила его: — Если бы ты таким не был! Мы можем быть людьми, обыкновенными. Если бы ты не ссался, давно бы из вашего гетто сбежали, поселились где-нибудь вдвоём. Ты всё умеешь, я бы нас от любых тварей спасла. И была бы твоей не по команде. Это ты сам не хочешь. — Ты не понимаешь… — и тут Связной со всей дури приложил ему камнем в висок. Макс рухнул на землю. Связной проверил, живой. — Чистая работа, — присвистнула Настя. — Бежим, пока не спохватились. — Погоди. Она сняла с Макса нож и выгребла из куртки зажигалку и шоколадный батончик. Протянула всё Связному: — Суй по карманам и бежим. Нам надо убраться, да подальше. Если он очнётся, а я буду близко… — Потом расскажешь, некогда. Схватив за руку Связного, она потащила его, стараясь создавать как можно меньше шума. Потом они пустились в бегство. Через несколько минут начали запыхаться. — Будешь держаться… За шерсть… — Выдохнула Настя. — Чего? Она молниеносно сбросила с себя одежду, опустилась на четвереньки, и тьма окутала её, появившись из-под колен. Чернота раздувалась и раздувалась, пока перед Связным не встала в полный рост огромная ящерица. Ящерица с длинной шерстью на теле. Чёрная, как ночь. Тварь согнула лапы, и Связной, подняв с земли Настины вещи, запрыгнул ей на спину, лёг, вцепился в шерсть. Хлопнул по боку ногой. Через секунду они неслись по лесам и полям с дикой скоростью. Связной не мог поднять головы и посмотреть, полностью утонул в шерсти. Когда Настя остановилась, уже рассвело. Глаза слезились, хотелось спать. Она принесла их к бывшим садам. Пошла к ближайшему участку, посмотрела на домик. — Сможешь дверь выбить? — Хер знает. Попытаюсь. Но прежде Связной ощупал пространство над косяком, сбоку, внизу, над фундаментом, увидел дверку, открыл — садовые инструменты, каких не жалко. Протянул руку вбок — нащупал гвоздь, а на нём ключи. Показал их Насте. — Шерлок! — Все садоводы одинаковые. Он подобрал ключ к двери. — Входи. Они закрылись за собой и рухнули на единственный диван, уснув мёртвым сном. С утра Связному отчаянно не хватало Марка рядом с собой. Настя всё ещё спала. Домик был совсем небольшим: комнатка с диваном и шкафом, и прихожая-кухня в два квадратных метра. Чисто летний вариант. В одном из кухонных шкафчиков нашлась банка кофе и банка сахара, а в выдвижном ящике стола — спички. И то хорошо. Взяв две кружки и кастрюлю, Связной вышел на улицу. Зачерпнул воду с бочки, так себе, конечно, но что сделаешь. Поискал место для костра, пособирал дров, долго всё это разжигал и мостил место под кастрюлю. В конце концов, всё получилось, и вода мало-помалу начинала закипать. — Мать твою, я думала, ты смылся, — заспанно сказала Настя, появившись на пороге дома. — Просто вышел кофе нам сделать. Так долго спишь. — Это всё снотворное, не отошла ещё. Связной вопросительно взглянул на неё. — Макс мог меня контролировать, только если бодрствовал, либо надо двоих контролирующих на группу. Поэтому к вечеру мне давали снотворное, чтобы уснула быстрее него. С него хрен проснёшься. — Понятно. Она ушла в туалет, а Связной налил в две кружки кофе. Вернувшись, Настя села на деревянные ступеньки крыльца, отпила немного кофе, приняла протянутый шоколадный батончик и вдруг спросила: — Ты же знал, что он тварь? — Знал. А ты как поняла? — Я даже сначала не поняла, кто из вас тварь. Ты им пропитан. Потом стало видно, но и по поведению. Он спокойный был, а ты нет. Долго вы вместе живёте? Совсем одни, правда, что ли? — Там в Рубино народ был — интересно, куда они делись… — Я так поняла, когда вертолет пролетел, они перешли в другое место, на всякий случай. Я чувствовала, что они рядом. Но говорить не стала, а Макс не всегда помнит, что нужно каждый вопрос сопровождать фразой «Говори правду». Да и слишком был обрадован тем, что тварь нашли. Продолжай, в общем, - она вгрызлась в шоколад. — Но мы не в Рубино жили, не с ними. Да и не на окраине. В посёлке за городом. В Рубино в гости ходили. В августе год как будет. — Давно знаешь? Что он тварь. — Ну, давненько. — И как? — Долгая история. Но он людей никогда не трогал, насколько я знаю. Настя сидела молча, попивая кофе. — Ещё будешь? — спросил Связной, когда увидел, что её кружка опустела. — Буду. Закурить бы. Или выпить. — Тут если порыскать, то найдём где-нибудь и то, и то. Та махнула рукой: — Не, дел много. Прибить одного придурка. Только мне помощь твоя нужна. Слушай сюда. Она долго говорила. Суть рассказа свелась к тому, что нашёлся какой-то дедок, он себя обозначил ведуном. И как раз на такой апокалиптический случай его ведунские знания и пригодились. Был у него способ тварь и затормозить, и управлять ею. Мелких тварей, в итоге, просто забивали, а такие, как Настя, были им нужны, чтобы время не тратить на более мелких. Они проверяли все заклинания на таких, как Настя. — Я сама троих, подобных мне, привела в этот концлагерь, — её голос дрожал. — Ну нахер, лучше сдохнуть. Так они не дают, Макс-то. Она сняла толстовку и майку, и Связной пригляделся увидел, что на руках и на спине у неё блеклые татуировки. Слова русские, символы какие-то и прочее. Одно и то же на несколько раз. — Видишь? Заклятие подчинения. А на Максе метка командующего, тоже татушка. К нему-то хрен подберёшься, а себе, хе-хе, я потихоньку порядок наводила. Смотри сюда: тут буква порезана, видишь? Уже не работает. Я ради этого лезвие подобрала с дороги, в рукаве носила. Каждый раз думала, что заражение занесу. Ничего… На ногах тоже татушки, но там я их уже ослабила все. Вот со спиной самая проблема, не вижу, не дотягиваюсь. Прижги, чтоб до шрама, в каждой фразе. Макс-то не чувствовал, что заклинание слабнет, а я на себе чувствую. Проинструктировав Связного, Настя прутик во рту зажала: — Давай. Мычала, руками в ступеньки вцепилась. Связной сам поражался своей холодности. Три татухи испортил, Настя говорит: — Всё, перекур. Чувствую, отпускает. — А что за заморочки с именем? — Если знаешь имя — можно тварь тормознуть. Всякими заклинаниями обездвижения обрисовать, бумаги с заклятиями в одежду напихать, и шелохнуться не сможет. — И Макс хотел тормознуть его? Ветер дует с севера? — Ага, вот эта вот лабуда. И работает. А мы же такие наивные. «Привет, меня Настя зовут». Вот и пиздец тебе, Настя. Связной аж сам почувствовал, как ей сигарет не хватает. — Хорошо, что вы другие имена назвали. Ты же тоже не Влад? Тот покивал в ответ. — Куда пойдёшь-то после этого всего? Честно, в этот наш Новомирск, который под Новоярском — не советую. — Новомирск? — Связной попытался поднять одну бровь так, как это делал Марк. — Ну, это, скажем, черновое название. Но отвратительное. Там правда есть свет, вода горячая. Но, если бы могла, я бы оттуда сбежала. — Уже сбежала. — Если Макс меня опять не подомнёт. Надеюсь, не успеет. Со спины всех порву. Как только ты закончишь с моими татуировками. Давай ещё парочку. Пришлось повторять весь процесс. — Так куда ты, говоришь, пойдёшь? — выдавила из себя Настя, чтобы отвлечься от боли. — Обратно. — К нему? Почему? — Там мои родные места. И мне нужно знать, как он там. — Далеко, сам не доберёшься. Дай мне покончить с моими делами, и я тебя провожу. Связной посмотрел на неё, подумал о своих силах. Он мог бы дойти сам, если бы знал, куда идти. Они так много петляли, да и этот многочасовой переход на спине у ящерицы совершенно сбил его внутренний компас. — Я мог бы дойти, в полях и прилесках нет никого. Накипячу воды, налью в бутылку и вперёд, вернее, назад. Сколько мы шли, четверо суток? Недели за полторы дойду, если укажешь направление. Настя покачала головой. — Я далеко нас унесла. У меня есть сутки, пока они с конвоем не свяжутся. У Женьки переносная радиостанция, думаю, они встанут на месте и будут ждать, машины навстречу поедут с другой группой. Сутки, дай мне их, и я унесу тебя обратно, до Рубино. Лишь бы вертолёт не пустили. — А что вертолёт? — Тоже весь увешанный… Летим так, что твари ступорятся сильные, не нападают, наблюдают только. Как бы на расстоянии заклятье держит, недолго, но хватает пролететь. А мы сидим сканируем, где такие, как я есть. — И моего почувствовали? — Который не-Марат? Почувствовали, я знала, что не в Рубино, а где-то дальше, но сказала, что в городе, опять слукавила, думала людей спасём, а вы сами пришли… Тут уже на правду меня вывели. Мы измотанные, сил в нас нет. Раньше бы я могла несколько суток бежать, но боялась раствориться в тёмной сущности. А сейчас запытали, суки, сил не осталось. — Ты Макса-то сможешь… того? — Конечно. — Просто могло показаться, что ты к нему вроде как не совсем равнодушна. — Под приказом что угодно выполняешь. А так, это было постоянное насилие, и даже закричать нельзя, если не позволяет, — Настя схаркнула куда-то под ноги. — Как вспомню, бля… Первая ночь за долгое время без его домоганий. Нет, я его понимаю, в какой-то степени. Он — человек, я — нет. Ему страшно. Самый смех в том, что он ни с кем, кроме меня не спит. В городе даже. Все знают, а он всех застращал, что если донесут ведуну, то Макс всем руки-ноги попереломает. А ведун тот ещё дед препротивный, как чёрный колдун из детский сказок, такой высокий, сухой, но силища в нём чувствуется. Так он следит, чтобы с нами чрезмерно-то не общались. А нас всё равно шпыняют. Живых немного — семеро. Шесть девчонок, один парень. Девчонкам всем достаётся, когда пьянки устраивают. Вместо столов нас голыми ставили, и по кругу пускали, пиздец. Настя заткнула уши и зажмурилась. Потом её отпустило, и она продолжила: — Макс собственник, я только его терпела, после того, как меня к нему определили. В общем, это всё так зыбко, валить надо. Валить. — Так вали, кто не даёт. — Пока он живой с моим парным заклинанием ходит на себе — нет. Сожрать бы чего-нибудь. Связной понял, что её не переубедить. Пошуршал по кухонным ящичкам, нашёл пачку лапши и бульонный кубик. Подкинул в костёр дров. — Нужно сначала закончить с выжиганием тату. А то поем и проблююсь сразу. Ещё семь мест он ей выжег. Орала, плакала, но как почувствовала, что последняя надпись испорчена, аж подлетела со ступеньки вверх. — Как с шеи верёвку сняли! Убежала в туалет, а вернулась, танцуя. — Почти суп получился, гляди, — показал Связной. — А парней ты тоже прибьёшь? — Либо они меня, либо я их. — Уже людей убивала? — Пришлось. Они поели в тишине, посидели. Потом Настя встала и сказала: — Не прощаюсь. Жди, я тебе помогу. На участке и вокруг безопасно, но лучше никуда не ходи. Скинув одежду, она вышла за ворота, обернулась ящерицей и унеслась. Был день. Связной со скрипом решил ждать сутки, хотя ноги гнали домой. Заставил себя найти пару пластиковых бутылок, накипятить воды в дорогу. Присмотрел пакет плотный под бутылки, да в чём готовить лапшу, какая осталась. Спал хреново, всё подскакивал. В самую темноту стук в дверь перепугал. — Кто? Как бы не тварь какая залётная. — Я это… Открывай… Настя стояла на пороге зарёванная, красная, за ней шлейф черноты, из ушей чёрное бежит. Сама голая, в руках три рюкзака знакомых. — В дом не тащи тьму, успокаивайся. Забрав у неё ношу, Связной вернулся и погладил её по плечам. — Всё кончено? — Да. Она всхлипнула, наклонилась к Связному. Тот приобнял её успокаивающе. Подождал, пока тьма отступит. — Пойдём, оденешься да проспишься. Они легли, Настя всё всхлипывала. — Тебе случаем девчонка не нужна? Не совсем человечья. — Извини. И так одного хватает, не человечьего. — Да ладно? Ты с ним? — Мне казалось, это у нас на мордах написано. — Да нет. Чудно как. Поэтому так обратно рвёшься? — А что мне остаётся? Я даже не знаю, добрался ли он. Связному этой ночью снились детские кубики с частями животных. И то из них ворон со стрекозиными крыльями получался, то собака с головой ящерицы.