Осьминожья любовь

      Косте нравилась его профессия, нравилось чувство того, что он вкладывает что-то новое в головы своих учеников. Например: вот ещё вчера кто-то из них, может, даже и не представлял о существовании Уильяма Шекспира, а теперь весь 11А класс с увлечением читает монолог Ромео. И "повинен" в этом никто иной, как он. Шекспир занимал особое место в душе Севолова. Именно благодаря шекспировской "Как вам это понравится" и познакомился Костя с Егором...нет, Егор с Костей. Первый шаг всегда был за Егором, а сам Костя вечно чего-то стеснялся. Вот и сейчас он выложил в историю вопрос об осьминогах, прекрасно понимая, что написать нужно Гурину, и что он хочет написать Гурину, и что он, кажется, влюблен в Гурина. Но как бы то ни было, биолог ответил на историю, и Севолов, внутренне краснея, отписался: "у осьминогов есть что-то вроде дельфиньего "языка". Ответ не заставил себя ждать: "честно, не знаю, но думаю, что вряд ли они общаются друг с другом так. Если хочешь, могу выяснить. Давай встретимся после уроков?". От радости краснея уже не внутренне, парень едва удержался от счастливого вскрика, не ожидая такой удачи, что Егор снова сделает шаг навстречу. Впрочем, радость вскоре растаяла в самоубеждении: "нет, он, конечно же, не любит меня, ну что за бред я себе надумал! Это просто дружеская встреча, мы ведь уже очень давно дружим. Да и разве могу я понравиться такому красивому, умному, замечательному во всех отношениях человеку?!". Как видите, Костя был в себе очень, очень не уверен. На самом деле он был совсем не прав, ведь природа наградила его удивительным обаянием, утонченными чертами лица и тонкими кистями рук, но Севолов упорно отказывался признавать в себе эту красоту. Однако мысли молодого преподавателя неохотно вернулись к своему предмету, ведь куда приятнее мысленно унижать себя, не правда ли? Подняв глаза с телефона, взгляд его упёрся в Александру Петрову, по традиции сидящую за последней партой, посреди урока целовавшуюся с отличницей Алиной Победоносцевой, родственницей того самого обер-прокурора Святейшего Синода. – Петрова! Победоносцева! Вы что себе позволяете?! Алина, я не ожидал такого от тебя! – с возмущением воскликнул Севолов. – Константин Владимирович, вы что, го-мо-фоб? – хитро спросила Саша, нарочно растягивая слова. – Не ожидала такого от вас, – насмешливо протянула покрасневшая Алина, заразившись Петровской уверенностью. – Н-нет, я ни в коем случае не гомофоб, - смущенно проговорил парень, – но я считаю, в открытую заявлять о своей ориентации – не очень правильно, ведь кто-то может не одобрять этого, а общественное мнение очень важно, особенно в вашем возрасте... Кроме того, великий Шекспир в своей комедии "Много шума из ничего" сказал: "speak low if you speak love"... Вообще, открытое проявление чувств считается не очень приличным... – Костя вконец смутился и замолчал. Весь класс уставился на него, в то время как румянец методично раскрашивал его щеки, заставляя смущаться ещё больше и больше. Наконец Саша не выдержала: – Вчера я спрашивала у Егора Сергеевича, что мне делать, ведь мне нравится Алина. И он мне такой: "в любви нужно признаваться открыто, ведь любовь – самое высокое и прекрасное чувство на свете". Севолов был готов провалиться сквозь землю от смущения. Но под ним, увы, была не земля, а бетон, а под бетоном класс, и ещё бетон, и ещё класс... В общем, проваливаться было бы ещё хуже, чем оставаться на месте. К счастью для него, прозвенел звонок, и класс повалил на физкультуру. "Какое счастье, что им нужно переодеваться!" - Константин с облегчением вздохнул и, собрав учебники, направился к выходу, ведь литература была последним уроком, и встреча с Егором поджидала его за тяжёлыми школьными дверями.