Синий дым твоего разума

— Джузо, — кашель, — не поднимай пыль! —  Девушка пыталась поднять комод на второй этаж. — НЕ СЛЫШУ~ — парень танцевал на столе в обнимку с метлой. — Кусок идиота, помоги мне со этим! — Сейчас! — Джузо с грохотом, словно мешок картошки, спрыгнул со стола и побежал к Софье. Разбирать старую мебель, делать ремонт и устанавливать новые окна было довольно интересно. С Джузо всё было весело, его шутки и поведение дурачка скрашивали обстановку. За окном уже был январь, а дом закончен. На втором этаже располагалось несколько комнат: две спальни и рабочая зона; на первом все так же была кухня, совмещенная с прихожей, ванная и спальня. На террасе стоял новый диванчик, а дворик был оставлен на весну, когда снег сойдет и будет удобно приводить всё в порядок и перезахоронять родителей. Совсем скоро должны были привезти вещи из квартиры и на этом можно было закончить. Все было выдержано в минималистическом стиле. Белые тона, сочетающиеся с деревом и зелеными растениями. — СУКА НОГА! — ДЖУЗО, ОСТОРОЖНО! — ОНО НА МЕНЯ ПАДАЕТ! — Я ДЕРЖУ, ДЕРЖУ! Нога парня соскользнула со ступеньки и тот упал на колени, из-за чего комод покатился на него, пока Софья пыталась его удержать. Внезапно парадная дверь открылась, на пороге встал Накахара: — Приветствую! — ОТПУСКАЙ — крикнул Джузо, услышав голос полторашки, и с комодом упал на Накахару. Рыжий сумел в последнюю секунду задержать в воздухе мебель, но не Джузо. Эта почти двухметровая махина весом около семидесяти пяти килограмм чуть не раздавила гнома, который в этот момент уже успел попрощаться с жизнью. Джузо опустил голову, встретившись взглядом с Чуей и произнес: — О, твой ебанутый алкаш приперся. — У меня имя есть, — встал рыжеволосый, поднимая комод на второй этаж, по пути обняв за талию девушку и поцеловав в щеку. — Ой, извините, ЧХУЯ НАХАРКАЛО. — АГРХХХХ, — скрежет зубов раздался на весь дом, спустя некоторое время прекратился, — куда ставить? — В угол, — Софья указала на пустое место возле окна в кабинете с большим зеркалом. Накахара послушно поставил его на место. Отряхнувшись, юноша спустился к Джузо и Софье, указав на дверь: — Вещи, кстати, уже приехали. — О, спасибо, гном, — Джузо накинул куртку, уйдя к машине, которая привезла пару коробок. По одной он перетащил их в дом. Софья же начала распаковывать вещи. Там было лишь все самое необходимое: одежда, книги, какие-то картины, которые парень любил, пару статуэток и альбомы с фотографиями. Все принялись расставлять все по местам. Втроём было куда проще, так что управились они уже спустя час: — Ставь это сюда, это и это с этим туда. — А это и это? — Это и ЭТО туда. Накахара наблюдал, как Софья и её брат расставляли на полку книги, тыкая куда-то в непонятные места. Трудно было понять, о чём шла речь у этих двоих, ведь кроме слова «это» и «сюда» менялась только интонация. Взаимопонимание у этих двоих было то ещё, даже обычным мычанием они хорошо друг друга понимали. — Всё? — Все, — Софья выдохнула. Последняя вещь уже стояла на полке, а это значило только одно — переезд окончен. Чуя налил чай, сев за стол к Софье. Джузо же ушел в душ. — Устала? — юноша положил руку на её колено. — Да, — она улыбнулась, — но зато какой результат! — Это точно, — он не отрывал взгляда от неё. Лицо потянулось поцеловать девушку, но тут их прервал крик Джузо. — Софья, принеси полотенце! — Сейчас! — девушка ушла на второй этаж в спальню молодого Огая, взяв белое махровое полотенце пошла к ванной, кинув его в лицо брата. Джузо слегка завис, уставившись на него и соображая, что хотел сделать. Тишина. Спустя минуту загрузки он положил полотенце на голову и вышел к парочке. Подойдя к сестре, Джузо опустил голову: — Мне кажется, у меня температура. Софья встала из-за стола и встав на носочки прикоснулась губами ко лбу, после отстранилась и пожала плечами: — Не думаю. — Значит, это я огонь, — парень усмехнулся, присев за стол. — Чай? — Накахара посмотрел на брюнета. — Нет, вдруг отравил, — он оперся об спинку стула, почти лежа, сидел и вытирал воду с лица и шеи. — Кстати, какого хуя ты сюда приперся? — Я не к тебе приехал, а к Софье, — оскалился рыжик. У Джузо и Чуи была взаимная неприязнь друг к другу. Они успели испортить отношения еще когда Джузо был в двойном черном с Казумой, и они командовали одним из отрядов, который не смог продержаться и года из-за состава и нежелания работать, а в итоге он был распущен. Молодой Огай перебрался на временное командование «Чёрными Ящерами». Джузо казалось, что Накахара не подходит Софье из-за взрывного характера и еще нескольких причин. — Кх, это что-то меняет? Ты лучше у меня на глазах не появляйся. Мне тебя отпиздить раз плюнуть, подставка, — он метнул взгляд на сестру. Софья сидела, опустив голову и молчала. В такие моменты она понимала, как ничтожно её мнение, слова были бы пустым звуком, ударившимся об стены и никем не услышанным. Лезть в отношения Джузо и Чуи было опасно, ведь могло бы прилететь и ей, а уж если знать, что Джузо найдет слова для всего, этого делать не стоило. Они выясняли отношения ещё некоторое время, после чего Накахара оделся и вышел на улицу подышать воздухом и не срываться перед девушкой. Софья же увязалась за ним, выбежав в холод босая, в одном легком платье. Ухватив того за рукав она сказала: — Прости его… — Что? Не бери в голову, — Чуя обнял Софью.— Иди домой, заболеешь. Увидимся завтра? — До встречи, — она проводила взглядом рыжего, оставаясь у порога. На часах уже был вечер. Снег переливался на свету, было довольно холодно. Джузо вышел к сестре в майке и, закурив сигарету, приобнял её. Выдохнув дым, молча, не убирая с плеч руки, завел Софью в дом и закрыл дверь. Накинув ей на плечи плед, они сели у большой стеклянной двери напротив друг друга: — Бесит меня, — выдохнул в лицо сестры дым, — ты что-то хотела мне рассказать еще месяц назад. — Да, — она притянула к себе руку молодого Огая, затянувшись сигаретой из его рук и выдохнула дым в потолок. — Это связано с Лили? Та еще шкура! Я тебе не рассказывал? Софья покачала головой. — Пока вы с Чхуей встречались весной, он ходил поебывать эту сучку. Думаешь почему у меня к нему такое отношение? Обижать тебя это дело пиздецовое, зная, что я могу начать разборки. Тебя в обиду не дам, но и ранить не хочу. Конечно, ты можешь с ним встречаться, но не утони, — он затянулся вновь, — больно будет. Джузо приоткрыл окно. Софья была убита такой новостью и брат это заметил, потрепав ее по голове, юноша улыбнулся: — Все будет хорошо, зайка, ты найдешь того единственного. — Нашла, и больше мне никто не нужен… — она опустила голову, — просто… — Больно? — он нежно ткнул в нос девушки и посмотрел в глаза, — Мы тоже с Гин делали друг другу больно, она копалась во мне, а я ей изменял. Понимаешь, она как наркотик, такой сильный… Я бы давно её бросил, но не могу, мы брали множество раз паузы, кричали что ненавидим друг друга, но за три года привыкли друг к другу настолько, что теперь мой единственный страх — это потерять её. Не могу представить жизни без Гин. У меня ломка, меня безумно трясет от мысли, что мы не виделись уже почти год. Если ты нашла того единственного, почему же не с ним? Гордость? Принципы? Зачем терпишь Чую, если в сердце не он?! — Я люблю их двоих, но не знаю, что делать. Да, мои принципы и гордость запрещают мне увидеть Дазая, я боюсь… Джузо изменился в лице. Еще около часа споров и пустых уговоров, в которых Джузо уже не говорил, а приказывал ей переступить через этот порог, они разошлись спать. Софья еще долго не могла уснуть, пялясь в стену размышляя над словами юноши. Джузо же сидел в комнате и смотрел очередной хентай.

***

На часах было 1:30. Тихие шорохи на кухне не давали покоя и Софья решила проверить, что там за движ. Когда рука упала на выключатель и свет в комнате загорелся перед ней предстала картина: Джузо, с набитым ртом и большой тарелкой сандвичей в руках, стоял у окна и пил чай из литровой кружки. Его лицо в этот момент было не описать. Пытаясь проглотить еду, парень старался не улыбаться: — Тофе не спифться? — Угу… — Софья не знала, что сказать. Было немного неловко. Джузо, вздохнув, пошел в свою комнату: — Ну, я дальфе хентай смотлефть. — Только наушники надень, — кивнула Софья, выключая свет, убедившись, что тот не упадет на лестнице. Гробовая тишина воцарилась в доме, но продолжалось это недолго. Грохот раздался на весь этаж, после которого снова тишина и монотонный, тихий, голос: — Блять, чай разлил…