The killer in the mirror

Hold on Hold on to what you strive for Hold on Hold on to what you fight for Hope. ©Miracle of Sound: All as One

      — Эрик, я хотела с тобой поговорить.       — Конечно, — он закрыл книгу. — Проходи, присаживайся.       Рейвен аккуратно прикрыла за собой дверь и опустилась в предложенное кресло. Не удержавшись, окинула взглядом обстановку: бывать в жилище Леншерра за все время ей как-то не доводилось. Повода не было. А тут пришлось нарушить традицию и наведаться на его территорию.       Как бы ни было дергано, неуютно и неловко.       Этот человек одновременно восхищал ее, притягивал… и отчасти пугал. Уверенный в себе, хладнокровный, не терзающийся лишними сомнениями, твердо знающий, чего хочет и как этого достичь. Недостижимый идеал, живое воплощение всего того, чего Рейвен так не хватало.       Однако рядом с ним она почему-то не чувствовала себя слабой. Скорее напротив — способной перевернуть целый мир.       — Что-то случилось? — в пальцах Леншерра привычно заплясала серебристая монета, с которой, как знала Рейвен, он не расставался никогда.       Много чего случилось. Начиная с той истории с Мьельниром… господи, вспомнить только, как они тащили его через границу (не без помощи Локи), а потом прятали, ибо показывать оружие Чарльзу Эрик наотрез отказался… до сыворотки Хэнка. И все это Даркхолм порядочно беспокоило.       — Ничего нового, — наконец сказала она. — Все то же. Я просто… хотела бы знать, что ты собираешься делать с этим дальше.       Получить хоть какую-то определенность, ибо неведение уже начинало тяготить. А сам Эрик молчал, и близко не касаясь опасной и неоднозначной темы, и подчас Рейвен вовсе казалось, что ничего этого не было в реальности, что все это лишь сон, отпечатавшийся в памяти.       А она… не слишком хотела, чтобы это было лишь сном. Сама не зная, почему.       — Изменить мир, — он прекрасно понял, к чему она ведет. Улыбнулся, не давая понять, серьезно говорит или шутит. — Благо появился шанс это сделать. И союзники в войне.       Локи-обманщик…       — Я не слишком ему доверяю.       — Я тоже, — согласился Леншерр. — Он подозрительно осведомлен… и это еще так, цветочки. Хотя, меня он знает плохо. Предложил много вещей, которые мне просто не нужны. Сила громовержца, личная власть…       В это Даркхолм охотно верила. Прирожденного лидера в Эрике было видно невооруженным глазом, однако в верха он не лез. Спокойно принимая главенство того же Чарльза.       — Однако не стану отказываться от его помощи. Всю жизнь сидеть в подполье я не собираюсь.       Рейвен не удержалась от кривоватой усмешки. Необходимость скрываться, прятать свою инаковость… можно ли вообще куда-то от нее уйти?       — Люди всегда ненавидят тех, кто отличается от них. И боятся.       Утверждение, неоднократно проверенное ею на себе.       Эрик пожал плечами.       — Нас всегда будут бояться. На нас всегда будут охотиться. Просто потому, что мы — новая ступень эволюции. Которая теоретически может уничтожить предыдущую. Будут… если мы не попытаемся что-то изменить.       Когда Леншерр говорил, Рейвен хотелось идти за ним хоть на край света. Он был прост, понятен… и потому убедителен.       И Даркхолм понимала, что он действительно прав. От первого и до последнего слова.       Да и… Эрик доверял ей, делясь своими мыслями. И ему хотелось платить тем же доверием.       — Большие изменения обычно требуют больших жертв, — негромко произнесла она. — А здесь… они рискуют быть действительно огромными.       Вряд ли Леншерр этого не понимал. И что-то подсказывало Рейвен: он вряд ли будет снисходителен к миру, который не был снисходителен к нему.       Поэтому ответ ее удивил.       — Я не хочу смертей. Но если меня ударят — я ударю в ответ. Мы просто заслуживаем лучшего, чем быть крысами. Неважно, подопытными или канализационными.       Рейвен не ответила. Она задумчиво катала эту мысль в голове, как собеседник — монету в пальцах.       Не нападать, но и не давать себя в обиду. Защищать свои интересы.       Кто знает, может, это и есть выход…       — Что до молота… — приглушенно сказала она, неловко переводя тему, — ты пробовал?       Эрик кивнул.       — Нестабильно, — лаконично произнес он, вытянув руку. На кончиках пальцев блеснули белые грозовые огоньки и тут же потухли. — Хотя толк есть. Устаю медленнее, да и сил вроде как прибавилось. Большего сказать не могу, не станешь же работать с этим всем на глазах у Чарльза. А что у… нашего ученого с его «лекарством»?       Показалось Рейвен, или в его голосе мелькнуло что-то, похожее на ревность?       — Сказал, что сегодня будет готов опытный образец.       Леншерр резко подался вперед, застыв в напряженной, неудобной позе. Так, что их с Рейвен разделял лишь с десяток сантиметров.       Инстинктивное желание отодвинуться она подавила с трудом.       — И ты…?       — Я не знаю. Я правда не знаю.       Что-то внутри нее хотело поддаться искушению и решить все проблемы одним махом. А еще что-то говорило, что это будет неверно, неправильно…       Спокойным, вдумчивым голосом Эрика Леншерра.       — А ты сам… ты никогда не хотел стать обычным? Таким же, как и все? Жить без дара, но зато спокойно?       Эрик помолчал.       — Я могу лишь разрушать, — кривовато усмехнулся он. — В отличие от тебя. Но я никогда не откажусь от своей силы, о нет. Не предам часть себя. И знаешь, что я скажу…       По спине Рейвен отчего-то пробежали мурашки. Ощущение, уже становящееся привычным.       — Ты прекрасна такая, какая ты есть, — он прямо посмотрел ей в глаза. — Именно тем, что отличаешься от других, от сотен и тысяч.       — Ты действительно в это веришь? — тихо спросила Даркхолм, чувствуя, что во рту отчего-то пересохло.       — Верю, — негромко подтвердил Леншерр. — И своего мнения не изменю.       Голубые глаза казались сейчас озерной глубиной. Притягивающей, завораживающей. Рейвен, сама плохо понимая, что делает, подалась ему навстречу. Почти коснулась своими губами чужих…       В дверь постучали, а затем она распахнулась.       — Оу.       — Я не сказал, что можно войти, — холодно произнес Эрик, откидываясь на спинку кресла. Даркхолм так и осталась сидеть на краю. Испытывая странную смесь из недовольства, смущения и облегчения одновременно.       — Я не к тебе, — отозвался Маккой. Нервно дрогнувшим голосом. — Я к Рейвен.       Девушка кашлянула, поднимаясь.       — Уже иду. Эрик… извини.       За все одновременно. За вторжение Маккоя, за свой визит, который явно пришелся не слишком вовремя… и за свое поведение.       — Главное помни, Рейвен, — голос Леншерра догнал ее у самого порога, — у тебя всегда есть выбор.       Она медленно кивнула, признавая его правоту. Выбор действительно есть. Как бы Хэнк ни пытался убедить ее в обратном.       Эрик вновь взялся за книгу, перелистнул на страницу, где остановился, и, не поднимая головы, сухо дополнил:       — Если понадоблюсь, найдешь меня здесь.       Четко описать всю гамму эмоций, которые испытывал Хэнк, было невозможно. Можно было разве что вычленить основную. Мучительную ревность.       Спрашивать напрямую: «что у тебя с ним?» было слишком грубо. А не спрашивать означало навесить ярлык, не до конца разобравшись в ситуации — чего Маккой себе, как ученый, позволить не мог. Хотя доказательство тому, что между Рейвен и Леншерром что-то есть, имелось. Одно, но весомое. Они почти целовались, когда он вошел.       И даже не хотелось думать, что бы он увидел, зайдя минут на десять позже.       Рейвен… как же так?       Вопрос, который он с огромным трудом задвинул в дальний угол сознания.       — Я приготовил препарат, — быстро заговорил он, прикрывая дверь. Полез в ящик стола, отыскивая коробочку с ампулами. Клал ведь так, чтобы была под рукой… — Мы можем уже сегодня… да что там, сейчас…       Маккой хотел верить, что хотя бы здесь ничего не изменилось. Что ему не придется идти по этому пути в одиночку. Что Рейвен не откажется от шанса жить нормальной, человеческой жизнью.       — Я как раз хотела тебе сказать, — негромко произнесла Даркхолм. На ампулы она едва взглянула. — Я не буду испытывать твою сыворотку.       Дыхание замирает, вместе с биением сердца.       Хэнк чувствовал, что так и будет, чувствовал… Однако не хотел верить в это. До последнего.       — Ты… отказываешься? — неверяще переспросил он.       Рейвен кивнула.       — Отказываюсь. Прости.       — Но… почему?       Он знал, почему. Однако хотел услышать это от нее. Четко и однозначно.       — Не уверена, что стану счастливее, если откажусь от части себя, — янтарные глаза смотрели серьезно, кажется, проникая в самую душу. — Я такая, какая есть, Хэнк. И, знаешь, когда я это наконец признала… стало легче.       — Что же, это… — Маккой устало сгорбился, понимая, что переубеждать ее бесполезно, — это твой выбор.       Хочется верить, что и впрямь ее. Не Эрика.       — Мой, — она твердо кивнула. — И тебе хочу посоветовать не делать этого.       Он помедлил и глухо ответил:       — Это тоже мой выбор.       Хэнк шел к этому несколько лет… и не остановится в шаге от цели.       Рейвен склонила голову.       — Тогда я пойду?       — Да.       Он не имеет никакого права ее задерживать. Препятствовать ей поступать так, как она хочет… и быть там, где она хочет.       — Удачи тебе, — тихо произнесла она.       И аккуратно прикрыла за собой дверь.       Маккой взглянул на лежащие перед ним ампулы. Достал одну, бережно покатал в пальцах.       Решительно набрал желтоватое, цвета кровяной плазмы, вещество в шприц. Закатал рукав, прижав иглу к коже.       Прикрыл глаза.       Он представлял себе это совсем не так. И ступить на этот путь одному оказалось гораздо сложнее, нежели чувствуя рядом плечо поддержки — поддержки кого-то, кто такой же, как и ты.       Хэнк вонзил иглу в вену и решительно надавил на поршень.       Рейвен так и не появилась.       Неужто поддалась доводам Маккоя, схватившись за шанс стать «нормальной», отвергнув ценность и уникальность своего таланта? Леншерр хотел верить, что нет. Даркхолм слишком умна для этого. Не так подвержена эмоциям.       Хотя, в последнем он уже не был так уверен. И до сих пор чувствовал призрачный вкус ее губ, несмотря на то, что так их и не коснулся.       Глупо вышло. Словно у каких-то малолеток.       Доволен собою Эрик уж точно не был. Расслабился.       А уж если ему еще и не удалось убедить Рейвен в своей правоте, то он и вовсе проиграл если не по всем статьям, то по многим. Даркхолм сейчас была ему ближе, чем кто-либо. И лишиться такого союзника, союзника, которому можно без боязни доверить если не все, то очень многое…       Его планы серьезно пострадают.       Ладно. Ночь прошла, и стоит лицом к лицу встретиться с наступившим утром и его последствиями.       Он вышел в коридор и запер дверь на ключ. Личное пространство Леншерр, в отличие от многих, охранял жестко, не терпя вторжений в него — несанкционированных особенно.       Повернул голову и замер.       Рейвен, беседующая с Алексом, поймала его взгляд и улыбнулась. На мгновение выкрасив одну из прядей длинных волос в мертвенно-белый цвет.       Эрик помедлил и улыбнулся в ответ.       И, отвернувшись, пошел прочь по коридору.       Интересно, чем увенчались испытания сыворотки, которые экспериментатор проводил сам на себе…