The killer in the mirror

Stand Follow the fight Doing the right as we come to defend. ©Powerwolf: Incense & Iron

      Странно было все это.       Случайностей не бывает: это Леншерр за свою жизнь понять уже успел. А редкие исключения из этого правила его лишь подтверждали. Вот и теперь… письма ведь не приносят ни ветер, ни птицы. Причем прямо на подоконник адресата, ага.       Откуда оно взялось здесь? Откуда?       И неужели кто-то из ребят предал их команду, связавшись с врагом?       Леншерр знал автора послания, несмотря на то, что тот не подписался: этот аккуратный, с легким наклоном почерк Эрик отличил бы от любого другого, настолько он врезался в память. Знал и ненавидел. Поистине люто, больше всего на свете желая сдавить чужое горло до хруста — переламывая позвонки и хрящи, любуясь тем, как жизнь медленно утекает из стекленеющих глаз…       О, у него было предостаточно времени, чтобы решить, что он хочет сделать с этим человеком. И вариант, пришедший на ум первым, был еще и самым безобидным из них.       Вполне вероятно, что сейчас ему как раз представлялся шанс воплотить один из них в жизнь. Если он разыграет эту партию грамотно, не дав сопернику просчитать свои ходы. Будет действовать так, как от него не ожидают.       Однако для начала нужно решить, принимать или нет это… с позволения сказать, приглашение.       Он бросил листок на стол и задумался.       Ловушка.        Точно ловушка. Причем замаскированная крайне небрежно. Даже напротив: капкан был брошен прямо на виду. Только и ожидая, когда волк сунет лапу в стальные челюсти.       Что же.       Охотник еще пожалеет о том, что нацелился именно на этого зверя. Очень сильно пожалеет…       Эрик сложил вдвое и медленно, методично изорвал листок, на котором красовалось одно-единственное предложение:       «Ты обязан мне всем, Эрик».       Написанное по-немецки.       И несколько цифр на обороте — очевидно, координаты.       Дверь была заперта.       Рейвен повернулась к ней спиной, кусая губу. Куда же он подевался-то…       — Эрика не видел? — спросила она, повернувшись к проходящему мимо Алексу.       — Неа, — пожал плечами тот. И тут же привычно ухмыльнулся: — Соскучилась уже?       — Иди к черту.       В чем минус проживания в одном доме кучи народу, так это в том, что здесь все на виду. Она, вон, зашла на пять минут к Леншерру, поговорить за закрытыми дверями… так теперь едва ли не каждая собака считает своим долгом об этом упомянуть, в двусмысленном таком контексте. Особенно вот эта, по прозвищу Хавок.       — А Хэнка?       Маккой тоже куда-то запропал, причем со вчерашнего вечера. И за него Даркхолм сейчас, пожалуй, беспокоилась даже больше. Если Эрик способен за себя постоять, то в случае с ученым все гораздо сложнее.       Как бы не довели его до беды эти эксперименты. Он же на себе все тестирует, следуя примеру исследователей прошлого. С одной стороны объяснимо: ту же вакцину от мутации на мышах испытывать не станешь, а с другой…       — Тоже нет.       — Проклятье.       Даркхолм надеялась, что они не переубивали друг друга.       — Да расслабься. Куда они денутся с подводной лодки. А у тебя как раз будет время определиться.       — Очень смешно, — ядовито произнесла Рейвен. Решительно свернув за угол, по направлению к гостиной: может, хоть кто-то из двоих там.       — Я старался, — Алекс не пожелал отставать и пристроился рядом. — Оу, интересно…       Даркхолм, замерев на пороге, уставилась на включенный экран. С которого смотрело напряженное, сосредоточенное лицо президента Соединенных Штатов.       — «Сегодня нам стало известно, что руководство Советского Союза приняло решение о размещении на Кубе, в непосредственной близости от наших границ, ядерных ракет. Хочу сделать заявление, что мы не оставим без реакции такую угрозу нашей национальной безопасности. Ответ будет незамедлительным и жестким. Отмечу сразу, что мы рассматриваем все варианты решения проблемы. В том числе и силовой, если появится такая необходимость…»       Ксавьер молча выключил телевизор. Откинулся на спинку кресла, помассировав виски.       Расположившийся рядом с ним Баньши нервно выругался. Даркхолм даже и слов-то таких не знала.       — Черт, они все-таки…       — Да, — коротко ответил телепат.       Что за этим скрывается, понимали все. Даже не политические игры двух сильнейших государств планеты.       А игры одного небезызвестного им человека. Целью которого было уничтожение привычного мира. И установление на его обломках, якобы отданных во владение новой ступени эволюции — мутантам, режима личной диктатуры.       — Сначала американцы разместили ракеты в Турции. Теперь Советы на Кубе. Вот и заварушка ж будет…       Ясно, Хавока возможная война не пугала. Оптимист недоделанный.       — Нужно остановить это безумие, — негромко произнес Чарльз. — Пока не стало слишком поздно.       — Каким образом, интересно?       — Нерешаемые задачи нам решать не впервой, — Рейвен стиснула зубы. — Что-нибудь придумаем.       Телепат устало кивнул. Выглядел он откровенно заколебавшимся. Даркхолм было его жаль: мало того, что держать в узде их разношерстный коллектив было непросто, так еще и все эти проблемы глобального масштаба…       — Где остальные?       Рейвен и Алекс переглянулись. Одновременно пожав плечами.       — Пойду пока навещу нашего очкарика, — заявил Хавок. Ехидно подмигнув Даркхолм, которой захотелось просто и банально открутить ему голову. Мало того, что юмор у него тупой, так еще и откровенно не к месту.       А она попробует все-таки отыскать Эрика. Чует сердце, что тут нечто неладно… но проверить все еще раз не помешает.       Тем более что у нее появилась одна идея. Возможно, глупая, но все же.       — Я отойду на час-другой, не теряйте, — быстро произнесла она. — Потом все объясню, ладно?       Либо она объяснит, либо Леншерр. Второй вариант, конечно, предпочтительнее.       Потому что ни врать Ксавьеру, ни говорить ему правду девушке очень сильно не хотелось…       Заброшенный дом находился не так уж далеко от особняка — в двадцати-тридцати минутах неторопливой ходьбы. Эрик поступил согласно правилу «хочешь остаться незамеченным — встань под фонарем». Да и чем ближе положишь, тем ближе потом будет брать.       Рейвен оглянулась, убедилась, что за ней никто не наблюдает, и тенью подтянулась в выбитое окно.       Осмотрелась по сторонам.       На первый взгляд, здесь все было, как и тогда. Никаких изменений. Мусор, обваливающиеся перекрытия, делающие нахождение внутри небезопасным…       Девушка, аккуратно ступая, прошла в дальний угол. Присела на корточки, с усилием приподнимая прогнившие и обломанные доски пола.       Пусто.       Проклятье.       Значит, у Эрика и впрямь стряслось нечто серьезное.       Нет, не так.       Крайне серьезное.       Место Тору не слишком нравилось.       Какие-то развалины, иначе не скажешь. Большое кирпичное здание с высокими потолками и множеством переходов, заросшее травой, заваленное мусором и исписанное-изрисованное граффити (по большей части неприличными, смотреть аж противно). Он сам никогда бы не выбрал его для встречи — тем более учитывая, во что эта встреча могла перерасти.       То, что неожиданный гость Джейн рассказал о Леншерре, поначалу не уложилось в представление Одинсона об этом человеке. Мьельнир не мог выбрать того, кто был готов на все ради достижения своих корыстных целей. Кто жестко расправлялся с людьми, способными помешать его планам. Кто намеревался развязать мировую войну из-за личных амбиций. Кто…       И он, как оказалось, и не выбирал. Вынужденно подчинившись чужому дару, дающему власть над металлом. Грубой силе, о возможности наличия которой у смертных Тор даже и не подозревал.       Мысли о том, что все это может быть ложью, у Одинсона даже не возникло: ученый был прост, убедителен, легко отвечал на задаваемые вопросы и в качестве доказательства того, что люди с необычными способностями реальны, попросил одного из своих спутников создать небольшой воздушный смерч. Тор впечатлился. И совершенно не понял, что во всем этом не понравилось Джейн.       Прибывшей вместе с ними на Британские острова, однако отказавшейся даже выходить из гостиницы.       Ладно хоть Сиф его поддержала. Согласившись с тем, что Мьельнир в любом случае не должен оставаться в таких руках.       Ибо последствия могут быть действительно ужасны…       Самого новоприобретенного союзника здесь не было: тот сослался на какие-то срочные дела, однако оставил в качестве поддержки одного из своих товарищей, имя которого Тор упорно не мог запомнить. Про себя называя его «Рептилией» — по звучанию вроде похоже было.       Нет слов, чужое отсутствие смотрелось странно. Особенно с учетом того, что ученый говорил ранее: дескать, он уже многие годы охотится за Леншерром, расстраивая его планы… однако ему виднее. Может, это часть какого-то сложного плана, в котором Тор был не против поучаствовать. Если уж он не может бороться со злом привычно, с молотом в руках, то будет делать это иным способом.       Тихий скрип камушков под чужими ногами. Человек остановился в нескольких шагах, не желая подходить слишком близко.       Тор резко обернулся.       Замер.        — Ты?!       Хель, как же он сразу не догадался тогда…       Голубоглазый парень из американской пустыни сощурился. Недоверчиво, холодно. Как зверь, знающий, что где-то неподалеку прячется охотник, а перед ним — лишь приманка.       Мьельнира в руках у него не было.       — Я. — коротко ответил Леншерр. Бегло, однако внимательно, пробежался взглядом по чужим лицам… и, дойдя до Рептилии, стиснул зубы. Уже в следующее мгновение расслабившись, словно бы потерял к нему всякий интерес.       — Я ведь говорил, что мы еще встретимся.       Пусть и не представлял, что именно при таких обстоятельствах. Даже и помыслить не мог.       — Я этого и не отрицал, — сухо, резко. Еще больше укрепив неприязнь Тора к этому человеку. — Где он?       Сиф, на которую покосился Тор нахмурилась, однако, поймав взгляд друга, промолчала.       — Кто?       — Тот, кто тебя сюда прислал.       — Я пришел по своей воле.       Леншерр неожиданно хмыкнул. Словно бы выражая свое невысокое мнение о чужих умственных способностях.       — Серьезно? По своей? Нда, ты даже не представляешь себе, с кем связался.       Показалось или нет, что в чужом голосе молнией сверкнула неприкрытая ненависть?       — Представляю, — резко ответил Одинсон, прямо уставившись ему в глаза. — С преступником и вором.       — Подходящая характеристика, — неожиданно кивнул тот. — Хотя я бы ограничился одним словом «ублюдок». Суть отражает не хуже.       Что?       Через полминуты до Одинсона наконец дошло, что они попросту говорят о разных людях.       — Если что, я о тебе.       Молчание. Затем Леншерр медленно отступил на шаг. Не поворачиваясь к ним спиной.       — Я ухожу, — резко произнес он. — А ты… — взгляд на Рептилию, — ты передай своему хозяину, что отправлять приглашение, а самому не являться — дурной тон.       Тор вскинул подбородок.       — Не так быстро.       Леншерр остановился, сжав-разжав кулаки. Словно бы разминая пальцы.       — Какие-то претензии?       Очень опасные интонации. Человека, который готов напасть, едва увидев малейший повод для этого.       Впрочем, Тора этим было не испугать.       — Мы не решили вопрос с Мьельниром.       — А если я скажу, что понятия не имею, о чем ты?       — Имеешь.       — Допустим, — холодно согласился тот. — И что? Хочешь его вернуть? Так это ведь невозможно. Он все равно заклят на то, чтобы принадлежать лишь достойному. А таковым тебя твой отец явно не посчитал…       Сердце на мгновение словно бы остановилось.       — Откуда ты…       Догадка ударила под дых внезапно. Невероятная, однако Одинсон откуда-то знал, что она верна.       — Локи…