Мой омега

      Чонгук просидел целые сутки рядом с Тэхёном. Посещения были запрещены, но Ким уже сообщил брату и маме Хосока о том, что он в больнице, и что с ним и малышом всё порядке, опуская момент того, что Чонгук рядом с ними.       Малыша приносили дважды до этого раза. Чонгук сидел рядом, наблюдая за тем, как Тэхён держит малыша в своих руках, находясь в стороне. — Я назову его Хосоком, он так этого хотел, — Тэ взял в руку маленькие пальчики малыша, видя, как ребёнок чуть скуксился во сне. — Я думаю, что это будет правильное решение, — альфа подошёл ближе, рассматривая своего сына, которому он был готов отдать всё, что у него есть, и если понадобится, он даже сможет пожертвовать ради него своё сердце, лишь бы сохранить его жизнь. — Хочешь? — Тэхён кивнул в сторону малыша, который крепко спал. — Нет, я ещё не готов, вдруг он проснётся, я не могу, — Чонгук начал еле слышно лепетать, отступая чуть назад от Тэхёна, который чувствовал, как младший мечтал взять на руки Хосока, но боялся получить отказ. Поэтому омега решил предложить сам.       Альфа понял, что бежать некуда, поэтому протянул руки, аккуратно забирая ребёнка к себе. Он чувствовал запах сладкой, буквально приторной вишни с нотками ликёра... С нотками Хосока, которые так были похожи на его, только чуть мягче. Ребёнок немного причмокивал во сне, иногда морщась от шума, который доносился из коридора время от времени. "Это мой малыш, мой Хосок".        Чонгук потянулся губами к маленькому носику, нежно касаясь, почти невесомо, родинки, которая была точь в точь как у Тэхёна. Пока он держал на руках ребёнка, Тэ сидел на кровати, наблюдая за тем, что происходило.       Внутри всё трепетало при виде такой картины, на мгновение он представил, что сейчас здесь стоял Хосок, держа в руках своего сына, но Ким резко дал себе пощёчину, прогоняя прочь мысли, которые делали из него сумасшедшего последние несколько месяцев. Он обещал отпустить его, и он это сделает, чего бы ему это не стоило.       Отчего-то захотелось подняться и подойти к Чонгуку. Ноги сами несли его в сторону альфы. Тело словно магнитом тянуло к Чону, который не мог оторвать взгляд от Хосока.        Чонгук вздрогнул, когда неожиданно почувствовал горячие руки на своей талии. Тэхён прижался всем телом к спине альфы, проводя носом вдоль позвоночника. От запаха младшего становилось спокойнее и теплее.        Чонгук же впервые чувствовал себя настолько счастливым. За все страдания, что он пережил, жизнь подарила ему всё это. Подарила ему омегу, который был одним из самых лучших, сына, который принесёт ещё столько радости в жизнь альфы. Он не хотел сдаваться и терять всё то, что имел сейчас. Чонгук всегда знал, что его жизнь была постыла и пуста, но именно сейчас он почувствовал насколько всё было ничтожным до этого момента. — Я люблю тебя, — зрачки Тэхёна расширились, он замер на месте, перестав дышать. Ким слышал эти слова от Чонгука уже второй раз. Когда альфа произнёс их в первый раз, омега зажмурил глаза, делая вид, что он уже спит, чуть посапывая для убедительности. Но после того, как Чон уснул, Тэ ещё долго пытался переварить то, что сказал Гук.       Тэхён не понимал какие именно эмоции вызвали тогда эти слова. Страх, смятение, непринятие. Но теперь когда он снова услышал их, когда он вот так просто стоял позади широкой крепкой спины, будто прячась в непогоду от сурового порывистого ветра, Тэ полностью осознал и принял то, что теперь Чонгук его поддержка, его опора, его альфа, истинный альфа.       Он решил, что позволит Чону стать частью их семьи, позволит быть ему счастливым рядом с ним и ребёнком. Кажется, для Тэхёна было счастьем подарить человеку, у которого никого не было, семью и любовь. А у альфы действительно не было никого, кто бы мог подарить ему столько тепла, заботы и нежности, но теперь у него будет семья, о которой Чонгук в тайне ото всех остальных мечтал, витая в облаках.        Их идиллию прервала медсестра, которая пришла забрать Хосока. Извинившись, она взяла ребёнка на руки и вышла из палаты, оставляя Чонгука и Тэхёна стоять друг напротив друга, краснея и смущаясь, ведь когда они стояли рядом, время словно замерло, оставляя всю жизнь позади. Не было ничего вокруг, только тепло, которое они дарили друг другу, стук бешено бьющихся сердец, и посапывание малыша на руках альфы.       Но теперь Тэхён не знал, что ему говорить, находясь в данной ситуации. Внутри он принял всё положение их новой жизни, но сказать вслух было тяжело. Ещё и Чонгук выглядел, словно маленький ребёнок, который ждал похвалы и слова о любви от родителей. Но Ким не мог, что-то внутри не давало ему сказать те самые слова, видимо он всё-таки был не до конца готов.        Тэ отвернулся в другую сторону, чувствуя, как чужой огненный взгляд прожигает его. Но позже стало ещё хуже, когда Гук подошёл и обнял омегу, кладя свой подбородок ему на плечо. Хосок всегда делал так, когда вымаливал прощение у младшего. Воспоминания вновь, словно выстрел в сердце, пронзили Кима.       Чонгук отпрянул, зарываясь носом в вишнёвые волосы, вдыхая их аромат. Тэхён почувствовал, как вдоль позвоночника, расходясь в разные стороны, побежали мурашки, покрывая тело, заставляя съёжиться. Волосы встали дыбом по всему телу, но на руках было особенно заметно.        Чонгук разжал руки, начал проходиться пальцами по открытой коже, начиная с запястья, поднимаясь выше и вновь опускаясь. Он чувствовал бархат подушечками пальцев, чувствовал, как омега подрагивал, едва альфа убирал руки и снова касался кожи. Тэхён непроизвольно выгнул шею, опуская голову в сторону, будто давая согласие на прикосновение к ней.       Чонгук увидел, как под нежной и мягкой, словно карамельной, кожей пульсировала венка, как кадык дёргался каждый раз, когда Тэхён сглатывал слюну, которая начала выделяться словно обезумевшая.       Альфа коснулся кончиком языка шеи, немного поднявшись вверх. Он припал губами, чуть прикусывая вену, на которую положил глаз.       Альфе так хотелось пронзить эту бронзовую кожу своими клыками, хотелось, чтобы все знали, что этот омега его и больше ничей, но он не мог спешить, ведь Тэхён не ответил на его слова, но уже то, что он поддаётся на ласки Чона, было хорошим знаком, нужно было только время. Поэтому Чонгук оставил лёгкий засос, который начал распускаться, словно прекрасный цветок, на шее омеги.        Когда Тэхён почувствовал, что Чонгук впился губами в его шею, то невольно вздохнул, но всё это было похоже на лёгкий стон, который сорвался против воли парня из его уст. Он вцепился ногтями в руки младшего, который уже давно обнимали его тело, блуждая своими жгучими ладонями.        Чонгук немного зашипел, но ему это нравилось, нравилась лёгкая боль, которую ему приносил старший, нравилось слышать полустоны из приоткрытого рта, нравилось осознавать, что только рядом с ним запах омеги усиливается во стократно. — Я не жду от тебя сейчас слов о любви, — выдохнув, произнёс альфа, стараясь унять своё чёртово возбуждение, которое начинало давить на мозг. — Я подожду, не буду тебя торопить, просто пообещай, что не станешь отталкивать меня сразу, а хотя бы попытаешься принять.       Чонгук старался говорить как можно спокойнее, но в душе разгорался пожар, от мысли, что его могут отвергнуть. Но всё что произошло потом, заставило его успокоиться. Тэхён обернулся, он смотрел на альфу из-под пушистых опущенных ресниц, на щеках красовался румянец, а губа, кажется, была прокушена, ведь на ней виднелся след от капельки крови, которую Ким попытался спрятать.        Омега обнял альфу, кладя голову на грудь, впиваясь пальцами в крепкую спину, будто боясь, что Чонгук может прямо сейчас исчезнуть, растворяясь в воздухе, как всегда это делал Хосок в его кошмарах. Но Чонгук не исчез, он лишь крепче прижал к себе Тэхёна, утыкаясь носом в изгиб шеи.       Молча они простояли так около десяти минут, а после, видя, что Тэхён начинает засыпать в его объятиях, Чонгук поднял Кима на руки и положил его на кровать, укрывая одеялом.       Чон на самом-то деле не ел с самого приезда в больницу. Его желудок, кажется, двинул кони, оставалось хорошенько покашлять, чтобы он вылетел наружу. Поэтому, как только Тэхён крепко уснул, он, последний раз оглядев старшего, поправил прядь волос, что спала на его лоб, пошёл в кафе на первом этаже, надеясь закинуть в себя хоть что-нибудь.       Съев добрую половину запасов, Чонгук пошёл обратно, чувствуя себя просто превосходно. Он сытый, довольный, а главное влюблённый, чего ещё можно желать. Любой, кто проходил мимо, мог спросить какие наркотики он принял, но Чон мог ответить в одно слово "любовь"        Любовь, словно крылья, что несли его обратно в палату, Чонгук перепрыгивал ступени через одну, стараясь как можно скорее вернуться, но когда он почти долетел, то резко остановился, увидев свою мать, которая сидела рядом с Тэхёном, гладя его руку.        Услышав звуки, мать обернулась, но когда она увидела своего сына, то резко поменялась в лице. — Что ты здесь делаешь?