Мой омега

      Едкий запах спирта с примесью каких-то медикаментов, сквозь который просачивался аромат любимой и до боли знакомой вишни. Писк, разрывающий голову. Резинка от кислородной маски, давящая на скулы, натирающая нежную и чуть бледную кожу. Горячие капли, стекающие по тыльной стороне ладони, которые постепенно превращались в холодные, леденящие кожу дорожки. И тихие всхлипы, пробирающиеся сквозь гул, заставляющие прийти в себя.       Чонгуку тяжело поднять веки, которые словно склеены намертво между собой, но он это делает. Гук должен это сделать, он обязан. Чуть приподняв веки, альфа увидел Тэхёна, что согнувшись прижимался к его руке, поскуливая, проливая обжигающие кожу капли.       Чон слегка улыбнулся, двигая пальцем и видя, как Ким встрепенулся, словно маленький воробей, поднимая рассеянный, даже немного испуганный взгляд на альфу. Тэхен смотрел на него глазами полными любви и слёз, слёз счастья. — Чонгуки…— Ким кинулся к альфе, обнимая его, слыша жалобный вой снизу. — Мне больно, Тэхёна, подожди, — рассмеялся Чонгук, скривившись от боли, которая пронзила тело, едва старший успел прикоснуться к нему. — Ой, прости, прости меня, — шмыгнув носом, начал извиняться парень, поглаживая нежную кожу на ладони, сверкая взглядом и бегая глазами по измученному лицу, радуясь тому, что его Чонгук всё же пришёл в себя. — Ничего, малыш, это ты прости меня. Я не хотел, чтобы так произошло, — Чонгук закусил губу, сжимая ладонь Тэхёна в своей руке ещё крепче. — От меня одни проблемы, я снова заставляю тебя страдать. — Нет-нет-нет, всё хорошо, не говори так, — омега улыбнулся, подняв руку Чона ближе к губам и нежно, почти невесомо, коснулся запястья, вдыхая аромат терпкого ликёра, который так пьянил парня, что становилось тепло, словно жгучая жидкость бежала по венам, обжигая, заставляя воспламеняться изнутри.       Парень приложил руку к своему лицу, закрывая глаза, чувствуя, как что-то внутри растекается по каждой клеточке тела, даря эйфорию.       Тэхён давно начал замечать, что рядом с младшим его тело полыхало, словно охваченное огнём, а сердце бешено билось о грудную клетку, потели ладони, и появлялся лёгкий, едва заметный для окружающих, румянец, который  был так ощутим для самого омеги.        Опустив руку на палатную койку, омега замолчал, слегка измученно улыбнувшись, опустив взгляд на лёгкую простынь, что накрывала тело младшего, сквозь которую виднелась выпирающая марлевая повязка, закрывающая раны, которые могли лишить части его души, его жизни. — Я всё чувствовал, — всё ещё не поднимая взгляда, еле слышно произнёс старший. — Я ощущал на себе твою боль, слышал твои мысли, чувствовал, как силы покидают тебя, — Чонгук увидел, как глаза, блестящие от слёз, смотрели исподлобья на него. — Я умирал вместе с тобой, — быстрым движением Тэхён стёр горячие капли, глядя в окно, отворачиваясь в сторону и поджимая губу. — Умирал, как когда-то делал это с Хосоком, чувствуя всё, проживая этот момент снова.       Чонгук на секунду завис, обрабатывая полученную информацию, но он быстро пришёл в себя. — Иди ко мне, — Чон поднял ладонь с кровати, подзывая омегу к себе, снимая маску с лица, откладывая её в сторону. Альфа чуть приподнялся, скривившись от боли, протягивая руки к Киму, который уже тянулся к нему, встав со стула и пересев на кровать.        Согнувшись, Тэхён опустился к лицу Чонгука, касаясь носом кончика носа альфы, упираясь лбом, глядя глаза в глаза. Рука Чона опустилась на мокрую от слёз щеку, поглаживая каждый выступ на уставшем, но всё ещё прекрасном лице.        Почувствовав прикосновение, Ким улыбнулся, не прерывая зрительного контакта. Впервые Чонгук ощущал такую близость, не столько телесную, сколько душевную, словно омега пробирался под кожу, оседая внутри едким дымом в лёгких альфы, владея не только телом, но и душой.        Весь мир снова будто замер, останавливая свой бег только ради того, чтобы никто не мог разрушить то, что сейчас было между этими двумя. Чонгук вновь осознал, что Тэхён первый и единственный человек, которого он полюбил, ведь ещё никогда в жизни Чон не испытывал этих чувств, от которых разрывало изнутри на части. Альфе хотелось кричать и плакать от переизбытка эмоций, но он держался, чувствуя, как что-то внутри разрастается, словно огромный ком в грудной клетке. Вероятно, это была любовь. Огромная и необъятная любовь.       Хотелось смотреть на старшего каждую секунду своей жизни, прикасаться к его коже, чувствуя нежность и тепло, целовать алые мягкие губы, чувствуя вкус своей любимой сахарной вишни, видеть улыбку, от которой он невольно сам расплывался в довольной улыбке, не в силах противостоять самому себе и своим чувствам.       Они сливались воедино, словно одно целое, чувствуя друг друга, ощущая бесконечную силу притяжения, которая тянула их друг к другу, словно огромные магниты. Судьба сделала каждому из них до безумия великолепный подарок, подарив любовь, изменив их жизнь.       Они молча смотрели друг другу в глаза, наслаждаясь каждой секундой рядом, чувствуя, что всё так, как должно было быть с самого начала, каждый из них на своём законном месте. — Я люблю тебя.