Господаревы отроки

      О том, что Альфред уже достиг дворца, король Артур узнал быстро. По его расчетам, защитники города должны были прибыть уже совсем скоро, а потому правитель совершенно ни о чем не переживал. Что бы ни задумал младший брат-бастард, он уже обречен, зато у Артура появился веский повод наконец-то от него избавиться.       — Не смейте на него нападать, — сказал он своим гвардейцам, шестерым лучшим воинам столицы, главной задачей которых была его непосредственная защита. — А если кто-то из его солдат попытается что-то сделать, убивайте без разбора, хотя до этого не дойдет, я более чем уверен.       Да, король был полностью уверен в своей власти и непогрешимой силе. Альфред ничего ему не сделает, это уж точно.       — Как прикажете, ваше величество.       Теперь Артур ждал развязки. Совсем скоро ловушка города захлопнется, а пока этого не произошло, он успеет поговорить с Альфредом и высказать ему все перед тем, как отдаст приказ о его казни. Бастард появился довольно быстро. Он чинно переступил порог и замер на несколько мгновений, оглядывая тронный зал. Все члены королевской семьи были в своих покоях под охраной, просто так, во избежание ненужных домыслов. Уверенный в себе король оставил подле себя только личных гвардейцев.       — Как же давно я был здесь в последний раз… — сказал Альфред. Наконец, он устремил свой взор на Артура и расплылся в улыбке. — Ваше величество, какой радушный прием! Бесконечно рад вновь с вами увидеться.       Король выдохнул. Что ж, бастард возмужал. Он стал куда выше и шире в плечах, заимел сильные руки, которые явно приучены держать меч. Его золотистого оттенка волосы были пострижены по скандрийской моде, разве что одна непослушная прядь выпирала. В точности как у Генриха в свое время. И глаза у него были ясно-голубые, тоже как у покойного короля. Было просто омерзительно смотреть на бастарда и видеть в нем отражение короля Генриха. Что это за ужасная несправедливость, по которой именно он, незаконный отпрыск, рожденный в грехе, должен был заполучить как внешность короля, так и его любовь и привязанность.       — Я тебя не звал, принц, а потому не могу ответить тем же. Как ты смеешь врываться в мой дворец, да еще и во главе армии Северного рубежа?       Гвардейцы были начеку, Артур знал об этом, но более не беспокоился, ведь Альфред пришел один. Юнец на миг опустил взгляд, но улыбаться не перестал. Он сделал пару шагов вперед.       — Мне пришлось, ваше величество. Приходится идти на самые немыслимые безумства, если того требует честь.       Артур задумался. Значит ли это, что дело и правда в том, что Альфреда прилюдно унизили в Элирии? И он теперь желает мести? Но зачем ему врываться в столицу? Он понимал, что король его не поддержит, а потому пошел на столь необдуманный поступок? Артур кивнул сам себе. Да, все так. Глупый и наивный Альфред, что он о себе вообще возомнил? Король будет только рад, если его ради того, чтобы смыть позор, убьют свои же люди на Южном склоне. Стоит полагать, раз армии собственного надела с ним нет, то они уже пытались избавиться от опозоренного принца. И он бежал, как последний трус, в Северный рубеж, и там ему помог армией Джеймс, который только и рад насолить Артуру. Что ж, это хороший повод избавиться еще и от Джеймса. Его армия в столице — его приговор. Как удачно, Артур сможет одним махом избавиться сразу от двух ненавистных братьев. Пусть даже один из них Артуру родной.       — Так ты пришел поговорить о чести?       Альфред чуть склонил голову в бок, словно приглядываясь.       — Разумеется, стал бы я врываться в столицу государства, не будь на то веской причины, ваше величество? Однако… я полагаю, что разговор о чести семьи должен проходить без посторонних глаз, разве нет?       Он не стал даже смотреть на замерших по обе стороны от королевского трона гвардейцев, хотя речь шла именно о них. Артур нахмурился.       — Тебя смущает моя охрана, принц?       Альфред усмехнулся.       — Ну, что вы, ваше величество, раз вы так опасаетесь моего присутствия, то и семейные разговоры могут проходить прилюдно. Кто я, чтобы указывать самому королю...       На сей раз Артур едва не рыкнул. Да как вообще этот наглец смеет говорить подобное, еще с таким невинным видом?       — Следи за языком, принц, — король сжал руки в кулаки. Что ж, у него на поясе висит меч, случись что, постоять за себя сможет. — Оставьте нас, — теперь он обращался непосредственно к гвардейцам. — Ждите за порогом и будьте готовы после проводить принца.       Солдатам такая идея явно была не по душе, но спорить они не смели. Отвесив почтительные поклоны, гвардейцы покинули тронный зал. Альфред, мимо которых они прошествовали, даже не шелохнулся. Он был спокоен, слишком спокоен для человека в его положении. Массивные двери за его спиной закрылись. Артур перевел дыхание. Сколько еще понадобится времени защитникам города для того, чтобы перебить армию Северного рубежа? Наверняка не так много.       — Что ж, мы одни, — сказал он, поднявшись с трона. — О чем же ты хотел поговорить? О твоей поруганной элирийцами чести?       Альфред подошел ближе.       — Вовсе нет, я пришел говорить не о своих проступках, брат мой, — он усмехнулся. — Не о своих, а о ваших.       Артур замер.       — Что это значит?       Принц отозвался не сразу. Он оказался еще ближе, его шаги, стук каблуков сапог о гладкую поверхность раздражал неимоверно.       — Наш отец, его величество Генрих, завещал каждому из своих сыновей беречь родную кровь, не правда ли? — Альфред остановился, теперь братьев разделяло мизерное расстояние в три метра. — Вам, как наследнику, он завещал оберегать родных, всех его сыновей, законных и признанных, каждого, в жилах которого течет его кровь. Это ведь так, верно?       Король сложил руки на груди.       — То завещает всякий король своему наследнику.       — Но вы нарушили свое обещание, — Альфред вдруг резко перестал улыбаться. Его взгляд вмиг ожесточился, отчего Артур невольно вспомнил Генриха. Тот смотрел на своего первенца пылающим от гнева взглядом в тот день, когда узнал, что Артур пытался убить новорожденного Альфреда. Это было давно, с тех пор минуло больше семнадцати лет, но Артур слишком отчетливо помнил тот день. Тогда отец впервые его ударил, ударил по лицу, словно прислугу, так что принц не смог устоять на ногах. Тогда Артур даже решил, что разозленный отец решил его убить, но Генрих сдержался. Впрочем, он пообещал, что если такая попытка повторится вновь, то Артуру не сносить головы, хоть он и наследник. Сыновей-то у Генриха было много. Как видно, особенным сыном для него всегда был именно Альфред, а не Артур. — Вы его нарушали не один раз, не правда ли? Вы много раз посягали на жизнь своего брата.       Артура охватил гнев. Да как он вообще смеет говорить подобное. Бастард, отобравший у него любовь отца, он смеет до сих пор дышать воздухом, хотя должен был давно гнить под землей. Король ненавидел его настолько искренне, что был бы только рад лично вспороть ему брюхо.       — Как ты смеешь обвинять меня в подобном? У тебя есть какие-то доказательства?       — Стал бы я выдвигать такие обвинения и без доказательств, брат? Тем более, что ты — король, глава нашего государства. Братоубийство — худший из грехов, так нас всегда учили.       На сей раз Артур немало порадовался тому, что они остались одни и все эти слова не услышит никто лишний. Он сделал шаг вперед, сократив расстояние между ним и Альфредом еще сильнее.       — Значит ты, незаконнорожденный бастард, лишь чудом признанный и без права заимевший высокий титул, смеешь обвинять меня в том, что я пытался лишить тебя жизни? Что ж, — совсем скоро все закончится, совсем скоро Альфред лишится головы, а значит, король вполне может высказаться. — Да будет тебе известно — я жалею лишь о том, что обе мои попытки избавить мир от твоего присутствия провалились. Мне действительно жаль, что отец так к тебе привязался, что помешал мне смыть этот позор. Ты уже родился без чести, бастард.       К его большому удивлению, Альфред лишь хмыкнул.       — Я не знал об этом, — кивнул он. — Хотя я имел в виду твои попытки убить Джеймса, который является законнорожденным сыном короля и твоим братом как по крови, так и по утробе. Я поражен, ваше величество, вы попытались убить сразу двух братьев.       Артур чуть встрепенулся. Захотелось немедленно позвать гвардейцев, чтобы они убили Альфреда у него на глазах, и плевать на мнение общественности, ведь Альфред сам пришел с армией. Обвинить его в нападении совсем не сложно. Но король все же одернул сам себя — пока рано. Принц еще поплатится за все.       — Джеймс — позор семьи. Его образ жизни и то, что он его даже не скрывает — это неслыханная дерзость.       — И за это ты был готов его убить?       Артур поджал губы.       — Был? Я никогда и не отказывался от этой цели. И тот факт, что его армия сожгла ворота столицы, дает мне полное право объявить его мятежником, как и тебя. Вас обоих теперь ждет виселица.       Они оба замолкли на миг. Альфред сперва подумал над словами короля, а тот, словно в ожидании чего-то важного, пожалел о том, что в тронном зале нет окон — очень хотелось выглянуть и убедиться в том, что защитники столицы уже очищают город от солдат Северного рубежа.       — Выходит, я сглупил, — выдохнул, наконец, принц. — Как опрометчиво с моей стороны так подставляться. Что ж, раз уж я обрек сам себя на столь незавидную участь, можно ли мне задать один вопрос и рассчитывать на честный ответ?       Артур ощутил, что что-то тут не так.       — Ты слишком спокоен для человека, оказавшегося в такой ситуации, — резонно заметил он. — Или же ты не осознаешь в полной мере своего положения.       Пожав плечами, Альфред как-то странно усмехнулся.       — А разве у меня есть какой-то выбор? Я опозорен Элирией и теперь лишь сильнее испортил свое положение, хотя ты определенно уверен в том, что я и без того засиделся на этом свете. Так что, дашь мне честный ответ перед тем, как прикажешь отрубить мне голову?       Король мотнул головой.       — Так уж и быть.       Он готов сделать такую малость. Это определенно их последний разговор, а значит, он вполне может и немного потерпеть. Самое главное сейчас то, что потом Альфред исчезнет из его жизни навсегда. Принц подступил еще ближе. Он высокий, и правда королевская стать Генриха. Омерзительно. А еще больно осознавать, что в этом бастарде королевской крови все равно больше, чем в самом Артуре. Будь он проклят вовсе, равно как и его омега-родитель.       — Мне просто интересно понять, отчего ты столь сильно меня ненавидишь? Даже когда я был маленьким, ты смотрел на меня как на чернь под ногами. Неужели это все лишь потому, что я незаконнорожденный?       Артур ожидал именно этот вопрос, но все равно ему стало несколько не по себе. Много лет прошло с тех пор, как он узнал правду, с тех пор, как отец запретил ему хотя бы раз упоминать об этом вслух.       — Будь ты просто незаконнорожденным, это было бы полбеды. Все куда сложнее. Ты уверен, что именно об этом хочешь узнать перед смертью?       Альфред тут же кивнул.       — Иначе бы я не просил.       Король опустил взгляд в пол. Генрих был бы зол, будь он жив, но благо его хладный труп давно покоится в земле.       — Я дал клятву молчать об этом всю жизнь, но теперь мне плевать. Видишь ли, — он снова посмотрел на брата. — Я считаю, что хуже всего прочего может быть только кровосмешение. Я возненавидел собственного отца, когда узнал о его грехе.       Принц явно ничего не понял.       — Кровосмешения?       — Именно так, — Артур сжал руки в кулаки. — Даже если это сделано по незнанию, это мерзко. Но если альфа ложится в постель с омегой, который приходится ему кровным родственником, хуже этого ничего не может быть. У нашего деда тоже были незаконные дети, Альфред. Его любовник произвел на свет сперва бету, а потом омегу, а после уехал с ними в Сватогор, прочь от короля. Генрих знал об этом, он намерен был вернуть своих незаконных братьев в Скандрию, и он это сделал в ходе осуществления похода на большой материк. Привез оттуда этих тварей. И ладно бы он просто оставил их при дворе, отец совершил немыслимое…       — Ты хочешь сказать, что Алистор и Адерин — незаконные братья отца? — прервал Артура Альфред. — Что за бред?       Король усмехнулся.       — Да если бы. Они все трое это знали, с самого начала. И между ними была порочная связь. Три брата, все одной крови… три извращенца по сути. Я застал их однажды, уже после того, как Адерин произвел тебя на свет. Ты... — голос Артура дрогнул. — Ты — мерзкое дитя кровосмешения, разврата и похоти. Если бы беты могли зачать омегам дитя, я бы был убежден в том, что Адерин понес от своего родного брата. Жаль, что ты все же сын моего отца.       Альфред поджал губы. Он обдумывал сказанное, а Артур торжествовал. Он сам лично сказал правду, дал понять младшему брату, насколько тот омерзителен уже с самого рождения. Да, такова и была правда. Артур успокоился бы после того, как отец ударил его по лицу и запретил даже думать о том, чтобы причинять вред Альфреду. Так уж вышло, что когда этот маленький принц только учился сидеть и держать в руках игрушки, Артур узнал ужасную правду как о кровном родстве Генриха с Адерином и Алистором, так и порочной связи этих троих. И именно тогда он возненавидел их всех по-настоящему.       Кровосмешение — это позор, который надо смывать кровью. Король радовался тому, что хоть один из плодов омерзительной связи погиб, но оставался еще Альфред. Как только принц будет казнен, Артур расправится с Адерином, а потом и с Алистором. Омегу он лично отдаст солдатам на утеху, этот распутник не заслужил иного. Все совсем скоро закончится, позор будет смыт и Артур сможет успокоиться.       — Вот оно что, — кивнул Альфред. — Значит, все дело было в этом? Если бы мои родители не были кровными родственниками, ты бы оставил попытки меня убить?       Принц спросил это слишком спокойным тоном. Артур мотнул головой.       — Тебя это словно вовсе не смущает. Ты хоть осознаешь, что ты — плод кровосмешения? Понимаешь, насколько это ужасно?       Узнав нечто подобное, Артур сам бы поспешил избавить мир от своего присутствия, ведь с такими осознанием нельзя жить. Однако Альфред сохранил немыслимое спокойствие. Он пожал плечами и улыбнулся:       — А ты ожидаешь, что я буду стыдиться того, чего не делал?       Едва король хотел возмутиться, как массивные двери зала открылись. На сей раз порог переступил Джеймс, уж его-то сложно было не узнать. Артур рыкнул.       — А ты что здесь делаешь?       Он прошел мимо Альфреда, намеренный если понадобится тут же позвать гвардейцев, но едва сделав несколько шагов, король замер. Разве гвардейцы могли пропустить принца Джеймса в зал, не спросив разрешения? Едва Артур осознал это, Джеймс остановился перед ним. На его боевых доспехах и темных одеждах была кровь, которую Артур сперва вовсе не заметил.       — Пришел спросить с тебя за все, братец.       — Вызываешь меня на честный бой?       Слишком поздно Артур понял, что был обманут изначально. Альфред настиг его со спины. Услышав его шаги, он обернулся и ровно в тот же миг ощутил острую боль. Да, такого он точно не мог ожидать. Альфред просто всадил ему кинжал в живот.       — Ты и правда думал, что после всего того, что ты нам сделал, мы будем вызывать тебя на честный бой? — с превосходством в голосе спросил младший из принцев.— Самонадеянный ты идиот, Артур, — вытащив из чужого брюха кинжал, он уверенно нанес еще один удар, теперь уже повыше. — Ты, гнида, убил моего младшего брата и загубил здоровье моего родителя-омеги. И ты думал, что это сойдет тебе с рук?       Снова вытащив кинжал, он оттолкнул от себя короля. Тот, раненный и ошарашенный этим осознанием упал на пол. Его руки растерянно сжались на ранах, из которых бежала кровь.       — Ты…       До чего же непогрешима была его вера в то, что никто не посмеет покуситься на его жизнь. Стоило позвать гвардейцев, стоило просто позвать на помощь. Он дернулся с места и выразительно посмотрел в сторону открытых дверей.       — Не старайся, — с холодом отчеканил Джеймс. — Все твои защитники мертвы, я об этом уже позаботился.       Альфред в голос усмехнулся. Он быстро настиг старшего брата и присел на него, буквально оседлав, все так же сжимая кинжал в руке.       — Ты умрешь, как последняя падаль, — сказал он. — А перед смертью ты узнаешь о том, что Джеймс после твоих похорон будет трахаться с Мэттью, а плод кровосмешения займет трон после тебя, — он склонился над Артуром и нанес прицельный удар острым лезвием прямо в сердце. — Король умер, да здравствует король.       Джеймс смотрел на происходящее молча. Несмотря на очевидный грех братоубийства, он был доволен тем, что избавился от извечной угрозы для своей жизни. Лучше так, чем каждый день ожидать тайного нападения. А вот Альфред определенно насладился процессом. Он сам настаивал на том, что именно от его руки должен умереть Артур, а Джеймс не стал спорить. Пусть будет так.       Артур уже не дышал, взгляд его зеленых глаз стал стеклянным и тусклым. Альфред поднялся на ноги и отряхнулся, кинжал так и остался в груди уже мертвого короля. Меньше минуты они оба просто молчали. Наконец, Джеймс спросил:       — Почему ты сразу его не убил?       Альфред лишь усмехнулся.       — Хотел сперва кое-что узнать, — он бросил взгляд на трон. — Что скажешь? Тебе нравится тронный зал?       Джеймс мотнул головой.       — Мне плевать на тронный зал, Альфред, ты это знаешь. Что теперь?       — Самое время сообщить народу о том, что король убит. Я сам лично скажу об этом, но скажу так, что никто и не подумает нас осуждать.       Он уверенно направился к порогу. Помимо уже мертвых гвардейцев там ожидали солдаты, которых привел с собой Джеймс. С точки зрения доблести их план был отвратительным — подгадать момент, напасть со спины и убить разом тех, кто опасен. Однако с точки зрения здравого смысла это было самое оптимальное решение. Так они хотя бы не должны будут выжигать весь город. Более того, церемониться с Артуром не хотел никто из братьев, на то были вполне веские причины.       — Что ты им такое скажешь, что они не посмеют нас осуждать? — спросил Джеймс, идя следом за братом. — Мы ведь убили короля.       Они быстро покинули зал.       — Очень просто, брат, — охотно отозвался Альфред. — Народ узнает о том, что гибель короля Генриха не была случайной. Его убил вероломный Артур, слишком жадный до власти и слишком задетый его решением лишить первенца права на трон.       Джеймс нахмурился.       — А это правда? Есть доказательства?       Альфред усмехнулся.       — Я умею быть убедительным.       Подумав над этими словами, Джеймс решил, что не стоит ничего больше уточнять. Его младший брат определенно понимает, что надо делать.

***

      Королевича продержали под стражей слишком долго. Он понятия не имел о том, что происходит в городе, а потому и боялся. Под зорким взглядом солдат Речного оскола было страшно, Артур до сих пор не знает о его пропаже.       — Когда король узнает об этом, вам всем не сносить головы, — шикнул он себе под нос.       Подумать только, его посмели связать. Кайл, которого он совершенно не ожидал увидеть в столице, лично пленил его, а после ушел, оставив королевича в городских казармах. Солдат столицы не было видно, должно быть, все ушли защищать город, а захватчики зачем-то вторглись в это помещение и устроились тут. Время шло слишком медленно. Когда, наконец, ощутилось хоть какое-то движение, Луи поднял взгляд. Сидеть на жесткой деревянной поверхности было уже больно, связанные за спиной руки ныли. Его слуги в какой-то момент просто исчезли из поля зрения, их увели солдаты, и это тоже сильно пугало.       — Я вернулся, королевич, — довольным тоном сообщил Кайл. — Все решилось лучшим образом, так что теперь мы можем проводить столь значимую персону к королю Артуру. Уверен, ты рад этому.       Он улыбался, и эта улыбка не предвещала ничего хорошего. Луи не знал, что и думать. Происходило что-то ужасное, определенно.       — Что ты задумал?       Наверняка месть, это очевидно, но разве принц посмеет пойти против короля? Пока Артур жив, королевича никто не смеет тронуть, все это знают.       — О, ты сейчас все узнаешь, королевич. Пришло время.       Он подошел ближе и совершенно беспардонно дернул Луи за плечо, заставив подняться с места. Это было больно, так что омега вскрикнул. Смотревшие на это солдаты засмеялись, все были веселы, так что не стоило сомневаться в том, что ничего хорошего королевичу это не сулит.       — Король тебя убьет за это!       Кайл засмеялся.       — С королем я уже договорился, не переживай об этом. Шагай вперед, я уже весь в нетерпении.       Луи не знал что и думать. О чем это Артур мог договориться с Кайлом? Ведь Луи — супруг короля, он неприкосновенен. Пришлось подчиниться и идти вперед. Лишь покинув казармы, Луи осознал, что уже вечер. Выходит, прошло уже несколько часов. То тут, то там виднелись следы недавнего погрома. Прохожие то и дело смотрели на странную процессию, но тут же отводили взгляды и шли дальше. Никто словно и не удивлялся тому, что солдаты Речного оскола пленили королевича. Луи начал дрожать всем телом. Хотелось найти Артура, чтобы он спас его от Кайла и забрал во дворец, в их королевские покои. Подальше, прочь от этих солдат.       — Что вы сотворили с городом?       Королевич не рассчитывал на ответ, но Кайл все же отозвался.       — Это было неизбежно. Ты с самого начала должен был понимать, что не стоило так сильно обманывать мои ожидания. Знаешь… — принц был серьезен. Он все так же грубо тащил королевича за собой, а лицо его было ожесточенным. — Я ведь любил тебя. Я был покорен твоим смехом и нежным голосом. И я хотел сделать тебя счастливым. Я верил в то, что ты особенный… Но ты оказался меркантильной шлюхой, не более того. Конечно, как можно упустить такую хорошую возможность — выйти замуж за короля.       — В тебе говорит детская обида, не более того… — не думая выпалил Луи.       В ответ на это Кайл куда сильнее сжал его плечо.       — Детская обида, говоришь? О нет, это далеко не детская обида, это, скорее, огонь жгучей ненависти, который потухнет сегодня, когда я покажу всей Скандрии, что ты — не более, чем просто шлюха.       Луи с шумом выдохнул.       — Я королевич.       — Ой ли…       Кайл вновь засмеялся.       Они дошли до главной площади. Здесь столпилось много людей. Луи, которого легко провели через расступившуюся толпу, долго не понимал, что к чему.       — Ваше величество, вот он, супруг изменника!       Крик послышался из толпы. Луи в самом деле ничего не понимал. Наконец, взгляд наткнулся на погребальный костер. Как правило, сжигать было принято преступников и изменников, тех, кто не заслужил могилы. И не важно, были ли они казнены или умерли иной смертью, таков был закон. Толкнув Луи вперед, Кайл подошел к нему со спины и вцепился рукой в волосы на затылке, заставив поднял взгляд.       — Ваше величество?       Подошедший к омеге человек не был Артуром. В этом молодом красивом юноше узнавались черты покойного короля Генриха. Неужели это и есть Альфред?       — Величество? — потрясенно выдохнул Луи.       Кайл за его спиной хмыкнул.       — Совсем забыл сказать, — шепнул он на ухо королевичу. — Твой дражайший супруг был свержен и объявлен изменником. Это его погребальный костер.       Эта простая, но такая ужасная истина дошла до омеги не сразу. Он пригляделся. Что ж, Кайл не солгал, на жесткой соломе и правда лежал Артур. Король был мертв. Объявлен изменником и убит. А это значит, что Луи более не королевич, а вдовец изменника, и это воистину хуже смерти.       — Нет…       — Оглянись вокруг, — снова шепнул Кайл. — Все эти люди сегодня увидят, как я поимею тебя рядом с горящим трупом твоего мужа. А сразу после я отдам тебя солдатам. Ты сегодня познаешь много членов, шлюха.       — Нет!       Луи в панике попытался вырваться, но ему это не удалось. Кайл ударил его ногой так, что омега упал на колени и заскулил от боли.       — Знал ты о преступлениях своего супруга или нет, но закон есть закон, — неожиданно властным тоном сообщил Альфред. — Ты лишен своей чести и титула, и пусть принц Кайл решает твою судьбу, — он оглянулся в сторону одного из стражников.— Сожгите изменника, пусть вся Скандрия узрит справедливость короны.       До последнего Луи надеялся на то, что никто в толпе не согласится с таким произволом, но собравшиеся вдруг заскандировали:       — Да здравствует король! Долой изменников!       Как же так вышло? Как младшему из принцев удалось заполучить власть? Теперь Луи точно пропал, раз его судьба вверена Кайлу. Омега забился всем телом. Он сопротивлялся, как мог, уже и не думая смотреть на то, как горит тело его убитого супруга. Кайл разорвал его одежды без видимых усилий, а собравшиеся смотрели на происходящее так, будто узрели увеселительные представления. И это воистину было просто ужасно.       Кайл начал с исполнения своего обещания, а Альфред отошел в сторону. Он направился к принцу Джеймсу, который намеренно старался быть подальше от происходящего на площади.       — Не хочешь посмотреть? — усмехнулся Альфред.       Тот мрачно фыркнул.       — Мне было мерзко смотреть на то, как ты насилуешь элирийского господарина, довольно с меня и этого, — он задумчиво покосился в темнеющее небо. — Однако я удивлен. Ты смог всех убедить в своей правоте, хотя горожане, кажется, и так ненавидели Артура и только ждали реального повода сказать об этом прямо.       Альфред кивнул.       — Так и есть. Спасибо, что сразу признал меня королем, не позволив объявить им себя. Я, признаться, имел повод сомневаться до последнего.       Со стороны послышался крик Луи. Кажется, Кайл уже вставил ныне бывшему королевичу. Осталось теперь надеяться на то, что он удовлетворится своей местью и быстро уйдет восвояси.       — А я не сомневался. Ты точно удержишь власть и будешь хорошим королем, — в голосе Джеймса чувствовалась усталость. — После твоей коронации мы с Мэттью можем вернуться в Северный рубеж, твое влияние в Элирии станет непоколебимым. И это в твои-то юные годы. Ты на самом деле сын нашего отца.       Альфред задрал голову.       — Коронация будет уже завтра, а после предстоит решить много дел, но перво-наперво я хочу совокупиться со своим супругом в королевских покоях. Слушаю эти стоны и думаю только о том, что хочу господарина.       — Ты неисправим, брат, — Джеймс мотнул головой. — Избавь меня от подробностей. Твоего супруга скоро приведут из лагеря, я дал соответствующее распоряжение. Пойду, проведаю нашего брата-омегу и успокою его.       — Хорошая мысль.       Да, во дворце находится их общий брат, о котором Альфред и вовсе забыл. Теперь, когда цель достигнута, необходимо решать более малозначительные вопросы. Но первым делом Альфред официально закрепит свой брак с Иваном, объявит его королевичем и укрепит свои позиции в Скандрии. Уже потом нужно будет решать, как быть с Раджем, еще одним братом-альфой, который может заявить о своих притязаниях на трон по праву старшинства. Да, проблем впереди еще очень много, но самое сложное уже позади.       Луи все так же стонал от боли, но смотреть на то, что с ним делал Кайл, совершенно не хотелось. Альфред направился во дворец, кивнув личной страже. Он заслужил свой отдых.