Господаревы отроки

      День продолжался бесконечно долго. Шатер, в котором находился господарев омега, охранялся особенно сильно. Везде были солдаты-беты, одни из самых лучших бойцов армии Южного склона. Каждый из них был отобран лично Алистором. Тот, сам будучи бетой, всегда утверждал, что беты объективно лучше в стратегии, чем альфы. Возможно, что не сильнее, но лучше по слишком многим иным параметрам. Они не подвержены страстям, у них всегда холодная голова и минимум эмоций, которые только мешают. А принц Альфред доверял Алистору сильнее кого бы то ни было еще на этом свете, так что именно отряд из бет он и оставил для охраны новоявленного супруга.       Возможно, это должно было как-то польстить господарину. Иван не хотел об этом думать. Его радовало просто то, что рядом нет альф, в его положении это куда важнее. Он носился из стороны в сторону, волнуясь и переживая, понятия не имея о том, что происходит сейчас в городе. Столица Скандрии теперь осаждена, вот все, что он знал.       — Я так с ума сойду…       С ним в шатре находился только омега-лекарь по имени Николай. Этот юноша стал для Ивана ближе всех за минувшие дни. Он единственный, кого истерзанный чужой местью господарин вообще подпустил к себе, тот, кто подлечил его и хоть немного успокоил. Элириец и тоже омега, Николай теперь был единственным, кого Иван мог не опасаться. Он следовал за ним, помогал ему одеваться и умываться, а так же выслушивал и утешал, порой утирая слезы горечи и отчаяния.       — Мой господин, — лекарь оказался рядом. Он коснулся ладонью плеча Ивана, привлекая к себе внимание. Николай был высок для омеги, пусть и не выше самого господарина, и обладал слишком редкой для омеги силой, как физической, так и духовной. Он потерял едва ли не всю родню при осаде Латрона, но нашел новый смысл в заботе об Иване. Разумеется, господарин это ценил, хоть и считал плен у скандрийцев худшей участью. — Прошу, не мучайте себя. Нам нужно набраться терпения. Ситуация может разрешиться любым образом, возможно, придется податься в бегство.       О бегстве они старались думать в самую последнюю очередь. Конечно, был соблазн попытаться сбежать из шатра. От зоркого внимания бет уйти слишком сложно, но при желании вполне возможно. Однако Иван понимал, что своим бегством он подпишет своему младшему брату смертный приговор. Надо думать о его жизни и благе всей Элирии, а не о своем спасении из плена. На фоне истинных напастей собственное положение казалось чем-то воистину жалким и ничтожным.       Омега обхватил себя руками. Нет, особого холода не было, просто хотелось хоть как-то защититься от внешнего мира. Еще минувшим вечером он обратил внимание на то, как к нему относятся скандрийцы, все, кто ему уже встречался. Принц Альфред был лаконичен в своих приказах, так что никто, ни альфа, ни бета, ни тем более омега даже косых взглядов не смели бросать на Ивана, несмотря даже на то, что он опозоренный господарин побежденной Элирии.       — Я не хочу и думать о бегстве.       Иван был честен. Нет, это худший из возможных пока исходов. Даже если им и удастся каким-то немыслим чудом сбежать, то что потом? Куда идти? В Элирию? Так это еще хуже самоубийства. Податься в Сватогор? Глупость немыслимая, они даже не смогут добраться до большого материка. Им некуда идти, ведь Элирия пала, а Иван лишился своей чести, теперь на его шее метка, символизирующая принадлежность альфе. Если он сбежит от своего альфы, он нарушит один из общих для всего мира законов. Стоит ли усугублять и без того ужасную ситуацию?       — А что будет, если король Артур победит? — спросил Николай, прикидывавший разные варианты событий. Он готов был идти за господарином куда угодно, готов был и оставаться в плену у скандрийцев, если понадобится. — Если принц Альфред будет убит сегодня? Что это будет означать для вас?       Иван вдруг живо представил это и сглотнул. Ему стало еще страшнее, чем прежде, тревога усилилась.       — Я… — он перевел дух. — Я не хочу, чтобы он умер. Вернее, — Иван не без труда подобрал нужные слова. — Если он умрет, то умру и я. Король Артур расправится со мной, а потом пойдет войной на Элирию, в этом я не сомневаюсь.       Да, смерть Альфреда — это сейчас худшее, что может случиться для Ивана. Принц — его супруг, с этим уже ничего не поделаешь. Наглый скандриец не только обесчестил его на глазах у своих воевод и отца господарина, но и разделил с ним ложе после. Он заставил Ивана снимать с его ног сапоги, а после овладел им без применения силы. И стоило Ивану об этом вспомнить, как собственное тело, уже отхватившее метку, предавало его. Омега ненавидел сам себя и с ужасом думал о том, что будет, когда начнется течка. А она начнется, пусть и только через несколько месяцев, но все же.       Было тошно просто от мысли о том, что он, возможно, телом вполне привыкнет к убийце своих родителей и разорителю своей страны, к тому, кто держит его фактически в плену, в полной неволе и шантажирует жизнью маленького брата. Нет, Альфред ему омерзителен, но факт все равно остается фактом — господарин не может желать ему смерти. Смерть Альфреда — это, по сути, гибель Ивана и всей его семьи, а потом и гибель Элирии. Лучше пусть он будет жив и мучает господарина, чем умрет и обречет его на куда более страшную участь.       — Вы ведь знакомы с королем Артуром, да? — осторожно спросил Николай. — Я слышал, что он приезжал в Латрон.       Иван лишь кивнул. Да, приезжал. Артур никогда не нравился омеге, хотя все и твердили о том, что они могли бы стать хорошей парой. Наследник трона Скандрии — лучшая партия, безусловно, но Иван слишком быстро понял, в чем были истинные стремления Артура. Этот альфа мечтал о том, чтобы властвовать над всей долиной Сидорис, а в этом ему мешала суверенность Элирии. Именно поэтому речи о браке между принцем и господарином не могло быть вовсе. Теперь, когда Латрон заняла скандрийская армия, а сам Иван насильно втянут в брак с младшим из братьев короля, ситуация в корне иная.       — Если сегодня король Артур лишит Альфреда жизни, меня ожидает нечто в разы страшнее, чем то, что сделал со мной принц.       Николай кивнул.       — Он — ваш полноправный супруг. Вы готовы рожать от него сыновей?       Прежде, еще каких-то два или три дня назад, Иван бы искренне оскорбился этим вопросом, но сейчас он слишком много всего успел обдумать. Надо исходить не из эмоций, которые подчас крайне противоречивы, а из холодного расчета. Если принц Альфред добьется своего, а он уже показал, что выполняет свои обещания, то положение Ивана может стать стабильным. Если Альфред по неведомой причине заставляет своих слуг и солдат уважать новоявленного супруга, несмотря на то, что он лично изнасиловал его на глазах у своих воевод, то это о многом говорит. Например, о том, что принц и правда уготовил для господарина роль королевича, а не военного трофея.       Никто не относится к военному трофею с уважением. Никто не относится с уважением к обесчещенной омеге. Альфред слишком странный для альфы, с этим не поспоришь, но в этом была хоть какая-то выгода Ивану. Лучше так, чем пойти по рукам всех альф Скандрии, а потом умереть от многочисленных изнасилований. Придется переступить через свою гордость и смириться с судьбой. Это будет неуважением по отношению к памяти покойных родителей, вполне возможно, но это будет единственное умное решение для омеги, которому хочется выжить.       Ответить Иван, однако, не успел. Со стороны послышался шум, а потом и высокий говор. Господарин напрягся всем телом, уже понимая, что к шатру пришли альфы. Кажется, сейчас они и узнают, чем окончилась опасная военная авантюра принца Альфреда против короля Скандрии.       — Ваша светлость, — один из стражников-бет, которого Иван хорошо помнил в лицо, оказался в шатре. Он отвесил короткий поклон, а после сказал: — Прислали людей из столицы. Его величество велел привести вас во дворец, равно как и вашего личного лекаря.       Омега так и замер на месте. Он перевел дыхание, а уже после спросил:       — Его величество?       Стражник кивнул:       — Король Альфред, новый владыка Скандрии.       Иван переглянулся с Николаем. Выходит, Альфред все же победил. Этот альфа вновь доказал, что держит свое слово, так что, возможно, такая новость должна была вызвать облегчение в душе омеги. Из двух зол нужно выбирать меньшее, не так ли? И плевать на то, что придется быть супругом этому Альфреду во всех смыслах, памятуя о том, как он расправился с родителями Ивана и что он сотворил с Латроном. Сейчас именно от него зависит судьба как Ивана, так и Александра.       — Хорошо, — выдохнул господарин. — Нужно идти сейчас?       Бета кивнул.       — Да, ваша светлость.       Николай кашлянул.       — А что насчет короля Артура?       Стражник проявил терпение и ответил:       — Объявлен изменником и убит за покушение на короля Генриха и попытки убийства принца Джеймса. Теперь у страны новый король.       Лекарь кивнул и снова бросил взгляд на Ивана. Пожалуй, этого и стоило ожидать, хотя веры в успех Альфреда было ничтожно мало. Он уничтожил угрозу, получил трон, добился ровно того, чего и хотел. Вот таков он, младший принц Скандрии, рожденный вне брака, первый взявший боем столицу Скандрии и ставший королем в обход многих старших братьев.       Бета указал рукой на выход, так что Ивану пришлось облачиться в шубу и проследовать за ним. Он понимал, что его ожидает во дворце, Альфред точно сдержит свое обещание. Но теперь это даже не пугало, а воспринималось просто как рядовая необходимость. Все лучше, чем любой иной исход.       Оказалось, что небо уже потемнело в вечерник сумерках. Лагерь практически пустовал, а вот в черте города было оживленно. Кругом сновались солдаты, кто-то из местного населения, слышались перешептывания, громко никто не говорил в принципе. Иван при всем желании не смог бы ничего уловить. Он прикрыл голову меховым капюшоном, желая не привлекать к себе внимания, но на него то и дело бросали взгляды прохожие. Впрочем, причиной могла быть скорее немаленькая свита из стражников-бет, нежели сам высокий незнакомец в мехах.       При свете факелов плохо различалась дорога, но Иван все же очевидно находил под ногами свидетельства того, что совсем недавно здесь полыхала битва. Наверняка и крови пролилось не мало. Альфред сделал с городом то же, что и с Латроном совсем недавно. Это действительно опасный человек, которому не стоит переходить дорогу.       Они добрались до дворца даже слишком быстро, Иван не был к этому готов. Кругом было много солдат. Кто-то бросал взгляды на господарина, но все мигом отворачивались и старались притвориться, будто фигура в мехах их вовсе не волнует. Беты без труда растолкали всю толпу, а после они шли по лестнице. Поднявшись на второй этаж, ступая по мраморным ступеням так неспешно, как только можно, они оказались в отделанном невероятной мозаикой коридоре.       — Лекаря сюда.       Иван вздрогнул как от удара и тут же вскинул голову, так что не нужный более капюшон скатился с пепельных волос.       — Что?       Один из бет просто мотнул головой.       — Для вашего личного лекаря выделили комнату недалеко от королевских покоев, ваша светлость.       Как бы сильно Ивану не хотелось расставаться с Николаем хоть ненадолго, иначе и быть не могло, омега это понимал. Они кивнули друг другу, а после лекаря увели в сторону, где мозаика переходила в мраморные стены, украшенные гобеленами. Самого же господарина повели по лестнице наверх. Он быстро понял, что королевские покои близки, когда увидел отделанные золотом канделябры в стене, хрустальные люстры и расписанные яркими узорами потолки. Когда они оказались перед массивными дверями, стражник-бета коротко кивнул местной охране. Уже после Иван пересек порог.       Двери за ним закрылись с пугающим звуком, но омега постарался не акцентировать на этом внимания. Королевские покои были воистину роскошны. По правую сторону огромного помещения находились стеллажи с книгами и свитками, рядом дубовый рабочий стол и отделанные бахромой стулья. Чуть далее было огромное окно, завешенное полупрозрачной шторкой. Прямо напротив был выход на балкон, с которого, стоит полагать, открывался хороший вид на столицу. По левую же сторону была спальная зона, на которой расположилась поражающая своим великолепием массивная двуспальная кровать с бордовым балдахином. На стенах виднелись искусные картины, на столе и тумбе в спальной зоне горели свечи.       — Что скажешь?       Голос Альфреда, прозвучавший со стороны, напугал Ивана. Он вздрогнул и оглянулся, осознав, что все то время, что он сам изучал взглядом покои, новоявленный король стоял совсем близко к нему. Стоило взять себя в руки и вести себя достойно.       — Скажу, что удивлен, — выдохнул он.       Альфа чуть наклонил голову в бок.       — Удивлен?       Он был спокоен, но, как заметил господарин, Альфред еще не переодевался, хоть и был уже без военного обмундирования. Его рубаха была в кровавых пятнах, ставших темно-бордовыми, пояс был ослаблен и избавлен от ножен.       — Удивлен тем, что ты стал королем, — ответил омега.       На сей раз альфа довольно ухмыльнулся.       — А я вот знал, что все будет именно так, как я и хочу. И вот теперь ты здесь, со мной, в королевских покоях. Ровно так, как я и говорил.       Верил ли Иван вообще в то, что все так и выйдет? На самом деле не особо, хотя и понимал объективно, что в его же интересах именно такой исход. Желал ли он смерти Альфреду? Еще как желал, бесспорно, но куда больше он желал жизни и благополучия младшему брату, Александру.       Не найдясь с ответом, господарин лишь отвел взгляд, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на Альфреда. Он победил, вот в чем истина. Победа скандрийца настолько очевидна, что его теперь невозможно задеть словом. И он, должно быть, и сам это вполне понимал.       — Ну, так что? — новоявленный король прошел вперед, ступая по каменному полу подошвами своих сапог. — Тебе нравятся наши покои?       Иван сглотнул.       — Слишком вычурно.       Альфред остановился возле кровати и обернулся. Он выглядел настоящим хозяином как этих покоев, так и вообще всей жизни в целом. Омега бросил на него быстрый взгляд, а потом вновь уставился на полки с книгами.       — Возможно, ты прав. Хотя, если посмотреть иначе, у короля все должно сиять великолепием. Присмотрись потом к портретам в холле, они омерзительны и совершенно не красят дворец.       После этих слов Иван все же посмотрел на альфу. Так странно, что для него вовсе не ощущалась разница в возрасте. Ведь Альфред-то совсем молод.       — Зачем мне обращать на них внимание?       — Затем, что ты должен будешь привести в порядок этот дворец, — ответил король. — У моего брата был отвратительный вкус. Уверен, под началом нового королевича все будет выглядеть лучше.       Омега тут же представил себе это. Представил себя, совсем недавно лишенного чести господарина, которого зачем-то взяли в супруги и сделали королевичем. Представил, как он в самом деле хозяйничает во дворце, делая вид, будто его и не насиловали вовсе совсем недавно, будто не его лишили родителей и дома. Ведь об этом и говорил Альфред. Он дал слово, что поступит с ним еще хуже, чем в день падения Латрона, если Иван не будет соответствовать статусу королевича.       — Подойди.       Что ж, если Иван и должен быть для всех гордым королевичем, то наедине с королем он — раб, не более того. Об этом тоже нельзя забывать. Кивнув собственным мыслям, омега подошел к альфе. Вблизи кровать была еще роскошнее.       — А что стало с супругом короля Артура?       Иван и сам не понял, зачем об этом спросил. Догадаться в принципе не сложно, ведь Артура объявили изменником, а подобное ничего хорошего для его омеги не сулит. Альфред хмыкнул:       — То, что тебя обошло, мой дражайший супруг. Будь так любезен, исполни свою обязанность передо мной.       Господарин не мог не понимать, о чем речь. Что ж, он обязан подчиниться, теперь так точно, надо переступать через свою гордость, чтобы выжить. Именно с такими мыслями он сглотнул и медленно присел на колени перед Альфредом. Тот сам вытянул ногу вперед, чтобы омега мог распутать шнуровку и снять сапог. Это, безусловно, унижение, но не в том случае, если альфа и омега уже женаты. Сейчас они по сути в браке, и Иван уже носит на себе метку Альфреда. Едва он, мысленно проклиная и себя, и всю эту ситуацию, избавил короля от второго сапога, тот совершенно внезапно схватил его за волосы и приблизился. В итоге Иван оказался прижат лицом к его паху.       — Я весь день думал только о том, чтобы трахнуть тебя, — отчетливо сказал Альфред. — И это вело меня вперед. Я знал, что в случае победы у меня будет достаточно власти, чтобы держать тебя в моей постели. Это была достойная мотивация.       Он усмехнулся, а вот сидевший на коленях Иван чертыхнулся от боли и стойкого ощущения того, что ему в щеку упирается возбужденная плоть альфы.       — Ты ненормальный…       — Еще бы, — король позволил супругу отстраниться, но держать за волосы не перестал. — Сними мой пояс.       Ему было настолько же хорошо, насколько Ивану было дискомфортно от всего происходящего. Альфа дернул за волосы сильнее, от чего по телу омеги прошла невиданная им прежде судорога. Импульсы прошли по спине, отдаваясь везде и сразу. Омега понятия не имел, что его тело способно вот так странно реагировать на то, что его дергают за волосы, хотя бы потому, что прежде никто не смел делать с ним ничего подобного.       Руки плохо слушались, но Ивану все же удалось расстегнуть пояс. Он с шумом упал на пол, а сразу после Альфред вновь дернул его за волосы.       — А теперь штаны.       Могло ли быть что-то унизительнее? Господарин постарался об этом не думать вообще. Он уже и так унижен, но у него есть хотя бы возможность быть гордым на публику. Нужно терпеть только унижения со стороны Альфреда и все на этом. Как только штаны были расстегнуты и спущены, дрожащий омега впервые увидел член своего альфы настолько близко и отчетливо. Тот самый член, которым его изнасиловали, лишив девственности. Крупный, с выступающими венками и большой бордовой головкой, поблескивающей от выступающей смазки. Альфред имел его два раза, и оба раза было больно, пусть и на второй раз боль немного притупилась.       — Ты такой сексуальный, когда сидишь на коленях передо мной, — усмехнулся альфа. — Вот только имей в виду — я единственный, перед кем ты можешь склонить колени. Единственный, кто может тебя унижать. Никто более в этом мире не смеет даже прикасаться к тебе, — он обхватил свою плоть у основания, взяв в кольцо из большого и указательного пальца, а после провел самой головкой по сомкнутым губам потрясенного Ивана. — И это единственный член, который тебе дано познать. Если я когда-нибудь узнаю о том, что ты познал плотские утехи в объятиях любого другого альфы, беты или даже омеги, я лично четвертую эту гниду у тебя на глазах, а потом обмажу тебя его кровью, выведу на дворцовую площадь и выебу при всем честном народе на всеобщую потеху. Надеюсь, ты меня понял?       Господарин сглотнул. Его тело охватил липкий страх, стало отчаянно не по себе. Речи Альфреда звучали слишком пугающе.       — Понял.       Ивану совсем не хотелось, чтобы альфа заставлял его удовлетворять себя орально, но это и не входило в планы короля. Он вновь дернул супруга за волосы, теперь уже заставляя подняться на ноги, а после беспардонно швырнул на кровать. Иван повалился на нее как был, в шубе и ботинках. Он был слишком удивлен, чтобы хоть как-то среагировать, а король и не позволил ему быстро опомниться.       — Вот и прекрасно.       Альфред настиг его слишком быстро. Распахнув шубу, он стремительно расстегнул перевязку просторных брюк омеги и стянул их вниз. Иван, вполне осознававший, что к этому все и придет, подумал лишь о том, что из шубы лучше выпутаться да убрать ее в сторону, но король его удивил. Он скинул с его ног ботинки, а после откинул уже спущенные штаны в сторону и раздвинул его ноги. Иван зажмурился, сгораемый сразу стыдом и ненавистью к своей беспомощности, но после распахнул глаза, ощутив чужое дыхание в области паха.       Их взгляды встретились в тот миг, когда Альфред без тени намека на хоть какое-то стеснение провел кончиком языка по паховым волоскам. У Ивана едва дыхание не перехватило. Вот этого он совершенно точно не мог ожидать.       — Что ты…       Альфред хмыкнул.       — Здесь волосы такие же светлые, как это мило, — словно между прочим сказал он. — Раздвинь-ка ноги пошире, хочу все увидеть.       Господарин все никак не мог понять, что же это такое происходит. Король сам раздвинул его ноги еще сильнее, прошелся ладонью по внутренней стороне бедра, заставив Ивана густо покраснеть. Омега испытал невиданный прежде стыд. Одно дело насилие во имя мести, и совсем другое — нечто подобное.       — Нет, не надо…       Иван не верил до последнего в то, что это произойдет, но Альфред совершенно спокойно прошелся языком по его промежности, а потом сходу обхватил губами его небольшой омежий член. Едва не подавившись воздухом, омега вскинул голову. Он никогда прежде в жизни не испытывал ничего подобного, никто не смел трогать его там. Более того, альфы ведь в принципе не ласкают омег подобным образом, по крайней мере, наставники Ивану об этом не рассказывали, когда делились с ним знаниями о плотских утехах.       — А он окреп, — довольно хмыкнул Альфред, чуть отстранившись. — Мне это нравится, ты становишься таким мокрым.       Господарин замотал головой и попытался свести ноги и отстраниться, но король вцепился в него сильнее, причинив ощутимую боль и дав понять, что дергаться не стоит. Иван прекрасно понимал, что если из его организма выделяется влага, это означает, что он возбужден. Эта мысль ранила больнее лезвия ножа.       — Не делай так!       Альфред хихикнул.       — Как именно? Вот так?       Он снова всосал в рот его член, заставив Ивана давиться воздухом. Как же это жестоко со стороны короля — заставлять омегу испытывать удовольствие против его же воли. В прошлый раз, когда Альфред наспех растянул его, использовав масло, и поимел с удовольствием только для самого себя, господарин не испытывал такого жгучего стыда, только боль. И боль была бы куда лучшим решением. Но он не мог противиться, собственное тело его предавало, заставляя разум мучиться еще сильнее.       Наигравшись с ним вдоволь, Альфред приподнялся. Он в спешке избавился от рубахи, а после устроился поудобнее меж ног омеги.       — Если ты думал, что я буду просто трахать бесчувственное бревно, то ты сильно ошибался на мой счет, — заметил он. — У меня на твое тело очень большие планы. А сейчас, мой дражайший супруг, — альфа приставил головку члена к в самом деле влажному отверстию господарина, — ты будешь кричать. Но не от боли, — он толкнулся вперед, ощущая давление мышц, — а от удовольствия. Я хочу, чтобы твои стоны были слышны всем. Чтобы все знали о том, что ты отдаешься мне, как последняя шлюха. Чтобы все знали, что ты такой только для меня.       Из глаз Ивана совершенно неожиданно для него самого брызнули слезы.       — Ненавижу тебя!       Альфред вогнал в него член. Когда омега возбужден, естественная смазка позволяет взять его без особой растяжки, хотя подготовить омегу получше все же стоило. Иван воскликнул в голос, невольно сжав длинными ногами талию супруга, а тот довольно выдохнул и начал двигаться, не позволяя Ивану даже дух перевести.       — О да!       Он забрался руками под одежды омеги, трогая его бледное тело, двигаясь все быстрее и резче, а господарин в самом деле кричал, от смеси боли и удовольствия. Массивные яички альфы с пошлым звуком бились о влажную промежность, член входил уже совсем легко, и Иван постепенно перестал жмуриться от боли. Альфреду это определенно пришлось по душе. Он буквально повалился на омегу, оперевшись локтем о кровать и войдя в чужое тело особенно глубоко. Глаза господарина блестели от слез. Поддавшись неведомому чувству, король вдруг склонился над ним и совершенно невинно коснулся губами щеки. Это было настолько неожиданно и необычно, что Иван распахнул глаза и посмотрел на альфу ошалело.       — Ты чувствуешь мой член в себе?       Омега беспомощно прикусил губу.       — Я тебя ненавижу…       Альфред снова начал двигаться, но теперь уже медленно, словно смакуя ощущения. И это тоже было весьма необычно для Ивана. Он прикусил губу и захныкал, а альфа, словно намеренно добивая его, опустил руку вниз, скользнул кончиками пальцев по животу и постепенно добрался до члена. Пальцы прошлись по твердой плоти, а господарин захныкал еще сильнее. Такой беспомощный, в плену настолько нежданных и невиданных ощущений.       — Такое чувственное тело, — заметил Альфред. — С моей стороны было бы кощунством не изучить все самые трепетные его места, не правда ли?       Иван при всем желании не смог бы понять, о чем ему вообще толкуют. Он отвернулся, чтобы хотя бы не видеть довольное лицо короля, а тот в свою очередь начал учащать темп, двигаясь все быстрее и быстрее.       — Скоро мы сможем менять позиции в постели, — продолжил альфа. Как он вообще умудрялся разговаривать настолько спокойным тоном в ходе подобного процесса, Иван не понимал. — Тогда будет еще лучше, вот увидишь. А завтра состоится наша официальная свадьба, и на ней ты будешь в той самой шубе, на которой я впервые тобой овладел. Правда это будет символично?       — Не…на…вижу…       Сбитый с толку омега не мог думать ни о чем другом, кроме как о пальцах, что ласкали его ставший слишком чувствительным член. Слова короля словно пролетали мимо ушей вовсе. Он сам, вполне обдуманно, сжал ногами бедра Альфреда, уже и не понимая толком, хочет ли он вырваться или попросить двигаться быстрее. Насколько же тело омеги распутно, если оно отзывается на ласки мучителя.       — А когда ты понесешь дитя, я позволю тебе увидеться с братом. Все зависит только от тебя, мой дорогой супруг.       Движения снова стали быстрыми и властными. Омега вскрикнул в голос, теперь уже именно от удовольствия, в этом не было сомнений. Разум уступил перед инстинктами, природа взяла свое.       Где-то в коридоре Джеймс поймал удивленный взгляд Кайла. Братья блуждали около королевских покоев с тех пор, как привели господарина.       — Что Альфред с ним такое делает, что он так стонет? — спросил Кайл. — Неужели этот горделивый омега вообще способен издавать такие стоны?       Джеймс лишь хмыкнул.       — Альфред смог свергнуть правящего короля и занять трон. Думаешь, он не справится со строптивым омегой?       — Однако, — Кайл хихикнул. — Наш братец не перестает меня удивлять.       Его восторга Джеймс не особо разделял. Хотелось уйти уже прочь, чтобы не слушать стоны омеги, и просто поспать, отдохнуть после слишком насыщенного дня.       — Ты доволен? Может, теперь уйдем?       Кайл кивнул.       — Да, конечно. Альфреду наша помощь точно не нужна.       Младший из братьев был весел, ведь он свершил месть, о которой так мечтал долгое время, а вот старший просто устал. Впрочем, отдых нужен был им обоим. А вот Альфред определенно не был намерен отдыхать, потому как стоны господаревой омеги слышались едва ли не всю ночь.