Господаревы отроки

      Принц Оливер вернулся в свои покои уже глубокой ночью. Свет полной луны освещал помещение. Окна были закрыты, принц лично запретил прислуге их открывать. Сундук с его вещами стоял ровно там, где его и оставили. Принц не успел проверить надежность замка, слишком был сбит с толку тем, что он застал в столице.       — Все не так… Все совершенно не так!       Оливер прижался спиной к двери настолько плотно, что, казалось, тело почти срослось с древесиной. Он просто застыл на месте, растерянный и сбитый столку. Позволить себе паниковать в присутствии братьев он не мог ни в коем случае. Они смогли бы понять больше, чем уже поняли. Ни Альфред, ни Джеймс ему не верили, по крайней мере, полностью, но еще был шанс запутать их и все скрыть.       — А нужно ли скрывать?       Принц не знал, что ему делать. Альфред теперь король, подумать только. Младший уже коронован. Стоит ли вообще так рисковать и идти против него? Обычно Оливер искал выгоду во всем, но для этого надо было все спокойно обдумать, взвесить все «за» и «против», прийти к определенному решению. О спокойствии не могло идти и речи. Оливеру казалось, что за ним следят везде, в каждом коридоре дворца, на каждом его повороте, из-за каждых гобелена и штор. И это чувство мешало сосредоточиться.       — Что же мне делать?       У принца не было советчика, не было так же и времени, чтобы решить что-то. Как ему вообще быть в такой ситуации?       Наконец, он нашел в себе силы сдвинуться с места. Коронация Альфреда — событие внезапное. Оливер уже выяснил, как все к этому пришло, а потому был шокирован. Еще пару дней назад Артур был королем, права на трон которого никто бы не посмел оспорить, а вчера его прах сожгли на местной площади, в то время как его супруга жестоко изнасиловали солдаты. Да, такое порой происходило, даже с королями могло случиться, но только не с Артуром, который всегда умудрялся быть на шаг впереди любого своего врага. Так что же случилось на этот раз? Почему он не учуял опасности и допустил не только свое свержение, но и свою смерть от руки брата-изменника?       А может, дело не в том, что Артур потерял хватку, а в том, что Альфред оказался умнее и предусмотрительнее? Вполне возможно. Оливер зашагал в сторону окна, громко стуча каблуками своих сапог. Да, Альфред провел Артура и сел на трон, а значит, он опасен. Так стоит ли идти против него? Может, лучше занять его сторону и попытаться стать для него хотя бы подобием союзника?       Если Оливер чего и хотел искренне и от всего сердца, так это быть в безопасности и располагать хоть какой-то реальной властью. Может, если правильно подступиться к Альфреду, все и получится? Принцу так хотелось, чтобы был хоть кто-то, кто помог бы советом.       — Что же мне делать?       Достигнув окна, Оливер прихватил пальцами занавеску и посмотрел на подоконник. Он всегда оставался именно в этих покоях, когда приходилось навещать короля, будь то Генрих, а потом и Артур. Сын от второго брака, бета, он с самого детства знал о том, что прав у него будет значительно меньше, чем у других его братьев. Рожденный после него Кайл был искренней радостью для их отца-омеги. Он холил и лелеял принца-альфу, посвящал ему все свое время и внимание, дарил ему больше любви, чем всем остальным своим детям.       Оливер хорошо помнил об этом, равно как и помнил день смерти своего папы. Тот умер во время родов, дав жизнь двум омегам-двойняшкам. Ларсену, который был младше Оливера на один год, как раз исполнилось четыре, а Брану едва исполнился год. Они, дети-беты своего папы, находились в отдалении от того места, где проходили роды. Омегу Грехэма и альфу Кайла от них забрали, Оливер не знал куда. Осознавая, что он старший, Оливер по-своему пытался опекать братьев, но Ларсен, уже в столь ранние годы бывший до ужаса своевольным, огрызался на него в голос, а Бран и вовсе ничего не понимал, лишь громко плакал временами, просясь к папе. Воспитателям удавалось его отвлечь.       Когда Оливер спрашивал о родителе, ему никто не отвечал. Многим позже ему, наконец, сказали о том, что он умер. Король Генрих так радовался рождению двух омег, что как-то и забыл о почившем супруге, да и о сыновьях-бетах тоже. Кайла и Грейхэма он, однако, навещал довольно часто. Король рассказывал им о новорожденных братьях, в то время как Оливер снова и снова смотрел на хорошо изученные стены комнаты и на лица сменявшихся воспитателей.       Должно быть, именно тогда к нему и пришла мысль о том, что он заметно ущемлен в правах. Много раз Оливер смотрел на Кайла. Между ними была разница в какие-то два года, мизерный срок, и пусть альфа был младше, прав ему было даровано куда больше уже при рождении. Что уж говорить об их братьях-альфах, рожденных в первом браке Генриха. Артур, как наследник трона, всегда расхаживал важной походкой, делая вид, будто вовсе не замечает, как количество его братьев все растет и растет, Мэттью, второй по старшинству принц-альфа, был добрым и заботливым, а Джеймс, его близнец, хмурым и вечно погруженным в свои мысли. Они тоже были старше Оливера на мизерные сроки, но обладали огромными правами.       Главным же бельмом на глазу для Оливера так и остался Кайл. Он, будучи совершенно не приспособленным к тому, чтобы вести важные дела, получил себе в надел Речной Оскол. Потому, что он был рожден альфой. Условности условностями, но Оливер искренне считал, что этот надел должен был получить он сам. В его воспоминаниях был тот Кайл, который громко плакал, если ему что-то не нравилось, который дрался с Ларсеном за игрушку или же просто требовал к себе внимания. Генрих любил Кайла, любил сильнее, чем Грехэма, но не так сильно, как Альфреда, который родился уже тогда, когда Оливеру было двенадцать лет, и он уже прекрасно понимал, что да как.       Завидовал ли Оливер братьям? Определенно. И ему хватало мужества это признавать. С годами, правда, это чувство отступило на фоне его стремления тоже обзавестись хоть какими-то правами. Единственное, чего ему удалось добиться от Артура — это собственный замок подальше от Кайла. Правда, Ларсена отправили вместе с ним, и теперь родной брат систематично портил Оливеру спокойную и размеренную жизнь. Это принц и хотел изменить. Заслуживает ли Кайл того, чтобы быть главой Речного Оскола? Оливер считал, что нет, ни в коей мере.       С годами Кайл вырос довольно жестоким и хладнокровным человеком. Разумеется, эти черты были похвальными для любого альфы, но порой принц-альфа проявлял жестокость ради жестокости. В какой-то момент Оливер осознал, что начал бояться его. Кайл прослыл злопамятным и изощренным в мести, так что дерзить ему открыто не смели даже старшие братья-беты.       Это именно то, что и привело Оливера в столицу. У него находился козырь, с помощью которого можно было изменить разом все, но в его планы никак не входил дворцовый переворот.       — Как-то слишком тихо.       Принц отошел от окна. Даже если бы он узрел за его стеклом пару шпионов, это было бы и то лучше, чем вообще ничего. Новоявленный король Альфред окружил себя доверенными бетами, чего короли прежде не делали в таких масштабах. Оливер хорошо знал, как обдурить альфу, как надавить на омегу, но в отношении беты все было куда сложнее. Беты не подвержены страстям, их разум всегда холоден и чист, это принц знал по себе. Так что даже личная гвардия Альфреда заставляла опасаться.       — Вот же ситуация какая…       Оливер принялся ходить по комнате, меря ее шагами. Едва-едва его жизнь начала складываться, и тут такое. Надо искать выход. Альфред подозревает что-то, но пока у него нет никаких доказательств, Оливер в полной безопасности. Жизнь и покой королевской особы всегда стоит выше прочего, все об этом знают.       Минувший вечер Оливер провел с Альфредом и Джеймсом. И если второй явно горел желанием уйти прочь и отдохнуть, то король держал их едва ли не до самого рассвета, занимая разговорами. Он выглядел отдохнувшим, чего быть не могло в принципе, ведь минувшим днем была его свадьба, а до нее — коронация. Но вместо того, чтобы и дальше нежиться на брачном ложе со своим королевичем, он зачем-то трепал нервы старшим братьям, словно нарочно не отпуская их.       Оливер начал подозревать недоброе, но старался ни единым жестом не показать этого. Нельзя, ни в коем случае. Если Альфред поймет, что нащупал слабость, он надавит на нее как надо. Так что Оливеру дорогого стоило делать вид, будто все хорошо и его все устраивает. На деле же он недоумевал. Как Джеймс мог допустить такое? А Кайл? Знает ли он о перевороте? Памятуя о его непростых отношениях с Артуром и его супругом Луи, который и вовсе заслужил к себе искреннюю ненависть принца, Оливер мог предположить, что Кайл был бы на стороне любого, кто против Артура. Собственная выгода для него была важнее прочего, да и быть королем он бы вряд ли захотел. Но в столице Оливер брата не видел, о нем ни словом не обмолвился Альфред. Точно и нет никакого Кайла вовсе.       А Радж? Разве он признает Альфреда королем? Никогда, и это уже совершенно точно. Впрочем, окажись на троне именно Радж, Оливер поимел бы куда большую выгоду.       Принц остановился на месте и потер виски. Мысли о том, что за ним и правда подсматривают, не оставляла в покое. Беты — первоклассные шпионы, лучшие в своем роде. А беты Альфреда так и вовсе обучены всем своим навыкам Алистором, серым кардиналом короля Генриха, а это уже о многом говорило.       Оливер спрятал в своем сундуке важный документ. Завернутый в его белье, он должен был находиться в полной сохранности. Принцу так хотелось проверить, на месте ли он, этот документ. Однако замок на месте, а значит, все хорошо. Если за ним и правда наблюдают, шпионы короля узнают о его тайнике, а этого нельзя допускать.       Ему надо все хорошенько обдумать и принять решение. Наверное, будет правильнее поехать к Раджу, пока еще есть время, вручить ценный документ ему и помочь свергнуть Альфреда. Ведь перед народом Радж, как старший, обладает большими правами. И он как король более выгоден Оливеру. Всякий выгоднее, кроме одного лишь Альфреда.

***

      Когда Альфред оказался на нужном этаже, стражники у дверей засуетились. Навстречу королю вышел лекарь-элириец. Омега сперва встрепенулся, а после отвесил почтительный поклон. Альфред посмотрел на его светлые волосы, а после, когда юноша выпрямился, на синие глаза, казавшиеся деланно незаинтересованными.       — Ваше Величество.       — Мой супруг спит? — спросил король.       Омега вновь опустил взгляд.       — Нет, Ваше Величество.       Альфред нахмурился.       — И от чего же ему не спится? Он дурно себя чувствует?       Спросив это, король приблизился к лекарю. Они уже много раз говорили наедине, с глазу на глаз. И всякий раз речь шла о королевиче и его здоровье. Лишь тогда, когда Николай подтвердил, что Иван здоров, Альфред овладел им во второй раз. Совсем недавно он поставил омеге жесткое условие — Николай обязан заботиться, пусть и ценой собственной жизни, о здоровье Ивана и его репродуктивной способности. Более того, лекарю запрещалось говорить самому королевичу о том, что Альфред так обеспокоен его здоровьем.       Николай, возможно, и понимал куда больше, чем должен был, король не знал этого точно, но был доволен тем, что омега молча все выполняет и не задает ненужных вопросов. Именно это и заставляло Альфреда ценить такого лекаря.       — Нет, Ваше Величество. Здоровье Его светлости крепкое, недомоганий нет, да и боли прошли.       Король кивнул.       — Что тогда?       Омега сглотнул. Он явно волновался, как бы сильно не старался это скрыть от Альфреда.       — Полагаю, иные волнения, Ваше Величество. Обеспокоенность о собственной судьбе часто лишает омегу крепкого сна.       На сей раз Альфред сцепил зубы. В ответах лекаря не было никакой конкретики, но давить на него пока не хотелось.       — И не только омег, — кивнул он. — Что ж, пойду к своему супругу и скрашу его одиночество, дабы не оставлять ему поводов для волнений. Ведь нельзя, чтобы королевич был хмур.       Николай снова поклонился.       — Разумеется, Ваше Величество.       Король прошел мимо него в сторону своих покоев. Верные стражники-беты тут же вытянулись по струнке, не спеша открывать двери. Они знали, что пока еще рано. Лекарь уже скрылся за поворотом, когда Альфред обратился к стражнику:       — Все тихо?       — Да, Ваше Величество, — отозвался тот. — Лекарь пришел ближе к полуночи, явно обеспокоенный чем-то, Его светлость сразу принял его.       — Значит, уже тогда не спал, — заключил король. — Омега принес моему супругу какую-то важную весть. Как интересно, — он был задумчив. — Это все?       Стражник кивнул.       — Да, Ваше Величество.       — Хорошо.       Альфред махнул рукой, давая понять, что двери можно открыть. Бета тут же распахнул перед ним дверь и закрыл ее после того, как правитель пересек порог.       В покоях царила свежесть. Дверца балкона была открыта, занавески то и дело теребил легкий ветерок. Королевич, одетый в просторную рубаху и привычные для любого жителя Элирии опоясанные штаны, сидел на кровати. Он обернулся к вошедшему королю и замер, смотря на него с явной долей страха. Альфред широко улыбнулся, понимая при том, что сейчас что-то не так.       — Доброй ночи, Ваша светлость, — сказать он. — Или вернее будет сказать утра? Я даже не уверен.       Иван отвел взгляд.       — Солнце еще не встало, — рассеяно заметил он. — Тебя не было почти всю ночь…       — Я был с братьями, да. Обсуждали некоторые вещи.       Альфред прошел в сторону гардеробной. Расстегнув застежку своей мантии, он скинул с плеч этот парадный элемент наряда правителя и, не утруждая себя тем, чтобы повесить ее, просто бросил на спинку стоявшего рядом стула. Звать слуг, чтобы они прибрались, он бы не стал. Не сейчас, определенно.       Иван сохранил молчание. Он посмотрел на то, как король избавился от кафтана, а после снял с головы корону и положил ее на столешницу, как раз там, где лежала еще одна корона, меньше в размере, но осыпанная большим количеством драгоценных камней. Корона королевича. Еще минувшим днем Иван лично осознал, насколько эта корона может быть тяжела.       — Чем ты обеспокоен, мой дорогой супруг?       Королевич не спешил поднимать взгляд. На людях они должны обращаться друг к другу официально, на «вы», как того требуют установленные этикой правила, но наедине все иначе. Альфред пробежался взглядом по телу своего супруга. Поразительно, он снова хотел его. Иван напоминал чистый источник с холодными водами, спрятанный в оазисе среди раскаленной пустыни. Его водами так тяжело насытиться. Невозможно.       — Я…       Иван вновь замолк. Добравшись до кровати, король присел на нее как раз рядом с Иваном. Хотел снова накинуться на супруга, снова прикасаться к его коже, трахать его до тех пор, пока не станет трудно дышать, но чутье подсказывало, что именно сейчас спешить не стоит.       — Что?       Альфред не давил, хотя и хотелось быстрее понять, что к чему. Наконец, Иван выдохнул и решительно посмотрел на него. Это был именно тот взгляд, который так нравился Альфреду. Он давал понять, что перед ним не какой-то раб, а властный и горделивый господарев отрок, который никому не позволит себя принижать.       — Я должен сказать нечто важное.       Выходит, и правда произошло что-то серьезное. Король напрягся.       — Ладно, и что же это?       Королевич мотнул головой.       — Прежде, чем я скажу хоть слово, ты должен поклясться мне кое в чем. Это важно для меня.       Теперь он диктовал свои условия. Альфред и порадовался бы тому, что супруг внял его требованиям и не растерял все то, что он хотел в нем видеть, но сама ситуация его откровенно напрягала. Он не любил неизвестности больше всего прочего.       — Вот как, — хмыкнул он, умудряясь улыбаться легко и непринужденно, почти с озорством. — Ты заметно осмелел, и мне это даже нравится. В чем я должен поклясться?       Ему даже не претила мысль о том, что он идет у кого-то на поводу. С Иваном можно, ведь Альфред изначально хотел, чтоб между ними была хотя бы игра, напоминающая некое соперничество. Ведь иначе просто неинтересно было бы жить.       — Все просто, — ответил Иван. — Поклянись, что ты не причинишь вреда Николаю, моему лекарю.       Король усмехнулся.       — С чего бы мне причинять ему вред? Да и при том, что он хороший лекарь. Он причинил вред тебе или мне? Быть может, он осмелился ласкать тебя, пока меня не было рядом?       Иван тут же вспыхнул от возмущения.       — До чего же ты мерзкий…       Альфред лишь пожал плечами.       — Ищу причину, что уж там. Итак, почему же я должен вообще думать о том, чтобы причинять ему вред?       Он хотел услышать конкретный ответ, но королевич все тянул с этим.       — Поклянись. Это важно.       Иван не лгал, в этом не стоило сомневаться. Альфред никогда не нарушал своих клятв, хотя это и не было для него золотым правилом. Он мог нарушить данное слово, если бы на то его сподвигли обстоятельства, мало ли что вообще может произойти. Но вот данного супругу слова нарушать не хотелось ни в коем случае.       — Раз это важно для тебя, так уж и быть, — нехотя сказал король. — Я клянусь, что не причиню вреда твоему лекарю, но это касается только его первого проступка, который, как я понимаю, уже состоялся как факт. Насчет остального поговорим отдельно. Это тебя устроит?       Иван прикусил губу, выдавая свою нервозность.       — Он сделал это только потому, что хотел помочь мне. Если для тебя это имеет значение, то он спасал меня от опасности.       Альфред мотнул головой.       — Я не понимаю, о чем ты, — признался он. — Но я заинтригован. Так что говори уже скорее, что да как. И говори яснее.       На сей раз королевич согласно кивнул.       — Николай этим вечером тайно проник в покои твоего брата, принца Оливера. Он искал в его вещах то, что могло нести в себе угрозу.       Это стало для короля неожиданностью.       — Вот как. В иных обстоятельствах я бы сказал, что проникновение в покои королевской особы — это преступление, за которое можно не сносить головы, но сейчас все иначе. Его кто-нибудь видел?       Королевич удивился такой реакции, но быстро ответил:       — Только один из твоих стражников-бет.       Альфред хмыкнул.       — Тогда все отлично. Итак, что же он там нашел?       Что ж, Иван явно не ожидал, что король воспримет эту новость настолько спокойно, но тому было объяснение. Он ведь не глуп и сам понимает, что тут что-то нечисто.       — Нечто, что сразу дает ответ на вопрос о том, зачем принц Оливер приехал на самом деле.       Иван запустил ладонь под одеяло. Пара мгновений, и вот он извлек свиток с королевской печатью. Альфред недоуменно распахнул глаза.       — Это…       Он решил не озвучивать догадку. Королевич снова прикусил губу. Пересилив себя, он протянул свиток супругу. Тот решительно принял его и открыл. Его глаза быстро пробежались по строкам. Иван внимательно следил за его мимикой, а потому легко читал всю гамму эмоций. Сложно представить, что должен испытывать Альфред, читая нечто подобное.       Наконец, ознакомившись с содержимым, растерянный и ошарашенный король уставился на супруга.       — Ты ведь понимаешь, что это, да?       Его голос был обманчиво спокоен. Королевич кивнул.       — Понимаю.       Альфред чуть сжал края свитка.       — Ты мог и не показывать мне это, — сказал он. — Мог спрятать. Ты мог использовать это как угодно, — он на мгновение замер, а после закончил: — Но ты отдал его мне.       Иван лишь опустил взгляд.       — Я хочу выжить в этом мире, — признался он. — И хочу, чтобы с моим братом все было хорошо. Так что мое решение вполне очевидно.       Королевич резко поднял взгляд, когда Альфред засмеялся в голос. Он так повеселел, что можно было решить, что правитель выжил из ума. Однако он был в себе.       — И все же ты горделивая сука. Заботишься о том, чтобы никто не смог потрепать тебя, кроме меня, — приблизившись, король вдруг поцеловал супруга в губы. Вышло довольно быстро и не особо удачно, но короля это не расстроило. — И как же мне это в тебе нравится.       Отстранившись, Альфред вскочил на ноги. Иван ошалело смотрел на него, искренне удивляясь его воодушевленности. Невольно омега вспомнил о том, что его супруг младше по возрасту. Порой это забывалось.       — Ты ведь не причинишь вреда Николаю? — спросил он.       Король вновь засмеялся.       — Я велю выделить ему покои побольше. Никто не узнает о том, что он проникал в покои Оливера, — он вдруг так же резко перестал радоваться. — Однако вот о чем я забыл, — сказал он куда более спокойным тоном. — Оливер все знал и скрывал. Эта бумага была у него. Интересно, как долго? И как именно он хотел ее использовать?       Вопросы не были адресованы никому конкретно, но Иван все же отозвался.       — Этого я не знаю. Что ты будешь делать сейчас?       Альфред обернулся к нему, а после покосился на свиток.       — Одевайся, мой дорогой супруг, — сказал он. — Сейчас же. Мы идем в покои Оливера.       Его тон не требовал возражения. Сглотнув, королевич поднялся с кровати. Нельзя пока ни о чем спрашивать, все станет ясно потом. Сейчас он должен просто делать, что ему велено. Николай в безопасности, как и он сам — вот что действительно важно.

***

      Его разбудил кто-то из слуг. Распахнув глаза, мужчина сперва недоуменно огляделся, а после сфокусировал взгляд на одном лице.       — Простите, Ваше Высочество, — сказал он. — Прибыл ваш брат, Его Высочество Кайл.       Это известие воистину вызвало ступор. Понадобилось немного времени, чтобы окончательно осознать, что к чему. Кивнув, мужчина неуверенно поднялся с кровати. Его немного шатало, но ноги все равно держали уверенно. Взгляд упал на омегу, что мирно посапывал на кровати рядом с ним. Он прижимал к себе одеяло и лежал, чуть свернувшись калачиком, удивительно трогательный и милый. Тревожить его крепкий сон не хотелось ни в коем случае.       — Ваше Высочество? — тихо шепнул слуга, застывший за его спиной.       — Сейчас, уже иду.       Мужчина провел кончиками пальцев по белоснежным длинным волосам омеги, а после коснулся шрама на лбу. В этом его жесте была неподдельная нежность, которую, однако, мало кто понимал.       Одевшись, принц Ларсен покинул спальню. Прибытие брата-альфы его в самом деле сильно удивило. Кайл в принципе никогда не заглядывал в гости, занятый своими важными и не очень делами, так что Ларсену было от чего нервничать. Впрочем, он не имел привычки паниковать раньше времени, не поняв сперва, что да как.       Буквально пару дней назад уехал Оливер. Его отсутствие во дворце радовало Ларсена. Теперь он не опасался того, что родной брат в который раз заденет словом или делом омегу, появившегося здесь благодаря Ларсену. Он никогда не делился с Оливером подробностями о своих чувствах, но требовал уважать свои решения. Да, Оливер — старший брат, но между ними лишь год разницы. Более того, Ларсен взрослый мужчина, принц, королевская особа, он имеет право не подчиняться Оливеру.       Брат умчался в столицу. О том, с какой именно целью уехал Оливер, Ларсен не знал и знать не хотел вовсе.       — Давно он прибыл? — спросил мужчина у слуги.       — Около получаса назад, Ваше Высочество. С ним лишь несколько доверенных, маленький отряд. Я распорядился о том, чтобы их накормили с дороги. Лошади уставшие. Велите отвести в конюшню?       Ларсен мотнул головой. Они вышли в коридор и быстрым шагом направились к лестнице.       — Возможно. Как думаешь, мой брат мчался сюда впопыхах?       Слуга спешил за ним. У Ларсена был выдающийся рост и длинные ноги, так что и ходил он быстрее, делая большой шаг.       — Не мне о том судить, Ваше Высочество, но они выглядели весьма изнуренными.       Ларсен кивнул. Как странно — едва уехал Оливер, и тут же примчался Кайл. Что-то странное творилось в Речном Осколе, а возможно, и во всей Скандрии, кто его знает.       Наконец, они достигли гостиной. Кайл обнаружился на диване. Он в самом деле выглядел изнуренным: мундир был запачканный, равно как и сапоги, светлые волосы взъерошеные.       — Брат мой?       Кайл был младше возрастом, но альфа, имевший побольше прав. Их с Ларсеном отношения всегда были довольно ровными и лишенными откровенной неприязни, порой они вполне могли вместе выпить вина и неплохо провести время, но волей короля Артура их встречи стали ужасно редкими.       — Брат, — Кайл натужно улыбнулся. — Знал бы ты, как я спешил к тебе, ни одного привала не сделал.       Ларсен удивился.       — Что-то случилось?       Кайл кивнул.       — Слишком много всего, брат мой. Я все тебе расскажу, потому как королю нужна твоя помощь.       Услышав это, Ларсен решительно мотнул головой.       — В таком случае не сотрясай зря воздух, брат мой. Я не горю желанием помогать королю Артуру хоть в чем-то.       Пожалуй, в личном списке Ларсена нелюбимых братьев Артур занимал второе место, сразу после Оливера. Об этом, кажется, знали все отпрыски короля Генриха. Кайл, однако, лукаво усмехнулся.       — Речь идет о короле Альфреде, брат мой.       — О ком? — не понял Ларсен.       Кайл хмыкнул.       — Присядь, брат. Ты многого не знаешь.       В тот миг луна уже начала скрываться за самыми первыми лучами утреннего солнца.