Господаревы отроки

      Стражники от неожиданности подскочили на месте, когда Альфред решительно распахнул двери и оказался в коридоре. Никто не ожидал, что король продолжит бодрствовать после бессонной ночи. Беты тотчас вытянулись по струнке, готовые исполнить любой приказ. Следом за королем ступил и королевич.       — Живо, — сказал Альфред, обращаясь к одному из стражников. — Иди в покои Его Высочества Джеймса, скажи принцу, что он нужен мне. И отведи его в покои Его Высочества Оливера.       Бета кивнул.       — Да, Ваше Величество.       Он поспешил умчаться прочь, а сам король шагнул в другую сторону. Он точно окажется в покоях Оливера раньше, чем Джеймс. А принц Северного рубежа точно будет на него зол за то, что ему не дают элементарно отдохнуть после напряженного дня, но едва прознав причину происходящего, он точно позабудет об усталости.       Иван молча следовал за ним. Королевичу сейчас совершенно нечего опасаться, он обезопасил себя на многие годы вперед. Даже если он и не верит в то, что Альфред не причинит вреда его личному лекарю, король сам прекрасно понимал, что должен быть благодарен элирийцу. Если бы тот не нарушил незыблемое правило дворца, положившись на свое чутье, то Оливер, возможно, стал бы самой настоящей угрозой для новоявленного короля Скандрии.       Стражники шли за ними. Альфред обратил внимание на то, что Иван явно ощущает себя куда комфортнее в окружении бет. Все же хорошо, что Алистор в свое время набрал для гвардии принца Южного склона именно бет, а не альф, как было положено. Иначе бы Альфред и сам не смог оставлять супруга под охраной альф, его бы пожирала собственная ревность. Такое бывает, если альфа слишком яростно протестует против даже мысли о том, что кто-то может тронуть его омегу.       Достигнув нужной двери, Альфред без лишних церемоний открыл ее. Оливер не успел бы лечь спать, да и вряд ли бы он уснул, учитывая, какую тайну он вообще прячет. Едва король пересек порог, Иван застыл на месте, охваченный неуверенностью. Беты замерли за его спиной. Не позволяя случиться чему-то, что точно не понравилось бы королю, один из бет подошел ближе к Ивану. Они были практически одного роста, так что бете не составило труда шепнуть ему на ухо.       — Ваша светлость, вы должны держаться гордо.       Омегу едва не передернуло. Он тут же вскинул голову и, взяв себя в руки, переступил порог. Приподнявшийся с кровати принц Оливер застал уже тот момент, когда вся процессия оказалась внутри. Он был одет и даже обут, хотя рыжие волосы стояли торчком, ворот парадной рубахи был откровенно потрепанным, а несколько пуговиц кафтана расстегнуты. Ни он, ни Альфред не заметили той заминки, что произошла из-за королевича.       — Ваше Величество…       Горело лишь несколько свечей, но благодаря свету луны было вполне легко рассмотреть чужие лица. Иван замер в сторонке. Он быстро отыскал лицо того беты, что привел его в чувство, и шепнул так тихо, как только было возможно:       — Спасибо.       Тот кивнул, давая понять, что все понял.       — Брат мой, — воодушевленным тоном сказал король. — Как я рад, что ты еще не спишь.       Оливер не позволил себе показать, как сильно его пугает такой странный визит короля и королевича.       — Ваше Величество… — он деланно нахмурился. — Я слегка озадачен. Не ожидал увидеть вас в своих покоях в это время.       Поднявшись на ноги, принц поправил свой кафтан, бросив полный паники взгляд на свой дорожный сундук. Альфред улыбнулся шире, но сделал вид, будто вовсе не замечает наличие этого сундука в помещении.       — Я бы рад сказать, что мне не хватило нашего родственного общения за ужином, но не могу же я так лгать брату, не правда ли? — сказал он. — Меня сюда привела необходимость.       Принц тоже улыбнулся. Многолетняя выдержка помогала ему держать лицо в любой ситуации, в этом не стоило и сомневаться.       — Вот как, — кивнул он. — Раз я могу чем-то услужить нашему достопочтенному королю, то сочту за честь.       Король приблизился к нему. Стражники внимательно следили за каждым движением Оливера, готовые в случае чего сорваться с места, а Иван просто оценивал ситуацию, пытаясь предположить, чем все может в итоге обернуться.       — Меня радует твоя готовность услужить, брат мой, — сказал тем временем король. — Однако отчего ты не поприветствовал моего почтенного супруга, как того требует этикет?       Омега сглотнул. Никто в этом дворце не стал бы официально его приветствовать по собственной воле, Иван это прекрасно знал. Оливер на миг утратил свою маску радушия. Было слишком очевидно, как ему мерзко с самого факта того, что его заставляют быть любезным с недавно обесчещенным омегой.       — Должно быть, я виноват…       Принц намеревался сказать что-то еще, но к его огромной неожиданности король резко сократил ничтожное расстояние между ними и нанес удар в живот. Оливер едва не задохнулся. Он потрясенно округлил глаза, а после просто с трудом выдохнул и осел на пол. Его руки прижались к месту удара, а лицо раскраснелось.       Иван сжал руки в кулаки. Происходило то, что должно происходить. Натура омеги требовала пожалеть того, кому причиняют боль, но инстинкт самосохранения пригвоздил к месту, напоминая о том, что если бы Оливер не был раскрыт, то от этого пострадал бы сам Иван и его младший брат заодно. Значит, королевич все сделал правильно.       — Виноват, и не только в этом, — сказал Альфред в тот миг, когда Оливер оказался по сути на коленях перед ним. Оливер не был готов к тому, что на него, особу королевских кровей, поднимут руку. — Может, ты облегчишь свою участь и сам все расскажешь?       С трудом приведя в порядок дыхание, Оливер возмущенно посмотрел на короля.       — Как ты смеешь… Я принц!       На сей раз Альфред ударил его ногой. Удар пришелся в солнечное сплетение. Учитывая тяжелые сапоги на ногах альфы, не стоило и сомневаться в том, что это было больно. Принц отлетел к кровати, едва не ударившись затылком о прикроватную дубовую тумбу. На сей раз он заскулил от боли. Иван отвел взгляд. Теперь омега смотрел на дорожный сундук, стараясь не думать о том, что рядом кого-то избивают.       — Я помню о том, что ты принц, брат мой, — все тем же спокойным тоном сказал Альфред. — А еще я помню, что сей титул подразумевает не только привилегии, но и обязанности, о которых ты, по всей видимости, позабыл ненароком.       Оливер рыкнул.       — Я старше тебя! Ты не имеешь права поднимать на меня руку!       Альфред усмехнулся.       — Еще как имею. Король здесь я. Или ты решил позабыть об этом, мой скрытный старший брат?       Принц определенно понимал, за что его бьют, но старался избежать худшей участи. Быть может, еще надеялся на лучшее. Но то было зря, и Иван это знал. Николай рассказал ему все. Лекарь обладал нетипичным для омеги умением — вскрывать замки отмычками, созданными из подручных средств. Его отец пользовался таким умением в собственных целях, он и решил обучить этому сына. В итоге это умение уже однажды спасло Николаю жизнь. Замок на сундуке казался нетронутым, и если бы королевич не знал наверняка, он бы не подумал, что его кто-то вскрывал не ключами. Должно быть, так думал и Оливер.       Послышались шаги со стороны коридора. Стражники тут же расступились, пропуская вперед принца Джеймса. Альфа выглядел ожидаемо недовольным, но и удивленным при том.       — Ваше Величество? — он уставился сперва на полусидевшего на полу Оливера, а потом на Ивана, который все так же стоял в сторонке. — Ваша светлость. Я примчался, едва узнал, что вы меня ожидаете.       Ступая несколько неуверенно, он подошел к Альфреду, взглядом оценивая ситуацию.       — Ваше Высочество, — отозвался Иван, соблюдая формальности.       — Брат мой, — улыбнулся король Джеймсу. — Прости, что опять не дозволяю тебе спокойно отдохнуть, однако дело серьезное, не подлежащее тому, чтобы его откладывали.       Джеймс напрягся.       — Я готов внимать вам, Ваше Величество, однако могу ли я узнать, что с нашим братом? Отчего вы его ударили?       Спокойствие Альфреда было слишком очевидно, так что принц совершенно верно предположил, что да как.       — Разумеется, — кивнул король. — Наш брат совершил ужасное преступление — он предал память о нашем отце, предал семью. Ты и сам знаешь, что это карается смертью.       Джеймс покосился на Оливера.       — Предал? — возмутился тот. — Я никогда не предавал отца! Это ужасная клевета, лишенная любых доказательств!       — Доказательства есть, — прервал его Альфред. — И они сейчас при мне. Вот что я нашел в вещах нашего брата, Джеймс, — сказав это, он извлек из широкого рукава свиток. — И не смей лгать, что ты понятия не имеешь, что это, — с угрозой в голосе обратился он к Оливеру. — Я лично отыскал это в твоем сундуке. Теперь мне понятно, какая причина привела тебя в столицу на самом деле. Ты приезжал к Артуру, ты не мог знать, что он уже свергнут, не правда ли?       Оливер более не мог делать вид, что он искренне оскорблен, и при том незаслуженно. Иван видел, как он вновь уставился на сундук и потрясенно распахнул глаза, осознав, что все его надежды были тщетными. Теперь он был охвачен ужасом. Королевичу даже показалось, что он может читать по глазам все мысли принца.       Джеймс уставился на свиток. Он не мог не узнать королевскую печать. Этот документ принц однажды видел, хотя не знал его содержимого. Король Генрих допустил как свидетелей старших сыновей, но никому из них не сказал, что же именно написано в свитке.       — Завещание отца? — потрясенно выдохнул он. — Я полагал, что оно было утеряно.       Альфред обернулся к нему.       — Все так полагали. Но завещание было у Оливера. Полагаю, он решил его спрятать, чтобы потом использовать в собственных интересах. Полагаю так же, что целью его приезда в столицу был шантаж. Ну, или же он хотел обменять завещание на что-то. Я прав?       Последний вопрос был адресован Оливеру. Тот принялся тяжело дышать. Его глаза выражали искренний ужас, рот был приоткрыт, словно бета силился сказать что-то в свое оправдание, но понятия не имел, что же именно ему говорить.       Джеймс потрясенно выдохнул.       — Ты столько лет держал от нас в тайне последнюю волю отца? — выдохнул он. — Как ты мог, брат?       Оливер отчаянно помотал головой.       — Все не так! Это все Артур! Он меня заставил! Он угрожал мне, клянусь! У меня просто не было выхода!       Вот теперь ничто не скрывало его панику. Не позволяя Джеймсу и дальше слушать откровенную ложь, Альфред протянул ему свиток.       — Посмотри, брат. Лишь вы, сыновья нашего отца от первого брака, видели этот документ в руках короля. Тот ли то свиток?       Рассеянный Джеймс кивнул.       — Разумеется. И отцовская золотая печать на месте.       Король кивнул.       — Тогда возьми и ознакомься с содержимым, — Альфред следил за эмоциями на лице Джеймса. Едва старший принц протянул руку, чтобы взять свиток, король продолжил: — Прочитай вслух, пусть все слышат. Пусть все узнают последнюю волю нашего отца.       Принц решительно кивнул. В полной тишине он расправил свиток. Беты, казалось, даже дышать перестали, уже знавший о содержимом завещания Иван смотрел на Оливера, а тот, с выражением искреннего ужаса в глазах, смотрел по сторонам, отчаянно соображая, что же ему делать.       — Я, король Генрих, единоличный правитель Скандрии и третий своего имени владыка, — начал читать Джеймс, — настоящим документом пишу волю свою для сыновей, принцев моей крови. Назначаю наследником моим и приемником на троне младшего сына, в браке законном рожденного — Альфреда. В случае, если мой наследник по тем или иным причинам не доживет до момента законной коронации, право наследования должно перейти его сыновьям. В случае отсутствия оных, трон переходит к старшим моим сыновьям-альфам, или же их законным сыновьям, — принц на миг замер, а после продолжил читать: — Единственными же, кому трон Скандрии никогда не должен достаться, я называю сыновей, рожденных супругом моим Индром, ибо первый и сыном мне вовсе не приходится, а второй — рожден вне брака и по воле моей королем не станет никогда. И лишь из уважения к узам брака велю я сохранить принцу Раджу надел, мною дарованный, до полного совершеннолетия нового поколения принцев, сынов короля, что после меня будет. Сыну Артуру вверяю столичные просторы, а также обязанность священную — чтить волю короля Альфреда, что после меня будет. Сыновьям Джеймсу и Мэттью вверяю Северный рубеж и волею королевской заклинаю быть опорой для короля, брата своего, защитниками страны и гордыми сынами Скандрии. Сыну Кайлу вверяю Речной оскол и сердечную просьбу не впускать в свое сердце гнев, а быть счастливым. Королю Скандрии я вручаю обязанность заботиться о братьях своих, омегах, оберегать их и слушать их просьбы, найти им супругов и следить за их благополучием всегда, а также быть хорошим братом для братьев своих альф и бет и дать лучшее будущее их сынам. Сыновьям-бетам я вручаю обязанность чтить короля Скандрии и поддерживать его во всех начинаниях, никогда не идти против его воли и быть достойными сынами Скандрии. Такова моя королевская воля, и будь проклят тот, кто проигнорирует волю Генриха Третьего, короля Скандрии и единоличного владыки государства по праву рождения.       Джеймс так и замер, держа в руках свиток. Далее следовала до боли знакомая подпись отца. Да и все завещание, кроме приписок после подписи, было написано его рукой, принц не мог не узнать этот почерк. Отец писал ему много писем, чтобы он помнил досконально, как Генрих писал каждую букву.       Воцарившаяся тишина стала едва ли не осязаемой. Иван по-прежнему смотрел на Оливера. Бета явно прикидывал, как бы убедительнее солгать, даже понимая прекрасно, что деваться некуда, он попался. Альфред сказал, что он сам лично нашел у него завещание. Это слова короля, никто не осмелиться подвергать их сомнению. Да и обстоятельства говорили против принца.       — Что скажешь? — спокойным тоном спросил король, обращаясь к старшему из принцев.       Джеймс выдохнул.       — Я потрясен, — признался он. — Ты не только законнорожденный сын нашего отца, ты еще и наследник по его воле.       Принц снова уставился на свиток. После подписи стояла запись, должно быть, оставленная рукой ныне покойного священнослужителя, который сперва в тайне признал брак Генриха и Индра расторгнутым, а потом, так же в тайне, он поженил Генриха и Адерина. Если покойный король хотел, чтобы трон после него занял именно рожденный Адерином альфа, то он поступил правильно, оформив брак хотя бы в тайне.       Какой был бы скандал, если бы все не было сокрыто. Индр не просто какой-то безродный омега, он родился принцем и был при жизни гарантом мира между Скандрией и Рубиновыми островами. Развестись с ним официально Генрих не мог. А будучи уже женатым, он не мог жениться на Адерине. Так что все состоялось в тайне. Индр родил второго сына уже вне брака с королем, вот почему он так отчаянно желал смерти Адерину, с которым Генрих к тому моменту уже успел обвенчаться. А еще из завещания выходило, что Генрих не признает Раджа своим сыном. А это значит, что по завещанию у Раджа нет прав принца, которые есть у остальных сыновей-альф Генриха.       Все это принцы должны были узнать еще четыре года назад, когда погиб Генрих. Но завещание просто пропало. Артур рьяно искал его в свое время, и еще тогда Джеймс заподозрил, что старшему брату есть чего опасаться. Но кто бы мог подумать, что дело именно в этом? Хотя знал ли вообще Артур последнюю волю отца? Знал ли он, что новым королем должен был стать не первенец Генриха, а его самый младший сын, которому в то время едва исполнилось четырнадцать лет? Вполне возможно, что знал. Но тогда… Значит ли это, что и смерть Генриха была не случайной?       — Я все-таки не бастард, — кивнул Альфред. — И отец завещал престол именно мне. Выходит, я мечом и кровью выбил то, что по закону всегда должно было быть моим.       Джеймс кивнул.       — Выходит, что так. Но завещание мы увидели только сейчас. Если Артур о нем знал, значит ли это, что он занимал трон незаконно?       Они с Альфредом посмотрели друг на друга. Сокрытие завещание короля — это серьезное преступление. А нарушение его воли и тем паче. А значит, и сам переворот, совершенный ими — это лишь дань справедливости. Знай они раньше о завещании, все было бы иначе. Возможно, тогда еще совсем юный Альфред и не стал бы лучшим королем, но они бы соблюли волю отца, что очень важно.       Иван вдруг дернулся с места.       — У него нож!       Король и принц даже не поняли толком, что к чему. Просто омега подал голос, и в тот же миг два стражника дернулись с места. Оливер, который еще не успел толком сообразить, как использовать припрятанный нож, отчаянно поднялся с места и хотел уже броситься на Альфреда, но было поздно. Стражники схватили его. Нож упал на пол к ногам короля, другой бета прикрыл собой королевича на всякий случай. Потрясенный Альфред осознал что к чему лишь в тот момент, когда Оливеру скрутили руки и поставили его на колени. Принц вырывался и даже начал кричать о том, что никто не имеет права к нему прикасаться, но это прекратил Альфред. Когда он с размаху ударил Оливера ногой по лицу, на одежды стражника попала кровь принца. Кажется, король сломал Оливеру нос.       — Ты убить меня пытался? — с откровенным бешенством в голосе спросил Альфред. — Когда кругом охрана? Какой глупец.       Принц буквально сам подписал себе смертный приговор. Сорвавшись с места, Джеймс склонился над братом и, грубо вцепившись ему волосы, заставил поднять голову.       — О чем ты только думал? Скрыл отцовское завещание, а теперь попытался убить законного короля? Ты из ума выжил?       — Вам не понять! — истерично закричал ему в лицо Оливер. — Что вы, альфы, вообще можете понять? Я годами перечитывал это завещание. Что там сказано о бетах? Только что они обязаны подчиняться! Мы бесправные! В глазах отца мы куда ниже, чем омеги, не говоря уже о вас! — принц сплюнул попавшую в рот кровь. — Уже родились со всеми привилегиями и правами. А я чем хуже?       Альфред сцепил зубы.       — Так дело в зависти?       Принц вдруг резко успокоился. Он посмотрел на короля, и теперь в его глазах была такая всепоглощающая обреченность, что даже Альфреду стало не по себе.       — Зависть? Думаю да, она самая. И я не жду, что кто-то вроде тебя это поймет, — он снова сплюнул кровь. — Ваше гребанное Величество. Скажи, Альфред, ты знал о том, что ты рожден в результате кровосмешения? Отец любил в своей жизни только одного омегу. Пять браков, и все ради того, чтобы забыть Адерина, единокровного брата. Но он не смог его забыть и начал в итоге войну, чтобы заполучить омегу. А потом он в тайне женился ради того, чтобы сделать тебя королем, — принц брезгливо поморщился. — Наш отец — безумец. А ты — его точная копия.       Король хотел что-то сказать, но на сей раз его ударил Джеймс. Крепкий кулак альфы разбил ему губу, так что теперь кровь окропила кафтан принца и белоснежную рубаху.       — Ты много болтаешь и все не о том, — Джеймс снова вцепился брату в волосы. — Как так вышло, что это завещание оказалось у тебя? Как долго ты его прятал?       Альфред рыкнул.       — Отвечай.       Иван снова отвел взгляд. Ему ни в коем случае нельзя жалеть Оливера. Принц сам навлек на себя беду.       — В тот день… — Оливер хныкнул. — В тот день Артур подослал людей, чтобы они убили Адерина и его сына. Омега был беременный, Артур знал об этом. Хотел разом избавиться от отчима и двух нежеланных братьев, бастардов, как он считал. Я случайно узнал об этом. Потом, когда отец приехал, я рассказал ему. Он был так зол, — Оливер уставился на сапоги Альфреда, тут же найдя на них собственную кровь. — Я решил подслушать разговор. Я видел, как отец ударил Артура по лицу, точно он и не первенец его, а всего лишь слуга. Потом отец рассказал ему о том, что он тайно женился на Адерине, что их дети законнорожденные. Он обвинил его в убийстве брата, еще не рожденного. Артур был шокирован, но он начал умолять о прощении. В итоге отец его простил, но сказал, что Артуру никогда не бывать королем. Трон достанется Альфреду.       Король крепко сжал кулаки.       — И Артур решил в отместку убить отца? Но спустя несколько лет. Чего он ждал?       Оливер поднял взгляд.       — Я-то откуда знаю? — отозвался он. — Может, надеялся, что тебя еще удастся убрать с пути. Адерин после выкидыша остался бесплодным, уже не опасным, угрозой был только ты. А когда отец написал завещание, Артур окончательно осознал, в пользу кого оно написано.       — И тогда он убил отца, — закончил Джеймс. — То не было несчастным случаем. Отцеубийца…       Он был потрясен, а вот Альфред вовсе не удивился услышанному. Он помнил то покушение и понимал, что если альфа способен убить беременного омегу и ребенка, то он в принципе на все способен.       — У меня не было доказательств, но были подозрения. Артур не мог об этом знать. Я решил, что нужно подстраховаться и выкрал завещание, пока все не начали его искать.       Джеймс мотнул головой.       — Почему ты не показал его нам?       Оливер сжал губы в тонкую полоску. Должно быть, отвечать на этот вопрос ему уже не хотелось, но Альфред и так знал, каким должен быть ответ, а потому сам его озвучил:       — Он собирался в дальнейшем использовать его в свою пользу. Артур был королем, а у него было то, что могло уничтожить короля. Вот почему он и приехал в итоге. А увидев, что Артура уже нет, он начал прикидывать иные варианты, ведь так? — король недобро усмехнулся. — Да, именно так, — сам ответил он, встретив полный презрения взгляд зеленых глаз. — Отдавать его мне ты не захотел, потому что так ты бы ничего с этого не поимел. А вот Радж… Пока никто не знал о завещании, он был одним из претендентов на трон, а теперь он — непризнанный сын короля, почти бастард. Нет, еще хуже — хуже бастарда. Если бы ты отдал завещание ему, он был бы тебе должен по гроб жизни. Ведь так?       Что ж, теперь все стало ясно. Вот каким был план Оливера. Он хранил это завещание слишком долгое время, так и не избавился от него и никому не показал. А теперь решил использовать, чтобы манипулировать Артуром, но опоздал, на счастье Альфреда. Ему в который раз повезло, подумать только. А ведь решись Оливер действовать раньше на год или даже месяц, Артур бы узрел завещание и точно избавился от него. Он бы нашел способ даже сделать это открыто, а не через наемников.       — Понятно… — Джеймс отпустил волосы Оливера и отошел от него. Он тоже был весьма сбит с толку, но солидарен с Альфредом в самом главном. — Это тяжелое преступление. Ты предал память отца. Какими бы ни были его решения — это его решения, принятые в трезвом уме. И мы, как сыновья, обязаны были подчиниться. Но ты скрыл его завещание и допустил, чтобы воля отца была нарушена.       Оливер как-то потеряно мотнул головой. Он улыбнулся, совсем невесело, а скорее безумно.       — Ты и правда думаешь, что мне не наплевать на волю отца? Какая разница, кто правит из вас, альф, если мое положение все равно не меняется? Вам этого не понять…       — Ты прав, — легко согласился Альфред. — Не понять. Мы обнародуем завещание, чтобы все знали о законности моей коронации и вине Артура в смерти отца, а так же о том, что Радж не имеет прав на трон. А ты, брат, получишь успокоение. Я прикажу казнить тебя без лишних свидетелей, но на быструю смерть не рассчитывай.       Оливер резко вскинул голову.       — Ты не можешь так со мной поступить…       Он понимал, что ему уготовано. В некоторых вопросах альфы могут уподоблять бет омегам. Но если омега способен дарить жизнь, у беты нет такой функции, с ним церемоний не будет. Зато обойдутся с ним куда более жестоко, чем с любым омегой. Омег только насилуют, с бетами поступают куда изощреннее. Никто не запретит пускать в ход фантазию, если речь идет о приговоренном к смерти бете, и не стоит сомневаться в том, что он будет молить о смерти, которую не получит до последнего.       — Могу, — коротко отозвался Альфред. — Ты скрыл нечто важное, из-за тебя я жил, как бастард, в то время как должен был быть законным королем. И за отнятые у меня четыре года ты познаешь на себе все те муки, которые способны дарить наиболее жестокие альфы Скандрии. Впрочем, ты и сам это понимаешь.       Оливер дернулся, но не смог вырваться из крепкой хватки стражников.       — Нет! Умоляю, убей меня сейчас! Я же пытался всадить тебе нож в спину! Отомсти за это!       Посмотрев на его полное отчаяния лицо, король засмеялся.       — Я знаю. Ты надеялся, что я велю тотчас тебя убить. Но прости, так легко ты не отделаешься.       — Нет!       Альфред злился на Оливера. Злился так сильно, что хотел лично посмотреть на то, что с ним сотворят в дальнейшем. Ведь солдаты порой слишком жестоки, особенно с бетами. Самое безобидное, что они могут сделать, это трахнуть бету нашинкованной маленькими гвоздями битой. И Оливер все заслужил за свое молчание.       — Я приговариваю тебя к медленной смерти, принц Оливер. Как предателя и как убийцу.       — Прошу, нет.       Король удивился, когда слова прозвучали из-за его спины. Он обернулся и наткнулся взглядом на Ивана. Неужели в нем проснулась жалость? Это совсем не к месту.       — Ваша светлость?       Омега нерешительно подошел к нему.       — Я молю о снисхождении для Его Высочества, — сказал он. — Молю, пощадите вашего брата.       Альфред и без того был зол, но срываться на супруге в присутствии посторонних так не хотелось.       — Ваша светлость, пощадить преступника? Вы серьезно?       Иван подошел к нему. Король совершенно не ожидал, что его супруг вдруг охватил ладонями его лицо. В этом жесте было нечто вроде ласки, совершенно неуместной в данном случае. Королевич вел себя странно. Но вот он приблизился к нему еще сильнее. Сначала Альфред ошалело подумал, что Иван собирается целовать его у всех на глазах, но омега прижался к нему так, чтобы шепнуть свои слова на ухо. Так, чтобы никто не мог более слышать эти слова, кроме стоявшего рядом Джеймса.       — Если убьешь его, станешь для народа дважды братоубийцей, который пролил кровь ради трона. Сохрани ему жизнь и заставь признать себя, покажи всем, что семья тебе важнее всего. Народ к тебе потянется. А Оливер станет твоим козырем в борьбе с Раджем.       Альфред отстранился от супруга и посмотрел ему в глаза. Вот, значит, как. Дело не в жалости, и этому нельзя не радоваться. Дело в дальновидности королевича, как, однако, удобно. Хмыкнув, король посмотрел на Оливера. Принц явно не слышал, что говорил Иван, а потому и был охвачен ужасом от неизвестности.       — Мой супруг поразительно милосерден, — громко сказал Альфред. — Истинный королевич, сердцем радеющий за простой народ. Он дарит тебе жизнь, принц Оливер. Кто я, чтобы отказывать в такой доброй просьбе своему супругу. Однако доверие короля тебе придется заслужить, поэтому о воле на ближайшее время забудь. И поблагодари королевича за его милосердие…       Оливер сглотнул. Даже в этом случае Альфред нашел способ его унизить. Но все же это лучше, чем та самая медленная смерть, которую ему сулил сам король.       — Благодарю вас, Ваша светлость….       Иван даже не стал на него смотреть. Должно быть, королевич прекрасно понимал, что ему сильно достанется за вмешательство в важное дело. Альфред тем временем махнул рукой.       — Уведите принца в темницу, да поживее. Брат мой, — он повернулся к Джеймсу и ловким движением руки вырвал у него завещание. — Я возьму это, чтобы вновь не пропало. Спасибо, что пришел на мой зов, более я тебя не побеспокою, отдохни.       Все еще растерянный, Джеймс не сразу понял, что ему сказали.       — Да, разумеется, — кивнул он, проследив за тем, как захныкавшего Оливера увели прочь из помещения. — Хотя это сейчас будет непросто.       Альфред кивнул ему и перевел взгляд на королевича.       — Идемте, Ваша светлость. Нам предстоит важный разговор.       Его тон не предвещал ничего хорошего, но Иван все же послушно пошел за ним. Омега понимал, что ему не стоило оспаривать решение короля, но еще он искренне верил в то, что поступил правильно. Надо теперь донести это до супруга.