Господаревы отроки

      После разговора с родителем король направился в подвальные помещения. Надо было сделать много разных вещей, а потому и голова была забита всевозможными мелочами. Он размышлял о том, что для него уже должны были подготовить вторую парадную мантию, куда более богатую, нежели отцовская. Альфред был намерен сиять в ходе приветствия Раджа, показать ему сразу, кто теперь хозяин в этом дворце и в этой стране. Совсем скоро принц Восточного каньона будет в столице.       Первым делом стоило наведаться к Оливеру. Принца уже довольно долго продержали в темнице. Его никто не истязал, его кормили и держали в относительно хороших условиях, несмотря на то, что Альфред был бы не против пары актов настоящих пыток. Так уж сложилось, что этого брата он вполне взаимно не любил. Однако необходимость заставила короля на время позабыть о собственной жестокости.       В подвалах дворца сквозило неприятным холодком. Темные коридоры освещались лишь факелами, кругом пахло сыростью и стояли стражники. Сопровождаемый своей свитой из бет король прошел мимо нескольких стражников, а после становился.       — В какой камере его держат?       Высокий коренастый альфа тут же указал в сторону.       — Ваше Величество, здесь.       Альфред даже толком не видел его лица. Впрочем, это и не важно. Стражники темниц получали отличное жалованье и считались неподкупными по разным причинам. У них были свои особые обязанности и привилегии. Например, они могли пользоваться провинившимися омегами, хоть и с условием не причинять им физического вреда. Обо всех этих тонкостях Альфред хорошо знал.       Подойдя к нужной двери, он жестом велел ее открыть. Расторопный стражник тут же исполнил неозвученный приказ. Звякнули ключи, и вот железная дверь со скрипом открылась. Кто-то из стражников тут же прошел вперед с факелом, дабы королю все было видно. Альфред осмотрелся. Да, темница была относительно неплохой, намного лучше, чем те, которые были во дворце Южного склона. По полу пробежала крыса. Сидевший на полу Оливер поморщился от света и тут же заерзал на месте.       — Здравствуй, братец.       Альфред широко улыбнулся, поймав затравленный взгляд принца. На него было довольно легко давить. Король не сомневался в том, что темница успела хорошо повлиять на него.       — В…ваше Величество…       Он обхватил себя руками. На его запястьях не было кандалов — весьма щадящее, стоит отметить, — и все лишь потому, что у короля были свои планы на этого бету.       — Он самый, — отозвался правитель. — Я бы поспрашивал о твоем самочувствии, но мне неинтересен ответ, так что перейдем сразу к делу. Ладно?       Оливер боялся, это слишком отчетливо ощущалось, так что король был доволен. Вот что бывает, если посадить изнеженного полноценной жизнью принца в сырую, вонючую темницу.       — Он ведь приезжает сегодня?       Оливер прекрасно знал, зачем пришел Альфред. Они уже говорили один раз, после чего король оставил брата в темнице, чтобы тот подумал над всем сказанным.       — Да, сегодня, — усмехнулся Альфред. — Что, соскучился по братику Раджу? Он ведь тебе даже не брат.       Оливер сглотнул. Казалось, он даже хотел поспорить о чем-то, но вовремя прикусил язык.       — У меня ведь нет выбора, правда?       Король хмыкнул. Он подошел ближе. Всего три шага и несколько секунд, в течение которых Оливер едва не подавился воздухом и отпрянул назад, прижимаясь к холодной стене. Бета с трудом взял себя в руки и посмотрел в глаза брату в тот миг, когда Альфред склонился над ним. Рука короля в плотной белой перчатке скользнула по рыжим волосам Оливера, а после резко вцепилась в них и потянула выше. Принц издал довольно жалкий писк, но все же чуть приподнялся.       — Выбор есть всегда, брат мой, — подчеркнуто спокойно сказал Альфред. — Нужно только сделать правильный, вот и все. Ты ведь большой мальчик, сам прекрасно это понимаешь.       Оливер смотрел на короля затравленным взглядом, но он определенно все прекрасно понимал.       — Но…       Он собирался что-то сказать, однако так и завис с приоткрытым ртом, смотря на младшего брата. Тот нахмурился.       — Что?       Альфред доверился чутью своего супруга и говорил с братом именно так, как он обговаривал с Иваном. Никакой жестокости, никаких пыток, просто психологическое давление, его вполне хватит. Иван — омега не то, что не глупый, а более чем умный и сообразительный, и он прекрасно понимал, кому и что советовал.       Король выждал несколько секунд, позволив Оливеру собраться с мыслями.       — Что насчет гарантий?       Альфред улыбнулся. Иван говорил, что Оливер спросит об этом, как в воду глядел, в самом деле.       — О, тебе нужны гарантии? Значит, тебе не кажется показательным то, что я не довел тебя до самоубийства, например? А ведь я мог, ты это знаешь. Более того, я вполне мог проигнорировать просьбу своего великодушного супруга и отдать тебя на поругание альфам. И не просто мог, а хотел, но так и не сделал этого. Верно?       Оливер сглотнул. Да, бета понимал свое положение и теперь должен был выбирать из двух зол меньшее.       — И все же, — выдохнул он. — Я просто хочу верить в то, что делаю правильный выбор. Ваше Величество… брат…       Альфред склонился над бетой, и на сей раз тот не отшатнулся.       — Мой дражайший брат, я тебя понимаю как никто иной. Вспомни о том, что я всю свою жизнь жил под клеймом бастарда, хотя был законнорожденным сыном нашего отца и его наследником. Моя жизнь была сложной, в основном потому, что наш старший брат Артур, незаконно получивший власть, множество раз пытался меня убить. Я знаю, какого это — быть всегда в тени, без надежды на что-то лучшее. И именно поэтому мне прекрасно ясны твои притязания.       Оливер потрясенно кивнул:       — Полагаю, так и есть.       — Разумеется. Но я пошел против судьбы и получил то, что причиталось мне по праву. И ты можешь поступить так же, брат мой. Тебе только нужно выбрать верную сторону.       Альфред знал, что все говорил правильно, он уже думал над своими словами и обыгрывал в голове реакции Оливера, его возможные вопросы и все иные аспекты.       — Вашу сторону?       Оливер смотрел на него, практически не моргая. Король довольно улыбнулся, поняв, что он почти смог уломать брата.       — Как знать. Давай подумаем над альтернативами. Что будет, если ты выберешь сторону бастарда, не имеющего отношения к династии? Кому ты этим поможешь?       Тут все было очевидным. Оливер прекрасно знал о том, что единственный альфа в их семье, готовый бросить вызов нынешнему королю, уже доказано не является их кровным родственником. Джеймс и Мэттью не будут бороться за трон — им этого просто не надо. Оставался лишь Кайл, но его Оливер и сам никогда не подпустил бы к власти, несмотря на то, что это его родной брат, а не только единокровный. Впрочем, если выбирать стоило бы из Кайла и Альфреда, Оливер предпочел бы именно Кайла как вынужденную меру.       — Вы правы, — сказал бета. — Я должен думать о благе для всей Скандрии в первую очередь.       Король кивнул.       — И именно поэтому я предлагаю тебе быть на моей стороне, брат. Поддержи меня, подтверди, что Радж — не сын нашего отца, и тогда я сделаю так, чтобы Восточный каньон стал твоим наделом. Это большая провинция, которой нужна хорошая рука правителя. И кто лучше с этим справится, если не ты, брат?       Оливер поджал губы.       — А разве ты не передашь Восточный каньон Амару?       Король усмехнулся.       — Внуку маразматичного правителя Рубиновых островов? — спросил он. — Вот еще. Амар вступит в брак с альфой, я лично это устрою. Ни тебе, ни тем более мне он не помешает.       Оливер выдохнул. Это звучало даже слишком хорошо.       — И мне нужно просто занять твою сторону? Ты в самом деле дашь мне столько полномочий после того, как я столько лет прятал завещание и скрывал от всех правду?       Альфред выпрямился.       — Я бы с большим удовольствием тебя уничтожил худшим из известных мне способов, брат, за то, что твоя выходка наложила на меня мерзкое клеймо, за то, что именно это позволило Артуру убить моего младшего брата в утробе и сделать моего любимого родителя искалеченным. Но я ставлю интересы государства выше своих хотелок, как видишь.       Прозвучало весьма убедительно. Оливер подумал лишь несколько секунд, прежде чем дать свой ответ. Выбор у него хоть и не самый большой, но явно самый очевидный.       — Это воистину достойно короля, — сказал он. — Вы так юны, Ваше Величество, но так мудры.       Альфред согласно кивнул.       — Мой супруг хорошо на меня влияет. Итак, брат, каким будет твое окончательное решение?       Нужно было дать конкретный ответ, и Оливер выбрал единственное верное в такой ситуации решение. Идти против брата-альфы, за которым очевидная поддержка остальных, — верх идиотизма.       — Я почту за великую честь служить вам верой и правдой, — сказал бета. — Если дозволите, мой король, присягаю вам в вечной верности, с этого момента и до последнего моего вздоха.       Альфред довольно улыбнулся и кивнул.       — Замечательно, брат. Меня радует твое решение. Я велю освободить тебя из камеры и сопроводить в твои покои. Приведи себя в порядок и оденься в лучшие наряды, нам нужно встретить нашего гостя-бастарда, — его улыбка на миг стала настолько пугающей, что у Оливера похолодела душа. — И смотри, чтобы без всяких глупостей. Иначе от расправы тебя уже никто и ничто не спасет.       Оливер закивал.       — Конечно, Ваше Величество. Я ваш верный и покорный слуга на всю оставшуюся жизнь.       Принц надеялся на то, что поступает правильно. Это единственный способ выжить, а Радж и Амар пусть сами разбираются со своими проблемами. Оливер должен думать только о себе.       — Это в твоих же интересах, — усмехнулся король. Он обернулся и зашагал прочь из темницы. — Проводите принца в его покои. И напомните ему после о том, что совсем скоро он должен встречать гостя.       Стражники отвесили ему почтенные поклоны.       — Будет исполнено, Ваше Величество.       Беты направились за своим господином, а Оливер не без труда перевел дыхание. Его, по крайней мере, выпустят из темницы. И если он будет вести себя правильно, все будет хорошо.

***

      Едва король оказался у входа в свой рабочий кабинет, навстречу ему поспешил стражник-бета, один из тех, что были приставлены к королевичу. Выходит, Иван сейчас в кабинете.       — Ваше Величество.       Альфред нахмурился.       — Где Его Светлость?       — Ожидает вас, Ваше Величество.       Что ж, Иван не мог не знать, что Альфред собирается провести время до вечера именно в кабинете, разбирая важные документы прошлого короля. Об этом они сами говорили еще минувшим днем. И если королевич ждет его в кабинете, а не занимается иными важными делами во дворце, значит, у него есть что-то важное для короля.       Дверь перед ним тут же открыли. Иван обнаружился стоящим у окна. На нем был парадный наряд, воистину королевский, не пышный или вычурный, а утонченный и изысканный. Что бы многие не говорили об элирийцах, вкусом они обладали отменным, в то время как скандрийцы предпочитали просто быть максимально сияющими в причудливых рюшах, которые могли делать их похожими на павлинов.       — Ваша Светлость!       Помимо королевича в кабинете был только Константин, самый лучший стражник из личной гвардии короля, охранявший ныне королевича. Бета отвесил молчаливый поклон. Иван поспешил последовать его примеру. Он посмотрел на супруга без тени страха.       — Ваше Величество, с вашего дозволения я бы хотел поговорить с вами на весьма важную тему.       Поразительно, но они как-то умудрились понимать друг друга без слов. Весьма необычное, но более чем полезное умение. Король и правда понимал, что именно хочет донести до него супруг, равно как и омега читал его без всяких слов.       — Вот как? — Альфред улыбнулся. — Ох уж эти разговоры на личные темы с любимым супругом. Разумеется, Ваша Светлость, — он покосился на стражников. — Оставьте нас, нам с Его Светлостью необходимо уединиться для личных дел.       — Да, Ваше Величество.       Стражники тут же покинули кабинет. Едва дверь за его спиной закрылась, король перестал улыбаться. Он подошел к столу, на котором лежало множество документов, книг с записями и свитков.       — Что произошло? — спросил альфа.       Ведь явно королевич отыскал что-то интересное. Словно подтверждая его слова, омега взглядом указал на стол.       — Я нашел личные дневники короля Артура.       Король кивнул.       — Полагаю, нашел не в самом очевидном месте?       Иван тоже подошел к столу.       — В одном из выдвижных шкафчиков было двойное дно.       Что ж, Альфред искренне надеялся на то, что королевич в самом деле все перетрясет во дворце и найдет что-то интересное. Он уже показал, какой у него хороший нюх на важные документы. Если подумать, именно благодаря его решению король получил на руки завещание, подтверждавшее его право на трон.       — Значит, Артуру было, что скрывать?       Королевич взял со стола сложенный лист бумаги со сломанной печатью и протянул его супругу.       — Было. Сам смотри.       Альфред тут же взял документ и изучил его содержимое. Всего несколько строк, содержание которых его удивило.       — Завещание Артура? — удивился он. — Но обозначил своим единственным наследником Раджа, в обход собственных сыновей, если таковы будут. С чего бы вдруг?       Да, Артур был особенно привязан к братьям, рожденными Индром, об этом знала вся династия. Адерин даже говорил сыну о том, что именно после смерти Индра при родах Артур и зарекся уничтожить его самого, считая омегу виновником несчастий двух черноволосых братьев, рожденных принцем Рубиновых островов. Впрочем, Альфред никогда не выяснял наверняка, что да как с их отношениями. И все же он не ожидал того, что Артур мог назначить своим главным приемником именно Раджа. Почему именно его?       — Я как раз искал ответ на этот вопрос в его дневниках, — отозвался Иван. — Мне удалось найти необходимую информацию.       Если выбор Артура пал именно на Раджа, тому должно быть логичное объяснение. С чего ему делать именно брата первым претендентом на трон, в обход своих возможных сыновей? Да, у него не было сыновей, но Луи был беременным и вполне мог родить, если бы Артур не был свержен. И это был бы первенец Артура. Неужели он мог лишить своих сыновей прав ради Раджа?       — Я внимательно слушаю.       Король положил завещание старшего брата на стол и испытал желание вымыть руки, точно он подержал в руках нечто грязное. Странное ощущение, но весьма отчетливое.       — Тебе не казалось странным то, что твой отец отдал Раджу надел, несмотря на то, что не признавал его своим сыном?       Королевич решил начать с рассуждений. Стоит признать, этот факт ставил в ступор Альфреда. Действительно, зачем Генриху нужно было давать большой надел тому, кто не был ему сыном? Одно дело — сохранить титул, дабы избежать военных или политических столкновений с Рубиновыми островами, и совсем другое — давать настолько значимые привилегии. В завещании Генрих указал, что Радж ему не сын, но признал, что тот может владеть Восточным каньоном вплоть до того момента, пока на смену не придет новое поколение принцев Скандрии. Тем самым он уровнял в правах Раджа с теми же Джеймсом, Мэттью и Кайлом, которые как раз приходились ему родными сыновьями.       — Еще как показалось, — ответил король. — Хочешь сказать, что тому есть внятное объяснение?       Королевич кивнул.       — Да, именно это я и хочу сказать. Твой отец знал правду, и именно поэтому его решение было таким. Радж — бастард, это факт, который никто не оспорит, но он королевский бастард, в его жилах течет кровь твоего отца, именно поэтому Генрих решил уровнять его в правах с стальными скандрийскими принцами.       Такой ответ Альфреду совершенно не понравился.       — Что это значит? — спросил он. — Радж все-таки приходится мне братом, просто рожденным вне брака? Ты это хочешь сказать?       Иван мотнул головой.       — Нет, он тебе не брат.       Король нахмурился.       — Что-то я не улавливаю мысли. Радж — сын моего отца или нет?       Омега зачем-то тянул с объяснениями, это раздражало, но альфа решил пораскинуть мозгами. Нет, будь Радж сыном Генриху, король бы не написал в своем завещании, что он ему не сын. Значит, дело в другом. Но в чем тогда?       — Он не сын твоего отца, — ответил королевич. — Но Генрих знал, от кого он рожден. И именно поэтому он дал ему титул принца и все соответствующие привилегии, — Иван опустил взгляд, теперь он смотрел на документы на столе. — Слуги не любили Индра за его сумасбродный характер. Потому они охотно распускали ужасные слухи. Даже не зная и толики правды, они твердили, что Индр отдавался конюхам и нагулял себе второго сына, в то время как его супруг находился в компании Адерина. Но это ложь, и Генрих старался пресекать такие слухи.       Он замолк и тяжело вздохнул. Наверное, из сочувствия к другому омеге, понять так сложно. Впрочем, Альфреда это не сильно волновало.       — Я все же не улавливаю сути. Чей Радж сын, в конце концов? От кого Индр его нагулял?       Иван указал рукой на одну из книг с каллиграфическими рукописями.       — Артур писал об этом здесь, вышел довольно долгий рассказ. Сам прочитаешь?       Король мотнул головой.       — Послушаю твой краткий пересказ, да поживее, мой дорогой супруг, я теряю терпение.       Омега кивнул.       — Когда Генрих рассказал Индру о том, что хочет вернуть в Скандрию своего возлюбленного, омегу-Адерина, тот устроил ему скандал. Артур писал о том, что король поднял на него руку и велел успокоиться, если он вообще хотел жить. Генрих не желал ему смерти, но был готов убить, если будет такая необходимость. В то время он как раз готовился к походу в Сватогор, чтобы забрать Адерина.       Альфред хмыкнул.       — Об этом я что-то слышал, кажется, от самого Артура.       — Он был свидетелем того скандала, — продолжил Иван. — Когда Индр в слезах бросился в свои покои, Артур последовал за ним. Он посчитал, что говорить со взбешенным Генрихом бессмысленно и опасно, но хотел утешить Индра. И он его в итоге утешил.       Услышав это, король недоуменно распахнул глаза.       — Что?       Омега кивнул.       — Все именно так, как ты подумал. Индр был разбит таким отношением к себе, а Артур тяготел к нему. Они провели ночь вместе, а наутро кто-то из стражи донес об этом королю. Генрих застал супруга в постели со своим старшим сыном и сказал, что раз Индр уже познал чужой член, то он согласен на развод. Их брак был расторгнут до того, как Генрих отправился в поход и привез Адерина. Уже потом они тайно поженились, как раз за несколько дней до того, как Индр родил Раджа.       Эта информация вогнала Альфреда в ступор.       — Радж — сын Артура? — потрясенно выдохнул он. — Ты что, серьезно?       В это не верилось, однако интуиция тут же подсказала, что теперь все сходится, складывается в единую полную картину. Теперь все начинало иметь смысл.       — Артур сам об этом писал. Он даже предлагал Индру стать супругом ему самому, до того сильна была его влюбленность, — сказал Иван. — Но Индр искренне считал его виноватым в своих бедах. Если бы они не провели вместе ночь, у Генриха не было бы реального повода для развода, а тут он появился — измена. А еще Индр не мог смириться с тем, что носит в себе дитя не от супруга. Ему нечего было предъявить. Генрих не мог быть отцом Раджу, он не делил с Индром ложе с того самого дня, как они зачали Амара, но Генрих, так уж вышло, приходился Раджу дедушкой. И именно поэтому он и проявил такое великодушие, даровав и титул, и надел для этого альфы. Вот почему он так поступил.       Все и правда слишком уж хорошо складывалось, но поверить в это никак не выходило. Король нашарил рядом стул с мягкой обивкой и поспешил присесть на него.       — Сколько Артуру вообще было лет тогда?       Иван посмотрел на него.       — Пятнадцать. На два года младше тебя сейчас.       Альфред потрясенно выдохнул.       — Вот ведь проныра, — сказал он. — Вот в чем была причина всего этого. Отец не изменял Индру, это тот отдался принцу-малолетке и в итоге накликал на себя беду. Вот почему он был вынужден согласиться на развод. При отказе его ожидал позор.       Иван кивнул.       — Да, именно так.       Теперь все выглядело совершенно иначе. Поступки Генриха заимели оправданный смысл, равно как и ненависть Артура. Вот в чем была настоящая причина. Артур в свои пятнадцать был влюблен в Индра, но именно он по сути стал причиной несчастья омеги, настоящей причиной. Если бы не сам факт того, что они переспали и зачали дитя, Генрих не смог бы навязать Индру развод. Он бы не смог тогда жениться на Адерине, и тот остался бы при нем исключительно любовником. И тогда сам Альфред точно был бы бастардом. Артур явно понимал, что он тоже повинен в горе Индра, но сам себя убедил в том, что причина только в Адерине. А потом, насколько помнил Альфред, Индр, уже родив Раджа, узнал о тайной свадьбе Генриха и отправил своего доверенного стражника убить Адерина. Его злость достигла своего пика.       Но Генрих, помешавший такой расправе, в итоге исполнил свою угрозу и решил судьбу Индра. Убил ли он его самолично или велел сделать это кому-то еще — не важно. Индр был мертв, его новорожденный сын-альфа остался, по сути, сиротой. Официальный отец-король никогда его не признавал, настоящий отец-принц не имел никакого права признавать. Вот в чем на самом деле была причина ненависти Артура. Пытаясь потом убить Адерина, он мстил за Индра. Возможно, еще и за Раджа.       — И поэтому Артур завещал трон Раджу?       Это было очевидно, но Альфред хотел подтверждения от Ивана, читавшего дневники Артура.       — Да, — отозвался омега. — Он потому так долго не женился и не хотел заводить детей. Ему было важно, чтобы именно Радж стал новым королем после него.       Альфа кивнул.       — Потому что Радж — его сын.       Это известие не входило в планы Альфреда совершенно точно. Он уставился на лежавшие перед ним бумаги, потом покосился на камин, в котором уже горел огонь. Кажется, слуги успели его растопить к вечеру. Наверняка Иван позаботился.       — В общем, на этом все, — подытожил королевич. — Я решил, что ты должен был все узнать до того, как приедет Радж.       Король рассеяно кивнул.       — Правильно решил.       Со стороны могло показаться, что он вовсе не понял, что ему сказали. Иван нахмурился. Ему было в новинку видеть супруга настолько погруженным в его думы.       — Альфред?       Альфа не отозвался. В его голубых глазах отчетливо виднелся вихрь мыслительных процессов. Не зная, что еще делать, Иван обошел стол и приблизился к нему.       — Он — сын Артура, — повторил король. — Проныра ты, Артур, сам наломал дров, нечего было трахать отчима. А виноватым в итоге выставил моего папу. Чертов Артур.       — Альфред? — Иван склонился над ним. — Ты в порядке?       Король мотнул головой.       — Нет, я совершенно не в порядке.       Впрочем, это было очевидно. Время шло, Иван ждал от супруга какого-то решения, но тот был поглощен в думы.       — Что теперь? — осторожно спросил Иван, потеряв терпение.       Альфред резко уставился на него, при том так, словно успел вовсе позабыть о том, что он не один в кабинете.       — Планы меняются.       Он вскочил с места и зашарил руками по столу. Иван опешил.       — Что?       — Любовь моя, — куда спокойнее сказал король. — То, что ты узнал, меняет все на корню. Одно дело, будь Радж бастардом, сыном конюха, повара, стражника, любого другого альфы в этом мире, так было бы лучше для него же. Тогда он хотя бы выжил. Он бы не был для меня угрозой, — Альфред совсем невесело усмехнулся. — Но он — сын Артура. И плевать, что незаконнорожденный, это не имеет значения. Теперь Радж обречен, потому что я костьми лягу, но не позволю ему жить.       Иван был озадачен такой позицией.       — Но ведь…       — Дай мне все документы, в которых это хоть как-то обозначено, — велел король, не слушая супруга. Он уже держал в руках завещание Артура, от одного вида которого в нем просыпалась нешуточная агрессия. — Неси сюда, живо!       Омега проследил за тем, как король приблизился к камину и швырнул в него завещание, а после проследил за тем, как оно горит.       — Все дневники Артура? — уточнил Иван.       Он не посмел спорить с Альфредом в такой момент. Тот, казалось, готов был кого-то убить, и это действительно пугало.       — Да.       Когда дневники уже догорали в камине, король успокоился. Теперь он выглядел куда более собранным. Схватив Ивана за руку, он серьезно посмотрел ему в глаза.       — Любовь моя, запомни — никто не должен об этом знать. Сохрани эту тайну и унеси ее с собой в могилу. Радж — бастард, он не имеет никакого отношения к королевской династии. Ты меня понял?       От одного его тона Ивана охватил искренний ужас.       — Понял.       Он не смел спорить, только не в этой ситуации. Радж в самом деле обречен.