Ну почему нельзя любить только меня?

В то самое утро первого дня учёбы Трэвис Фелпс был чрезвычайно рад тому, что он идёт в универ. После еле закрытой сессии парень не хотел тогда возвращаться в самое стрёмное в его жизни заведение. Но мысли о самом любимом парне в жизни никогда не отпускали задиру. Салли Фишер… Плевать на его дружбу с Ларри Джонсоном и на своего же отца-священника, отвергающего различные нетрадиционные отношения… Трэвис посмотрел на руку со шрамами. «Какой же я дурак…» — подумал он. Разве Салли сказал, что он любит Ларри? Нет! Значит, у Трэвиса все шансы! И пускай ему будет сложно заговорить первым, но когда-нибудь всё равно надо делать первый шаг! Парень обдумывал ситуацию с разных сторон, боясь опозориться перед «врагом» и его друзьями. Но ох уж этот сраный Ларри, вечно везде сопровождающий Сала. Везде сунет свой дурацкий нос… Трэвис встал напротив двери в кабинет. «Ну давай, чел, ты же не зря высыпался и прекращал общение с этими придурками, — парень сжал кулаки, — Так заговори же с ним уже! Давай!» Как только он вошёл в аудиторию, то понял, что никого, кроме Пыха, Мейпл и Ларри (проклятый ЛАРРИ!) в ней и в помине не было. Всё это время Трэвис маялся фигнёй, задротил в телефоне, дрожащими руками пытался что-то печатать, но то и дело злобно поглядывал на Джонсона. Ларри в ответ лишь непонимающим взглядом смотрел на него, отчего у Трэвиса, мягко говоря, пукан подгорал. И тут-то парня вообще понесло: пока в его мыслях Ларри Джонсон погибал от пожара, в аудиторию вошёл Сал. Красивый, ну и похер, что в этой сраной маске…. Тьфу ты! В протезе! При одном взгляде на этого низенького паренька с голубыми волосами, завязанными, как прежде, в два хвостика, худыми ножками и сексуальным голосом, уже сломавшемся, но все еще имеющем нотки прежнего Салли Фишера, можно было понять, что Трэвис влюбился в идеала. Честно, он чуть не всплакнул от вида паренька, но сдержался тупо для того, чтобы вновь показать свой «злобный» взгляд. «ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, ТУПОЙ ПРИДУРОК!!! — мысли кричали внутри парня, но он не мог ничего поделать с собственными инстинктами. — ХОТЬ РАЗ ЗАГОВОРИ С НИМ ПЕРВЫМ!!!» Он думал, что осмелится подойти, но ничего у него так и не вышло. Трэвис поклялся себе, что завтра он обязательно заговорит со своим любимым. «Если уж и завтра струшу, то сдохну!» Парень пришёл домой уже поздно вечером, полный усталости и стыда за свои дебильные «инстинкты». Он зашёл в кухню, где уже сидел Сэмюэл Фелпс, то есть, его отец. Сэмюэл одобрительно кивнул в сторону стола, чтобы сын садился. — Почему ты пришёл ко мне? — Попросить исповедания. — ТЫ?! Не смеши меня, сын, отужинай макаронами с сыром. — Отец, я не пытаюсь пошутить. Мне нужно вероисповедание. Мужчина в чёрной мантии выпучил глаза и уже с радостью в глазах встал и вышел в другую комнату. Через минуту он вернулся со свечами и провёл ритуал вместе с сыном, у которого до сих пор дрожали руки. Закончив ритуал, отец Сэмюэл спросил: — Сынок, для чего тебе это? — Я надеюсь, что Бог сможет простить все грехи в моей жизни, особенно самые тяжёлые… — Минута молчания, и Трэвис уже бежит вон из дома со слезами на глазах…