***
Вопросов не было. Единогласное решение провести классную тусовку у Джонсона в подвале было принято и обдумано до конкретных деталей. Всё было заранее подготовлено: напитки, аудиосистема, мольберты, вдруг скука настолько их одолеет! В конце подготовки парни уселись на диванчик и поняли, что перед тусой им надо бы отдохнуть. Сал прилёг на всё тот же диванчик, а Ларри продолжал сидеть рядом. — Ларёк, ты сегодня говорил мне о любви… Когда ты собираешься признаться? — голубоволосый чуть не добавил в конце предложения «мне», но сдержался. Не, ну серьёзно, кого Джонсон мог полюбить, кроме него? Правильно, никого. — Дело в том, что это будет очень непросто… Чувак, ты сдержишь тайну? — Ларри потихоньку повернул голову на Фишера. — Конечно, брат! Без вопросов! — Салли явно волновался, снова начал краснеть, но протез защищал его от странных взглядов друга. — Так вот, я люблю не девушку… — Ларри отвернулся, будто от стыда, а голубоволосый всё так же делал вид, что в первый раз это слышит и воспринимает. — Чувак, что в этом такого? Я не вижу в этом абсолютно ничего позорного! Мы имеем право быть такими, какие мы есть! Не волнуйся, я не скажу ничего остальным… «Ну давай, колись, кто тебе там нравится? ДАВАЙ БЫСТРЕЕ, ДЖОНСОН! Господи, я готов засосать тебя прямо тут, но только после признания!» — в мыслях Сал, возможно, усмехнулся, но снаружи был абсолютно невинен. — Я могу доверить тебе имя? Просто имя… Безо всяких вопросов… — Конечно, говори что хочешь, я могила, чувак… — Его зовут… Трэвис… — Ларри снова повернулся на Салли и облегчённо вздохнул. — Господи, и правда легче стало! Большой ком встал в горле у голубоволосого. «Это не я…» — мысли быстро проносились в голове, всё больше усиливая звук. Казалось, голова Салли сейчас не выдержит и взорвётся от стыда, печали и слишком ранней самоуверенности. Слёзы текли по щекам, такие солёные и одновременно безвкусные от горя… Нельзя было показаться Ларри в таком виде, поэтому Фишер сделал максимально серьёзный голос в этой ситуации и сымитировал звонок. — Ларри, я одолжу твою машину на несколько часов? Мне нужно заехать по одному делу к важному человеку… — С каких пор ты ездишь по делам к важным людям? — поняв, что вопрос не к месту, Ларри протянул ключи от машины, лежащие на тумбочке, Салу. — Возьми, смотри там, машину не разбей, — он хихикнул и взял в руки наушники, подключил их к аудиоцентру, сделал безопасную для барабанных перепонок громкость и включил свою любимую «Смысловую Фальсификацию». Он знал, что друг вернётся, и они отожгут не по-детски.***
Трэвис Фелпс не хотел спать. Он стоял перед зеркалом и повторял себе: — Я никогда не буду думать о Салли, если он меня не любит, я не буду грешен перед Богом… Но тогда я ведь потеряю смысл жизни! А так нельзя! Нет… Салли Фишер полюбит меня, я заставлю! — фантазия Трэвиса работала на полную…***
Голубоволосый сидел на кровати, задумавшись. Он скучал, это было видно по его выражению лица. Вдруг в комнату вошёл смуглый парень со светлыми волосами. — Трэвис! Я ждал тебя… — рука парня непроизвольно потянулась к только вставшему в штанах члену. — Он тоже ждал тебя… Светловолосый сексуально подходит к Салли и садится на него так, что у него получается оставить красочные засосы на шее низкорослого. Протез Трэвис аккуратно снимает и наблюдает за прекрасным личиком истинного Сала, целует его в губы и распускает красиво уложенные хвостики из волос. Руки смуглого блуждают по телу Салли, снимая с него кофту, пока тот прикладывал руки к бугру возлюбленного. Было приятно и возбуждающе. Салли снял с Трэвиса штаны, кофту и трусы… Богатство Трэва предстало перед ним, поэтому Салли не стал медлить и взял член в рот. Обилие слюней ещё больше возбудило светловолосого, поэтому он вытащил член изо рта Сала, снял с того штаны и приспустил трусы и… Вошёл в него. Так тепло и приятно… — Вот какой ты на самом деле… Тёплый и любящий… Салли стонал от наслаждения и боли. Он был рад тому, что его любят, он кому-то нужен… Он рад за Трэвиса, который теперь может быть тем, кем захочет, и рад, что у него есть такой замечательный парень… Трэвис кончил внутрь голубоволосого, развернул его и повалил на кровать, покрывая поцелуями и объятиями… Закончив, он пригладил волосы Салли и произнёс: — Тебе понравилось, любимый? — Да, Трэвушка… — эти слова и ожидал он. Его тоже любят. Плевать на отца. Плевать на Бога, он должен понять, что природу Трэвиса не поменять…***
Трэвис проснулся на полу и понял, что это был лишь сон… Под ним было мокрое пятно, которое необходимо сейчас же вытереть, ведь отец скоро появится дома… Он взял тряпку и начал вытирать лужу, вспоминая детали сна. — Он был идеален… Трэв, почему нельзя было представить что-то ещё? — светловолосый стыдил себя за то, что мог ещё бы побаловаться с Салли, пускай и во сне…***
Голубоволосый прибыл рыдающий в бар «Лабон-Луи». У барной стойки стоял Луи, собственно, владелец этого нужного заведения. — Салли? Ты ли это? Что-то стряслось, раз ты решил выпить? — спросил настороженно мужчина. Он выглядел как самый обычный человек: темнокожий, с уже седыми волосами, полноватый мужчина в форме заведения. — Да, Луи, будьте добры, виски. Я оплачу всё на этой неделе. — Нет-нет, Сал, я не возьму с тебя ни цента! Ты в дерьмовом состоянии, бываешь у меня крайне редко, а мой бар окупается по полной! Сегодня ты пьёшь за мой счёт, и точка. — мужчина выглядел серьёзным, поэтому просто подал Салу тумблер с виски и сказал — можешь снимать протез, здесь все либо бухие в стельку, либо работают. Им плевать на твоё лицо, как бы обидно это не звучало. — Спасибо, Луи. Ты добрый человек… — голубоволосый снял с себя этот душный протез, мучающий его всю дорогу до бара, несмотря ни на что. Сколько тумблеров виски Сал выпил? Три. Думаете, это всё? Нет. После виски он выпил пять банок пива и, напоследок, как ни странно, запил всё красным вином. Ему было плохо. Головы на плечах будто не было, но говорить более-менее внятно он ещё мог. — Сал, я думаю, с тебя хватит. Я вызову тебе такси, а завтра приходи за машиной, — сказал мужчина. — Нет, Луи, не на… — Сал упал без сознания на пол перед барной стойкой. Очнулся парень уже в такси, когда водитель тряс его за плечи. С трудом, но очнулся. — Сколько с меня? — выдавил он из себя. — Ничего мне не надо, парень, просто выметайся отсюда к чертям! Апартаменты Эдиссона, как заказывал Луи. Выходи, — водитель был на пределе. Салли взял себя в руки, и у него это получилось. Он вышел из машины и напоследок спросил: — Время? — Три часа ночи, парень. Глаза голубоволосого округлились, а рассудок немножко посветлел. Первым, что пришло в голову, было: «Ларри меня убьёт.» Но потом Салу стало хуёво от имени, произнесённого в мыслях.***
Ларри лежал на диване лицом к двери. Он читал в телефоне очень странную статью про любовь, а его член встал от пошлых мыслей о Трэвисе и том поцелуе в туалете, но парень не подавал виду и будто не замечал стояк. Резко дверь в комнату отворилась и в неё вошёл никто иной, как Салли Фишер. — Мудак, я заждался! Сколько можно, уже три часа! — громко выкликнул Ларёк, не вставая с кровати. Взгляд Сала был прикован к бугру в том самом месте, неприличном для упоминания. «Это стояк? На меня?» — пьяная фантазия Салли не позволяла себе других мыслей, кроме этой. Голубоволосый ухмыльнулся и не стал терять времени. Он подошёл к дивану и улыбнулся Ларри. — Чувак, ты чего? Лечь хочешь? Давай я встану, как я вижу, тебе сейчас не очень хорошо, — Ларри привстал с кровати, почувствовав запах перегара. — Не надо, брат… — Салли толкнул друга назад, залез на диван и встал не четвереньки, контролируя движения Лара. На его возмущённый взгляд Сал лишь ответил странным движением: его рука взяла через джинсы член друга и начала его массировать. Ларри был шокирован, он пытался оттолкнуть друга, но ничего не выходило. Теперь-то он заметил этот самый стояк и почувствовал то же, что тогда Трэвис в туалете. Напор голубоволосого был максимальным, отчего было ещё страшнее. Салли ловко скрепил руки друга другой своей рукой, а его губы направились к губам другого. — Н-нет, Сал, не надо! Ты себя не контролируешь! — это были последние крики Лара перед крепким, пьяным поцелуем. Салли почувствовал такое наслаждение, что на секунду расслабился, и в этот самый момент Ларри столкнул его с дивана и встал, закричав: — Мудак, что ты делаешь?! Ты бухой, и никогда ты так не бухал! — Ларри заметил, что из-под протеза Сала, уложенного на лице неровно, капают слёзы. — Ты чего, эй? — Парень приподнял протез и совсем не ожидал такой реакции от Сала. Тот оттолкнул руку Ларри и сам снял с себя протез в истерике: — Доволен?! Ты живёшь в неведении, чувак! Ты не понимаешь, что я не набухался, и из-за этого лезу к тебе!!! Я люблю тебя, Ларри! — настолько громкие были крики, что, казалось, вся комната вот-вот взорвётся. Ларри был шокирован. Он не знал, что сказать, глаза его округлились на максимум, а стояка, понятно дело, уже не было. Салли понял, что сказал, поднял протез и убежал восвояси с «прекрасной тусы в подвале». Он рыдал, и слёзы быстро падали на пол, оставляя размазанные следы.***
Ларри сел на диван, осознавая события последних минут. Сказать, что признания от лучшего друга он не ожидал — ничего не сказать. Ну неужели это были не бредни пьяного в стельку друга, а правдивые слова любящего человека? Ларри не понимал, как такое могло произойти. «Как теперь мне смотреть ему в глаза? Салли Фишер, кажется, я причинил тебе слишком много боли…» — с этими мыслями парень улёгся на диван и долго не мог уснуть, сами подумайте, ему только что лучший друг в любви признался… Когда Ларри уснул, снов больше не было. Да какие там сны…***
Салли выбежал на улицу, где уже начался дождь. Ужасно тоскливый, больной дождь… Салли чувствовал свою близость к этому дождю, поэтому отошёл далеко от Апартаментов, бросил на мокрый асфальт протез и закричал, что есть мочи. В этом крике было столько боли и отчаяния, что, казалось, его слышали на всей планете…