Темнее ночного неба

Сверкающая столица, так называют Рассветный заморские купцы. Красивейший из городов. В Белую бухту заплывают корабли со всего света, брань стоит разномастная и заковыристая, можно выучить ругательства на доброй половине языков. Старинный и старый, Рассветный столетиями впитывал в себя надежды и разочарования тех, кто ступал на его улицы, и менялся в тщетных попытках угодить каждому: узкие извилистые проулки и широкие добротные улицы, высокие здания с колоннадами и низкие крепко сбитые домики, балконы и арки, фонтаны и каменные сады. И окна. Много окон: простые, витражные, зарешеченные и обманки, за вечно закрытыми ставнями которых — камни и дерево. Иногда Кате кажется, что Рассветный и сам обманка. Манит яркими ночными огнями, чтобы утром показать себя во всей красе: шумный, грязный и спешащий почем зря. В столице стоит засушливо-жаркое лето: солнце палит беспощадно с раннего утра и до заката. А впрочем, погодники не зря получают свои монеты: легкие облака в небе и ласкающий кожу морской бриз немного исправляют ситуацию. И Кате почти не хочется сбежать на север, где нет ни яркого солнца, ни пыльной лжи, что липнет к подолу платья при каждом шаге. Только обжигающий холодом воздух и вихрящийся снег, что ласково укрывает стылую землю. Кате двадцать три, она сильнее, чем когда-либо, и вовсе не боится смотреть опасности в глаза. У опасности, знает она, мутно-голубая радужка, мешковатый сюртук и потные ладони. Контора Джана Ивади, поверенного ее отца, находится на одной из немногих широких улиц Рассветного, чтобы светлые клиенты не протискивались между домами и не вытирали полы плащей о старинные стены. Скромный кабинет, без кичливых безделушек и излишеств вроде баснословно дорогих картин. И охранка у каждой стены: любопытные уши, непогода и пламя не пройдут. Бесценные документы, заверенные его рукой, останутся в безопасности при любом раскладе. У него нет ни возраста, ни ярких деталей во внешности, и Ката при каждой встрече сомневается: этот ли человек решает дела ее семьи на протяжении сорока лет. Она сминает в ладонях подол темно-синего платья и выпрямляет спину, с гордостью, как ей кажется, терпит колкое: — Вы еще дитя, Ката, слишком юны, чтобы принимать такие решения. — Я достаточно взрослая, чтобы вступать в наследство и выходить замуж. Так почему я не могу продать то, что мне не нужно? — Потому что, — впервые на ее памяти повышает голос Ивади, — деньги пойдут не на ваше приданое и не на благие дела! — Мои деньги, господин поверенный. Не ваши. И они мне нужны. Ката ненавидит спорить, особенно когда знает, оппонент — прав. Продавать северную винодельню, чей товар так ценится по всем Срединным землям, действительно опрометчивое решение. Это вызовет переполох среди поставщиков и снизит доход. Вина «Тейлай» давно стали так же ценны, как восточный жемчуг и южное кружево. Без них не обходится ни один дорогой прием у светлых. Бутылкой отмечают удачную интригу и новый роман, ящиком — свадьбу или рождение долгожданного наследника. Ката встретила бокалом смерть своего отца. А затем сожгла в камине треклятый вестник.