Darker than black

Если и была вещь, которую Кацуки откровенно ненавидела и старалась избегать всеми силами, так этого сигаретного дыма и все иные последствия, что он за собой имеет. Нет, ну просто серьезно, на её кончиках пальцев просто по щелчку и напряжению руки появится искры, яркие и опасные прямо как сама героиня, только вот до конца понимали это далеко не все, особенно из тех, кто был ей хоть как-то, но близок. — Пташка, я что говорила тебе про курение? — Бакуго рычит, скалится зубы и смотрит недовольно так на Фумикаге, без каких-либо даже упреков совести подходит и забирает у противного мрачного героя его пачку яда вместе с сейчас зажжёной сигареткой, и усмиряет того гневно взглядом, только чтобы быть встреченным хладнокровно-спокойным взглядом в ответ, словно для него это было уже настолько привычным, что и удивления не стоит. Бакуго возмущается и пригрожает тупой птиц кулаком, и обиженно так отворачивается после, себе при этом клянётся, что если еще раз увидит этого недоразрушителя своей жизни за сигареткой, то вообще изобьёт. И даже извиняться не будет. А Токоями смотрит на это странно, очень странно, даже страннее, чем на другие выходки возможные выходки своей иногда очень беспокойной пассии. Нет, он разумеется знал, что именно так она старается проявить не просто заботу, но и банально ощутить парня любимым, и в чем-то Фумикаге разумеется был признателен, да и вообще находил поведение взрывной если не милым, то чем-то очень близким к этому. Но сигареты ему всё еще были нужны. А Бакуго их настырно и настойчиво так забрала, что парень сначала удивляется, и лишь затем хмурит недовольно брови и резко так обхватывает девушку поперек талии со спины, недовольно так фырча ей на ушко и перехватывая запястья тонкие, сразу же бурчит на самое ушко. — Ну Бакуго-чан, мне это нужно, — и он старается быть как можно более нежным, аккуратным и ласковым, только чтобы блондинка на это встретила его очень даже хищным взглядом, что кажется она была готова его буквально съесть. Но сделала. — Хрена лысого тебе! — восклицает Бакуго, но даже не кусается или думает о том, чтобы развернуться и вдарить по наглой роже парня, в конце концов, уж слишком ей приятно ощущать его прохладу сзади, когда она кажется вот-вот готова взорваться то ли от неизменного жара, то ли просто потому что такая уж она сама по себе, — Отвали, пока не получил по клюву, Токоями! Только вот парень не отступает, его пальцы сжимают запястье девушки чуть настойчивее, да и сам он невольно жмется как можно ближе и теснее, так, что даже бёдра их соприкасаются, а сам он уже чуть ли не на своей коже может ощутить запах нитроглицеринового пота Кацуки. В конце концов, он привык этому настолько давно, что сейчас даже нос не реагировал на внезапные перемены в запахе, отдавая предпочтению внимание например на гневные взгляды девушки или например её оскал, что с каждым моментом становится всё напряженней и шире. Но он не пугался. Ничего его уже не пугало в Бакуго, на самом деле. — Брось, Кацуки-чан, — он вздыхает, кратко так цыкает и накрывает губы девушки своими, целуя мягко, но довольно настойчиво, языком обласкивая края выпирающих клыков и наблюдая, как в глазах девушки гнев сменяется на милость, то уже с большей такой уверенностью выхватывает пачку из её цепких пальцев, и моментально так пятится назад, пока она не опомнилась и начала покрывать этажными матами Токоями и его способы борьбы с характером Граунд Зеро, хотя на деле была скорее недовольна тем, насколько досконально и точно ощущал её, так, что даже румянец на её щеках становился ярко-пунцовым. — Ну уж нет, пташка, ты так просто не отвертишься! — и теперь её очередь нападать, а точнее напрыгивать со спины, сначала обхватывает руками и ножками тонкое, но крепко тело Фумикаге, а затем всё-таки повалить его на кровать, разворачивая и устраиваясь как можно более удобнее на его бёдрах. В конце концов, именно в спальне обычно заканчивались их споры, где их тела боролись не превосходство сил, а скорее проверяли друг друга на выдержку, насколько хватит их сил перед тем, как их обоих накроет сладостной негой. — В этот раз не проскочишь, хитрый ворон, - скалится Бакуго, и вновь забирает из рук его смятую пачку сигарет, да выбрасывает куда-то далеко-далеко, все равно до этого ближайшие часа два или три не дойдет, если не больше, в зависимости от того, насколько недовольно сейчас девушка на его коленях. А её пальцы уже игриво так теребили края тонкой футболки, грудь чуть тёрлась о его торс и вела себя как перевозбужденная кошка, которой дали лишь каплю сливок, а она уже хотела всё до чиста вылизать и попросить себе добавки. — Если хочешь сдохнуть то только от моей руки, — властно шепчет ему в губы Кацуки, и напористо валит на кровать его полностью, пальцами упираясь куда-то там в плечи и уже забывая про что вообще они изначально конфликтовали. — Как пожелает моя сверхновая, — кратко фырчет в ответ Фумикаге, и прижимает девушку к себе ближе. Утро начиналось как обычно.