Darker than black

Мируко чувствовала себя совершенно полной дурой, стоя в очередной раз в очередном баре, словно ожидая у мори какой-то там погоды, и больше всего стараясь не думать о том, как на нее посматривают абсолютно все хреновы парни вокруг нее, просто потому что увидеть героиню из топа в такой забегаловке — действительно редкое зрелище, уж тем более, когда она сама скорее всего пришла сюда чтобы опять напиться, просто теперь это каждое «опять» сопровождается почти что верным спутником, что появляется совершенно внезапно и абсолютно… Мрачно. — Сегодня как обычно? — доносится голос со спины, а взор алых глаз уже предстаёт тот самый тонкий мальчишка с холодным взглядом и тонкой фигуркой, что под задрипанной курткой, хлопковой майкой и драных джинсах хранит в себе неплохую такую силу, правда знает об этом только крольчиха, просто потому что единственной была и есть, что пережила с ним стычка. Глупое ли дело — объявился как-то раз в городе убийца, только убивает он не каких-нибудь там героев или мирных жителей, нет, избавляется от злодеев, и все равно с ним сразиться надо. И вышло так, что сразились, а там и силы были почти что равные, а там и разошлись, когда поняли, что ничья будет, только чтобы в итоге пересечься в баре. А дальше мутно всё было, только вот она не помнит, а он, как на зло ей, помнит каждую деталь и действие. Но умалчивает. — Тебя опять где-то черти носят? — лишь спрашивает он недовольно, хватая из рук бармена уже приготовленную рюмку с шотом, вторую сразу же протягивая своему мрачному спутнику, а тот только и рад перенять оный, да и сразу залить в себя порцию хорошего алкоголя, как и тут же получить, как и сахар, так и дольку лайма, и лицом, как назло, вообще не морщится почти что. За это она его и ненавидит, на самом деле — хрен этого злодея перепьёшь. — Пробок сегодня много, Мируко-чан, — лишь произносит он тихо, облизывая губы свои тонкие и заглядывая вновь в глаза чужие, и хмыкает тихо — особенно когда Усагияма оказывается чуть ближе, чтобы толкнуть того чуть в бок, только чтобы он резко напрягся и выгнулся совсем немного в спине — больное место, только откуда она узнала? — Видела я твои пробки, мрачняк, подбили тебя нехило, да? — и теперь уже она усмехается, заливается смехом и всё-таки тянет руку, чтобы, не смотря на разницу в росте их не самую маленькую, но растрепать тонкие пряди густых волос, которые каждый раз как новые совсем, и этим даже удивляло, равно как и удивляло в своё время всё тело его, ну, при должном и тесном близком изучении, когда алкоголя в крови было уже слишком много для обоих, — Пойдем. Будем зализывать твои рана. И сама, с довольным видом и лицом, уводит своего злодея куда-то там в дальний угол, где опять будет наверное куча алкоголя, неплохая доля разрухи, а там уже захочется и более близкого контакта, и никто из двоих возражать как-то друг другу не будет. В конце концов, такие отношения совершенно точно идеальные — когда огонь находит себе так необходимый лёд.