Возвращение

Что Ториэль определённо нравилось в Сансе, так это полное отсутствие какой бы то ни было манерности. Никакого тебе «Ваше Величество», как благоговейно окрестили её многие монстры сразу по возвращении и как кокетливо звал Меттатон. Никакого тебе даже «Ториэль», как к ней обращались друзья Фриск. «Чё как, Тори?», «Здрям», «Хех, здорово, Тори» — вот и все его приветствия. Асгор, правда, слыша слово «Тори», вздрагивал, как от удара, но королеву это мало волновало. Правда, помимо манеры речи ей предстояло столкнуться и со многими другими проявлениями «простоты» скелета… Но чем дальше в лес, тем больше она думала о том, как же ей нравится этот по-своему странный тип с абсолютно не королевским поведением. «привет тори как насчёт встретиться в баре гриллби? обещаю будет весело :)» Вот кто ещё позвал бы её посидеть в баре? Не в ресторане, не на кухне за чашкой чая, а в снежнеградской забегаловке? Радостная от одной мысли, что проведёт время с лучшим другом и получит новые впечатления, Ториэль тут же отправила ответ: «Конечно, Санс, почему бы и нет!» Бар Гриллби встретил её удивлёнными и почтительными взглядами. Ториэль приветливо поздоровалась со всеми и прошла в самую глубину, к стойке элементаля. Санс жестом кавалера (впрочем, с явной усмешкой) указал на высокий стул рядом с собой: — Присаживайся. Я занял тебе место. Ребята даже не пытались шлёпнуться, когда услышали, что ты придёшь. Бургер будешь? — Эм… — Ториэль смутилась. — А что такое… Бургер? — Во дела. Погоди. Ты и про фри не знаешь? — Нет??? — Ого. Ничего себе. Хотя откуда в Руинах бургеры и фри, действительно… Тогда сейчас я тебя познакомлю с пищей богов. — Ага, с самым дешёвым фастфудом в Подземелье, — не удержался кто-то из посетителей позади. — У меня нет РОГов, чтобы заказывать себе доРОГое, — подмигнул Санс. — Хи-хи… Несмотря на рога, я предпочту попробовать, что ты предложишь, — засмеялась Ториэль. — Отлично. Гриллби, два бургера и два фри! И кетчупа побольше. И чай. Бармен молча ушёл. Ториэль осмотрелась. Как же необычно было здесь находиться. Не самое яркое освещение, не самые высокие потолки, куча народу, шум разговоров, запахи от чьих-то сигарет и, кажется, алкоголя… Но обстановка не казалась угнетающей. А Санс, похоже, и вовсе чувствовал себя тут, как дома. — Ты часто здесь бываешь, я правильно понимаю? — начала разговор козочка, окинув взглядом скелета, вразвалочку сидящего за стойкой с блаженным выражением лица. — Ага. Практически каждый день. Тут отличная компания. И вкусная еда. И Гриллби прекрасный парень. — А Папирус? Он обычно с тобой? — Кто, Папс? Не. Ему тут не нравится. Он не любит жирную еду. А меню тут явно не для тех, кто сидит на диете. Вот ты сидишь на диете? — Я? Нет. — Правильно. И я нет. А потому — угощайся. Гриллби вернулся с заказом. Ториэль аккуратно приподняла бургер, осмотрела… и откусила. — Хм. Это действительно не выглядит, как здоровая пища. Наверное, есть это часто и правда не лучший вариант… Но на вкус мне нравится! — Ториэль продолжила есть уже куда увереннее. — Эм, Санс… Там внутри уже есть кетчуп. Зачем ты заказал ещё целую бутылку? — Это лучший соус на свете. Он всё делает съедобным! Даже снег! Даже посыпку для камня! — …камня? — Я тебя с ним потом познакомлю. Ну короче. Я разбираюсь в кетчупе, как ты в пирогах. Обычный, острый, с кусочками помидоров, со специями… Особенно хорош бывает с чипсами. Которые тоже бывают разных сортов. Да ты ешь, ешь. О, кстати. Прикол. У тебя теперь со-усы. — А??? Ториэль не привыкла правильно есть бургеры, из-за чего «начинка» скользила между булок, пара ломтиков огурца торчала наружу, а кетчуп частично накапал на барную стойку, а частично остался у королевы на лице. — Ох, неловко. — Да не парься. У нас тут фри-стайл, — Санс пододвинул ближе к Ториэль её порцию картошки и заодно салфетку. — Вон глянь на тех ребят. Они вообще не парятся. Что странно… — в глазницах скелета вдруг мелькнули озорные белые огоньки. — Ведь тут так жарко! — он кивнул на Гриллби. Бармен на мгновение замер, но затем продолжил натирать один из стаканов. Ториэль, поняв шутку, звонко рассмеялась. Теперь уже замер весь остальной бар. Казалось, все наблюдали за ней. Первое удивление от того, что королева вот так демократично заявилась в подобное заведение поесть дешёвых бургеров, уже схлынуло. Но ведь последовала же реакция на своеобразные каламбуры Санса… — Ни у кого не получится париться, Санс. Ведь здесь нет пара. Здесь дым! — она указала под потолок, где клубился дымок от сигареты Догго. — А, как известно… нет дыма без огня! Гриллби завис на чуть более продолжительное время. Он не ожидал этого от неё. Санс затрясся. — Ага. Этот бар оказывает пламенно радушный приём. Хотя… Ты уверена, что дым от Гриллби? По-моему, это просто курево Догго. — Что ты, Санс. Тебе поКОЗАлось! — Может, и показалось. Наверное, мне действительно стоит есть побольше здоровой пищи вместо чипсов и фри. Например, чеРЕПЫ. — Вот репу тебе в следующий раз и приготовлю вместо пирога. И, кстати, тут не может быть курева! Здесь нет кур! — Верно. Здесь только собаки. Они сидят с покер-фейсами, — Санс указал в сторону бывших стражников, играющих в покер. — Кажется, чувак поменьше потерял карту. — Надо найти её поскорее, а то решит, что его собакрали! Санс и Ториэль оба дрожали от смеха. Они дружно хохотали, едва ли не обнявшись, пока у остальных посетителей, как по команде, вытягивались лица. А королева-то могёт! Вот только как на это реагировать?.. Ториэль, согнувшись пополам, постучала по барной стойке. — Хорошо, что ты не можешь сломать её. Она СТОЙКО выдерживает все испытания! Потому что огнеупорная. — Что неудивительно, ведь её хозяин — упорный огонь! — Хорошо, что не упоротый. — Упороты здесь явно вы, — наконец вымолвил сидящий неподалёку монстр-птиц. — Он не упоротый, Санс. Он по-жарный! — И по-жару тушит еду! — Она что, горит? — Конечно, ведь её готовят под горой! Ториэль утирала слёзы. Господи, как хорошо. На душе царило ощущение небывалой лёг… лёг… — Мы прекрасно проводим время, Санс. Я чувствую такую лёгКОСТЬ! — Лёг-Кость — это я, когда сплю. А ты лёгкая, потому что пушистая. — Пушистая — потому что похожа на пушку? — Ага, с огненными шарами. — Конечно. Ведь я шарю в огне! — Тогда немудрено, что тебе хорошо сидится у Гриллби. Это начинало походить на истерику. В какой-то момент Ториэль и Санс действительно практически обнялись, склонившись друг к другу — так они старались усидеть на стульях. Чай допивали уже остывшим, немного расплескали и, пытаясь унять хохот, объясняли Гриллби, что они не-чая-нно. Бармен, пожав плечами, налил обоим по стакану воды. — ………за счёт заведения. ………а то слишком вы завелись. Стало только хуже. Ториэль держалась за живот. — Как, Гриллби тоже каламбурит? — А, это он от меня заразился, только скрывает. Он молчун. Гриллби, не переживай. У меня для тебя подарок, я сегодня при деньгах. Скелет отсчитал необходимое количество купюр. Гриллби забрал выручку и проводил парочку до двери взглядом, слушая диалог на тему, существуют ли ночь-ги, если есть день-ги… В тот раз Ториэль возвращалась домой, как на крыльях. Она буквально влетела в свою комнату с сияющими глазами и сразу бросилась к дневнику, чтобы наскоро записать в нём все созданные в баре каламбуры. Она даже не заметила сдержанного недовольства, почти ревнивого огонька, промелькнувшего в печальных глазах Асгора. Всё казалось прекрасным. Санс был прост, она понимала его с полуслова и ощущала в нём родственную душу. Даже если поводом к этому была пара съеденных на пару дешёвых бургеров в баре. Но один прикол Ториэль Сансу всё же припомнила. Пару дней спустя она заявилась к нему на порог с пирогом с начинкой из репы. Сам виноват, что подал идею. — Тук-тук. — Кто там? — Лев. — Какой лев? — Коро-лев. Открывай. — Не открою. — Почему? — Потому что я не от-крот. — Я тебе не дверю. — Ааааа!!! — отчётливо послышался вопль Папируса. После этого Санс, смеясь, отворил дверь. Младший скелет тотчас же вышел Ториэль навстречу. — Приветик, очень рад видеть! Но, к сожалению, я очень занят! Я должен помочь Андайн с одним делом! Он быстро скрылся за поворотом. — Бедный Папс. Ты только пришла, а мы его уже достали. С порога пирогом от рогатой особы… Кстати, с чем?.. Можно было ожидать, что репу Санс не оценит. Но тут Ториэль довелось лишний раз убедиться, что тот способен съесть буквально что угодно, полив это кетчупом. Обижаться даже не пришло в голову. Она просто с изумлением наблюдала, как тот наливает себе в миску кетчуп, а затем макает в него кусок пирога. Сама она от подобных экспериментов решила воздержаться… Ториэль очень отчётливо ощущала, что атмосфера здесь иная, нежели в баре. Весёлость, конечно, никуда не девалась, но чувствовалось что-то особённо уютное, тёплое, домашнее… И более того: она могла бы сказать, что здесь пахло семьёй. Даже несмотря на то, что её членов было всего двое… Неторопливо осматриваясь в доме, Ториэль поднялась на второй этаж и подошла к двери комнаты Санса. Тот предупредительно махнул рукой, сползая с дивана. — Так, так, стоп. Ты точно уверена, что хочешь туда зайти? — Ох, что-то не так? Если ты хранишь там что-то личное, я, конечно, воздержусь, — в замешательстве пробормотала Ториэль, не понимая, что такого Санс там может прятать. — Не. Ничего личного. Я не из тех, кому охота вести дневники. «Сегодня я сунул нос в свои носки. Лол, неправда. У меня нет носа». Просто я не то чтобы любитель поддерживать порядок. У меня там… вселенная гармонического беспорядка. — Ну… Эм… Я думаю, что всё же хочу взглянуть. Ты не Фриск, так что тебя я не буду заставлять убираться в комнате. — А это и бесполезно, — хмыкнул Санс, открывая дверь. Впрочем, несмотря на обещание быть равнодушной к бардаку, Ториэль рефлекторно скривилась, увидев, что творится вокруг. Голый потёртый матрас, скомканные простыни, не менее скомканные бумажки… торнадо из мусора. — Создай из мусора торнадо — и убираться здесь не надо! — попытался разрядить обстановку Санс. — Моё личное изобретение. Хех, Тори. Я предупреждал, что ты не оценишь. — Да нет, я… Ох. Это что, беговая дорожка? — Ага. Это Папирус так тщетно надеется, что я займусь спортом. На неё удобно вешать тромбон. Хочешь, сыграю? Я музыкальная костяшка на самом деле. Ториэль согласилась и, когда Санс затрубил, ещё пару секунд поискала глазами, куда бы присесть. Напрасно. Всё было в такой пыли, что она не находила места. Вздохнув, королева решила успокоиться. М-да. Фриск она бы такого точно не позволила. Ториэль сосредоточилась на мелодии. Играл скелет и правда весьма недурно. Надо же. Это открывало его с совершенно новой стороны. Он не упоминал раньше, что любит музыку… Концерт продолжался недолго: Санс быстро устал. Испарина выступила на его черепе, а по лицу ненадолго мелькнуло отнюдь не весёлое выражение. Ториэль встревожилась. — Ты в порядке, Санс? — Ага. Просто я ленивый таз, которого напрягает даже тромбон. Расслабься, Тори. Мне просто нужно немного отдохнуть. Правда, волноваться не о чем. Может, заглянешь в другой раз ещё? Королева уходить не спешила, сделав вид, что случайно замешкалась. Санс помедлил пару секунд, а затем тяжело опустился на матрас. При друге он явно старался бороться с подступившей сонливостью. Но организм взял своё — и через пару мгновений он уже спал, опустив череп на замаслившийся ком постельного белья. У Ториэль сердце кровью обливалось от этой картины. Вот так, не раздеваясь, в этакой-то грязи… В ней разгоралась нешуточная внутренняя борьба. Одна часть настойчиво повторяла, что это не её дом, не её порядки, и с её стороны будет страшно невежливо вмешиваться в чью-то бытовую жизнь. Другая не могла перестать переживать. Мысленно поспорив с собой, Ториэль решила рискнуть. Всего одна попытка. Если Санс будет после этого обижен (хотя представить его обиженным не удавалось), она больше так не поступит. Тихо, осторожно Ториэль вытерла всю пыль. Бумажки выкидывать не стала — вдруг там что-то нужное? — просто сложила их аккуратно у беговой дорожки. Торнадо не тронула. Когда она остановилась в нерешительности над постелью скелета, вернулся Папирус. Младший громким шёпотом поинтересовался, что происходит, остался в полном восторге от её идеи и принёс из кладовой запасной спальный комплект. Уложив Санса на новую постель, Ториэль закинула похожую на тряпки ткань в стирку и почистила старый матрас. Папирус в это время сбегал в магазин за продуктами, а королева сварила полноценный вкусный ужин… Она ушла до того, как Санс проснулся. Но он на следующий же день заявился к ней в гости сам. — Хех, слушай, Тори… Это реально здорово, что ты так постаралась, но… Хех, не стоило. — Ох. Наверное, было всё же очень невежливо хозяйничать у тебя в комнате. Полагаю, мне стоит извиниться. — Да не. Не в этом суть. Просто понимаешь… Как я уже говорил, я не отличаюсь излишками трудолюбия. Экономлю энергию. И… В принципе, я абсолютно не против, когда кто-то что-то делает за меня. Даже, как правило, только за. Но Тори. Я думаю, ты последняя, кого мне бы хотелось эксплуатировать. Серьёзно, не парься. Ты даже заставила меня усовеститься насчёт уборки. А Папирус не мог этого добиться годами, — скелет засмеялся. — Короче. Если для тебя трудно смотреть на мою мусорную гармонию, тебе просто лучше не ходить в мою комнату. Ну, в хорошем смысле. Если так будет лучше. Спасибо за ту-ториал по уборке. Я даже подумаю над тем, чтобы наводить порядок чаще. Этак раз в месяц. — Вот уж спасибо! — фыркнула от смеха Ториэль. Но уговаривать её долго не пришлось: из чувства такта козочка дала слово не вторгаться больше в личные покои скелета. — Ну, и раз уж я пришёл… Может, пойдём пройдёмся? Мне сейчас заняться нечем, да и ты просто дома сидишь… Всяко лучше будет погулять по Столице. Ториэль согласилась. Настроение снова изменилось. Они шли по городским улицам, и спешащие им навстречу или обгоняющие их монстры поминутно напоминали о переменах. Кто-то с кем-то спорил, ругался, шутил, кто-то что-то перетаскивал, покупал, продавал… А в целом — все дружно готовились к переезду на Поверхность. Ранее столичные улицы были более спокойными — так отметил Санс по пути. Это заставляло Ториэль вспоминать о совсем других вещах. Об их первом знакомстве. О том, как долго они общались, не видя друг друга. О том, как Санс пообещал беречь Фриск… В целом её отчего-то потянуло на лирику. Она даже с нежностью посмотрела на Санса. — Что такое? — удивился тот. — Чего притихла? — Я просто подумала… Санс. А как… Как ты представлял меня тогда? Когда я жила в Руинах? — Как представлял… — скелет почесал затылок. — Ну… Не то чтобы я предполагал, что ты монстр-босс… Но твой голос наводил на мысли, что ты что-то очень доброе и, вероятно, пушистое. У тебя всегда такие интонации были… искренние. Знаешь, что мне в тебе нравится? Ты не умеешь наигранно смеяться, — он сделал паузу. — А ты меня как представляла? — Ох, ну… — Ториэль немного смутилась. — Я, если честно, думала, что ты немного выше ростом. О том, что ты скелет, догадаться было нетрудно. Ты много каламбурил про кости и даже, кажется, как-то раз упоминал об этом напрямую… Но твой голос немного ввёл меня в заблуждение. — Это очень странно, — усмехнулся Санс. — Разве обладатель низкого голоса не должен быть низким? — Ох, скажи об этом Асгору! Посмеялись. Ториэль взяла Санса за руку. Тот не возражал. Только на переходе через дорогу вдруг хохотнул: — Правильно, держи меня. Мы со стороны похожи на мать и дитя. Хей, Тори, давай я буду вместо Фриск? — А как же твоё «я не хочу тебя эксплуатировать», а? Хочешь всё время есть пироги и иметь чистую одежду без усилий? …Я не против. — Лол, нет. Шуткую. Не надо. — Кстати, спасибо, что присмотрел за Фриск. — Хех, в этом не было ничего сложного. Я просто периодически проверял, в порядке ли она. Малая у тебя очень сильная, чтоб ты знала. Ещё кто кого защищать должен был, откровенно говоря. Она настолько сурова, что ест камыши, не моргнув глазом. — Могу я попросить тебя кое о чём? Видишь ли, скоро начнутся времена, когда я должна буду уезжать в мир людей на срок в несколько дней… Кто-то должен присмотреть за Фриск. Не мог бы ты продолжить? Ты хорошо справился! — Не вопрос, приводи. Соберёшься куда — пусть приходит, Папс в восторге будет. На диване её положим, да и всё. — Только кормите её получше! — Ну, мы, того, постараемся. Ториэль не подозревала о том, что «забота» скелета скорее носила характер «не убивать человека и пару раз пересечься с ним, чтобы удостовериться, что всё в порядке». Но и Санс, и Фриск об этом умолчали. В конце концов, теперь-то они были закадычными друзьями. И Санс заботился, хоть и в своеобразном стиле, уже вполне искренне. Фриск первой же ночёвкой осталась более чем довольна, и у Ториэль окончательно отлегло от сердца на этот счёт. Санс, к слову, оказался недурным собеседником по части воспитания детей. Сам он в этом сложном искусстве не шибко разбирался, но всегда охотно поддерживал диалог. Он всегда слушал мечты Ториэль о школе, вспоминал собственное детство, рассказывал о детстве Папируса. Очень скоро королева узнала практически всё о том, как подрастал и развивался младший скелет. Это наполнило её сердце по отношению к нему особенной нежностью. Да и по отношению к Сансу тоже. Его трепетное внимание к брату, хотя и «залакированное» «хеханьем», каламбурами и нарочитой небрежностью, поистине пленяло. Особенно Ториэль умилил факт чтения сказок на ночь. Она знала, какой это важный и тёплый ритуал. Сама читала Фриск книжки перед сном — и они обе находили в этом удовольствие. Но это было далеко не всё, что она могла узнать о Сансе. Как-то раз, находясь вместе с Фриск у братьев в гостях, Ториэль услышала с кухни шум. Папирус бросился посмотреть, что происходит. Не прошло и минуты, как раздался его громкий вопль: — Опять ты!!! Да что ж такое!!! Я потратил всё утро на эту кашу, а ты!!! В коридор выбежал маленький белый пёс. Вместо того, чтобы помчаться на улицу, животное спряталось за Сансом. Возмущённый Папирус выскочил следом. — А ну иди сюда! Посмотришь, каково это — в поте лица трудиться ради достойного завтрака! — Эй, я его знаю! — встрепенулась Ториэль и сурово нахмурилась. — Это же тот самый пёс, который ест мою стряпню! Стоит хоть ненадолго оставить без присмотра — и он съедает её без зазрения совести! — Да! Неслыханная наглость! — бушевал Папирус. — А ну вылазь! Вылазь и уходи, наглая собака! — Так, так, тихо. Спокойно, — Санс выставил руки вперёд и расставил ноги пошире, загораживая пса. — Он не сделал ничего плохого. Просто хотел есть. Он не виноват, что ничейный. Я давно тебе говорил, что пора его подкармливать. Тогда бы всё стало гораздо проще. Старший скелет сел на пол, поглаживая Тоби. Тот завилял хвостом и пару раз лизнул Санса в черепушку. — Он переводит продукты, — хмуро заметил Папирус. — К тому же я пробовал покупать для него собачий корм. Этот нахлебник его не ест! Он таскает исключительно то, что стоит на плите! — Надо было поставить собачий корм на плиту. — Пробовал. Не работало. А потом весь мешок вообще куда-то исчез. — Ладно, бро, расслабься. Ты знаешь, я не привередлив. Могу поесть в баре Гриллби и заодно сводить Фр… — Ни за что! Я пошёл готовить заново. Младший скелет удалился. Тоби развалился на коленях Санса, выставив вверх пузико для почёсывания и высунув язык. Санс запустил пальцы в белую шерсть и взглянул на Ториэль. Поймав её неодобрительный взгляд, он пожал плечами. — Ну да, с псами у нас всё сложно. Папирус… не очень-то любит собак. Его можно понять. Тоби сводит на нет все его кулинарные старания… Любой бы на его месте разозлился. И это впридачу к его недоумению, почему в Снежнеградской страже были одни собаки. Но… Тоби не плохой, правда. Я бы даже сделал его своим питомцем, если бы не протесты Папса и не моя лень. За ним надо будет убирать, его надо будет дрессировать… Мои кости не хотят подниматься при одной мысли об этом. Как альтернативу я завёл ручной камень — кстати, обещал познакомить. Вон он, там. Какое-то подобие питомца, вполне мне подходящее. Было забавной шуткой убедить Папируса, что камень нуждается в еде. Теперь он постоянно в кондитерской посыпке. Но даже такое неподвижное существо и даже понарошку вместо меня кормит Папс. Ториэль, вздохнув, смягчилась и присела рядом на корточки. Тоби потёрся головой о её ногу. — Надо же, Санс. Ты ещё и животных любишь. — Ну да, типа того. — Ты становишься всё милее с каждым днём. Хм, как тебе такая идея? Фриск, ты когда-нибудь хотела завести щенка? — Не знаю, наверное, — округлила глаза девочка. — Мы можем завести собачку, кормить её и выгуливать, а ты сможешь приходить и играть с ней. Мы вполне в состоянии сделать это для тебя. — Да не, не надо. Мне хватит и Тоби. Вот что корм он не ест — это правда. Корм исчез… не поэтому. Я отнёс его Альфис… Для амальгаметов. Я был единственным, кто о них знал, и бла-бла-бла… Я просто имел какое-никакое отношение к науке. С этого всё и началось. Впрочем, в тот же день Санс пускаться в рассказы об амальгаметах не стал. Его слова зазвучали неохотно, а сам он покосился сначала на Фриск, потом в сторону кухни. Ториэль поняла и расспрашивать не стала. Они пришли к этому позже. С течением времени Ториэль узнала, что Санс в принципе не склонен много говорить о себе. Так-то ей это было понятно и раньше — достаточно было вспомнить, что через дверь он помимо шуток всегда говорил о брате и почти никогда о себе. Но теперь королева окончательно убедилась, что Санс по своей натуре монстр довольно-таки закрытый, пусть и слывёт у окружающих балагуром и весельчаком. Папирус как-то обмолвился, что его брат «никогда ничего никому не рассказывает». Вероятно, было много такого, что скелет не доверял даже родственнику. Но Ториэль каким-то образом удалось стать его доверенным лицом. Возможно, тоже не без каких-то рамок и пределов. Но ей он рассказал явно больше, чему кому-либо ещё. Похоже, что это удивительное, непонятно откуда берущееся чувство духовной родственности Санс ощущал так же, как и она. Ториэль никак не могла сказать, что в сближении со скелетом проходит какие-то особенные этапы. Он просто понемногу выкладывал ей всё новые подробности о себе. Когда представлялся случай. Или когда она сама просила, зацепившись за случайный намёк или собственные мысли. Говорил спроста, откровенно, не заминаясь и не впадая в излишнее разглагольствование. Иногда разбавляя повествование каламбурами. Иногда вещая вполне серьёзно. Как-то так уже перед окончательным переездом на Поверхность Ториэль и узнала от него о его научной карьере. Услышала массу терминов. Осознала, что он был вполне компетентным во многих вопросах науки, которыми занималась Альфис. И, пожалуй, даже больше. Побывала в его скромной маленькой лаборатории за домом — правда, ничего там не поняла. Она даже пробовала предложить ему место ответственного за науку, но Санс отмахнулся, коротко отрезав: «Не, лень. И не люблю излишнюю ответственность. Альфис лучше пожалей. Она старалась». Ториэль старалась отвечать такой же искренностью. Санс тоже узнал от неё очень многое. А ещё помогал — по мере сил и возможностей. И Ториэль чувствовала, что понимает и дружески любит его всем сердцем.