2004
Наш первый крупный тур. Мы не могли упустить такую возможность. Это был самый настоящий джекпот для нас. Шанс показать и донести до слушателей свою идею. По правде говоря, записав первый альбом, мы обзавелись не хилой толпой людей, чьи души и сердца были полностью отданы нашим мыслям. Это безумно мотивировало двигаться дальше, работать усерднее и создавать нечто большее для родных людей, нежели просто песни с красивым звучанием. Энергичные и живые. Именно такими мы отправились в тур, хедлайнерами которого была нашумевшая, на то время, группа «The Used». Не сказал бы, что я был в восторге от этих ребят, зато Джи моментально сдружился с их фронтменом — Бертом. Последний казался мне невоспитанным, незаинтересованным в "высоком", пацаном. Этакий постоянно пьющий и дерущийся рокер. Груб и холоден, хотя с чего ему вообще быть дружелюбным со мной? Атмосфера между нами была напряженной, но мы всячески избегали контакта и старались не пересекаться лишний раз вне сцены. Я был благодарен Берту, ведь он согласился взять нашу малоизвестную группу в первый крупный тур. Вспоминаю наше первое знакомство с ними. Такое себе явление. Джи взял инициативу на себя: - На самом деле, я самая настоящая девочка в нашей группе. - Он усмехнулся, не задумываясь, поняли они его или нет. - Рэй - наш «папочка», он постоянно заботится о наших пьяных головах и графике работы. Знаешь, Рэй, тебе не мешало бы расслабиться! - Подытожил Джи, протягивая бутылку пива гитаристу. - О, а это Майки. Мы братья. А это Мэтт, ну, с ним Вы знакомы уже. - Он выдержал паузу, сглатывая. - А это Фрэнк. Фрэнк Айеро. - Он немного помолчал, после чего добавил, нежно улыбаясь мне: - Он бьющееся сердце нашей группы. Молчание. Осознание. Парни с «The Used» лишь пожали плечами, а я почувствовал, как на моих руках немеют пальцы. Я улыбнулся. Уверен, что улыбка, показавшаяся мне мгновением, длилась минуту. Представляю, как глупо я выглядел. Плевать. Джерард говорил это искренне, смотря прямо мне в глаза. Он всегда был предельно честен со мной. Я был спокоен, но внутри полностью осознал, как черноволосый красавец напрямую влияет на мое настроение. Они много болтали, а я почти не слушал. Я не считал ту информацию важной. Сидел с ними из вежливости, пропуская мимо ушей истории Берта. Проблемы с полицией, выпивка, шлюхи — все так интересно, Берт. Спасибо, что скрашиваешь наши серые будни. Сарказм. Я к нему несправедлив, слишком критичен. Признаю. На это есть свои причины. Причину звали Джерард Уэй. Искры, проносящиеся между ними, нельзя было не заметить. Здесь не нужны были никакие приборы измерения сердцебиения или дыхания, чтобы понять — они нравятся друг другу. Джерард видел в Берте друга-весельчака, не дающего грустить ни минуты, а Берт увидел в Джерарде ту самую девочку, о которой он упоминал. Кокетливую красавицу с милой улыбкой и горящими глазками. Черт. Не прикасайся к нему. Какого черта ты позволяешь целовать ему свои щеки, Уэй? Неужели тебе нравится запах сигарет, алкоголя и пропахшей потом одежды этого бунтаря? Какой же он мерзкий: отпускает пошлые шуточки по каждому удобному случаю. Не смешно. Я не смеюсь. Сижу, пытаюсь выдавить из себя улыбку. Конечно, Фрэнки ведь ничего не замечает. Фрэнки все простит, все проглотит. Мысленно отдаляюсь от них, от места, где сейчас нахожусь. Проверяю сообщения, моя девушка беспокоится обо мне. Игнорирую. Я не могу врать ей, не могу написать, что со мной все в порядке. Я не в порядке. Я ни черта не в порядке. Последней каплей стал сам Джи, вернее, его реакция на очевидные заигрывания Берта Маккрэкена. Сидя всего в полутора метре от них, я заметил, как Берт, заведя разговор в нужное русло, провел ладонью по коленке Уэя, ловко поднимаясь рукой к его ляжке. Джерард облизнул губы, улыбнувшись. Они говорили о любви: о том, что любить можно безгранично, не обязывая ничем. «Знаешь, для некоторых из нас чувства и переживания составляют смысл жизни». Как ловко, Маккрэкен. Мысленно аплодирую. Кокетливая девочка попалась в твои сети. Терпение лопнуло. Я не могу строить из себя равнодушного панка и, не обращая внимание на весь этот флирт, поддерживать разговор. На протяжении всего этого санкционированного соблазнения меня пытались втянуть в диалог, я отвечал сухо, без особого интереса. Смешно, но единственный, кто проявлял ко мне хладнокровие и ни разу не посмотрел в мою сторону, оказался самым нужным мне в тот момент. Джи был полностью погружен во мрак Берта. Я — пустое место. Я знал, что, если останусь — сорвусь. Разнесу тут все к чертям. Мне нужно уходить, я не могу слушать эти пустые разговоры и замечать эти позволенные пошлости. Мне больно. Встав с мягкого дивана, я молча направился к выходу, демонстративно доставая пачку сигарет, чтобы никто не спрашивал у меня, куда я ухожу. Увы, мой план был провален. В дверях я столкнулся с Майки, который тут же поинтересовался, куда же направляется моя задница. Я не хотел курить. Я не стал врать: - Мне нужно подготовить инструмент к концерту, кажется, пятая струна на гитаре порвана. - Я частично соврал. Инструмент цел. - Тут душно, я буду в гримерке. - Четко проговорил я, чуть ли не отчитываясь перед Уэйем младшим. Майки лишь пожал плечами, отпивая очередной напиток. Он явно не ожидал такого четкого ответа. Я вышел. Внутри меня что-то умирало. Кажется, так умирает надежда, и зарождается ненависть. Кого я ненавидел сильнее? Позволяющего ухаживания Джерарда или мерзкого Берта? Себя. Больше всего я ненавидел, терпящего подобные вещи, себя. Джи не мой и никогда им не был, но я позволил ему расскрыть себя, впиться ядовитыми клыками любви в свое сердце. Признаюсь самому себе, спускаясь по темной лестнице коридора, я люблю Джи. Нервный смешок. Осознание. Только что я понял, во что вляпался. Отключаю телефон. Мне стыдно перед Джамией. Секунду назад признался самому себе: Джерард единственный, с кем я испытываю подобную боль, обиду и ненависть. Я никогда не ревновал, а что сейчас? Я убежал, чтобы только не видеть продолжения этой мерзкой романтики. Слабый мальчишка. Влюбленный мальчишка. Смотрю вперед. Все расплывается перед глазами. Нужно скорее уходить, нужно отвлечься. Конечно, Фрэнки, убегай. Я твердо решил, что лучший способ избавиться от тяжелых мыслей — хорошая подготовка к выступлению. Не думая ни о чем, кроме концерта, я внимательно настраивал гитару, подкручивая струны в парной гримерке. Она такая маленькая, но уютная: мягкий диван, кресло, оккупированное вещами моего соседа, зеркало, накрытое моим свитером (не люблю чужие зеркала), и даже отдельная ванная. Вау. В последнее время нам везло на подобные комнаты, нас селили раздельно. Я делил комнату с Мэттом, мы хорошо уживались. Сейчас же, я прекрасно знал, что Мэтта не будет здесь, и у меня есть отличная возможность прорепетировать в одиночестве. Я приглушил свет до полумрака, встал спиной к стене, едва облокотившись на нее. Так удобнее. В таком освещении лишь слегка читались очертания мебели и предметов, но маленький настенный светильник, под которым я расположился, прекрасно освещал мне струны инструмента. Начинаем, - отдал себе команду я. Тишина. Нужно быть сосредоточенным в такие моменты, ведь тут важна каждая деталь. Щелчок. Краем уха слышу, как открывается дверь. Резкий хлопок. Раздражаюсь, когда меня отрывают от музыки. Нехотя поворачиваю голову в сторону двери, отвлекаясь. Вижу его. Джерард, мать его, Уэй стоял в моей гримерке. Он был пьян, я почувствовал это на приличном расстоянии. Пьян, но через чур серьезен. Я опешил. Решил, что сейчас не лучшее время для гитары, и, аккуратно поставив ее, вновь посмотрел на Джи. Он терпеливо ждал. Странное явление. Мы молчали. Джерард вглядывался, пытаясь прочитать мои эмоции. Я был спокоен, даже уверен, что на моем лице, в тот момент, ничего не отразилось. А что я чувствовал? Мне было любопытно, чего он хочет от меня, да и только. Я так устал от его игр и манипуляций, морально выжат. Чего тебе нужно, Уэй? Наш взгляд встретился. - Ты бегаешь от меня, Айеро, - едва разборчиво произнес Уэй. - Я должен искать тебя, по-твоему? Я тут же выпалил ему, не отводя глаз: - Глупо искать меня, зная, что я пошел репетировать партии для концерта. - Ухмылка, переходящая в смешок. - Я сказал об этом всей группе и твоим друзьям, когда мы сидели у них в номере. - Ответил я, вопросительно поднимая бровь, всем своим видом показывая свою незаинтересованность в разговоре. Уэй молчал. Решаешь, что сказать? Странный у него взгляд сейчас. Он серьезен, но улыбается. Не произнеся больше ни слова, направился ко мне. Я шагнул навстречу. Он остановился. Я так и думал — он в смятении. Мы оба в смятении. - Фрэнки, прости меня. - Произнес Уэй, виновато отводя взгляд. Вдобавок он слегка опустил голову, всматриваясь в мои глаза исподлобья. Кокетливая девчонка. Я замер. Эта странная девчачья аура действовала и на меня. Каким он был милым сейчас. Освещения в комнате значительно не хватало, но, даже сквозь мрак, я видел, как поблескивают его зеленые глаза. Джи, это слезы? Или мое зрение снова меня подводит? Я молчал. Он неуверенно направился ко мне. Не дай ему снова сломать себя, Фрэнк. Отстраняюсь, смотря куда-то в сторону, где ничего не могу разглядеть. Непроизвольно кусаю свою нижнюю губу, нервничая в ожидании. Черт. Этот знак выдаст меня. Кратко посмотрев на него, понимаю, что он не заметил. Ловлю себя на мысли, что давно все простил ему. Простил уже тогда, когда он зашел ко мне, когда начал этот нелепый диалог со мной, когда просто смотрел и молчал. Какого черта я позволяю так крутить собой? Сколько бы я не пел о любви, сколько бы не думал о ней, кажется, до встречи с ним я не осознавал насколько больно любить. Все тело прожигает обида и ненависть, но я не могу уйти, не могу оттолкнуть, не могу отказать ему ни в чем. Задумавшись, я упустил тот момент, когда он подошел почти вплотную ко мне и, ничего не сказав, обвел руками мою шею, тут же прижимаясь к моему телу. Тепло. Я чувствую сладкий запах его волос, перебиваемый алкоголем. Молчим. Сколько бы я не думал, я понимал, что это чуть ли не единственный шанс все выяснить. Задать, наконец, вопросы, терзавшие меня. Джерард рядом, я слышу ритм его сердца. Он ласкается носом о мое ухо, от чего я мгновенно начинаю терять голову. Хочу ли я говорить с ним сейчас, выясняя отношения? Я был бы идиотом, если бы оттолкнул от себя его, заваливая темами диалога. Кажется, я снова много думаю. Я не могу не думать, не могу вот так просто насладиться моментом, не могу воплотить в реальность свои самые страстные и постыдные желания. - Обними меня, Айеро. Во мне что-то разбивается, и я вдруг понимаю, насколько глупо веду себя. Блять, это единственный шанс. Другого не будет. Уверенно обвиваю его талию рукой, прижимая вплотную к себе. Он вздрагивает от такой резкости. Прости, Джи, я совсем не нежный мальчик, каким кажусь. Смотрит прямо в глаза, тянется за поцелуем. Ха-ха. Резко хватаю его за челюсть свободной рукой. Испуг. Мягко касаюсь горячих губ, чтобы не спугнуть его еще больше. Ласково отвечает мне, закрыв свои красивые глаза. Расслабляя хватку, провожу ладонью по его щеке, заводя пальцы за ухо. Он не отстает: играется с моими волосами, легонько оттягивая их у корней. Поглаживаю его спину, спускаясь ниже. Смущается, замирая на долю секунды. Что ты хотел мне сказать? Неужели это так важно? Не смей прекращать это. Игнорирую его заминку, ласково углубляя поцелуй. Чувствую, как нам обоим это нравится. Чувствую телом. Дыхание Джерарда становится глубоким, он прижимается ко мне всем телом. Я счастлив. Я не знаю, чем заслужил все это. Пусть даже если это одна из очередных твоих игр — я не буду сожалеть о своей слабости. Сейчас ты мой. Наконец-то. Умело переведя дыхание, мы продолжили целовать друг друга. Губы Уэя такие ласковые и мягкие, будто я целуюсь с девушкой. Какой он красивый сейчас: на его щеках едва проступил румянец, а на губах появляется улыбка. Целую его, не останавливаясь. Снова и снова. Я здраво понимаю, что таким он будет только сегодня, только сейчас. Нежно ласкаю его язык своим. Джи издает непроизвольный полустон, шумно выдыхая через нос. Кусаю его нижнюю губу, ему нравится. Понимаю это по его быстрой ухмылке. Крепче прижимаю его к себе, не прерывая поцелуй. Ласкается о мой язык, нежно посасывая его. Легкое головокружение. Понимаю, что одних поцелуев мне недостаточно. Я не в силах больше сдерживать себя. Сколько можно мучить свое тело, бля? Разрываю поцелуй. Встречаемся взглядом. Я в сомнениях, что нам делать дальше? Я, как неуверенный в себе подросток, боюсь отказа. Я не хочу быть отвергнутым тобой. Тяжело дышу. Я хочу его и мне плевать, если нас кто-то увидит здесь. Он будто понимает мою нерешительность и, коротко целуя мои губы, запускает свои пальцы под мою футболку. Вспышка. Я потерял голову. Последнее, что я помню - грубо толкаю его к стене, подбираясь рукой к его ремню.***
Глубокое дыхание. Он обнимает меня за шею, тяжело дыша мне на ухо. Минутная одышка. Я терпеливо жду, поглаживая его голые бедра. Чувствительный Уэй слегка подрагивает от моих касаний. Мы все еще стоим в этой комнате, с приспущенными джинсами и бельем, периодически целуя друг друга. Я счастлив. Я, мать Вашу, безумно счастлив сейчас. Улыбаюсь. Он снова целует меня. Тянется ко мне первый, хочет моих поцелуев. К черту все разговоры, мне не нужны больше ответы на вопросы, которые я хотел задать ему буквально сегодня утром. Ласково глажу его щеку, он отводит взгляд. Замираю. Он кладет свою ладонь поверх моей, четко произнося слова, после которых я чуть не словил сердечный приступ: - Я люблю тебя. Он смотрит на меня. Он не врет. Он никому не врет и старается быть правдивым со всеми. В голове тут же всплывают сотни вопросов. Что дальше? Вместе ли мы? Уэй, я пиздецки люблю тебя! Слышишь? Нет. Смотришь и молчишь. Мне все равно на остальных, на тех, кто должен быть рядом. Мне все равно абсолютно на все вокруг. Теперь уже ничего не важно. Целую его губы, жадно впиваясь в них. Мы не отрываемся друг от друга ни на секунду. I'm Okay Now. - Я люблю тебя, Джерард.***
Закулисье. Отыграв концерт на разогреве, мы наблюдали за хедлайнерами этого вечера. Джерард был в восторге от выступления «The Used», а я был в восторге от Джерарда. Его глаза снова горели, он был восхищен Бертом. Наверное, мне стоило тогда быть более настороженным, ведь все внимание моего, не побоюсь этого слова, любовника было отдано другому парню. Плевать. Я сотни раз прокручивал в голове нашу вечернюю встречу: наши поцелуи, ласки, стоны. Все это казалось таким далеким сейчас. Я не мог поверить в то, что случилось между нами, и, если бы не ясные доказательства на наших штанах, которые мы оттирали в ванной после всего этого, я бы подумал, что снова сплю. Нам было так комфортно и спокойно вместе. Я смотрел в его сторону, улыбаясь, как дебил. Парни давно ушли в бар, а я все стоял и наблюдал за тем, как Уэй восхищается главными гостями вечера. Я подошел к нему, мне вдруг тоже захотелось посмотреть на тех, кто совершенно не вызывал у меня восторга. Признаюсь, играли они хорошо. Уэй взял меня за руку. Я не смотрел на него, он не смотрел на меня. Мы поняли друг друга в тот момент. Я крепче сжал его ладонь, сплетая наши пальцы воедино.Too much, too late, or just not enough of this Pain in my heart for your dying wish, I'll kiss your lips again...