кудрявые

невероятно стыдно за себя становится, потому что рост в очередной раз закрылся в своей комнате, в очередной же раз наполняя стакан для сока до краёв отвратительно-сладким сидром ядрёного бордового цвета. он готов спорить до хрипоты, что красители уже въелись в губы розоватым оттенком, расползаясь вокруг чёткого контура туманным пятном, и их будет просто невозможно оттереть, несмотря на то, сколько времени он поторчит в ванной. прикроватный столик завален всякой дрянью - от конспектов ещё за первый курс и листков проверочных до ножей и ложек, утащенных с кухни. также валялась канцелярия и даже носок (слава всем, чистый, ещё с этикеткой). стакан почти безопасно балансирует на краю, и тарелкин видит в этом до боли смешную иронию и параллель. стыдно было за то, что он сам, своими чёртовыми руками, создаёт проблемы, а потом закрывается у себя, перманентно нажираясь дешёвым спиртным, и жалуется на свои проблемы одногруппнице, которая стоически выдерживала поток его пьяной лирики. "образуется всё, рос, не переживай", — пишет она, и ужасно хочется в это верить, потому что рос - круглый и беспросветный дурак. прошлым вечером он решил покрасоваться своим новым умением - выучил несколько гитарных аккордов, решив, что перерос укулеле - и надрывался над печальным инструментом, фальшивя время от времени. голос срывался, словно порывался сбежать. да и как тут не сбежать, когда тот, кому, по сути, и посвящена песня - от лица роса, конечно - смотрит на тебя почти что в упор, слегка пьяными глазами и сжимая в руках жестянку, в которой плескалось недопитое пиво. — звучит довольно по-гейски, — резюмирует федя, — мне нравится. у ростислава откровенно трясутся руки, когда он прокручивает в голове вечер, наполняя стакан вновь. несколько сладких, насыщенно-багряных капель падают на светлое постельное бельё, но ему совсем всё равно, потому что мыслями он совсем в другой вселенной. проносятся мысли о том, что, наверное, пора заканчивать пить, или хотя бы пора заканчивать пить в одиночестве, потому что в одиночку опаздывать на пары стало совсем тоскливо, к тому же, добрая катя не сможет вечно прикрывать его пропуски, отмечая в списках. пора бы маеву перестать быть таким охуенным вторит подсознание, и не согласиться с этим сложно, тем более, что это правда. тут была проблемка посерьёзнее простого алкоголизма - ну подумаешь! потому что рост, говоря откровенно, смертельно не хотел получать отказ, или того краше - прописной в морду от маева, который мог просто не оценить признания. конечно, были готовы всякие отшутки, вроде: "люблю тебя, но без гомо, бро" или "тест на пидора пройден положительно", но рост действительно не хотел слышать такое, поддаваясь своим эгоистичным порывам огородить собственное сознание от всего больного и неприятного, заставляющего чувствовать чувства. — господи, блять ненавижу тебя, — бормочет тарелкин, цепляясь за стену в коридоре, пока шумно топает к ванной комнате, опираясь на все попадающиеся предметы - прости, вешалка. хочется закурить, но он бросает, продержавшись уже полторы недели без табака. жора, наблюдая за его почти буквальной ломкой, предлагал перейти на электронные сигареты, но рост отказался. вспоминались постоянно мамины слова о том, что любители электронных сигарет подохнут ещё быстрее табачников, а рост определённо страдает определённой стадией непонятного ему самому мазохизма, что выражалась в непонятных же чувствах к маеву. поэтому это сладковато-горькое и пьяное нечто хочется потянуть подольше, чтобы чувствовать больше. без сигарет тяжко - теперь совершенно не за чем прятаться, но одышка после подъёма по лестнице, как и отсутствие лишних денег, стали существенно напрягать блондина, поэтому от табачки было решено отказаться. была идея заняться спортом по утрам, но от взгляда на погоду за окном, энтузиазм поугас, и от неё пришлось отказаться. он в такой стадии опьянения, что кажется себе невероятно смелым - словно способен горы свернуть, переплыть байкал и на одном дыхании взобраться по заплёванной лестнице на двенадцатый этаж своего уродливого дома - но вместо героических поступков снимает блокировку с телефона, туманным взглядом читая список контактов, и открывая диалог с маевым, который в основном состоял из маяков* набирает сообщение, не всегда точно попадая по клавишам: маев, ты - пиздецю. и вообще невыносимый, и как я тебе только тепрлю вообще? а вообще не об этом, потмоу что я хотел что- то тебе сказать, но уже забыл что , пока писал долго. и не забывает своё любимое: пошёл т ы а потом думает, что он идиот, и что это обычные сообщения, не телеграм или любая другая социальная сеть, где написанное можно отредактировать. и у бори будут вопросы, возможно он всё таки начистит ему хлебало - вполне оправдано, но это всё будет по меньшей мере завтра, потому что сейчас глаза слипаются, и смартфон отправляется на тумбочку, занимая место уже опустевшей бутылки, что оказалась скинута на захламленный пол.