Истории отребья / Смерть — не дай себе засохнуть!

Когда неожиданно его двойники, посылаемые в сторону глупых гигантов, одномоментно развеялись на двух направлениях из трёх, сначала он обрадовался, так как подумал, что это наконец-то проявили себя гиганты. Но, как и много раз до этого, действительность преподнесла ему неприятный сюрприз – гиганты всё также вели себя как тупицы. Кто-то из них стоял, кто-то ходил по своим глупым траекториям, кто-то даже водил хороводы, нарезая круги вокруг столбов, а кто-то и вовсе застыл и просто пялился в никуда. А затем до него дошла волна… чего-то. Чего-то угрожающего и злобного, что заставляло его хотеть бежать без оглядки куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Чего-то, что было способно развеивать его двойников, причём, похоже, делая это ненамеренно. Чего-то, что заставило этих тупых гигантов расступаться в стороны. Чего-то, чего он бы предпочёл избежать. Так он и решил поступить – потянув за собой, на всякий случай, напитанный им песок, образовав у себя за спиной из этого песка небольшое пылевое облако, череполицый что есть прыти припустил в обратную от надвигающегося в его сторону нечто. Посылаемые по сторонам во время его бега фантомы чётко указывали с какой стороны от него находится неведомая, но жуткая угроза – двойники неизменно развеивались, как только достигали зоны влияния этой жути. Этот способ определения угрозы, как бы череполицему не хотелось обратного, также показывал, что не смотря на столь удачный рывок в начале своего убегания, когда он смог значительно оторваться от новой угрозы, расстояние между ним и преследовавшей его жутью сокращалось – его двойники развеивались всё ближе и ближе к нему. В отчаянном желании сделать хоть что-то, череполицый начал отправлять своих двойников по широкой дуге в стороны, чтобы те зашли в зону развеивания как можно дальше от него. И, как ни странно, это сработало – двойники, посылаемые им напрямую в сторону жути, начали пропадать чуть дальше от него. Очевидно, что его враг кем бы, или чем бы он ни был, мог чувствовать его развеивающихся двойников, при этом ориентируясь на это. Теперь здоровяк посылал фантомов только в стороны, предпочитая больше не запускать их напрямую в направлении жути. И какое-то время это срабатывало, пока преследовавшая его жуть, как ему казалось, не начала наступать со всех сторон сразу. Он не знал, как такое возможно, но факт оставался фактом – теперь ему вообще не удавалось создавать своих двойников. А затем из-за столбов показалась небольшая фигурка. Издалека было сложно рассмотреть детали, но больше всего незнакомец походил на многоногого и многорукого крокодила, если бы тот встал вертикально и начал ходить как человек, опираясь на свои задние, или в этом положении скорее нижние конечности. Все четыре. Остальные конечности легко могли выполнять функцию рук. И всё бы ничего, ведь выглядел незнакомец, при всём обилии рук и ног, даже меньше череполицего, вот только сам здоровяк не мог без содрогания смотреть на невысокую фигуру. А всё потому, что в недавно приобретённом ночном зрении, как его про себя называл сам здоровяк, этот небольшой силуэт светился как солнце из его прошлого мира. Чутьё и здравый смысл просто кричали что это самый опасный противник, из встреченных им. А в том, что это противник сомнений не было – невысокий незнакомец направился в его сторону с громким рыком, не предвещающим ему ничего хорошего. И в этот момент он понял, что время сомнений прошло – сейчас он или погибнет, потому что все его способности не могли ему помочь, или сделает то, чего ему так не хотелось, но больше уже не имело смысл откладывать. Череполицый потянулся к своей маске и отломил от неё кусочек с подбородка. Было бы правильным, наверное, сломать маску куда более значительно, но он так и не смог полностью пересилить своё неприятие этого метода. А затем, вопреки опасениям здоровяка, не последовало обморока, борьбы с проснувшимся идиотом и прочих неуместных событий. Он просто начал более чётко и быстро мыслить, более умело использовать свои силы. А ещё он смог, наконец-то, снова использовать своих фантомов. И теперь их можно было создать много, намного больше, чем до этого. Первым делом толпа его двойников атаковала сияющую силой фигуру, отвлекая её. В отличии от предыдущих фантомов, эти смогли продержаться до касания тела агрессора, развеиваясь только после этого, а не за несколько сотен, а может даже и тысяч шагов до него. Когда враг развеял последнего посланного им фантома, вокруг него оказалась куча напитанного череполицым песка, которую он так до сих пор и таскал за собой. Резко поумнев от ломания маски, здоровяк решил избавиться от бесполезного сейчас балласта. Агрессор избавился от этой тучи песка и пыли ещё быстрее чем от фантомов, просто полыхнув во все стороны своей силой, но, когда песок осел, его жертвы уже не было в зоне видимости, да и чувствовать он свою цель тоже перестал. А тем временем череполицый лез на столб, стараясь как можно сильнее осушать пространство вокруг себя, тем самым неплохо маскируясь от обнаружения. А чтобы его противник не увидел его визуально, он уже направил своих фантомов в обход, чтобы те зашли сзади и направили бы его преследователя в прямо противоположную от череполицего сторону. И у него получилось. Хотя ситуацию немного подпортило то, что карабкаться по столбу стало несколько труднее. До этого под действием его осушения поверхность столба охотно разрушалась, позволяя здоровяку зацепляться за неё и карабкаться выше, но чем выше он забирался, тем труднее ему становилось разрушать поверхность столбов. В конечном итоге, после того как его преследователь ушёл в сторону, он решил спуститься обратно вниз и снова попытаться убежать от врага по песку.

***

Прошло достаточно много времени, а рисунок погони так и не поменялся – череполицый временами залезал на древесные стволы, путал противника, слезал, когда понимал, что и в этот раз не получиться залезть слишком высоко, и пытался убежать от преследователя. Многолапый прямоходящий крокодил в маске тем не менее терять свою жертву не хотел и неизменно находил череполицего. А затем всё повторялось по новой. Цикл бесконечного убегания, или преследования, это с чьей стороны смотреть, нарушился, когда к охоте присоединилось новое действующее лицо – не такая маленькая как крокодил змея, имеющая по бокам множество ящерицоподобных лапок, сейчас плотно прижатых к телу. Этот адьюкас, а крокодил и змея были именно ими, и был той причиной, из-за которой ранее череполицый оказался полностью окружён, как он это называл, жутью. Просто ауры двух адьюкасов, идущих с разных сторон, в тот момент встретились и загнали череполицего в ловушку. Несмотря на то, что изначально оба адьюкаса заинтересовались выбросами череполицего, это совсем не помешало им вцепиться друг в друга при встрече. И это было бы идеальным моментом для побега череполицего, если бы змея перед атакой на крокодила не ударила здоровяка своим хвостом, ещё больше ломая его маску и травмируя его тело до такого состояния, когда не то что бегать, ползать было крайне затруднительно. Наконец от удара и его последствий здоровяк потерял сознание.

***

Он пришёл в себя, когда его стали есть, начав с левой руки. Дёрнувшись, и не дав тем самым змее откусить его левую кисть полностью, потеряв только по паре фаланг на мизинце и безымянном пальцах, он изо всех сил, что у него остались, попробовал отскочить подальше. На удивление это у него легко получилось. Оглянувшись назад, он сразу понял почему. Змея его не преследовала, и даже не съела его откушенные пальцы, занятая куда более актуальным для неё делом – сделать всё возможное, чтобы не дать крокодилу её убить. Два его врага убивали друг друга, и это не могло его не радовать. Тем не менее ему нужно было поторопиться, потому как не смотря на более крупное тело и наличие бо́льшего количества ума, что было заметно по манере её боя и даже тому что она предпочла не упускать более мелкую добычу на время сватки с крокодилом, саданув по нему хвостом, змея проигрывала этот бой. И на его взгляд крокодил весьма скоро её добьёт. И лучше бы ему находиться в этот момент подальше отсюда. Включив осушение на полную, с удовольствием отметив, что вокруг разлито просто масса вкусной энергии, он начал потихоньку отползать от места сватки двух монстров. Постепенно его раны начинали понемногу заживать, и он сумел перейти сначала на шаг, а потом и на ломанный бег. Отдалившись достаточно далеко от своих противников, хотя к этому времени скорее противника, он с удивлением заменил что вокруг находятся не только столбы, но и исполинские деревья. Помня о том, что по столбам он так и не смог забраться слишком высоко, он решил попробовать залезть на деревья, может хоть там его не заметят.

***

Всё было плохо. Просто ужасно. Когда он смог, наконец, забраться на вершину гигантского дерева, то смог увидеть вдалеке такое же дерево на котором он сейчас находился, только растущее вниз. Оно раскинуло свою перевёрнутую крону, похожую на распущенные корни, и уходило вверх, теряясь там от его взгляда. И это могло стать его спасением, потому что если ему удастся найти растущее по нормальному дерево, хоть немного соприкасающееся своими ветками с деревом, растущим наоборот, то он смог бы, наконец, оторваться от преследования. А тем временем его враг очевидно уже доел змею и метался от фантома, к фантому. Пока ему удавалось его обманывать, но как долго это сможет продолжаться он был не уверен. В очередной раз отправив крокодила гоняться за своими дойниками, он начал спускаться вниз.

***

Когда, спустя бесконечность лазания по деревьям, его заметили, он всё же нашёл подходящее ему дерево. Теперь осталось только забраться достаточно высоко, чтобы настойчивый преследователь наконец потерял его и́з виду. Всё пошло не по плану, когда крокодил смог заметить свою жертву прямо возле нужного ему дерева. Пришлось снова петлять по округе, насылать на врага толпы фантомов и залезть на пару ближайших деревьев, чтобы в итоге, наконец, добраться до нужного дерева и начать на него взбираться. К тому времени, когда он почти достиг места пересечения веток с перевёрнутом деревом, его фантомы внизу оказались полностью развеяны. Опасаясь, что его противник, не имея перед глазами целей для преследования, может наконец начать смотреть наверх и заметить его, он решил послать вниз ещё фантомов. Ну и конечно же крокодил заметил его двойников раньше планируемого, когда они ещё только спускались по древесному стволу вниз. А заметив, он просто не смог не заинтересоваться деревом, на котором обнаружилось столько копий его жертвы. С этого момента погоня перешла в вертикальную плоскость – его враг карабкался по тому же дереву что и он, периодически отмахиваясь от фантомов, а он сам изо всех сил старался забраться как можно выше. Со временем древесная кора начала вести себя также, как и поверхность столбов, всё хуже и хуже поддаваясь разрушению. Когда же он смог, наконец, перелезть на ветки перевёрнутого дерева, то ситуация только ухудшилась – поверхность под пальцами удавалось выдалбливать сначала со второй, а затем и с третьей попытки. Со временем количество ударов, необходимое для создания углубления, только росло, а повреждённая левая кисть не очень годилась для таких действий. Поэтому со временем его перемещение вверх превратилось в постоянные остановки и непрекращающееся долбление правой рукой древесной коры. После осточертевших взмахов правой руки подтянуться на получившейся выемке вверх, просунуть в новое углубление левую покалеченную руку и снова долбить, долбить, долбить. Когда его фантомы, всё это время так и посылаемые вниз, снова начали развеиваться он понял две вещи: первое – он очень устал и истощён, поэтому его силы снова не хватает, чтобы создавать своих двойников в распространяемой врагом ауре; второе – этот грёбанный многолапый крокодил уже почти догнал его. И это было одной из последних связанных его мыслей, перед тем как его правая рука вместо древесного ствола ударилась в песок. Тут же на него посыпались песочные струйки, которым он просто безумно обрадовался. Не отвлекаясь больше ни на что, он начал с удвоенной скоростью работать правой рукой, погружаясь в потоки текущего над ним песка. Пока он взбирался сюда, он много над чем успел подумать, над тем, как он тут оказался, что происходило при его падении, и сейчас имел чёткий план действий. Погрузившись в песок, ведущий себя как вода, на расстояние нескольких своих ростов, он ощутил очень близкое присутствие врага и наконец сделал то, что и собирался, когда задумал это восхождение.

***

Странный пустой всё глубже и глубже погружался в песчаные потоки. Со стороны это смотрелось так, будто пустой погружается в перевёрнутое песочное озеро. И вот, когда казалось, что его преследователь вот-вот настигнет свою жертву, череполицый пустой выбросил в окружающий его песок поток своей духовной энергии и… отпустил древесный ствол, за который держался. И поплыл увлекаемый потоками песка по направлению их течения, оставляя своего преследователя далеко позади.