Истории отребья / Смерть — не дай себе засохнуть!

Не считая обычных пустых, коих парочка из проводника и охотника видела практически постоянно, точнее их удаляющиеся спины, по дороге к месту расположения крупной вражеской группы на своём пути ворон и разноглазый встретили адьюкасов лишь трижды. Все трое были одиночками и никто из них не смог скрыться от преследовавшего их разноглазого пустого. Его подавляющей силе тоже никто ничего противопоставить не смог. Видя всё это ворон даже начал сомневаться в разумности своего нового покровителя, уж больно быстро тот убивал встретившихся им на пути адьюкасов. "Сможет ли он остановиться в нужный момент и не поубивать идущих за ним? И захочет ли вообще останавливаться?" – примерно такие вопросы блуждали в его голове. И возможные ответы на них его не радовали. Тем временем их совместное маленькое путешествие начало подходить к концу, о чём свидетельствовала возникшая на горизонте небольшая группа хоро. Первым их заметил разноглазый, резко остановившись и начав вглядываться в сторону приближающихся монстров. – В предыдущий раз я что-то не припомню никого, кто бы шлялся тут по округе такими кучками. Что скажешь, птиц, кто это тут может ошиваться? – спросил у своего проводника адьюкас. Ворон только после этого вопроса заметил причину остановки разноглазого, поэтому немного растерялся от вопроса. – М-может просто одиночки сбились в группу? – наконец ответил он. – Ну ты скажешь тоже, даже мне понятно, что одиночки бы скорее поубивали друг друга, а не кучковались. Ладно, сейчас узнаю. Ворон ещё не понял, что и как собирается узнавать его спутник, как разноглазый уже прыгнул в сторону приближающихся. Отсюда ему было плохо видно, но кое-что он всё же заметил. Совершив всего три прыжка разноглазый оказался внутри группы неизвестных хоро, а потом в разные стороны полетели куски плоти от их тел. И если раньше ворон немного опасался разноглазого за его вероятную неразборчивость в жертвах, то сейчас начал просто-напросто его бояться. Всё то время, что ворон наблюдал за тем как его спутник убивает одиночек, он приглядывался к своему новому покровителю, рассчитывая в случае чего просто убежать от разноглазого. Но сейчас ему сразу стало понятно, что побег не выход. Не успеет он как следует отбежать, как его тут же, в один прыжок, настигнет неминуемое наказание. И глядя как безжалостно, а главное быстро, разноглазый расправился с группой приближавшихся к ним хоро, ворон понял, что шансов уцелеть у него не будет. Не сказать, чтобы до этого ворон не понимал силы разноглазого адьюкаса, всё же слабый хоро не смог бы в одиночку охотиться на соседние группы, не смог бы на равных разговаривать с вожаками, да и много чего ещё сделать не смог бы. Но разум – странная штука, а разум монстра ещё более причудлив. Для ворона знать про силу разноглазого и осознавать её было разными понятиями. Было, до этого момента. Приняв и смирившись со всем этим, ворон медленно побрёл в сторону короткой схватки. По мере приближения ворон видел всё больше деталей открывшейся перед ним бойни, и к своему удивлению понял, что разноглазый убил не всех. Разноглазый навис над одним из всё ещё не убитых хоро, время от времени отрывая от его тела по куску-другому. Ворон уже не мог понять, как очередная жертва разноглазого выглядела совсем недавно, потому что глядя на истерзанный всё ещё живой полутруп определить это было невозможно, разве что угадывались культи рук и ног, по паре каждых, а значит телом этот хоро был похож на человека. Второй же выживший, был относительно цел. Он имел вид обычной серой лисы и сейчас был полностью занят тем, что с ужасом смотрел на разыгрывающееся перед ним действо. Убежать ему мешали согнутые под неестественным углом задние лапы. Остатки остальных хоро были разбросаны по округе, и по ним нельзя было определить не то что внешность недавних жертв разноглазого, но даже примерное их количество. На взгляд ворона их могло быть где-то от трёх до пяти, да и то неточно. Подсчёту мешало и то, что останков было куда меньше чем должно бы быть – среди них отсутствовали крупные куски. И хоть ворон не заметил, когда разноглазый успел их проглотить, но был уверен, что именно это его новый покровитель и сделал. К тому моменту, когда ворон дошел до места схватки, разноглазый всё-таки добил свою очередную жертву и неспешно поглощал куски с тела убитого. Последний уцелевший хоро перед ним вжался в песок и без конца скулил, что сделает всё что нужно, отведёт, расскажет, покажет и вообще рад служить господину. Последние слова всколыхнули в сознании ворона его недавние размышления, и он тоже решился засвидетельствовать свою верность. Как бы не повернулась судьба в дальнейшем, а иметь в покровителях такого сильного хоро всяко лучше прозябания среди тройки уцелевших от группы Иошши. Учитывая смерть его предыдущей госпожи и весьма плохие отношения с вожаками, Охосом и Бьехосом, их троицу рано или поздно, так или иначе, но всё равно убьют. Необязательно лично, достаточно просто кинуть их в гущу сражения, или озвучить иной самоубийственный приказ. И тогда не будет иметь значение что они выберут, согласие или отказ, итог всё равно будет один – от них избавятся. Да и возможность отомстить за смерть госпожи всё ещё грела его нутро. Ту речь разноглазого он так и не забыл. Всё же ему повезло что его выбрали в проводники. Дождавшись когда пленённый лис сделает достаточно длинный перерыв в своих завываниях, ворон заговорил: – Господин, – и, сделав короткую паузу, продолжил: – Я, именуемый Васко, клянусь вам в верности и обязуюсь служить вам. Во время своей непродолжительной речи ворон снова согнулся в поклоне, опере́вшись на свои руки-крылья и теперь ждал ответа. – Общение с тем самурайчиком пагубно на тебе сказалось, – вздохнул разноглазый, – ты понабрался от него дурацких привычек. И что ещё за Васька? – Васко, господин. Так меня зовут. – В первый раз об этом слышу, – пробурчал разноглазый. – И вообще, ты меня утомляешь. Ворон в ответ лишь застыл в поклоне. Пусть и не такого ответа он ждал, но и отказа всё ещё не получил, поэтому предпочёл подождать. И его ожидание не продлилось долго. – Но есть вещи, которые утомляют меня намного сильнее. Ворон до сих пор не менял позы, и потому не видел, что именно делает разноглазый, только отметил что он, пока отвечал ему, сместился в сторону, что было легко отследить по смещающемуся голосу адьюкаса, и потому громкий хруст стал для него достаточно неожиданным. – Ей богу, почему он думал, что подобное липкое раболепие может мне понравиться? – услышал он вопрос разноглазого. Ворон не мог до конца понять смысл слов про липкость раболепности, но это ему и не было нужно, достаточно было знать какое поведение разноглазого раздражает. Очень сильно раздражает. Так и не поменяв позы ворон дождался когда разноглазый закончит поедать очередного хоро, чтобы, наконец, услышать хоть что-то обнадеживающее. – Да разогнись ты уже, – опять же ворчливо обратился к нему разноглазый. – Лучше покажи мне в каком направлении нам надо идти, чтобы выйти на эту сраную банду загробных гопников. – Туда, господин, – чуть разогнувшись, ворон показал клювом нужное направление. Развернувшись спиной к ворону и лицом в указанную сторону разноглазый адьюкас постоял так какое-то время, переваливаясь с пятки на носок, а затем резко поднял правую руку и произнёс: – Мы пойдём туда. Ворон принял столь резкое изменение маршрута со спокойствием камня. Хотя и вопросы у него возникли. – А пока мы будем идти, заодно растолкую тебе по поводу твоей клички. И они пошли. Вот только если разноглазый делал это быстро и весело, сопровождая это льющимися из него потоком словами, то ворон был отягощён подобранными им по пути кусками, оставшимися после побеждённых хоро. И несмотря на то, что куски плоти адьюкасов были не самыми большими, да и начинали уже истаивать, ворону они казались очень аппетитными, да и размер их был мал только для кого-то вроде разноглазого адьюкаса, для него же, как он сам про это думал, – в самый раз. "Всё же мне повезло, что именно я стал проводником" – в который уже раз за последнее время подумал невысокий пустой.

***

– Раз уж тебе так присралось пойти ко мне, или, хех, под меня, это уж как посмотреть, то тебе нужно усвоить одну простую вещь. Одну из многих, да, но начнём мы с тобой всё же с твоего погоняла, пернатый. За время, пусть и весьма короткое, что ворон провёл рядом со своим новым покровителем, он уже привык к несколько издевательской манере речи разноглазого, и потому никак не отреагировал на произнесённую издёвку с свой адрес. Он даже находил это несколько ироничным, называть пернатым его – имеющего полностью лысое тело. Вот уже некоторое время они шли и разноглазый говорил ему очень много слов, обидных и весёлых, полезных и не очень. – Не сказать, что ты первый, кто набивается мне в окружение. Не первый, и, видимо, далеко не последний, – вздохнул разноглазый. – Но и сейчас опыт в такого рода делах у меня уже немалый. Пройдя немного в молчании, разноглазый продолжил: – Вот только чтобы я тебя звал по имени, тебе нужно это самое имя заслужить. А сейчас ты для меня по факту никто, и звать тебя, соответственно, никак. Даже на роль проводника я мог взять ещё как минимум двоих. Так что каким бы потрясающим Васькой ты до этого не был, звать по имени тебя пока что не за что. Я правильно говорю? Ворон не ответил, но разноглазому этого, похоже, было и не очень-то нужно. По крайней мере продолжил он свои разглагольствования как ни в чём не бывало. – Вот поэтому побудешь пока птицем, а потом видно будет, может, хе-хе, и эволюционируешь в кого ещё. Но ты имей в виду, что обозвать тебя можно и так, что это будет скорее деградацией, а не эволюцией. И если проштрафишься, то вообще понижу тебя до звания пернатой или летающей крысы. А если за тобой не будет никаких косяков, то может и Васькой станешь. Но сейчас ты просто птиц, и в ближайшую вечность им и останешься, усёк? Но шагающий рядом с ним ворон настолько преуспел в удержании своего спокойствия, что давно уже начал пропускать мимо ушей половину всех слов, что вываливались на него со стороны разноглазого. Этому способствовало и то, что смысл некоторых произносимых слов оставался для него неизвестным. И нет ничего удивительного в том, что обращённый к нему вопрос ворон тоже проигнорировал. – Понял, блять, спрашиваю?! – тут же донёс до него разноглазый всю ошибочность такого поведения, как следует наорав на ворона. – Да, господин. – Поздравляю, ты только что понижен до гордого звания дятла, придурок, – недовольно пробурчал разноглазый, и, опережая возможный вопрос, добавил: – Потому что не хрен тупить. Хотя, можешь продолжать в том же духе, и легко превратишься в долбодятла. Пройдя некоторое время в тишине, разноглазый задумчиво продолжил: – Или долбоклюя. Не зная, как реагировать на эту внезапную, как ему казалось, вспышку недовольства, ворон решил просто и дальше придерживаться своего нынешнего поведения, то есть молчать и слушать. – Или… – но разноглазый не договорил очередное готовое сорваться с его губ оскорбление, а остановился и пригляделся куда-то влево. "Снова кого-то нашёл" – подумал ворон, а через пару секунд понял, что оказался прав. – О, очередные неудачники на горизонте, – в слух проговорил свои мысли разноглазый. – Ты смотри, даже число тоже самое. Они тут и вправду патрули организовали! Замечательно, так, глядишь, я их и вовсе по отдельности перебью. Ибо нехрен дробиться, полуё… Дальше ворон не расслышал, потому что разноглазый резко сорвался в длинный прыжок, по направлению к видимым ему хоро.

***

Как и в прошлый раз ворону пришлось догонять разноглазого, только сейчас добраться до места очередной схватки он так и не успел. В отличие от прошлого раза он даже не видел конечный пункт своего пути – место, где находилась очередная небольшая группа вражеских хоро, или, как сказал его покровитель, патруль, сейчас так и осталось для него невидимым. И потому нет ничего удивительного в том, что он изрядно заплутал на пути к месту схватки, хотя и старался выдерживать направление. Но неплохое ориентирование на местности не помогало ему определить где конкретно могло быть нужное ему сейчас место. – Эй, потерянный дятел, куда путь держишь? – услышал он позади себя насмешливый голос разноглазого, когда в очередной раз поменял направление. Обернувшись назад, ворон склонился и спокойно произнёс: – Путь, ведущий к вам, мой господин. – Ох, ты слишком серьёзен, расслабься, – оскалился в ответ на это разноглазый. – Несмотря на то, что в открывшихся реалиях мой гениальный план может и не понадобиться, я всё же рад такому развитию событий, пернатый. Всё же, если так пойдёт дальше, и эти идиоты так и продолжат бегать вокруг маленькими кучками, то я их тут даже без посторонней добровольно-принудительной помощи сам извести́ смогу.

***

– Не смогу, – недовольно проворчал разноглазый, за шкирку таща ворона в левой руке. – Я, блять, определённо не смогу в одиночку перебить всех этих уёбков. В данный момент позади парочки адьюкасов находилось около двух десятков загробных монстров, тоже являющихся адьюкасами. В такую ситуацию разноглазый и ворон попали после того, как их небольшая группа прошлась по округе, вычистив семь патрулей. В каждом из них было по шесть адьюкасов, что давало общее число в 42-е жертвы. До подобных нехитрых расчётов дошёл и разноглазый, после чего решил углубиться к месту возможной стоянки вражеских хоро. По его воспоминаниям общее количество монстров как раз и было чуть больше сорока, а значит оставшихся, по размышлениям разноглазого, было не так уж много. Но немного пройдя вглубь вражеской территории, парочке адьюкасов повстречалась группа числом чуть более двадцати сильных враждебно настроенных хоро. Разноглазый, как только увидел такое скопление добычи, вознамерился разбить их на более мелкие группы, или хотя бы на пополам, для чего показался им, а потом начал убегать. Его план сработал, и вражеским адьюкасам не потребовалось никакого лишнего стимула, в виде дистанционной атаки или банального оскорбления, чтобы начать преследовать одинокого слабого, как им показалось, адьюкаса. Но заметившие его преследователи разделяться не захотели, и начали погоню всем скопом, по ходу преследования не теряя своего построения кучей. Когда разноглазый добежал до ворона, у преследовавших его адьюкасов так и не появилось ни выбившихся вперёд, ни отстающих. Схватив ворона за шкирку, разноглазый продолжил свой бег, на ходу размышляя вслух: – Какого, блять, хрена происходит, а? – ворчал адьюкас. – Их же должно было быть полтинник максимум. – Не могу знать, господин. – Ой, да заткнись ты, не с тобой разговариваю, – огрызнулся разноглазый. Возникший в голове ворона вопрос: "А с кем тогда? Тут же больше нет никого", – ворон решил не озвучивать, и, как ему и посоветовал разноглазый, промолчал. После пары минут молчаливого бега разноглазый снова заговорил: – Я с этой беготнёй чёт забыл, а в какой стороне их стоянка то? И чтобы в этот раз ворон ответил, а не промолчал, разноглазый встряхнул левую руку, в которой и болтался сейчас его спутник. Немного поозиравшись по сторонам, когда разноглазый хотел уже ещё раз его встряхнуть, так и не дождавшись ответа, ворон выдал: – Точно позади нас, господин. Такие новости заставили разноглазого сначала сбавить ход, а потом и вовсе остановиться. – А какого, спрашивается, хрена я вообще убегаю туда? Точнее не туда, да, – разноглазый покивал своим мыслям. Ворон уже успел расстроиться, что вообще ответил на последний адресованный ему вопрос. Несмотря на силу своего покровителя, тот, похоже, вознамерился сделать какую-то глупость, и если ему самому может ничего и не будет, то вот для ворона такие приключения скорее всего станут смертельными. – Короче, план «Б», – сказал разноглазый, разворачиваясь навстречу преследователям. – Если я прав, то их там должно быть дохуя и больше. И их всех нужно съесть. Конечно план не идеален, и кого-то из подранков придётся оставить подыхать, но в итоге польза всё равно выйдет немалая. Повернув голову к своему низкорослому спутнику разноглазый резко бросил ему: – А ты, Дятел, чего втыкаешь? Приглашения ждёшь? Ну так давай, залезай уже, – махнул он рукой себе на спину, – мне всё ещё нужен проводник, а нести тебя я больше не смогу, скоро мне потребуются обе руки. Опешивший от такого развития событий ворон начал медленно подходить к разноглазому, но тот не выдержал, и, сграбастав его за шкирку, просто кинул себе на спину. – Быстрее, блять, – недовольно проворчал он. – и держись крепче, умудришься отцепиться от меня, искать тебя не буду. Осознав сказанное разноглазым ворон что есть сил вцепился в его туловище своими верхними руками-недокрыльями. И вышло это у него на удивление удобно, как для самого ворона, так и для разноглазого. Со стороны это и вовсе смотрелось так, словно адьюкас нацепил на себя рюкзак, лямками которого и стали тонкие верхние конечности ворона. Конечности, состоящие из чуть большего чем у человека количества суставов, часть которых была и вовсе вывернута в обратную сторону, что позволило обхватить ключицы и плечевые суставы разноглазого, продевая беспёрые крылья дальше под них и выводя концы крыльев за спину разноглазого. В довершении же небольшие трёхпалые кисти на конце крыльев ворона позволили ему крепко сцепить их между собой в замо́к за спиной разноглазого. Ну а остальное тело низкорослого пустого просто болталось, подвешенное на получившейся своеобразной конструкции. Особенно это касалось его нижних лап, которые были слишком короткими, чтобы ухватиться за что-нибудь. Когда до преследователей осталось всего ничего разноглазый рванул к ним навстречу. Тот самый прыжок разноглазого, который ворон неоднократно видел со стороны, он сейчас прочувствовал на себе. И от испытываемых им сейчас ощущений он пришёл в самый настоящий восторг! Эта скорость, эта чётко ощутимая сила, исходящего от разноглазого. Сила не подконтрольная, но по отношению к которой ворон чувствовал… сопричастность. Его господин был на недосягаемом им самим уровне, но конкретно сейчас ворон смог ощутить каково это – быть настолько сильным. Как будто это могущество становится частью тебя. На недоступной ему самому скорости они врезались в построение врагов, после чего началась резня. Подвижная птичья шея позволяла ему крутить головой в очень больших пределах, благодаря чему он успевал увидеть пронзаемые то левой, то правой рукой разноглазого тела врагов. Легкость, с которой руки разноглазого входили в тела адьюкасов поражала, и даже завораживала. Такие слабые, такие никчёмные, не способные к сопротивлению, не в силах ничего сделать, чтобы избежать смерти. Сила, мощь и могущество словно вливались в его тело, его сознание. И разлетающиеся вокруг него кровавые брызги и куски плоти только сильнее подпитывали это чувство. – Кра-хра-хра-хра, – раздался безумный смех ворона, тут же заглушённый другими звуками схватки. Начавшаяся горячка боя подарила ему новое чувство – эйфорию… которая продлилась недолго. Если при приближении к врагам все выпускаемые ими серо задевали разноглазого, то как только они с вороном оказались в гуще врагов, напитанные духовной энергией лучи полетели со всех сторон. Один из них угодил и в спину разноглазого. А так как ворон был как раз на его спине, то и ему досталось, проделав в его теле небольшую сквозную дыру. Ворон уже хотел прокричать об это разноглазому, но тот и так начал смещаться в сторону от врагов. Вывернув шею назад и оглядевшись, ворон понял, что убитых не так уж и много – всего пятеро, причём одному из этой пятёрки разноглазый нанёс травмы только что, просто отмахнувшись от него, а другого он держал при себе, быстро откусывая от него большие куски. Падающее рядом с ними тело ворон умудрился подхватить задними лапами, стараясь прикрыться им от преследователей. Почувствовав прибавку к весу разноглазый недовольно рыкнул, но бежать не перестал и говорить что-то тоже не захотел, видимо поглощенный трапезой. Очень скоро такая защита очень сильно пригодилась, потому что в спину удаляющемуся адьюкасу последовали новые лучи серо. – Показывай куда бежать, – донёсся до ворона голос его покровителя. – Прямо, мой господин.

***

Разноглазый оказался прав, и вражеских хоро на стоянке оказалось очень много. Больше сотни. Плюс ещё те, что следовали за ним. Позднее, когда разноглазый пытался заставить основную массу противников присоединиться к своему преследованию, они с вороном вылетели ещё на одну группу хоро, числом в полтора десятка адьюкасов. От этой круговерти ворон снова начал чувствовать удовольствие – постоянный бег по грани, смерть вокруг и опасность погибнуть самому приятно щекотали его разум. А позиция наблюдателя со спины быстрого и сильного хоро только добавляла красок во всё происходящее. Красок, так не подходящих этому серому мёртвому миру. Тем не менее не всё шло хорошо – самая большая группа хоро ни в какую не хотела сниматься с насиженного места в погоню за наглой парочкой пустых. Провокация, работавшая на группах до пятнадцати-двадцати хоро на большом скоплении монстров не срабатывала. – Так значит, да? – прорычал разъярённый разноглазый, срываясь в новый прыжок, тем не менее не отходящий далеко от поверхности песка, что позволяло ему в случае чего резко менять траекторию своего движения. А дальше снова началась бойня, на этот раз затяжная. Ворон менял свои живые, или не очень, щиты с высокой скоростью, потому что те довольно быстро заканчивались, не выдерживая всех принятых атак. Попутно он понемногу откусывал от них, беря пример со своего покровителя. Разноглазый же вообще перестал обращать внимание на травмы. Его налёты регулярно забирали новые жертвы, а сам он всё больше и больше сатанел, в безумии бросаясь в новые атаки. Казалось он давно уже забыл о первоначальной цели, и о том, что в подобном сражении он рано или поздно проиграет. Пока парочку адьюкасов спасала скорость разноглазого. Ну и то, что несмотря на количество врагов, которое было куда больше сорока, а именно от такого числа хоро разноглазый предпочёл уйти без драки в прошлый раз, сейчас среди противников было очень много слабаков и неумех. В такой большой толпе они скорее мешали друг другу, частенько попадали серо во вроде как союзников, и вообще вносили неслабую долю неразберихи. Сильные монстры были где-то внутри всей этой мешанины и не могли никак скооперироваться между собой, что, безусловно, было на руку нападавшим. Будь это всё та же группа из сорока сильных хоро, и разноглазому пришлось бы куда труднее. Да он скорее всего и вовсе бы снова отказался от нападения. Тем не менее, несмотря на всё это, рано или поздно разноглазый должен будет ошибиться, и тогда как минимум один из парочки нападающих точно умрёт, погребённый под десятками выпущенных в него серо. А затем ошибок станет только больше, что принесёт смерть и второму. Против разноглазого играло ещё и то, что как бы он не старался, а одновременно убить большое число противников был сейчас не в силах. Ближний бой не подразумевает объемные техники, а у него считай вообще не было никаких техник. А ещё количество уже убитых разноглазым легко нивелировалось подступающими с округи вражескими подкреплениями. По истечении небольшого времени противники разноглазого и вовсе научились уворачиваться от его наскоков, что сделало его победу в этой схватке практически невозможной. Сделало… бы… Разгорячённые надоедливым противником адьюкасы не захотели отпускать взбесившего их наглеца. И потому, как только он начал отступать, ринулись за ним. Всем скопом. То есть сделали то, чего изначально и хотел от них нападавший. На стоянке хоро осталось лежать чуть больше двадцати мёртвых тел, к которым уже устремились наиболее слабые хоро группы – своеобразные падальщики. Основная же часть хоро, как бы это странно не звучало, отправилась в погоню за парочкой адьюкасов. И как только у кой-то группы преследователей пропадал пыл, разноглазый разворачивался, и снова нападал на них, после чего на песке оставалось один-два трупа, а противники адьюкаса получали новую мотивацию. Постепенно парочка из ворона и разноглазого приближалась к намеченной цели их отступления, а за ними по пятам следовала безумная дикая орда адьюкасов. Близилась беспрецедентная бойня.