***
По дому семьи Намикадзе-Узумаки носился алый вихрь. По крайней мере именно так на первый взгляд выглядела метавшаяся Кушина. Её кроваво-красные волосы забавно шуршали закрепленными меж густых прядей печатями. — Папуля вернётся через два дня, — она присела перед Наруто, взволнованно глядя на неё. — Я помню, — последовал уверенный ответ. — Еда в холодильнике в контейнерах, — продолжила настороженно по пятому кругу повторять всё самое важное Кушина. — Ты уже говорила, — немного смущенно и озадаченно пробормотала Наруто. — Задания по каллиграфии — в мастерской на столе. Не забывай выполнять их, или мастером фуиндзюцу тебе никогда не стать. Кушине послали строгий, возмущённый взгляд. Подобные сомнения были почти обидными. Так что отклик вышел напористым и резким: — А то, ‘ттебайо! — Показать, как пользоваться микроволновкой? — Не, я помню, — она угрюмо выдохнула и покачала головой. — Точно? — Ага. — Уверена? — в голосе Кушины сквозило сомнение, приправленное резковатым волнением. — Ты три раза показывала, — уже немного обиженно пробурчала Наруто. — Может, всё-таки?.. — Мамуль, а ты опаздываешь, — припечатала она после мимолётного взгляда на часы. — Так, я хотела что-то ещё сказать… — У тебя сбор совсем-совсем скоро… кажется, — это была новая попытка привести маму в чувства. — А?! — она нервно дёрнулась, также оборачиваясь на часы. — Успокойся. Всё хорошо, — Наруто успокаивающе заулыбалась. — Чистые вещи сложены на стульчике в твоей комнате. — Я помню. — Показать, как воду переключать? — Не, — она опять покачала головой, улыбка стала беспечной. Кушина посмотрела на неё крайне скептично, но возражать не стала. — Можешь выходить погулять в саду, но за ворота — ни ногой. — Ага, — Наруто кивнула, с трудом скрывая танец бесят в глазах. — Ложись спать не позже десяти. — Ага. — Папуля вернётся через два дня. — Ага. — Не забывай покушать три раза в день. — Ага. — Еда в контейнерах в холодильнике. — Ага. — Ты меня слушаешь? — Кушина нахмурилась. — Ага, — она еле подавила лукавую улыбку. — Я ухожу навсегда. — Ага. — Ты меня не слушаешь, даттебане! — её возмущению не было предела. Она изводилась, переживала, места себе от волнения не находила, а родная дочка её так нагло игнорировала. Но, нет, Наруто её не игнорировала, а всего лишь решила сменить тактику, потому что Кушине пора было выдвигаться, если она не хотела опоздать. — Мамуль, я все это помню, даттебайо, — Наруто снисходительно посмотрела на маму, словно это она была здесь маленькой. — Ты обещала успокоиться, — её взгляд стал чуть укоризненным. — Извини, просто я тебя очень сильно люблю, — она смущённо всплеснула руками. — И я тебя люблю, — Наруто снова улыбнулась. — И… — Да, солнышко? — У тебя сбор совсем-совсем скоро… уже точно! — она кивнула в сторону часов. — Хах, — Кушина стиснула дочку в стальных объятиях, боясь отпустить. — Я обязательно скоро вернусь, ‘ттебане. Ты даже соскучиться не успеешь, — она потёрлась щекой о золотистые прядки, вплетая в них тонкие пальцы, покрытые едва заметными шрамами и чернильными пятнами.***
— Минато-сенсей, что такого было в том послании, что мы домой не бежим, а летим? — недовольно пробурчал Обито. — Личное письмо, — Минато не планировал посвящать подопечных в свои проблемы. Практически всю беременность Кушина якобы находилась на долгосрочных миссиях, хотя на самом деле она оставалась под жёстким надзором на территории деревни. Никто не был заинтересован в том, чтобы распространилась информация о беременности джинчуурики. В этот период риск того, что биджуу вырвется, был наибольшим. Но опаснее всего были сами роды: они проходили на особо охраняемом объекте Конохи за её пределами. Помимо самих Минато и Кушины о факте рождения Наруто знали лишь пять доверенных ирьёнинов, Хокаге, его ученики и Анбу, которые стояли в караулах. Ввиду того, что Минато и Кушина за свою карьеру шиноби нажили себе немало врагов, а ребёнок — это отличная точка давления, которую чертовски сложно обезопасить, они приняли решение не распространяться о существовании Наруто. Минато нисколько не сомневался в своих подопечных, но чем меньше людей знают информацию, тем меньше шансов на то, что она станет всеобщим достоянием. — Минато-сенсей, если это что-то не очень серьёзное, то давайте притормозим. Нам тяжело держать такой темп, — бросил Какаши. Минато оглянулся. Увиденная картина его не порадовала: если Какаши и Обито ещё более-менее держались, то вот Рин уже явно начала сдавать, но старалась не подавать вид. Он с удовлетворением подумал, что мальчишки засуетились как раз для того, чтобы помочь сокоманднице. — Хорошо, давайте сделаем привал и продолжим путь уже завтра, — Минато остановился, смущенно улыбнулся и привычным жестом растрепал волосы на затылке. — Ура! — выразил общее мнение Обито, едва не убившийся при резком торможении. — Болван, — тихо, с ленцой заключил Какаши. — Сам ты болван! — возмущенно пробухтели кусты, но ушедший в поисках места для привала Какаши уже не слушал.***
— Минато-сенсей, может, вы скажете, что всё-таки произошло? — Рин взяла на себя роль переговорщика: подопечные видели то, что сенсей был чем-то обеспокоен, хотя старался не подавать вид. — Ничего такого, правда. Вам не о чем волноваться. — Хм, — наверное, только Какаши мог вложить в этот звук столько скепсиса. — Кушина ушла на миссию, — Минато глубоко вздохнул. — Эм-м… Тогда почему вы так спешите домой? — задал общий вопрос Обито. Минато прищурился, глядя на него, будто оценивая, чем ввёл подопечных в ещё большее замешательство. — Дома меня ждёт дочка, — обыденно сказал он. — Что?! — слаженно воскликнули подопечные, ошалело расширив глаза. Они уже больше полутора лет работали в команде, но Минато ещё ни разу не говорил им о том, что является родителем. А вот о своей жене иногда говорил. Ребята даже прониклись симпатией к этой девушке, хотя им так и не довелось встретиться с ней. Теперь стало понятно, почему она всё никак не могла выкроить время для знакомства с ними: была занята ребёнком. — Только… — Минато на секунду замолчал, обведя подопечных тяжёлым взглядом, — не распространяйтесь об этом. Эта информация не должна подлежать разглашению. Я на самом деле очень сильно рискую, доверяя вам это знание. — Есть, Минато-сенсей, — всё также слаженно ответили ребята. Никто из ни не хотел подводить сенсея. — А сколько ей лет? — спросил загоревшийся энтузиазмом Обито. Он очень любил детей и вообще был крайне общительным. Только вот с Какаши у него отношения всё никак не ладились… Минато снова с прищуром оглядывал ученика. Затрагивать эту тему он не планировал. И в целом надеялся, что узкий круг лиц, знающих о Наруто, расширится лишь, когда она пойдёт в академию, хотя отлично осознавал, как наивна эта надежда. Но сейчас Кушину призвали в срочном порядке. Минато понимал, что вскоре это произойдёт снова, а потом снова, а потом войдёт в норму. Они не могли постоянно оставлять Наруто одну. Круг посвящённых обязан был разрастись, хотели они того или нет. Всё-таки чем старше Наруто становилась, тем больше обстоятельств мешало скрывать факт её существования. — Скоро будет два с половиной, — ответил Минато и едва заметно улыбнулся. — Но она же совсем ещё маленькая! — воскликнула Рин. — Она, что, осталась дома одна?! — Да, — Минато прикрыл глаза. — Из-за этого я и волнуюсь. — Но как она?.. — Рин не смогла до конца сформулировать вопрос, но его суть была всем ясна. Какаши и Обито тоже было очень интересно услышать ответ. Минато взъерошил волосы на затылке, прежде чем начать говорить: — Она очень самостоятельная. Я уверен, что она справится. Вообще-то, я больше переживаю, что она решит поэкспериментировать, пока нас нет… и соорудит какую-нибудь взрывную печать… А так, к моему возвращению, от дома камня на камне не останется, — он улыбнулся уже более явно, а подопечные снова смотрели непонятливо и ошалело, чем вызвали его смех. — Это как так? — первым отошёл Какаши. — У неё очень специфические увлечения… для ребёнка её возраста. — Например, делать взрывные печати? — с сомнением протянул Обито. — Что-то вроде того, — Минато ухмыльнулся. — Да уж… — Обито даже не знал, что на это сказать. — Не думаю, что всё так плохо, — непонятно кого попыталась успокоить Рин. — На самом деле… всё очень даже хорошо. Просто… — Минато отрицательно покачал головой и о чём-то задумался. Повисла неловкая тишина. Рин, Обито и Какаши переглядывались, невербально делясь друг с другом шоком и недоумением, и то и дело косились на погрузившегося в очевидно невесёлые раздумья сенсея. — Просто меня и Кушину расстраивает… — он заговорил, когда подопечные уже не ожидали услышать продолжение озвученной ранее мысли, — сильно расстраивает, что Наруто совсем лишает себя детства. Вместо того, чтобы, например, поиграть во дворе или посмотреть мультики, она требует обучить её ниндзюцу… уже затретировала нас… или научить обращаться с оружием… Хотя чаще всего тратит время на каллиграфию, и это при том, что она ей не особо-то нравится. Слишком монотонно для ребёнка. А она сидит, пишет и терпит… — он покачал головой, словно это его и смешило, и вгоняло в бессилие разом. — Хочет как можно быстрее стать мастером фуиндзюцу, чтобы помогать Кушине выполнять заказы деревни, — его ухмылка приняла недовольный характер.***
Близилась ночь, когда недалеко от главных ворот Конохагакуре но Сато показалась стандартная команда: три генина и наставник-джоунин. Подопечные выглядели очень устало, но никто не жаловался. Практически весь день они добирались до деревни. Остановки на отдых были совсем редкими и краткосрочными. — Ребята, спасибо вам, — Минато благодарно улыбнулся подопечным. — Вы будете должны нам, Минато-сенсей, — сквозь тяжелое дыхание отметил Обито. Какаши никак не прокомментировал это высказывание, а вот Рин удивилась. — И чего же вы хотите, маленькие вымогатели? — спросил он беззлобно. Обито переглянулся с товарищами, словно спрашивая у них что-то, и получил два утвердительных кивка в ответ. — Мы хотим познакомиться с вашей семьёй, — выдал он, смущенно улыбаясь. Минато откровенно удивился такой просьбе, но не нашел в ней ничего предосудительного. — Хорошо, завтра на тренировку… — На тренировку?! — дружно завопили ребята, и даже Какаши не остался равнодушным, потому что дорога до дома оказалась крайне выматывающей. — Ну да, как обычно, в девять утра, — Минато насмешливо прищурился. — Так вот, завтра на тренировку со мной придёт Наруто. — Эм-м… Минато-сенсей, а почему вы решили назвать дочку, как добавку для рамена? — не удержался от вопроса Обито, на что сенсей лишь усмехнулся. — Когда Кушина была беременна, я прочитал только вышедшую книгу Джирайи-сенсея, и главного героя там звали Наруто. Нам очень понравился его характер, поступки, стремления… вот мы и решили назвать ребёнка в его честь. Тем более любовь Кушины к рамену можно даже назвать фанатизмом, — он на несколько секунд замолчал. — И, по-моему, это передалось Наруто, — добавил он очень тихо и крайне недовольно. — Но вам не кажется, что это имя больше подошло бы мальчику? — спросила Рин и тут же прикусила язык. Однако этот вопрос ничуть не задел Минато. Он просто улыбнулся. — Мы быстро выбрали имя для мальчика. И оно так понравилось Кушине, что было решено дать его и девочке тоже. — Звучит так, будто вы с этим были не согласны, сенсей, — подумал вслух Какаши. Обито даже удивился его поведению. Таким разговорчивым Какаши со времен академии не был. Если, конечно, не считать те случаи, когда он и Обито обменивались взаимными обвинениями. — Честно говоря, я предлагал назвать ребёнка Норико, если родится девочка. Но спорить с Кушиной… особенно беременной… опасно для жизни, — Минато улыбнулся немного озорно. Подопечные недоверчиво покосились на него. Они прекрасно знали его силу и с трудом представляли, каким монстром нужно быть, чтобы без проблем одолеть его. Хотя в деревне и действительно ходили разные слухи об Узумаки Кушине. В конце концов, не просто же так шиноби называли эту девушку Кровавой Хабанеро. — А как называется та книга? — спросил Какаши. — «Непоколебимый дух: история ниндзя». Если хочешь, могу дать почитать. — Хэй, я тоже хочу! — возмутился Обито. — Тогда встань в очередь. — Ну ты и болван, Какаши! — А ты-то у нас… — А ну-ка, цыц! Вы оба! — раздраженно пресекла их Рин.***
— Папуля! — на потрёпанного и уставшего с дороги Минато налетел восторженный золотистый вихрь, но это только вызвало у него улыбку. — Я к тебе спешил, солнышко, — малышку чмокнули в лобик. Пару секунд спустя со стороны сада послышался взрыв, причём не самой малой мощности. Наруто невинно пискнула и незадачливо скривила лицо. Пока Минато приводил в порядок расшатанные нервы, она попыталась мимикрировать под окружающую обстановку и как можно незаметнее покинуть зону видимости раздражённого папы. — Наруто, — это было сказано не гневно, не зло, даже без упрека. Просто с адской усталостью. — Что это было? — Я там одну печать переделала, и вот… — она стыдливо потупила взгляд. — Ты ведь знаешь, что это очень опасно? — Минато говорил спокойно, не кричал, но не скрывал откровенное разочарование в голосе. Он присел перед Наруто, тем самым вынуждая её посмотреть ему в глаза. — Я знаю, даттебайо, — на её лице было выражение искреннего раскаяния и щемящего стыда. — А если бы я пришёл чуть позже? Ты же понимаешь, что, задень тебя этот взрыв, ты могла бы очень сильно пораниться? О том, что она могла и умереть, Минато старался не думать. — Хэй! Меня бы не задело! — ответ был уверенным. — Пошли, — она взяла его за руку и повела в сад. Минато опешил от увиденного: в воздухе витала тлеющая пыль, похожая на мерцающие огоньки, а в центре лужайки стоял непонятного происхождения валун. Точнее сказать, там стояли его остатки, потому что эта «волшебная» пыль была ничем иным, как взорванным ранее камнем. А наблюдалась эта картина из импровизированного убежища за ещё одним неизвестным валуном, объятым простенькой, но удачной в данной ситуации барьерной техникой. — Расскажешь? — он пытливо посмотрел на явно довольную результатом Наруто. Теперь, когда были подтверждения того, что она бы не пострадала и позаботилась о безопасности, Минато наконец испытал привычное спокойствие от возвращения домой. — Ага, — хитрые огоньки плясали в глубине ярко-голубых глаз. Как Наруто позже объяснила, она пыталась создать печать, которую можно внедрить внутрь объекта, чтобы сделать её незаметной для окружающих, ведь ловушки с ней будут более эффективными. Но она явно напортачила с параметрами самого взрыва: камень не разлетелся на осколки, а раскрошился в пыль. У Наруто вообще был странный талант превращать абсолютно любые печати во взрывные — даже те, которые предназначались для хранения еды или установки барьеров. Само собой, она не делала полностью свои печати, а лишь доделывала подготовленные Кушиной или Минато основы, и вряд ли это могло измениться в ближайшие три года. Но даже так это уже было огромным достижением. Особенно если учесть то, что изредка авторские задумки Наруто, как, например, сегодняшняя, оказывались рабочими. Откуда в саду взялись булыжники, она предпочла умолчать и очень просила папу в версии для мамы сказать, что принёс их именно он и что сам эксперимент проводился под его чутким руководством. Минато понимал, что его солнышко вила из него даже не верёвки, а канаты, но всё равно не мог сопротивляться просящему взгляду таких любимых голубых глаз.***
— Как думаете, Наруто больше похожа на Минато-сенсея? Или на его жену? — задумчиво протянула Рин. Обычно сенсей седьмой команды приходил за полчаса до начала тренировки для того, чтобы была возможность разобрать непонятные моменты с прошлой, если такие имелись. Но сегодня, видимо, пришлось повозиться с дочкой. Для Рин, Обито и Какаши было, с одной стороны, странно осознавать, что у их сенсея был ребёнок. Тем более, знали они об этом лишь два дня. Но с другой — было ощущение внутреннего удовлетворения, ведь далеко не каждый джоунин так сближался со своими подопечными, что начинал доверять им какую-либо личную информацию. Особенно, если эта информация была доступна лишь узкому кругу людей. — А это имеет какое-то значение? — безразлично откликнулся Какаши. — Какой же ты всё-таки болван! — рыкнул на него Обито. — В отличие от тебя, я… — Тише, — шикнула Рин: со стороны тропинки, ведущей на полигон, послышались какие-то звуки. — Папуль, а они уже там. Все трое. — Сейчас будем знакомиться, солнышко, — ответил Минато-сенсей. — Правда?! Кру-у-уто! — раздался радостный возглас. Из-за завесы деревьев вышли двое: Минато Намикадзе и его миниатюрная копия. У крошечной девочки были такие же, как и у сенсея, ярко-голубые глаза, такие же светлые волосы, которые находились в таком же беспорядке, и такая же смугловатая кожа. Единственное значительное различие в их внешности — родимые пятна на щеках малышки, которые выгляделили до нелепого похоже на нарисованные маркером кошачьи усы. На спине её ярко-оранжевой футболки красной спиралью выделялся герб клана Узумаки. Малышка восторженно скакала вокруг Минато-сенсея с очаровательной широкой улыбкой на лице. Она выглядела концентрированным комочком восторженности и энтузиазма. Вдруг она запнулась о собственную ногу, пока прыгала спиной вперёд. Ребята тут же подорвались спасать нерадивое чадо сенсея от столкновения с землёй. Но когда они оказались рядом, помощь ей уже была не нужна. Наруто кувыркнулась, избегая получения травм, настолько же ловко, насколько неуклюже начала падение. Она осталась сидеть на траве, но развернулась лицом к команде. — Здравствуйте, Минато-сенсей, — хором поздоровалась тройка. — Доброе утро, ребята, — Минато махнул в приветственном жесте и дружелюбно им улыбнулся. — Привет! Меня зовут Наруто Узумаки, даттебайо! — Привет, Наруто. Я Рин Нохара, это Какаши Хатаке, а это Обито Учиха, — представила всю команду Рин. Наруто принялась тщательно осматривать новых знакомых. Рин — миловидная девочка. На её лице ярко выделялись добрые глаза цвета шоколада и широкие фиолетовые полосы на обеих щеках, которые, скорее всего, являлись клановыми татуировками. Какаши — мрачноватый мальчик, чьё лицо скрывала маска. Видны были только тёмно-серые, практически чёрные, безразличные глаза и всклокоченные серебристые волосы, которые будто никогда не встречались с расческой. Обито — ещё один мальчик. Его чёрные глаза весело блестели, и он заразительно улыбался. А поверх протектора были натянуты забавные очки. Наруто Обито сразу понравился, потому что улыбался широко и очки у него были оранжевыми. Наруто встала и с серьёзным выражением лица почти вплотную подошла к Какаши, сверля его пристальным взглядом. Минато метался: остановить Наруто, и не дать ей сделать какую-то пакость, которая точно для кого-то — возможно, для него самого — обернётся подёргивающимся глазом, или досмотреть шоу до конца. — А ты красивый, — наконец прервала напряженную тишину Наруто. Ребята впали в напряжённое молчание и растерянно смотрели то на сенсея, то на его дочку. А сам сенсей устало и недовольно смотрел на несчастного Какаши: всё же стоило пресечь это на корню, потому что шансы на то, что глаз будет дёргаться именно у Минато, активно росли. Какаши незаметно хватал ртом воздух и мысленно молил, чтобы эта нелепица каким-нибудь чудесным образом прекратилась. — А зачем тебе маска? — Мне?.. — вот и всё, что смог выдать окончательно сбитый с толку Какаши. Обито, увидевший товарища в подобном состоянии впервые в жизни, еле сдерживался, чтобы не засмеяться. — Решено, ‘ттебайо, — Наруто стукнула кулачком правой руки о раскрытую ладошку левой. — А что именно ты решила? — с опаской спросил Минато. Его дочке ведь ещё и трёх лет не было, а мальчики, которых надо отпугивать, чтобы неповадно было, уже появились. Ему стало откровенно плохо от мысли о том, что же в таком случае будет дальше. — Как «что»? — Наруто изобразила искреннее недоумение. — Какаши от комплексов избавлять! — и хитро улыбнулась. — Он вон какой стеснительный! Лицо не показывает, а оно у него красивое. По чакре чувствую! — Я не… — он совсем растерялся. Был бы на месте Наруто кто-то посторонний, Какаши профессионально бы смешал его с грязью одним надменным взглядом. Но не мог же он так поступить с маленькой, пусть и вредной девочкой? — Иди сюда. Не бойся, — она ласково подозвала его, и именно после этой фразы Какаши забоялся. — Я помогу тебе снять маску, — она протянула ручки к его лицу и дружелюбно улыбнулась, хотя в её глазах плясали черти. Какаши отпрыгнул на безопасную дистанцию и уставился на Наруто, как на вражеского шиноби. Тут Обито уже не выдержал и засмеялся громко, радостно и чуть-чуть ехидно. Его смех подхватила Наруто, но у неё он был весёлым и озорным. Даже Рин тихонько захихикала в кулачок. А Минато-сенсей лишь улыбнулся, не позволив себе смеяться над учеником. И только Какаши стоял и хмурился, ничуть не оценив шутку. — Наруто, а ты мне нравишься! — в перерывах между смехом выдал Обито, за что был награждён настороженным оценивающим взглядом от Минато-сенсея. — Папу-у-уль, — укоризненно протянула Наруто. — Ему нравится, как я шучу, а не какая я девочка. Ребята удивленно посмотрели на малышку. А Обито вдобавок согласно закивал так яростно, что, казалось, его шейные позвонки вот-вот переломятся. Минато-сенсей грозно посмотрел на него с прищуром, но потом по-доброму ухмыльнулся. Обито шумно облегченно вздохнул, из-за чего все рассмеялись вновь. — Ладно, пора бы нам начать тренировку, — Минато хлопнул для привлечения внимания. — Выполняем стандартную разминку. Начинаем с кругов. — Есть, Минато-сенсей! — прозвучал стройный ответ, и тренировка стартовала. И тут же застопорилась, потому что к троице незапланированно присоединилась Наруто. Все с непониманием уставились на неё в ожидании объяснений. Естественно, подопечные помнили слова сенсея о необычных пристрастиях его дочки, и тем не менее им с трудом верилось в то, что двухлетний ребёнок мог быть фанатиком тренировок. — Вы чего все так на меня смотрите? — Наруто одарила всех не менее удивлённым взглядом. — Солнышко, ты тоже будешь тренироваться? — Минато присел напротив дочки, чтобы удобнее было с нею говорить. — А то, ‘ттебайо! — Уверена? — Ага. Раньше начну тренировки — быстрее стану сильной. — А для чего тебе быстрее становиться сильной? — он незаметно выдохнул, чувствуя, что разговор зашёл в какое-то неправильное русло. — Чтобы стать Хокаге, — невозмутимо ответила она, в то время как все окружающие подавились воздухом. — И как давно ты хочешь стать Хокаге? — Минато с трудом скрывал напряжение в голосе. — Два дня, — Наруто сохраняла непривычную для неё строгую серьёзность. — И почему же ты так решила? — Минато говорил спокойно и мягко, хотя в действительности пребывал в шоке. — Я стану Хокаге и прекращу войну. Тогда больше мамы не будут плакать. — Плакать?.. — тихо повторил Обито. — Мамуля… она плакала… Нужно идти на миссию, а меня надо оставить без никого. А она боялась, и ей грустно было. А сколько ещё таких мам? — она тоскливо посмотрела на Минато и опустила голову, отчего чёлка прикрыла глаза. — А так ведь неправильно, — расстроено завершила она свою короткую речь. Больше всех это заявление, должно быть, потрясло Обито. Ведь у него была такая же мечта, но другая цель. Он, сколько себя помнил, хотел стать Хокаге. Но хотел ради признания. Его родители погибли на Второй Мировой, когда он был совсем ещё маленьким, и потому его воспитывала слишком добрая к нему и снисходительная бабушка. Обито вырос чересчур жизнерадостным, чересчур беспечным, чересчур улыбчивым, потому что его не мариновали с первых лет в строгих, в чём-то даже жестоких клановых традициях. А теперь пытаться его менять уже было поздно. Он не жалел о том, что всё так сложилось, ведь общение с не-Учиха ему давалось разительно проще, чем всем соклановцам вместе взятым. Но порой становилось тошно ловить на себе недоумённые или пренебрежительные взгляды условно родных. Ведомый желанием доказать, что он достоин носить фамилию своего великого клана, Обито пришёл к выводу, что ему требовалось сперва добиться безоговорочного признания от прочих людей: Учиха, нетерпимые ко всему, что не вписывается в привычные строгие рамки, могли изменить своё мнение лишь под давлением абсолютного большинства. И самый правильным и логичным способом это сделать было становление Хокаге. От заявления Наруто Обито испытал что-то противное и сильное. Должно быть, он ощутил самопрезрение. Задаваясь своей целью, он думал лишь о себе — она думала о других. В мечте Обито становился счастливее лишь он сам — в мечте Наруто счастливее становились все. Из тяжёлых горьких размышлений его вырвал голос сенсея: — Я тобой горжусь, Наруто, — он вполне искренне улыбнулся, но всё же в его глазах была грусть.***
Рин, Обито и Какаши лежали на траве не в состоянии пошевелиться. В это же время Наруто рьяно требовала продолжения тренировки. Ребята всё никак не могли взять в толк, откуда она черпала энергию, ведь тренировалась она вместе с ними. Разумеется, в её заданиях было меньше подходов, и сами упражнения были проще, но это никак не объясняло того, почему сейчас Наруто не выказывала ни единого признака утомления. — Папу-у-уль, а давай новую печать покажем Обито, Рин и Какаши!? Красиво же вчера было! — ребята, несмотря на усталость, заинтересованно вытянулись: видимо, слова сенсея об экспериментах дочки тоже шуткой не являлись. — У меня ведь нет выбора? — с дружелюбным смирением уточнил Минато. — Ага. — Тогда нам нужны печать и подходящий камень. — Камень мы делаем. А ты принеси для печати, — деловито распределила роли Наруто. Обито не сдержал смешок, и Рин не удержалась вслед за ним. Как-то несуразно было видеть то, как джоунин получал поручения от такой крохи.