Valhalla

Человек сам выбирает, страдать ему или нет, выбирая свою реакцию на ту или иную ситуацию.

Далай-Лама

Квартира Пак Чимина, район Каннам

      — Тэхён? — Парень в ужасе замирает у открытой двери, нахмуренно осматривая появившегося из ниоткуда и исчезнувшего вот уже как два дня Кима. — Ты… Ты какого хрена пропал? Придурок, я думал, что-то случилось. Я…       — Чимин. Пак замолкает и поднимает взгляд. Смотрит на Тэхёна в полнейшем недоумении. И первое, что бросается в глаза — это разбитая нижняя губа и ссадина на левой скуле, плавно переходящая в синяк. Внешний вид Кима… опустошённый? Сумасшедший? Или так просто падает свет, что в его глазах отражается что-то такое необъяснимое и не присущее ранее Ким Тэхёну? И это… жутко. Это странно. Это пугающе.       — Я убил человека. Что? Чимин по инерции дергается и качает головой. Так пусто внутри, так всё равно и одновременно гадко, что хочется закрыть дверь и врубить на всю громкость музыку, чтобы не слышать, чтобы не видеть, чтобы не чувствовать. Потому что так не бывает. Потому что так не должно быть. Отведя взгляд в сторону, Чимин просто стоит и молчит, пытаясь до конца осознать смысл услышанного. Но не выходит.       — У меня не было выбора, Чимин. Кажется, Тэхён плачет, да нет — он рыдает. Пак видит, как скатывается первая прозрачная слеза, омывая бледную щеку. Вновь заглядывает в глаза парню и опять не знает, что сказать. Потому что этого не может быть. Ким ведь пропал. Просто взял и исчез из своей квартиры, даже не закрыв за собой дверь. Хотя по погрому Чимин понял, что покинул свою шикарную квартиру Тэхён не по собственной воле. Только вникать до конца боялся. Потому что знал, кто в этом во всём замешан. Догадывался. Однако точно так же он боялся больше не увидеть давнего и лучшего друга. Они ведь с Тэхёном всю жизнь вместе. Ещё с детского сада. Именно поэтому, когда Тэхён исчез, он бросился в полицию, но там ему сказали, что его друг просто сбежал. Старший Ким ведь сейчас под арестом, вот сынок и дал дёру. Испугался, что тоже под статью попадёт. Для всех это именно так и выглядело. Они сделали из Ким Тэхёна труса. За пару секунд опозорили его имя. И только Чимин знал правду. Тэхён — не трус. Никогда им не был. К тому же он никогда бы не бросил своего отца, каким бы подлецом его не считали люди. Да, наследник клана Ким страшный человек. Жестокий, испорченный, взбалмошный и легко слетает с катушек. За душой у него много грязи и того, что никогда нельзя простить. Одни сплошные ошибки. Но он не трус.       — Я не хотел. Я не знаю, как так вышло. Чимин, я… — Тэхён давится воздухом и морщится, дрожа всем телом. — Я не виноват. Шепот. Омега смотрит в пустоту и еле дышит. Шмыгает носом и странно вздрагивает от голоса Чимина, когда тот всё-таки вспоминает, что Бог дал ему дар речи.       — Успокойся, — Чимин чуть ли не силой затаскивает парня в свою квартиру, только опомнившись, что они как дебилы стоят на лестничной клетке. — Я тебе верю. Слышишь? Верю. Тэхён! Растормошить Кима оказалось невероятно трудно. Видимо, он до сих пор эмоционально находился там, откуда сбежал. А то, что он сбежал, было видно по его странной белой, похожей на больничную, одежде. Поэтому вместо того, чтобы глупо стоять и трясти не соображающего ни черта парня, Чимин просто берёт и обнимает Тэхёна. Только тот никак не реагирует. Просто прижимается к плечу Пака, который был заметно ниже его. Прижимается и вновь шмыгает носом.       — Ты должен рассказать мне, что с тобой произошло, Тэхён. И почему ты босиком? — Чимин в недоумении опускает свой взгляд на сбитые в кровь ступни парня, хмурится и вновь поднимает серьёзный и озадаченный взор. Тэхён сразу же отстраняется от Паковского плеча и слабо, как бы извиняясь, улыбается. Потому что так легче. Как будто чёртова улыбка что-то решит.       — Не стоит, Чимин. Лучше не надо.

ஐஐஐ

Flashback

Квартира Ким Тэхёна, район Каннам

За два дня до встречи с Чимином

      — Ким Тэхён, тебя собираются убить, а ты говоришь, «Что там?», серьёзно? Омега с яростью разбивает телефон об стену. Хватается за голову, массируя болезненно ноющие виски, и вздыхает. Невыносимо хочется курить и умереть. А лучше всё сразу. Его отца арестовали. Эти идиоты с чего-то вдруг сделали его главным злодеем Южной Кореи. Вдруг решили якобы выполнить свой долг и восстановить справедливость. Но какую нахрен справедливость они решили восстанавливать, если тут и ежу понятно, что их просто подкупили, подсунув нужные доказательства. Взятки? Распространение наркотиков? Серьёзно, что ли? Ким Давон — глава клана Ким и владелец одной из ведущих компаний страны Eternity Liberty Company, которая в основном занимается туризмом и строительством новых высоток, спонсирует несколько школ, в том числе и школу имени Ким Инсана, дяди Тэхёна, сбывает какую-то дрянь? То, что компания подпольно торгует оружием и имеет свою сеть нелегальных казино и клубов — это да. Но никогда EL Company не занималась торговлей и распространением наркотиков. Сам Тэхён ещё с шестнадцати лет ими балуется, за что уже неоднократно получал от отца, но не более чем. «Чёртов Хосок», — парень сжимает кулаки и борется с желанием позвонить Чону и наговорить всяких гадостей. Но не звонит. Понимает, что это будет очень глупо выглядеть, да и в лишний раз позабавит Хосока. Тогда он будет знать, что своего добился — доставил Ким Тэхену такие проблемы, с которых он ещё чёрт знает, сколько времени будет выпутываться. «Ублюдок. И полиция тоже тот ещё цирк. Кучка пустоголовых придурков.», — омега, насылая проклятие на всё, что только попадалось ему на глаза, сам не зная зачем ходил по квартире и раскидывал вещи. Наверное, всё было бы намного проще, если бы ему дали увидеться с отцом, но к тому никого не пускали. Только адвоката. И тут возникла новая насущная проблема: что делать, если ни один адвокат во всей стране не хочет защищать Ким Давона? Ведь тут опять же постарался Хосок. Эта сука везде успевает вертеться. Каким образом? Загадка. И как бы ни уговаривал Тэхён, как бы ни унижался, никто не захотел с ним сотрудничать. Некоторые даже слушать не стали. Но он не опускал руки. Не хотел признавать, что проиграл. Да и разве может он проиграть? Разве должен? Ни за что и никогда. «Я что-нибудь придумаю, обязательно». Обязательно. Но это не значит точно. Это значит обязательно. «Сука», — Тэхён листает номера, размышляя, к кому можно обратиться хотя бы за советом. Да обратиться, в принципе, можно к кому угодно. Просто не все помогут. Потому что, как говорится, своя шкура ближе к телу, и это правильно. Однако правильно — это не совсем то, что нужно. Где найти преданных людей, которые не бросят? Хохотнув, омега качает головой. Нет, тут следует говорить: где найти идиотов, которые настолько стукнулись головой, что готовы пойти против Хосока? Против Чон Хосока. Ведь эта фамилия всегда внушала благоговейный трепет у всего криминального мира, потому что когда-то её носил лидер клана Чон — Чон Джимин. Вот это и правда, поговаривают, был настоящий отморозок. Хосоку до него ещё пахать и пахать. Тэхён однажды видел Чон Джимина. Всего один раз. Когда ему было пять. Однако он даже тогда сумел наворотить дел. В те кровавые и тёмные времена, когда всей Кореей практически управляли кланы Чон и Ким, его отец очень тесно сотрудничал с Джимином, сбывая ему оружие и людей, и поэтому был частым гостем в доме Чонов. Тэхён был тогда ещё совсем маленьким и, по идее, ничего не должен помнить, но он помнил. Помнил, потому что в тот день, когда он впервые случайно налетел на Чон Джимина, умер его папа. Он был тогда не по-детски смышленым мальчишкой, непоседой с избалованным характером и заносчивыми манерами. И только у него хватило ума и одновременно безмозглости закатить нагло глаза и спросить: «Дяденька, вы что слепой?» Его отец тогда впервые так побледнел и, кажется, поседел за пару секунд. Господин Чон же громко рассмеялся и потрепал мальца по тёмной макушке.       — Ты, видно, смерти не боишься? — Тэхён отчего-то запомнил этот вопрос на всю жизнь. Просто врезалось в память вместе с известием о гибели папы. Наверное, это оттого, что ещё долгое время после этих известий мальчик просил бога забрать его вместо папы. Однако, чем старше он становился, тем всё больше и больше осознавал, что нет — Тэхён боится смерти. Ещё как боится. И, видимо, даже богу не под силу воскресить его папу. Это никому не под силу. Даже Чон Джимину, который скоро сам лёг в могилу. «За что боролся, на то и напоролся», — как-то сказал про это Ким Давон, а теперь сам под арестом и, чёрт его знает, выйдет ли вообще. В дверь настойчиво позвонили несколько раз. Скорее всего, это Чимин, потому что тот обещал зайти где-то через пару часов. Пак слишком много уделяет внимания своей внешности. Чересчур густо подводит глаза и использует баснословное количество тонального крема, делая из себя куклу. Так он чувствует себя комфортнее и увереннее. Хотя уверенности ему не занимать — тоже та ещё стервозина. В старшей школе у них с Тэхёном было даже что-то наподобие соревнования: кто больше влюбит в себя. И не важно — альфы это или омеги. Чимин, тряхнув своей тёмной (на тот момент) шевелюрой, победил Тэхёна за один день. Один чёртов день. Ведь Пак по своей натуре блядь, кем его многие считали, считают и будут считать. А Тэхён, хоть и тоже не менее распущен, был, скорее, диктатором. Любил издеваться и везде устанавливать свои правила. Этакая мания величия и Гитлеровское желание провозгласить свой порядок. И не важно, какой ценой. Да, всё-таки звонок придумали слуги дьявола, чтобы доводить людей до нервного срыва. Тэхён и так чувствовал себя, мягко сказать, отвратительно после вчерашней дозы (точнее нескольких доз) и ночного загула. Окончательно добил Чимин своими «прекрасными» новостями. И нервно выкуренные за утро пол пачки сигарет не давали должного облегчения, наоборот, противно жгли язык. Даже целого графина с водой оказалось мало, чтобы убрать этот сладкий привкус ягод и тошнотворного табака, из-за которого небо как будто начинает давить сильнее, сжимая твои лёгкие в кулак. Отец Тэхёна больше всего на свете ненавидел наркотики. Презирал тех людей, которые их употребляют, но не мог презирать тех, кто их распространяет. Ведь это слишком прибыльное дело. Настоящая золотая жила, не иначе. Своему же сыну Ким Давон позволял всё, кроме этой белой изысканной смерти, которая утянет тебя на самое глубокое и грязное дно. Без права на возврат. Младший Ким тысячу раз видел, как утекали сквозь пальцы годы его друзей, подсевших на наркоту и ступивших на скользкую дорожку криминала. В конечном итоге их просто либо застреливали, либо застрелились уже они сами, не выдержав ломки и всего этого ада. Ада. Потому что обещанное райское наслаждение, когда кажется, что ты всё можешь и у тебя самая лучшая в мире жизнь, проходит примерно через полчаса, и ты начинаешь смутно осознавать, что тебе будет только хуже. Дальше ты уже не осознаёшь, а знаешь, что погряз, но не можешь сбежать из-за собственной тупости и страха. Ведь ты уже понимаешь, насколько плохо тебе может быть, если попробуешь бороться.       — Чимин, ты как-то до хрена быстро прилетел. Я даже … не успел соскучиться. Щёлкнув замком, Тэхён, не глядя в глазок, открывает дверь и замирает.       — Какого?!.. — Это единственное, что приходит в голову, когда перед тобой стоят три амбала и серьёзно на тебя смотрят. Есть вариант ещё, конечно, бежать и не оборачиваться, но он слишком долго доходил до Тэхёна, поэтому когда омега всё-таки опомнился и попытался захлопнуть дверь перед этими весьма «приятными» людьми, её резко перехватили и дёрнули.       — К сожалению, я не Чимин, но для тебя, сладкий, могу быть, кем угодно, — мерзковато просюсюкал один из этих громил, на что Тэхёна аж передёрнуло. Пиздец. Не дай бог.       — С такой рожей ты можешь только полы мыть, по которым я хожу. Ну, или повеситься на своём пиздецки страшном галстуке. — Прямо в лицо выплёвывает Ким Тэхён и решает, что последний шанс на спасение — это бегство. Сорвавшись с места, он бросается в свою спальню, где закрывает на защёлку дверь. Слышит топот, маты, видит, что дверь вот-вот сойдёт с петель, а с девятого этажа как-то не особо сбежишь. Ну, если ты, конечно, не Питер Паркер или не Бэтмэн, кем Тэхён, естественно, не являлся. Хотя это бы очень сейчас пригодилось. «Телефон недоступен или находится вне зоны действия сети». — О боги, как же омега ненавидел этот мягкий и приятный женский голос в телефонной трубке. Как же ненавидел. Уже давно поклялся, что когда-нибудь пристрелит эту сучку в телефоне, которая согласилась на использование своего ангельского голосочка в таком, порой жизненно важном, сообщении. Лучше бы в порно снималась, блять. Да и Пак тоже хорош. И сколько уже можно раз напоминать, что передвигаться без телефона, значит остаться без друзей. И не важно, по каким причинам. Когда дверь всё-таки слетает с петель, Тэхён шипит и начинает бешено передвигаться по комнате, уже без какой-либо надежды выйти отсюда на своих двух. Ведь люди Хосока — это люди Хосока. Они там все поголовно безмозглые долбаны. Им легче собственноручно глотку перегрызть, чем что-либо объяснить. Уже проверено.       — Не смейте ко мне подходить! — Тэхён непонятно зачем мечется туда-сюда и размахивает руками. Ну да. «Не смейте ко мне подходить». Ага. Они сейчас такие: «Ох, что же мы натворили? Извините, мы уходим». Было бы круто, но нет. Так даже в детских рассказах не бывает. Хотя, почему нет? А нет потому, потому что, схватив Тэхёна за светлые блондинистые волосы, в свете дня отливающие благородным серым цветом, один из отморозков вырубает омегу, грубо долбанув его головой об комод. Тэхён вскрикивает, ничего толком не успев осознать и почувствовать. Ничего, кроме боли. Тяжёлой, вязкой, словно кровь, что осталась на кремовом комоде. Ничего, кроме страха и возмущения. Да и как это понимать? Что всё это значит? Хосок совсем, что ли, оборзел, раз вытворяет такое? Думает, что ему теперь всё можно? Зря. Потому что отец Тэхёна в любом случае скоро выйдет на свободу. Он не преступник, ему не за что отвечать перед законом. Почти не за что. Однако почти — не считается. Поэтому он всё равно скоро вернётся и тогда Чон Хосок ответит за все свои тёмные делишки. Этот ублюдок ещё обо всём пожалеет.       — Ты, видно, смерти не боишься? Тэхён больше не маленький мальчик. Он не герой и не храбрец. Он просто Ким Тэхён, который должен был так же красиво дожить свою лучшую жизнь. Но кого же винить в том, что в один прекрасный день это любимое «долго и счастливо» куда-то исчезло вместе со всем, что у тебя было? Куда обращаться и как вернуть то, что по праву принадлежит только тебе?

ஐஐஐ

Дом Чон Хосока, пригород

      — Проснись и пой, красавица. У нас с тобой ещё столько дел. Вот зачем людям дано пробуждение? Не лучше ли вечно спать, не задумываясь о том, что делать и как поступить в той или иной ситуации? Однако вечный сон — это значит смерть. И об этом никогда не стоит забывать. Тихо и сипло простонав, Тэхён слегка приоткрывает глаза. Пусто смотрит из-под длинных густых ресниц, щурится и ещё пока без каких-либо эмоций, озирается по сторонам. Темновато. В воздухе повис стойкий запах табака и ещё чего-то непонятно сладкого. Как в кальянной. Прохладно. Вернее сказать, даже холодно. Парень качает головой и пытается пошевелиться, но тут же застывает. Звук цепей. Тэхён никогда его не спутал бы ни с чем другим. В недоумении пошевелив руками, омега жмурится и громко шипит, почувствовав адское жжение во всех суставах. Его руки просто вывернуты. Просто, мать твою, вывернуты. А сам он практически висит, закованный в цепи.       — Проснулся? Я так рад, что ты всё-таки заглянул ко мне. Это такая честь для меня.       — Хосок, сука, я убью тебя! — Это единственное, на что хватает сил, потому как каждое движение приносит страшную боль. И сколько же он здесь провисел? Но как только Тэхён представлял, сколько, всё тело обжигало новой волной боли. Она не то чтобы была настолько сильной, нет. Просто отчего-то к горлу подкатывала слабость, вызывая тошноту и непрошеные слёзы. Это всего лишь банальный самообман. Не сколько больно, сколько кажется, что больно.       — Забавно. — Хосок садится на стоящий напротив Тэхёна небольшой чёрный диванчик, вальяжно откидывается на спинку и улыбается своей этой самодовольной улыбкой победителя. — Твой отец сгниёт в тюрьме, компания без пяти минут моя, а сам ты никто и сдохнешь никем. Но даже при таком раскладе ты всё равно продолжаешь строить из себя крутого.       — Мой отец ни в чём не виноват, его скоро выпустят. — Тэхён дёргает правой рукой и чуть ли не взвывает. Плечо обожгло острой болью, потому что слишком затекло.       — Ты в этом уверен? — Улыбка. Эта блядская деловая улыбка и дым только что подкуренной сигареты. Всё это вызывает ярость. Хочется плюнуть в лицо этому ублюдку, хочется сделать так, чтобы он навсегда заткнулся, подавившись своими же кишками. Потому что он подставил отца и его, скорее всего, и правда осудят. Осудят за то, что он не делал. А всё из-за чего? Из-за того, что Ким Тэхён не даёт этому неадекватному психопату и уже где-то год посылает его. Даже однажды облил вином эту наглую рожу у всех на виду, назвав выродком. — Ким, ты же у нас вроде всегда был умным мальчиком и в сказки не верил. Так с чего ты вдруг решил, что твоего отца освободят только потому, что он якобы невиновен. А ты сначала докажи, сукин ты сын, а потом уже рот раскрывай. К тому же, кому какая разница, виновен или нет? Прав тот, кто платит. Остальное лишь твои личные доводы, которые никому не интересны.       — Я всё равно докажу и… — слова Тэхёна обрывает громкий смех Хосока. Омега мечется, совершенно игнорируя тягучую и моментами острую боль. Звеня цепями, дёргает прикованные руки и до побеления сжимает губы в тонкую полоску.       — Обязательно докажешь. — Хосок поднимает голову и демонстративно выдыхает дым. — Обязательно. Но перед этим я тебя трахну. Знаешь, вот так вот бывает. Жил себе человек, всё у него было, а потом что-нибудь случается, и он всё теряет. И тогда про него тут же все забывают. Родственники упорно делают вид, что не знают его, у друзей резко появляется куча дел. И всё. Всё заканчивается, Ким. Немудрено, что этот человек совершает самоубийство.       — Ты не убьёшь меня, Хосок, — болезненно усмехается Тэхён.       — А почему не должен? Вот оно. Этот чёртов вопрос. Почему не должен? Почему нет? А Тэхён и не знает, собственно, почему нет. Потому что так нельзя? Потому что он Ким Тэхён? Он ведь всё равно, как не крути, является наследником клана Ким, а значит, его убийство — это строгое нарушение. Только вот Хосоку на это, по всей видимости, наплевать. У него своя игра, понятная только ему. Да, его, скорее всего, накажут и да, его, скорее всего, приговорят к смерти, но только вот не стоит забывать, если он станет владельцем компании, а Тэхён будет состоять с ним в законных отношениях, то на всё закроют глаза. И на переворот, и на то, что Тэхён вскоре решит вскрыть себе вены или повеситься. А что? С кем не бывает? Довели парня, вот он и решил, что всё, хватит, отмучился. А Хосок и дальше станет править и до старости гордиться тем, что растоптал семью Ким.       — Потому что ты хочешь меня трахнуть. Потому что иначе тебя самого убьют. Хотя, знаешь, тогда я буду счастлив умереть, потому что моя смерть не будет бесполезна. Альфа ядовито усмехается и встаёт с дивана. Затушив недокуренный окурок, он деловито и не спеша поправляет пиджак и, медленно цокая каблуками начищенных блестящих туфель, подходит к закованному Тэхёну.       — Да, ты прав, я хочу тебя трахнуть и сделаю это. Сегодня вечером в моей спальне. Будет чертовски весело, Ким. А знаешь, почему? Тэхён опускает глаза, не в силах бороться с таким Хосоком.       — Потому что там я помечу тебя. Поставлю клеймо. И кто тебе потом поверит, что это не взаимно? Потому что какой нормальный омега позволит себя укусить без согласия? Все решат, что ты обо всём знал и мы пара. А я скажу, что мы давно уже хотели упечь твоего папашу за решётку, ведь он мешал нашему счастью. Я всего лишь защищал нашу любовь. Разве это преступление — защищать своего омегу от шизанутого старикана? А ты будешь во всём соглашаться, иначе твой любимый и уже единственный папочка неожиданно отравится вкусным завтраком. Питание в тюрьмах, знаешь ли, не очень. Нужно быть осторожным.       — Ты… — Тэхён со злостью выдыхает. — Ты никогда не заставишь меня наговорить на собственного отца, ублюдок. Тебе это не сойдёт с рук.       — Да нет, заставлю, — Хосок, хохотнув своим мыслям и реакции Тэхёна, пожимает плечами. — Ведь я покажу тебе, что будет, если ты меня не послушаешься. От этого тона по спине Тэхёна пошли мурашки. Он и раньше видел злого Хосока, но чтобы настолько — нет, никогда.       — Ты скажешь всё, что я захочу. И потом мы узаконим нашу с тобой любовь. Будем жить вместе. Я буду управлять семейным бизнесом, возглавлю синдикат, присоединю его к вашей компании, а ты будешь ждать меня дома, в подвале, закованный по рукам и ногам, чтобы у тебя даже мысли не возникало предать своего горячо любимого мужа. И никто и никогда не помешает нашему счастью. Хосок нежно, но всё равно как-то властно и остервенело проводит холодными пальцами по шее Тэхёна, трогает на ощупь мягкую кожу, представляя, как вечером будет прокусывать её. Он сделает это, находясь прямо в Тэхёне. Будет помечать его каждый раз, затрахивать до смерти в каждую течку. Ведь впереди их ждёт долгое будущее, где омега станет ласковым и покладистым, потому что жизнь ломает всех. Даже таких, как Ким Тэхён. И никто и никогда не помешает нашему счастью… Омега прямо ощущает, как смыкаются небеса над головой, как яркое солнышко исчезает во мраке чёрных туч. И единственное, что остаётся делать — это в беспомощности качать головой. Словно ты стоишь над пропастью. Не можешь сделать шаг вперёд, но и не можешь отойти назад, потому что впереди тебя ждёт смерть, а сзади Чон Хосок, который похуже этой смерти будет. Но тебе страшно. Страшно выбрать что-то одно из этого. Однако, третьего варианта не дано. Ну или его просто пока что не озвучили.       — Ну, что ты, не стоит расстраиваться. — Альфа хлопает Тэхёна по щеке, вновь ярко улыбается. Так, что омеге становится жутко и искренне непонятно, как так весело можно улыбаться? Словно он сейчас рассказывает смешную историю, а не обещает убить отца, если Тэхён пойдёт против Хосока. — Просто помни, что от каждого твоего слова зависит дальнейшая судьба твоего папаши.       — Иди-ка ты на хуй. — Тэхён неизвестно откуда находит последний запас сил и смелости и выплёвывает это прямо в лицо Хосоку, твёрдо смотрит в глаза и понимает, что уже ничего не изменить. Хосок упёк Ким Давона за решётку не из-за того, что хотел им шантажировать Тэхёна, хотя это тоже хороший способ, но всё равно нет. Этот ублюдок изначально собирался убить его отца, а сейчас просто играет и морально добивает, хочет, чтобы Тэхён его умолял. Но этого не будет. Да и какое право он имеет претендовать на Тэхёна? Если этот альфа пустит по его венам свой грязный запах, то Тэхён сам тогда себя пристрелит, потому что лучше смерть, чем пахнуть убийцей своего отца.       — Нет, малыш, на хуй мы пойдём с тобой оба. — Мужчина отходит на шаг, заглядывает в лицо Тэхёну, долго смотрит, наслаждается красотой омеги. Всё-таки тот прекрасен. А как он сопротивляется, просто с ума сойти можно. — Знаешь, я с трудом сейчас держусь, чтобы не вкусить вкус твоей плоти прямо здесь и сейчас, но я люблю, чтобы всё было красиво. Поэтому мы сделаем это вечером.       — Ебать, романтик. Да чтоб тебя… Звонкий удар прерывает все доводы Тэхёна. Он тут же поворачивается и в ужасе смотрит на Хосока. Тот его сейчас… ударил? Собственная ярость натыкается на ураган, творившийся в глазах Хосока. Тэхён уже в голос скулит, когда альфа хватает его за волосы и приподнимает. Впивается в губы и сжимает челюсть так, что она почти что хрустит. Тэхён в панике мечется, пытается что-то сделать, но не может. Плечи опаляет новая разрушительная волна боли, от которой кружится голова. Омега борется с приступом тошноты и уже еле соображает, что происходит. А Хосок прокусывает нижнюю губу до крови и отстраняется, довольно усмехнувшись.       — Мне неважно как, но я добьюсь своей цели. И раз ты думаешь, что особенный, то ты ошибаешься. И я докажу тебе это. Отойдя в сторону, Чон кого-то зовёт. Приходит какой-то человек и, странно улыбнувшись, Хосок кивает в сторону омеги. Догадаться не сложно, что он имел в виду. Что дела — совершенное дерьмо, Тэхён понял ещё с первым ударом кнута, но … как-то сдержался. Всхлипнул, сжал посиневшие губы, но сдержался. Сам не понял, как, но не проронил ни звука. Только Хосок разозлился ещё сильнее, и пытка усилилась. Никогда омега не испытывал такой боли. Никогда, твою мать, ему не хотелось настолько умереть, как сейчас. Ведь тогда всё это прекратится, тогда всё исчезнет. С каждым ударом сил терпеть оставалось всё меньше и меньше. И Тэхён всё больше и больше понимал, что, как обычно, переоценил себя. С этим ему не справиться. И правда. Ему не справиться. Хосок выбьет ему всю душу и не успокоится. Это же зверь, способный на что угодно. «Запихай все свои чувства подальше, Тэхён. Иначе этот пиздец никогда не прекратится. Здесь нет знака «стоп»». Омеги не созданы для борьбы. Они слабые нежные создания. Так какого тогда всё это происходит? Почему Тэхён? Это же несправедливо. «Здесь нет справедливости. Здесь нет абсолютно ничего человеческого».       — Хватит, — с трудом произносит Тэхён, не в силах даже поднять повисшую голову. — Я сделаю всё, что ты скажешь, только останови это. Хосок сладко и унизительно улыбается, потому что он слишком долго ждал этих слов, слишком долго добивался от этого наглого и блядского омеги признания, что альфа победил. Как и планировалось, победил. Кнут, что окрасил светлую и полурасстёгнутую рубашку в красный цвет, был отброшен в сторону. И Хосок совсем не жалел, что испортил красивую кожу, потому что это уже считай его омега, а со своим омегой он будет делать всё, что захочет. Пусть Тэхён сопротивляется, сколько душе угодно, это не важно. Всё это мелочи. Ведь чем больше сопротивление, тем больше шрамов. Сегодня Тэхён выбирает шаг назад. Жизнь, пусть и такую. Хосоку нравится мысль, что он его сломает, так пусть ломает и радуется. Пусть думает, что победил, потому что именно так легче всего нанести неожиданный удар. Удар в самое сердце.

ஐஐஐ

      — Ты что натворил, идиот? Тэхёна приподнимают и резко трясут. Так, что весь воздух из лёгких выбивается, и омега начинает кашлять, задыхаться и вновь кашлять. Видит перед собой побелевшее лицо одного из охранников, которых к нему приставили до того, как вернётся Хосок. Бестелесно повисает в его крепких руках.       — Чёрт, Ынхён, готовь машину! — Громко кричит мужчина в панике и продолжает трясти полуживого Тэхёна.       — Но приказа не было. Мы не имеем права.       — Если он сейчас здесь ласты склеит, ты будешь объяснять Хосоку, как так получилось, что его шлюха наглоталась таблеток в его же доме?       — Дерьмо. — Ынхён всё-таки набирает в телефоне нужный номер и выбегает из комнаты. Его напарник подхватывает на руки лёгкого Тэхёна и быстро выносит наружу. Стукаются об пол с характерным звяканьем упавшие с кровати два блистера из-под таблеток. Хосок допустил ошибку. Он подумал, что после всего Ким Тэхён просто будет сидеть и ждать его в комнате, молясь всем Богам и рассчитывая на счастливое спасение. Но это глупо. Его никто не сможет спасти. Никто, кроме него самого. И раз уж запер в доме, так приставил бы к омеге хотя бы в каждой комнате по охраннику, а иначе сам виноват. Эти два обалдуя и думать забыли про Тэхёна, когда тот бесшумно передвигался по коридорам Хосоковских шикарных апартаментов. А в ванной его ждал ещё один сюрприз — удивительно огромная аптечка со множеством различных разноцветных бутылочек и лекарств. Идея родилась за секунду. Все гениальные мысли вообще приходят за секунду. Тэхён долго решался, смотря на белоснежные таблетки в своей правой ладони. Понимал, что если его не найдут, то он, естественно, умрёт, а этого не хотелось. Вот совсем как-то не хотелось, абсолютно. Однако и сдаваться тоже не входило в его планы, поэтому пришлось пойти другим путём. Зная, что кто-то из них приходит проверять его как минимум раз в час, он подсчитал время и за пять минут до своей так называемой «проверки», зажмурившись, буквально запихал в себя горсть таблеток. Кое-как подавив приступ истерики, потому что убивать себя слишком страшно, он стал опустошённо сидеть и ждать, когда его обнаружат. Только он не знал, что помимо страха может возникнуть ещё и боль. Он ждал, ждал, ждал. И вскоре понял, что никто не придёт. Тогда-то и стало поистине невыносимо. Все мысли о геройстве сменились лишь одной жалостью к себе. Тэхён устало повалился на кровать и закрыл глаза. Что ж, всё равно это лучше, чем предать собственного отца ради него же. Этот ублюдок определённо точно имеет чувство юмора. Дальше Тэхёна просто использовали бы и заперли. И Хосоку делать бы даже ничего не пришлось — омега сам бы себя угробил. В любом случае. Задохнулся бы и умер. Боль сковала живот, заставляя Тэхёна свернуться в позу эмбриона и ждать. Словно все внутренности вывернули наизнанку. Громко выдохнув, он уткнулся носом в подушку, чувствуя солоноватый привкус собственной крови. «Всё не закончится так глупо».       — Ты что натворил, идиот? Ничего особенного. Всего лишь спас себя от Хосока. Хотя бы на этот вечер.

ஐஐஐ

Больница Инха

      — Не спускай с него глаз. Сам знаешь, если с ним что-нибудь случится, Хосок потом наши органы пустит на мыло.       — Хорошо, что он до сих пор не убил этого Чон Чонгука, иначе он уже давно бы узнал, что натворил этот чокнутый омега, а не с ним сейчас разговаривал. Слышал, Чон отказал ему в сделке. Малец ещё хуже своего дяди будет. Ни с кем не церемонится.       — Зато он думает, прежде чем стреляет. Следи за омегой, я скоро вернусь. Он сильно нужен нашему боссу, а значит, и нам. А вот Тэхён с ними бы поспорил. Во всяком случае, Хосок, по всей видимости, ничего до сих пор не знает. Эти собаки боятся ему доложить. Знают, что тот их на корм акулам пустит, если с Кимом что-нибудь случится, потому что Тэхён — живой щит. Он нужен не только для удовлетворения потребностей Хосока, но и для спасения его шкуры. Да, необычный, однако, поворот. Наш старый знакомый Чон Чонгук сейчас так кстати, сам того не подозревая, отвлекает Хосока. Тэхён даже хмыкает. То, что этот выскочка поднялся до самых небес, он давно уже знает. Как говорится, из грязи в князи. Неплохо так. К тому же, кто ж знал, что он племянник Чон Джемина? Парнишка благополучно это скрыл. Прикинулся сыном героя страны. Ловко. Ещё Чон Чонгук никогда не сотрудничал с EL Company. И то, что некогда худощавый и смазливый парень, теперь является наркобороном, Тэхён узнал несколько лет назад. На одном из богатых приёмов для сливок общества они с Чимином просто столкнулись чуть ли не лицом к лицу с Чоном. Хотя, признаться, Тэхён еле его узнал. Уж слишком он изменился. Даже взгляд, которым альфа окинул омегу, стал деловитым и оценивающим. Словно Ким был какой-то красивой, изысканной вещью, а Чонгук стоит сейчас и раздумывает: брать, не брать. И это тогда почему-то оскорбило Тэхёна. Задело за самую душу. С тех пор омега видел Чонгука ещё несколько раз, но близко не подходил — не мог простить себе то, что потерял власть над этим альфой. Приподнявшись, он безэмоционально выдирает вставленную в вену иглу от капельницы. Это и был гениальный план Тэхёна. Убить себя, чтобы воскреснуть. И стоит признать, это самое безрассудное, что он когда-либо делал. Потому что его запросто могли не проверить или сообщить Хосоку, прежде, чем отвести в больницу, а тот бы совершенно точно просто послал доктора, а потом выебал полуживого Тэхёна, несмотря ни на что. Ведь для него главное — это метка. Она решит все вопросы и откроет все двери. К тому же, омегу просто могли не откачать. «Но откачали же. А значит, ты справишься». Покачиваясь, парень озирается по сторонам и ищет свою одежду, а точнее всё, что от неё осталось, однако тут же слышит щелчок и замирает.       — А ну вернулся и лёг, шлюха, пока я в тебя не выстрелил. — Слышится сзади и Тэхён оборачивается. Вот этого он никак не ожидал. Да и вообще всё не так должно было быть. Не так. «Сука», — мимолётно мелькает в голове, и омега делает несколько шагов назад к тумбочке, где стоит длинный красивый стеклянный графин. Потому что у него не осталось выбора. Уйти нужно любой ценой. Второй раз он не сбежит.       — А ты не выстрелишь, ублюдок. Потому что кишка тонка. — Да, Тэхён издевается, злит. Делает то, в чём самый лучший — доводит этого громилу. Ведь злость мешает думать адекватно.       — Я говорю тебе, быстро вернулся на место, — громогласно рявкает мужчина и продолжает держать Тэхёна на прицеле. — Мы тебя, сучка, всю ночь караулили. Думали голов из-за какой-то шлюхи лишимся. Значит, вечером Хосок не приезжал, но сегодня абсолютно точно приедет, поэтому нужно валить отсюда.       — Ладно, хорошо. Я вернусь на место, а ты опускаешь ствол, договорились? — Тэхён, как бы сдаваясь, приподнимает руки вверх и вкладывает в свои слова как можно больше обаяния. Только вот этому отморозку совершенно плевать: и на его хвалёное обаяние, и на него самого в целом. Но убить Кима он всё равно не сможет. Это не в его силах.       — Видишь, я просто стою. Опусти оружие. — Тэхён расслабленно улыбается, скрывая сумасшедшее напряжение под толстой маской. Как обычно. В этом он первый. Жизнь научила. Громила опускает оружие, видимо, решив, что омега не представляет никакой угрозы, а Тэхён, на секунду замешкав, вскрикнув, выбивает оружие из его правой руки. Раздаётся громкий звук выстрела. Пуля застревает в плотном дереве тумбочки. Мужчина тут же по инерции наклоняется за пистолетом, но Тэхён быстрым уверенным движением разбивает об его голову тот самый стеклянный графин, на который так давно положил глаз. И не промахивается. Крепкое стекло, разлетаясь на море осколков, пробивает лысую голову охранника, и тот падает, хрустя осколками и захлёбываясь в собственной крови. Скорее всего, он умрёт именно из-за потери крови, если его, конечно, не успеют найти раньше. А умрёт он, потому что только голова кровоточит больше всего. Ни руки, ни ноги, а голова. Считай стопроцентная смерть. И с этим ничего уже не поделаешь. И вот опять Тэхён проебался. Всё тело сводят невыплаканные слёзы и невозможная усталость. Кровь, что так блядски медленно растекается по светлому больничному полу, лишь ещё одно живое подтверждение, что чёртов ящик Пандоры уже давно открылся. И если бы Тэхён был предусмотрительнее, ничего этого бы не случилось. «За характер — двойка, пора вызывать родителей».       — Всё могло бы быть по-другому. С самого начала. По-другому. Очнувшись, Тэхён выбегает из палаты и бежит, несмотря на крики медсестёр и пациентов. Просто бежит. Уносится прочь, думая, что это конец. Но нет, это лишь начало. «Папа, спаси меня, пожалуйста. Я больше никогда не буду баловаться. И кашу всю съем. Только вернись, прошу», — когда-то в детстве он каждый вечер повторял одни и те же слова. Сейчас почему-то только они и приходят в голову, ведь за такое время это стало почти что молитвой. Иллюзией, что папа слышит и обязательно поможет. Раньше помогал… сейчас уже не в силах. Разве с этим можно справиться? Нет. Или да. Раны имеют свойство заживать, если они, конечно, не смертельные. Захлёбываясь в собственных слезах, Тэхён выбегает из больницы и мчится куда глаза глядят. И неважно, что люди оборачиваются на бегущего босиком парня, одетого в больничное тряпьё. Вообще всё к чёрту пошло. Этот мир, полный жестокости и криминала, где люди нужны друг другу только для собственной выгоды, сможет задушить кого угодно. Даже самого стойкого, того, кто никогда не проигрывает. Наркотики, деньги, убийства. Попробуй, выживи, если такой смелый. Только не забывай, что тебе придётся прогрызать путь собственными зубами, шагать, переступая через реки крови и грязь, которая утянет тебя при первой же возможности. Потому что эта жизнь не цветы, жизнь — это шипы. Острые и смертельно ранящие. И сколько не играй в прятки с судьбой, ты не выиграешь. Лишь потонешь в этих реках или просто задохнёшься из-за бремени, что наложила на тебя твоя же семья. Вечный долг, мысли о том, что ты обязан так жить и защищать последнее, что у тебя осталось. Но ты ни хрена не должен. Никому и ничего. Так почему же нет возможности отказаться от всего этого и сойти с корабля? Потому что только бог здесь свободен. И единственный путь освободиться — это стать этим богом. Богом или дьяволом. Хосок забрался чертовски высоко и, чтобы заставить его пожалеть обо всём, что он сделал, необходимо забраться так же высоко. Необходимо забраться выше. «Всё глубже и глубже становится рана. И это необратимо».

_______________________________________________