War.

Медик развернулся к полю сражения, с которого мог уже и не вернуться. Когда берёшь такой разгон, да ещё и с непривычки, очень и очень легко потерять управляемость собственным телом. То ли дело – бойкий мальчишка, который привык бешенно гонять и маневрировать меж препятствий, словно молоденький кролик, жаждущий адреналина. В его же случае – любой мелкий камушек мог стать роковым препятствием. Так и произошло. Тогда на первом месте стояла победа. Медик совсем не думал, что будет если, а когда нога предательски подвернулась и ударилась об маленький обломок метала было уже слишком поздно. Будь он один, этот момент стал бы лишь мелкой неприятностью на пути к великой цели, но в паре со Скаутом.. Людвиг безобразно полетел на землю, оцарапывая плечи об доски и мелкий щебень. Дыхание перехватило, казалось, сильные удары один за другим вышибли весь дух из груди и норовили убить в наказание за столь опрометчивый поступок. Нужно было встать и идти дальше. Не смотря ни на что нельзя было просто лежать вот так и страдать. У него практически получилось. Медик встал на колено, поднимая с земли разбитые очки. А затем последовал новый удар. Стальная нога нещадно прижала Людвига к земле. Бот прошёлся по нему всем своим весом. Выручил врача титановый ранец, не будь его за плечами, добрая половина костей превратилась бы в костную муку сию же секунду. Боты не обращали никакого внимания на лежащего внизу немца, скорее всего, посчитав его безвольным трупом или же человеком, который вскоре станет им. Дюжина металлических ног нещадно пинала Людвига, оставляя синяки и порезы острыми неотёсаными краями. Пытаться встать было бесполезно и глупо, в таком случае его затопчут насмерть. Близился край площадки, а за ним шёл крутой обрыв в овраг. Медик не знал достоверно, но предполагал, что лететь туда не меньше двух метров. Всё же лучше, лежать с раскрытым черепом под ногами роботов на радость Грею Манну. Падение оказалось очень болючим. Даже огромная лужа на дне не смогла смягчить его. В этот момент Людвигу показалось, что внутри у него сломалось всё, что только могло. В ушах звенело от тупой боли. На этот раз не уберёг даже титановый друг, который принял на себя основную часть удара. Как бы там ни было, он чувствовал боль, а значит, он жив. Врач с трудом оторвал голову от земли и осмотрелся. Овраг, усыпанный огромным множеством мелких луж выглядел ещё более недружелюбно чем обычно. Вдруг внимание Людвига привлёк достаточно большой объект неподалёку. Страдая близорукостью и травматическим шоком было очень сложно рассмотреть, что это такое, но до Медика быстро дошло, что перед ним Солдат. Солдат, который срочно нуждался в помощи. Сейчас у Людвига не было с собой медигана, но была небольшая военная аптечка со всем необходимым для первой помощи. Старая фронтовая привычка: всё необходимое ношу с собой. Целиком и полностью полагаться на современные разработки нельзя было никогда. Никогда, и точка. Медик попытался встать, но многие суставы напрочь отказывались нормально функционировать и до сержанта пришлось добираться вползь. Зрительно оценив повреждения можно было сразу сказать, что у пострадавшего сломана берцовая кость на пару с местной деформацией шестого позвоночного диска. И это не считая рваных кровоточащих ран, коих было огромное множество. Некоторые из них нуждались в срочном хирургическом вмешательстве. Если не остановить кровь, это могло бы стоить соратнику жизни. Всё вокруг Медика исчезло. Остался лишь он, Солдат, и скудный набор инструментов. Время замедлило свой ход, а холодный пронизывающий ветер на мгновение заставил вернуться на передовую под Новоржевом лютой зимой 43-го года, когда Германия шла в активное наступление. Точно так же, как и сейчас, приходилось лечить любой ценой. Не смотря ни на что. Прямо в чистом поле, цинично нарушая правила санитарии и медицинскую этику. Когда грянул победный взрыв, Медик уже успел достаточно, что бы сержант остался в живых. Изначально ему показалось, что это поражение, и грянул взрыв совсем не бомб Подрывника, а того самого атомного снаряда, и через долю секунды мощнейшая волна радиации сотрёт с лица земли всё живое в радиусе сотен тысяч километров. Но этого не произошло. А значит, победа.

***

Людвиг вздохнул и устало побрёл в сторону остатков побоища, подволакивая раненную ногу. Сейчас, когда рядом не было никого, он мог спокойно позволить себе вдоволь горбиться, хромать и издавать полные боли издыхания. От груды металлолома впереди медленно поднимались клубы пара, дыма, то и дело летели бирюзовые искры. Некоторые боты, или же, просто случайные обломки всё ещё излучали слабый свет, а затем безвозвратно гасли, теряя последние угольки жизни. Гроза пошла на спад, и совсем скоро непроглядный дождевой занавес сменился лёгкой моросью, а пронизывающий до костей ветер – лёгкими, еле ощутимыми воздушными порывами. Людвиг съежился, пропуская по всему телу морозную дрожь. Он замёрз. Замёрз и устал. Колено ныло, отдавая в спину тупой болью, левое запястье безжизненно свисало вниз, осторожно прикрытое от посторонних глаз длинным рукавом. На полпути он остановился, снял с пояса помятую временем флягу и с удовольствием прильнул к ней губами.

***

Михаил остановился у самого входа. Стоило двери захлопнуться за спиной, как на него тут же накатила волна сомнений. Его до крайности раздражала позиция полевого врача: лучше умереть, чем принять помощь. Измученная команда едва находила в себе силы добраться до второго этажа, а Медик, по которому потопталась толпа синтетических ублюдков внезапно решил что перенесёт длительные поиски утерянного оружия без вреда здоровью. Пулемётчик вышел обратно и принялся выискивать по окрестностям знакомую фигуру. Увидев Медика на одном из деревянных мостиков Хэви торопливо направился к нему. — Какая мерзость...— Сквозь зубы процедил Медик, сплюнув на землю кровавое месиво и снова тщательно прополоскал рот. — Я не нуждаюсь в помощи. Возвращайтесь на базу. — Врач выпрямился, бросив на Пулемётчика полный холодного презрения взгляд. — Прекрати притворяться, ты подохнешь быстрее, чем дойдёшь хотя бы до того столба, — Михаил махнул рукой в сторону бетонной колоны с проводами. — Война это не шутки. Если не переступишь через свою гордость, однажды очень сильно пожалеешь об этом. Мы одна команда и должны помогать друг другу. — Пулемётчик стойко выдержал пронизывающий, полный ненависти взгляд. Людвиг поджал губы, но ничего не ответил, и молча развернулся в поисках своего медигана. Следующие десять минут прошли в полном молчании и усердных поисках. Раскопав в обломках длинную стальную трубу Хэви окликнул Людвига и протянул ему слегка побитое сопло. — Ну, хоть что-то..— Безучастно произнёс врач, осматривая прибор. — Куда ты дел трубку? — Какую трубку? — От сопла должна тянуться длинная силиконовая труба, в которой формируется поток ионизированных частиц. — Не находил. — Досадно. Повертев пушку в руках ещё пару секунд Медик зацепил её за специальное крепление на поясе и медленно пошёл в сторону базы. Михаил с досадой отметил, что врач снова нацепил на себя плотный слой масок и старался идти максимальной уверено, наступая на раненую ногу в полную силу. — Когда прийдём, первым делом ты используешь эту хрень на себе. — Резко остановившись Михаил дёрнул несчастного немца за плечо, едва не уронив того на землю. Людвиг отшатнулся, тихо зашипев от боли. — Держите руки при себе. — Он угрожающе потянулся к рукояти медицинской пилы. — Первым делом вылечишь себя. — Настойчиво повторил Хэви. — Не хватало ещё что бы командый врач на части развалился во время помощи больным. — Исключено. Я не могу использовать медиган на себе. — Прошипел Людвиг и брезгливо оттряхнул плечо от невидимой пыли. Не дожидаясь ответа он отвернулся и ускорил шаг, стремительно направляясь к базе. Внутри у Пулемётчика что-то оборвалось. Медик не мог лечить себя так же, как лечил других, а значит, он всё ещё оставался обычным и до безобразия уязвимым человеком.

***

Как и положено, вся команда собралась в медицинском кабинете и оживлённо гудела, обсуждая минувшую битву. Медик лишь заглянул туда сквозь щель приоткрытой двери и тут же захлопнул её. Нужно было срочно искать замену недостающей части медигана, иначе, придётся туго. На глаза врачу попался уборщик, сгорбленный тощий старик,который через минуту скрылся в дверях подсобки. — Извините...— Осторожно окликнул его Людвиг, подойдя ближе. Уборщик вздрогнул и бросил на незваного гостя хищный полубезумный взгляд. — Чего тебе? — Не затрудню я вас, если попрошу отдать мне воон тот старый пылесос? Желательно без перспективы возврата.. — Ех ты ж псина этакая! Насрут здесь, а ты подтирай за ними. — Старик бешено кинулся на Медика, схватил его за ворот рубашки и затащил в подсобку. — Техника ему, дорогая, блять, нужна! До этого момента Пулемётчик ни разу не видел врача таким напуганным. Даже во время первой стычки с роботами он не выглядел настолько обескуражено, как сейчас. Кое-как увернувшись от размашистых ударов и выхватив пылесос Людвиг успел выскочить из подсобки и закрыть дверь прежде, чем до него долотела швабра и ещё куча других бытовых предметов. — Псих проклятый..— Негодовал он, переводя дыхание. — Я бы, конечно, с радостью избежал этой просьбы, но не будете ли вы так любезны задержать этого ненормального внутри на пару минут? Пулемётчик усмехнулся и подпёр тяжёлым плечом дверь. Старик всё ещё разорялся, пытаясь выломать её, но очень скоро оставил бесполезные попытки. Едва сдерживая смех Михаил принялся наблюдать за врачом, желая узнать, зачем же ему так понадобился этот хлам. Было очень забавно смотреть, как перепачканный грязью и кровью боец абсолютно серьезно доносит ненормальному уборщику что ему ужас как нужен вон тот старый пылесос. Людвиг аккуратно открепил от корпуса длинную трубку и примерил её к отверстию у задней части своей пушки. К счастью, шланг оказался нужного диаметра, и в несколько нехитрых шагов Медик без проблем починил устройство.

***

В кабинет врач вернулся в полной экипировке и окинул внимательным взглядом присутствующих. Солдат уже успел прийти в себя и лежал на операционном столе, бодро болтая с Подрывником и сидящим рядом Инженером, Скаут ошивался вокруг и бесил всех своими ненужными комментариями, а Шпион всё ещё скорбно сидел рядом с опирающимся на него Снайпером и что-то тихо говорил австралийцу. Медик мог поклясться, что лазутчик поднял руку и хотел погладить товарища по небритой щеке. Первым помощь была оказана Солдату, который хоть и выглядел неплохо, но всё ещё нуждался в ней больше всех. Раны затянулись на глазах за считанные минуты, с громким хрустом стали на место поломанные кости и сержант, почувствовав себя гораздо лучше выпрямился на столе, разминая пальцы. — Ебаное чудо, мать его! — Воскликнул он, обнаружив, что все конечности снова и целы и невредимы. Дело шло бы гораздо быстрее, если бы не пробоина в сопле, сквозь которую утекали в пространство тонкие струйки целебных частиц. Следующим был Снайпер. И лишь когда австралиец снова смог нормально двигаться, а болевой шок прошёл, не находивший себе всё это время места Шпион облегчённо выдохнул. Остальным требовалась самая малость, и уже очень скоро довольные и обсхошие после дождя наёмники продолжили увлекательную дискуссию на счёт всего произошедшего. Бойцы выглядели гораздо лучше, чем когда покидали место сражения, израненные и продрогшие. От бравых боевых ранений не осталось ни следа, лишь маленькие синяки, которые медиган даже не расценивал как повреждения. И только Медик по-прежнему выглядел избито и устало. Он изящно скользнул за спины товарищей и торопливо снял со спины ранец. Тихий вздох облегчения сорвавшийся с уст врача утонул во всеобщем ликовании. — Э, док, почему ты не используешь эту хрень на себе? Выглядишь паршиво. — Обернулся к нему Инженер, который не оставил без внимания хитрый манёвр. Медик выпрямился и опёрся о свой шкаф, складывая руки на груди. — Позже. Я в порядке. — Как хоч. — Пожал плечами техасец и отвернулся обратно. — Что всё-таки произошло с тем огромным ублюдком? Хрена с два я мог хотя бы царапину на нём оставить. — Подал голос пришедший в себя Снайпер. Очевидно, добрая половина команды оставалось в полном неведении о произоших события. — Смотри, чувак, — Вскочил со своего места Скаут — Всё дело в маленьком таком уёбке, который следовал за ним. Точная копия нашего дока, говорю тебе! Никто не заметил его, а он всё это время, сволочь, тихо ехал сзади и в хуй не брал что происходит. Как только я его заметил – сразу же бросился в атаку и в последний момент успел снести ему голову! Пау! — Скаут замахнулся воображаемой битой и с силой рассёк руками воздух, едва не врезав Солдату по носу. — Значит, всё дело в медике. Он мешал нам победить этого засранца. — Инженер задумчиво почесал затылок, сдвигая строительную каску на глаза. Шпион щёлкнул зажигалкой и тихо откашлялся. — Я видел его с самого начала, но он единственный оказался неуязвим к жучкам. А затем меня просто отрезали от остальной команды и я не мог об этом сообщить. Воцарилось напряжное молчание. Юркие костоправы могли стать настоящей проблемой в этой нелёгкой войне. — Ладно, хрен с ним. За такую победу не грех выпить! — Воскликнул Подрывник, поднимая вверх бутылку старого доброго шотландского виски. Его предложение было встречено с огромным энтузиазмом, и вся команда направилась к выходу, воодушевлённая идеей напиться вдрызг и проспать весь следующий день. — Давай, не ломайся, док. Лечись и спускайся вниз, кутить будем. — Техасец бодро ткнул Медика, от чего тот едва ли не согнулся по полам. Михаил хотел остаться, но его буквально выперли из кабинета без возможности вернуться обратно. Последним вышел Инженер и громко захлопнул за собой дверь.

***

Медик тихо сполз вниз и мучительно застонал. На пол скользнуло когда-то белоснежное пальто, сплошь подранное и перепачканное кровью. Плотная ткань, насквозь пропитанная дождём быстро образовала под собой мутную лужу. Столько всего предстояло сделать, прежде чем он сможет спуститься к остальным и принять скудное участие в "праздновании", на котором ему появляться совсем не хотелось. Начинать нужно было с самого основного. Кровавые разводы медленно растворялись в каплях спиртового раствора, открывая взору глубокие рубцы. Медленно и терпеливо, стараясь игнорировать навязчивое жжение Людвиг обрабатывал сантиметр за сантиметров, смывая с пораженных участков остатки пыли грязи. Антисептический раствор должен был предотвратить заражение и частично остановить кровотечение. Тонкая рубашка спасла его от заноз во время полёта по плохо обработанным доскам, и это не могло не радовать. Медик коснулся кончиками пальцев своих ключиц. Что-то было не так. Он несколько раз обрабатывал это место, а кровь всё продолжала идти. Посмотревшись в зеркало Людвиг рассмотрел глубокий порез, опасно близко расположенный к сонной артерии. Ему несказанно повезло, что она не была задета. Укол лидокаина в сочетании со слабым раствором морфия делал своё дело, и врач не почувствовал медицинскую нить, которая легко вошла в кожу, скрепляя разорванные края между собой. Ему не помешала бы помощь, но чёрта с два кто-то мог её оказать. Фронт не баловал особым комфортом. Врачи часто сами делали себе перевязки, зашивали раны и вправляли вывихи, так что Людвиг привык к самообслуживанию. Постепенно на месте кровавой раны появился аккуратный тонкий шов, и Медик вздохнул с облегчением. С этим было покончено, осталось разобраться с ногой. Прошло порядка сорока минут, прежде чем Людвиг смог нормально разобраться с ранением. Пули дробным выстрелом вошли сразу в нескольких местах и пришлось полностью разворотить колено, что бы достать каждую. Врач не мог знать точно, на какой глубине они застряли, поэтому приходилось действовать наобум. Вокруг заинтересованно порхал Архимед, время от времени предпринимая смелые попытки клюнуть хозяина в открытую рану или сесть туда. Медик снова махнул рукой, отгоняя его подальше — Чудище ты плотоядное, Господи... Всё обошлось неплохо, пули застряли в мягких тканях и не повредили коленную чашечку. Скоро на теле Людвига появился ещё один шов, пусть и не такой аккуратный, как первый, а на полочке небольшая коробка с начисто отмытой дробью. Нужно же было хоть какие-то трофеи сохранить, даже если ты достал их из собственных конечностей. Дело оставалось за малым, сделать пару перевязок и отмыться от грязи. Время только-только шло к полудню Медик не хотел идти в общий душ, мало ли, кому ещё взбредёт туда ломануться? Он отлично понимал, что они всей командой как ни крути моются в одном месте, не маленькие уже. Но его внешний вид повлёк бы за собой слишком много вопросов, и Людвиг ограничился тщательным отмыванием рук в раковине. Быстро сняв побои он заклеил пластырем проведённую переносицу и взглянул на себя. Боль никуда не делась, а вот выглядел он гораздо лучше. Остальные должны были думать, что на нём медиган работает так же, как на остальных. Закрывать швы повязками будет слишком опрометчиво, а вот пластырь на переносице и скулах можно счесть за эпотажную попытку выглядеть мужественно. Морфий обещал дать Людвигу несколько спокойных часов жизни, прежде чем перестанет действовать. А дальше уже как придётся.