War.

Пьянка шла во всю. Сейчас это «культурное празднование» больше напоминало встречу старых друзей или сходку одноклассников. Многие успели сменить мокрую форму повседневным набором из футболок со спортивками, и только Медик, как не от мира сего вышел в чистой белой рубашке и своей привычной фориме. Инженер отрыл в амбаре старую магнитолу, и теперь на фоне всеобщей возни звучал бодрый казацкий мотив. Все были пьяные и до невозможности довольные собой. Закинув очередную стопку Подрывник вышел на центр комнаты и принялся танцевать. Присмотревшись внимательнее Людвиг понял, что чёрта с два простой смертный сможет сплясать так же без нормальной подготовки. Весь вес тела держался на одной ноге, в то время как другую нужно было вывести вперёд. Раздался громкий техасский рёв и механик присоединился к своему другу. Остальные же, оставив танцпол Тавишу с Деллом наперебой выкрикивали что-то и дружно увеличивали градус. Как бы Медику ни хотелось остаться у себя в кабинете и не видеть всего этого, нужно было поесть. — ООО, А вот и наш дорогой... — Воскликнул Солдат, от души хлопая Медика по плечу и усаживая за стол. — ...Врач или как тя там? Сынок! Сегодня. Или вчера.. Ты спас мне жизнь! Вот этими вот мать его руками из-под снарядов вынес! — Сержант схватил врача за запястья и с силой потряс ими. — Выпьем за здоровье нашего санитара! — Не успел немец опомниться, как его тут же окатило волной брызг из столкнувшихся сверху стаканов. — Да уж, молодчик! — Заметил Стрелок, наслаждаясь стаканом свежей австралийской наливки, которую он привёз с собой. Для остальных до сих пор оставалось загадкой как его пустили через таможню, но, на то он и австралиец, выращенный суровой пустыней, что бы делать невозможное. Это была крепкая, пряная дрянь, похожая на вино, но с лёгкой ноткой эвкалипта. Медик поднял бокал и прикрыл глаза. Он довольно хорошо разбирался в вине. Будучи членом высшего общества Германии оставаться не просвещённым в этой области было просто непозволительно. Похоже, что в основе этого судного напитка лежали плоды баобаба, помесь квандога и давидсонии, довольно редкое сочетание сугубо австралийских плодов. Лайм же с эвкалиптом использовались исключительно как пряности, что добавляло напитку неповторимую кислинку и лёгкий цитрусовый шлейф. Людвиг улыбнулся. Встреться ему тот кто изобрёл это чудесное зелье, он бы аплодировал стоя. Более-менее трезвыми всё ещё оставались только Шпион и Пулемётчик, остальные же успели знатно набраться всего за пол часа. Снайпер то и дело шутливо отодвигал от Скаута стакан, приговаривая, что маленький он ещё, «мамка не одобрит». Парень, безусловно, негодовал, а австралиец просто тешился его реакцией. Инженер на пару с Подрывником буквально за пол часа успели изобрести с десяток новых танцевальных техник, и, видимо, уже готовили патент на них. Техасец абсолютно серьёзно доносил своему коллеге, что в импровизации просто необходимы техники финской польки, а Тавиш же, напротив, уверял, что ритмика венского вальса способна углубить даже самую примитивную ерунду. Шпион старался поддерживать общую беседу. Получалось плохо, трезвому человеку никогда не понять всю глубину пьяных разговоров, поэтому вскоре он оставил эту затею. — Нет ну Скаут конечно хорош! Молодец пацан. Вытащил нас. — Заметил Снайпер, благородно прекращая издёвки над парнем. — Дааа, заслужил отдельный тост. — Поддержал его Солдат. Медик увернулся от очередного спиртового цунами. Врач тоскливо взглянул на общую тарелку с едой, стоящую ровно посредине стола, и до которой добраться пока что не представлялось возможным. Внезапно случилось непредвиденное: в гостиную запорхнул Архимед. Людвиг вспомнил, что неплотно закрыл за собой дверь и тяжело вздохнул. Теперь-то вопросов точно не избежать. Команда молча проводила голубя взглядом, а затем уставилась на Медика. Больше априори думать было не на кого, или же белые голуби у многих подсознательно ассоциировались с медициной. — Твой что-ли? — Кивнул на Архимеда Снайпер. — Да ты у нас по птичкам оказывается! За столом прокатились тихие смешки. Дождавшись, пока голубь найдёт себе место и сядет Людвиг встал из-за стола. — Прошу меня извинить. — Под внимательные взгдяды товарищей он пересёк комнату и осторожно забрал своего любимца. — Так нахрен он тебе? — Тут же возник рядом Подрывник, который всё-таки решил оставить Инженера наедине с его горячо любимой полькой. — Для экспериментов. Зарежу сегодня вечером. — Людвиг расплылся в хищной улыбке, сверкая стёклами побитых очков. Кажется, весь смысл его слов понял только Шпион, потому что он единственный, кто взволнованно посмотрел сначала на птицу, а потом на поехавшего врача.Остальных, кажется, совершенно не коснулось сказанное. — Ну ты и псих конечно. — Засмеялся Тавиш и сделал новый глоток виски. Михаил усмехнулся. Он прекрасно знал, что никого Медик резать не собирался. Хорошее прикрытие, психоз и мания насилия. Главное не спалиться.

***

Быстро проглотив свою порцию Людвиг поспешил откланяться. Учитывая, что его не выпускали из-за стола долгих полтора часа он был несказанно рад наконец-то уйти. В какой-то момент ему даже показалось, что он сможет поладить с остальными, если напьётся приблизительно до того же самого состояния, в котором находился Подрывник уже спустя 20 минут после начала. А затем весь энтузиазм исчез. Он не хотел ни пить, ни разговаривать с кем-то. Врач остановился у двери своей комнаты. Она находилась на самом последнем этаже, прямо перед лестницей на крышу. Убедившись, что рядом точно никого нет Людвиг поднял тяжёлый люк и исчез в темноте. Прохладный воздух был необходимым глотком свежести после гостиной, сквозь пропахшей перегаром. Тучи снова сгущались, обещая устойчивую затяжную непогоду. Медик достал из кармана пачку потрёпанных сигарет. Вопреки всеобщему убеждению что врачи никогда не курят, это было не так. Хирурги тоже люди. Люди, у которых не всё всегда в порядке. Людвиг щёлкнул зажигалкой и выдохнул в небо лёгкую табачную дымку. Много чего можно было сказать об этом сражении. То, что оно было непредвиденным, внезапным, неожиданным. Грей Манн оказался коварным до глубины своей души человеком. Дело было даже не в том, что это была за атака, дело было в том, как её нанесли. Самая первая. Грей понадеялся справиться с наёмниками одной-единственной волной, пустив на неё лучшие боевые разработки своей механической армии. Его задачей было уничтожить врагов на корню, сиюминутно и беспощадно, а сделать это проще всего в самом начале, когда никто не готов к сражениям. Медик усмехнулся и сделал ещё одну затяжку. Хрена с два он победит их. Стряхивая пепел вниз Людвиг уставился вдаль. Что же там сейчас, далеко-далеко за пустыней? Кто знает. Может, пока они воюют здесь, отстаивая ничтожную политическую честь успеет произойти глобальный переворот, и ничего уже не будет, как прежде, когда они вернутся. Может быть их встретит совершенно чужой и потенциально новый мир, полный перемен и новых порядков, с которыми они не смогут смириться. Потому что они не лучше прежних. Пепел медленно летел вниз, догорая оранжевыми огоньками и растворялся в воздухе, подхваченый порывами ветра. За спиной послышался тихий шорох. — Не найдётся прикурить? — Шпион неслышно подошёл сзади и встал рядом, облокачиваясь на поручень. Не оборачиваясь Людвиг бросил ему серебряную Zippo. Шпион поймал зажигалку и изящно щёлкнул ею, поджигая сигарету. — Врачи не курят. — А шпионы не беспокоятся о чужих голубях. — Ты соврал. Воцарилось молчание. Пару минут наёмники курили в полной тишине, глядя куда-то вдаль. — Um Freiheit und Leben*, доктор. Ты обвёл всех вокруг пальца. Людвиг бросил на лазутчика настороженный взгляд. — Фашистские лозунги под запретом. — Я видел тебя в баре. Больничный червь не смог бы так искусно набить морду троим амбалам. Медик усмехнулся. — А австрийцы не разговаривают на немецком так, как будто бы знают его с рождения. — Продолжил Шпион, пожирая взглядом своего собеседника. А затем вздохнул и отвернулся обратно. — Какое звание? — Гауптфельфебель, после обер-артц. Шпион подавился дымом. — Ты практически стал генералом. — Да. А потом всё закончилось. — Медик выдохнул и дал волю своему естественному говору. Француз зачарованно склонил голову. Голос врача стал гораздо глубже, речь приобрела невиданную раннее чёткость, и даже самые незначительные фразы стали звучать гораздо осмысленнее. — А вы? — Работал в подразделениях разведки некоторое время. Затем ушёл. — Ясно. Что меня выдало? — Что выдало в тебе немецкого эскулапа который прошёл всю вторую мировую? — Усмехнулся Шпион. — Такие вещи не проходят бесследно. — Военная выправка на висках, черезмерное чувство собственного достоинства и использование сульфаниламида. Никто спустя 15 лет в здравом уме не будет его использовать. Немец хрипло рассмеялся. — Вот в чём дело. Он-то меня и выдал. Вы отлично играете в Шерлока, герр Шпион. Лазутчик скривился и отправил бычок в свободный полёт. — Оставить формальности, генерал. Можно просто на ты. — Замётано. Какой же ты всё-таки идиот. Ну и кто же, sag mir bitte, ползает по стенам с пробитой печенью? — Негодовал врач, обернувшись к товарищу и вскидывая руки. — Я для мебели сюда приехал? — О, не хотел тебя отвлекать. Ты как кролик туда-сюда метался, а я бы обошёлся аптечкой. — Doh.— Тихо прошипел Медик. Шпион внезапно посерьёзнел и сделал шаг навстречу. — Ты был в плену. Однозначно. Месяц, может несколько. Но точно был. Людвиг нахмурился. Ненадолго оттаявшие голубые глаза снова превратились в льдинки, губы расползлись в презрении. — Ложь. — Тогда к чему была эта чёртова сцена со спасением сержанта? Ты мог бы без проблем сбросить его кому-нибудь и сам упасть на крепкое плечо. Но нет, ты до последнего не хотел показывать, что сильно ранен. Не смотря даже на то, что все видели, как по тебе целая толпа потопталась. Когда-то тебе уже причиняли боль там, где свои страдания нельзя было показывать ни в коем случае. И снова минута молчания. — Вы лезете не в свои дебри, герр Спай.

***

Стоило Медику коснуться подушки, как он тут же провалился в сон, впервые за долгое время без всяких размышлений и душевных терзаний.

***

Михаил проснулся рано. Голова гудела, а в животе не иначе как разлилась целая канистра серной кислоты. Вчерашнее празднование дало о себе знать. В ванной Пулемётчик столкнулся с довольно-таки бодрым Тавишем. Многолетний стаж алкоголика автоматически делал его неуязвимым к похмелью, чего нельзя было сказать о других и впринципе расценивалось как суперспособность. Издав звук раненного медведя Хэви зачерпнул ладонями воду и принялся усердно умываться, в надежде смыть хотя бы часть похмела. — Ты прям как школьница после выпускного. — С насмешкой заметил Подрывник. — Иди нахер. Литр водки в одну харю не так уж и просто. — Ооо, не так уж и просто? Да я столько выпивал когда у мамки под боком спал, а потом добавку требовал! — Он добродушно похлопал товарища по плечу. — Видел гостиную? Это пиздец. Даже не знаю, что выглядит хуже, территория после вчерашней битвы или наша база. Идём. Сказать, что Михаил был в шоке — ничего не сказать. Главная комната и вправду напоминала бордель после налёта разъярённых проституток. А ещё говорят, что русские не умеют пить. Под перевёрнутым столом валялась дюжина разных бутылок, пол был завален непонятного происхождения ошмётками, посудой и битыми сколками. На диване спал Снайпер. По меньшей мере половина настенных картин висела криво или вообще отсутствовала. — Персонал с нас шкуру сдерёт. — А как же. — Где остальные? — Инженер дрыхнет в амбаре, Солдат, кажется, там же. Поджигателя мы потеряли ещё в самом начале. Ты действительно нихрена не помнишь? Пулемётчик почесал затылок. — Нет. Голова раскалывается. — Раз уж тебе так хреново, сходи к медсестре нашей. У него же должно быть что-то от банального похмелья. — Покачал головой Подрывник. Идея была действительно хорошая, вот только время едва перевалило за 6. И это учитывая, что они не спали всю предыдущую ночь. Вряд-ли Медик обрадуется его визиту в столь раннее время. Сегодня не звучала бодрая сирена, призывающая всех встать и отдать долг родине. Видимо, Солдат, как и другие, решил что долг он будет отдавать только своей постели. А голова всё продолжала болеть, так что поход к Медику стал обычной необходимостью, нежели просто возможным вариантом облегчения страданий. Врач ушёл с пьянки раньше всех и скорее всего не страдал ничем кроме бесконечной апатии. Оставив Подрывника наедине с погромом Хэви поднялся на третий этаж. Кабинет Медика находился у самой лестницы, прямо перед его комнатой. Михаил задумался. Если внутри врача не окажется, вряд ли он станет ломиться к нему в комнату. Все уже давно осознали как важно придирчивому немцу личное пространство и по возможности старались его не нарушать. Пулемётчик дёрнул ручку. Дверь со скрипом открылась, впуская гостя в прохладную операционную, по совместительству медицинский кабинет, а иногда и место жительства его владельца. Хэви внимательно осмотрелся. Письменный стол был сплошь завален множеством бумаг и медицинских справочников, на которых важно восседал белый голубь. Михаил усмехнулся. «Ужасающие эксперименты» всё-таки прошли мимо него. В раковине общей кучей покоились перепачканные кровью бинты и инструменты, а на кушетке лежал снова разобранный на части медиган. Стены кабинета были усыпаны множеством захламленных книжных полок. На одной из них лежал гипсовый череп и стопка каких-то фотографий. Переборов любопытсво Хэви всё же решил не смотреть их. Он и так вторгся сюда без спроса, а лазить по личным вещам сурового врача — собственноручно рыть себе могилу. Он перевёл взгляд на диван. Медик мирно спал, подогнув ноги под себя. Редкие лучи утреннего солнца мягко ложились на его лицо, подчёркивая аристократическую худобу и впалые скулы. Врач выглядел настолько уютно и спокойно, что Хэви невольно позавидовал Архимеду, который видит его таким каждый день. Ничто не выдавало в нём озлобленного на весь мир полевого хирурга, которым они привыкли видеть своего командного врача. Сейчас он скорее был похож на обычного, уставшего от жизни человека, который наконец-то обрёл покой. Из приоткрытых губ тихими порывами вырывалось спокойное, глубокое дыхание в такт вздымающейся груди. И это было настолько прекрасное зрелищея, мимо которого нельзя было пройти без трепета в груди. Людвиг сильнее натянул на плечо край широкополого пальто, которое служило ему одеялом. Было видно: сражение настолько вымотало врача, что он уснул в чём пришёл. Хэви присмотрелся к нему. Раны понемногу затягивались, превращаясь в едва заметные рубцы. В глаза бросался аккуратный шов, старательно прикрытый воротом рубашки, однако он не вызывал тревоги и лишь добавлял и без того изящной шее какой-то особый шарм. Беспокоил только вид покалеченной ноги: сустав всё ещё был неестественно вывернут и время от времени сотрясался в судороге, от чего Медик болезненно морщился сквозь сон. В какой-то момент он почувствовал, что на него смотрят и приоткрыл глаза. Пару минут он просто устало наблюдал за Пулемётчиком, сверкая ясными голубыми глазами из-под полуприкрытых век. Хэви зачарованно склонил голову. Было в этом взгляде что-то… Такое невинное и первобытное, такое манящее к себе... — Чем могу помочь…? — Он сонно вздохнул и присел на диване, потирая переносицу. — Я зашёл за таблетками. От похмелья. — Ясно. Поищите в шкафу. Там должны быть, на верхней полке. О, и, прихватите для остальных. — Посидев ещё немного врач опустился обратно, на этот раз отвернувшись от гостя к спинке. — Не хочу видеть около своей двери толпу зловонных гуляк. Хэви кивнул и принялся рыться в указанном месте. Шприцы, куча бинтов и разных таблеток, и… Вот они. Пулемётчик выудил небольшую зелёную коробочку из всеобщего бардака. 30 штук. Должно хватить на всех. Медленно повертев её в руках Хэви прикрыл шкафчик и направился к выходу, но что-то его остановило. Скорее всего, новая судорога, которая пронзила ногу Людвига. — Нужна помощь, док? Медик удивлённо обернулся. Скорее всего, он вовсе и не собирался спать дальше. Просто ждал пока незваный гость уйдёт. — Какая помощь? — Он нахмурился, бросив на собеседника озадаченный взгляд. — Какая-нибудь. Твоя нога всё ещё в ужасном состоянии. — Михаил многозначительно посмотел на раненное колено. — Насколько я знаю, перевязку нужно делать как минимум дважды за день. Не похоже, что бы ты сделал хотя бы один. — О, а вы давно у нас санитаром устроились? — Медик наиграно заинтересованно блеснул глазами, буквально выплёвывая каждое слово с ядовитым первосортным сарказмом. — Как успехи в медицине? Лучше, наверное, знаете, что нужно делать? Сделайте мне одолжение и покиньте медсанбат. Немедленно. — Медсанбат? — Удивлённо переспросил Хэви. — Я имел в виду свой кабинет. Убирайтесь вон. Пулемётчик остановился у двери. Сколько ещё можно позволять нахальному эскулапу, который тем более на полторы головы ниже, помыкать собой? Да ещё с таким презрением, как будто он не помощь ему предлагает, а участие в оргии. — Нет. — Михаил медленно развернулся к врачу. — Я не уйду. — Прошу прощения.? — Тихо прорычал Медик, хищно оскалившись. Он медленно поднялся с дивана, принимая защитную позицию. Пальцами врач скользнул под край выпущенной из брюк рубашки к рукояти медицинской пилы. — Не прощаю. Если ты предпочитаешь просто лежать здесь и гнить, забив хуй на своё здоровье, я тебе этого позволять не собираюсь. Команде нужен врач, который твёрдо стоит на ногах, а не ковыляет сзади и концы с концами еле сводит. — Я сказал вам валить нахрен отсюда! Людвиг бросился вперёд, от души замахиваясь на своего посетителя. Медицинская пила легко выскользнула из ножен и холодно блеснула в солнечных лучах. Уж чего-чего, а неуважения к собственному личному пространству Медик стерпеть не мог. Однажды он уже предупредил Пулемётчика, на этот раз предупреждать не стал. Почему этот идиот постоянно лезет к нему? Ещё с порога немец ясно показал, что не ищет здесь друзей. Но нет же. Некоторым нужно повторять дважды, а то и трижды, прежде чем они перестанут вот так таскаться за тобой и отравлять всё вокруг. Но ничего. На этот раз дойдёт через боль. В конце концов, он всё равно исправит увечья, которые сам же нанёс, благо, технический прогресс позволяет. И никто не узнает. Никто. Хэви легко увернулся от атаки, но кончик лезвия всё-таки умудрился задеть его. На щеке выступила алая кровь. Михаил очень не хотел калечить товарища по команде, каким бы противным и циничным он ни был. Врач был хорош в поединке, но травмы всё ещё мешали ему двигаться. Лёгкий удар пришёлся точно по виску, от чего Людвиг потерял концентрацию и отшатнулся обратно. Пулемётчик специально бил так, что бы не причинить боль, но вывести соперника из строя. Кажется, этим он лишь больше раззадорил эскулапа. Наёмники кружились в кровавом вальсе, огибая операционный стол и острые углы подоконника, словно средневековые дуэлянты отражая удары и стараясь нанести новые. Нет, даже не так. Медик старался. Врач как не в себя размахивал пилой, видимо, всерьёз загоревшись желанием убить Пулемётчика. Михаил же просто уклонялся и старался по возможности обезвредить психованного хирурга, которому непонятно как досталась лицензия на оружие. Получив очередной удар по ключицам Людвиг неловко повалился на стол, тут же сгруппировавшись и пытаясь перекатиться на другую сторону. Не тут-то было. Михаил отлично использовал секундную заминку и хватил врача за ворот халата, затаскивая обратно, а затем взял за запястья и надёжно прижал его к столу. Запыхавшиеся и несколько взволнованные они с минуту просто смотрели друг другу в глаза, восстанавливая дыхание. Со всей возможной ненавистью, на которую только способен человек смотрел на него Медик, а затем бессильно разжал руку, признав собственное поражение. Пила со звоном упала на пол.

***

Пулемётчик сосредоточенно обрабатывал спиртом небольшие раны, приготовившись наложить новую повязку. Врач действительно не слишком уж заботился о должной обработке своих ран, хотя Солдат клялся, что тот выполняет свою работу на ура, и о нём даже мать так не пеклась. Медик спокойно сидел, уставившись в окно и пытался восстановить уязвлённое самолюбие. Как же он ненавидел такие моменты. Когда берут и вот так просто вторгаются в его жизнь. Врач всё-таки позволил Михаилу взглянуть на свою ногу и даже проинспектировал о правильной технике перевязок. Хэви тихо хмыкнул. Пускай подуется, зато на ногах стоять крепче будет. Хоть и с боем, но ему удалось подобраться ещё ближе к этому холодному и до невозможности мерзкому человеку. Который так и притягивал к себе. Скорее всего, должного лечения в боях ему теперь не видать, зато другие будут вполне здоровы. — У тебя кровь…— Прохладные бледные пальцы коснулись щеки Пулемётчика. Михаил хмыкнул, накладывая бинт. Он явно не ошибся на счёт телосложения врача. Он был худощавым, но тем не менее довольно крепким бойцом. Острое колено входило в контраст с крепкими подтянутыми икрами, стройными бёдрами и явно плохо поддавалось перевязке. Или же он просто невнимательно слушал инструктаж, потерявшись где-то в лёгких движениях бледных, пропахших медикаментами губ. — Мы можем сосуществовать с вами как простые коллеги. Не более. — Врач тяжело вздохнул. — Я попрошу вас об единственной услуге. Убирайтесь из моей жизни. И никогда больше не возвращайтесь сюда. Холодные пальцы блуждали по лёгкой двухдневной щетине, осторожно, почти нежно поглаживая раненную щёку Пулемётчика, а врач впервые за долгое время опустил на него грустный взгляд голубых глаз.

***

— Вот дерьмо…— Инженер снова уронил штангенциркуль внутрь раздатчика. — Проблемы, дружище? — Хэви зашёл внутрь и положил на слесарный станок корпус медигана. Ему удалось уговорить Людвига на небольшую услугу для него же самого — починку его пушки. Пулемётчик едва не уронил проспиртованный компресс, заботливо предложенный ему хирургом, когда услышал, что тот собрался чинить оружие своими силами. — Ты с ума сошёл?! — Хэви залился громким смехом, глядя на слегка озадаченного доктора. — Чем же ты его чинить собрался? Снова будешь терроризировать поехавшего уборщика? — Ну… Вообще-то да. — Всё ещё немного сбитый с толку Медик скрестил руки на груди и недовольно поджал губы. — Хороший вариант, между прочим. — Не выдумывай. Зря что ли у нас Инженер есть? Ты ведь бесишься, когда посягают на твою работу. Людвигу пришлось согласиться. Это была чистая правда. Инженер поправил каску и стряхнул с рук невидимую пыль. — Да раздатчик, срань, никак собрать нормально не могу. Ты по делу или просто заскочил? — По делу, да и просто. Медику нашему помощь нужна. — Он указал на слесарный станок. — Сможешь починить? — О. — Инженер внимательно осмотрел медиган, а затем озадаченно почесал затылок. — Попробуем. Что-то я совсем плохо соображаю после вчерашнего. Хэви выложил на стол таблетки. — Держи, должно помочь. Док просил сразу раздать всем, что бы к нему не бегали. — А вы с ним близки. — Усмехнулся Инженер. — Пф, что? Посмотри на моё лицо — Пулемётчик указал ему на подбитый глаз и свежую глубокую царапину. — Это цена которой мне достались таблетки! Он как поехавший гонял меня по кабинету минут двадцать размахивая пилой, о чём речь? — Даже так? — Изумился Инженер. — Псих он, походу. Что-то с ним явно не так, ходит, как не от мира сего, ворчит да проклятиями сыпется. — Есть такое. Ты видел Солдата? — Да, спит у меня. Пол ночи развлекал своими фронтовыми историями, так и задрых. Будешь пиво? — С радостью. Инженер направился к небольшому старому холодильнику, огибая бесчисленное количество инструментов, лежащих на полу. Хэви осмотрелся вокруг. Его друг прекрасно обжился в просторном амбаре. Вся западная стена была занята столами, сплошь заставленными различными причудливыми механизмами и чертежами. Инженер был не только механиком, но и прекрасным художником, поэтому на стенах висели картины сродни Давинчи, только изображали они макеты турелей, раздатчиков и ещё много всякой всячины. Отдельный уголок занимала импровизированная кухня со старым советским холодильником и небольшой плитой. Череда ящиков скрывала от посторонних глаз так званый "жилой уголок" в котором Инженер разместил старую раскладушку и небольшую тумбу. По всей видимости, там сейчас находился Солдат. — Хэй, слушай, я тут подумал. — Техасец поставил перед Хэви бутылку прохладного пива и принялся расхаживать взад-вперёд, размышляя вслух. — Находиться здесь нам придётся долго. Год, а то и больше. Почему бы не оборудовать для себя что-нибудь интересное? Не всё ж в потолок плевать. — Инженер на ходу подхватил большой свёрток и поспешно расстелил его перед Хэви. Пулемётчику открылся подробный план местности и новые, специально выделенные красным цветом наброски. — Ты видел эту огромную пустынную площадку перед нашей базой? А ведь из неё, чёрт возьми, получился бы неплохой бассейн. Даже если не так, то там можно расположить что-то наподобие шезлонгов. Михаил одобрительно качнул головой. Лето приближалось к самому разгару, а учитывая, что они в пустыне, оно обещало затянуться на долгих несколько месяцев, и бассейн с шезлонгами пришёлся бы как раз кстати. — Единственное что..Если роботы дойдут до базы, они уничтожат всё. Так что, походу, сражаться мы будем уже не за дырку в земле а за свой бассейн. — Механик залился смехом, и покачав головой сделал новый глоток. — Действительно прекрасная мысль. У нас даже телека как такового нет, а занимать себя чем-то надо. — Хэви уложил тяжёлый подбородок на ладони, внимательно рассматривая план. Он отметил ещё несколько непонятных ему набросков, но они, скорее всего, относились к разного рода укреплениям и пунктам обороны. Техасец был человеком очень расчётливым и не мог сидеть на жопе ровно пока не спланирует и не продумает всё до малейших деталей. Это и отличало его от других. — Так вот, бассейн... — Кто-то сказал бассейн? — Из-за ящиков медленно и слегка покачиваясь вышел Солдат. — Отличная мысль, комрад! — Он потерянно улыбнулся, натягивая на глаза любимую каску. Пускай сержант действительно отлично выполнял свою работу и руководил всей командой, а в бою был незаменимым и бравым соратником, пил он за пятерых. — Да, бассейн. Босс, мы хотели... — Принято. — Сержант украдкой взглянул на чертежи и тут же утвердил проект. Пулемётчик усмехнулся. Он, мог, конечно, ошибаться, но похоже что командору было просто по барабану что там собрался делать Инженер с непонятным клочком земли.