- Она мне очень нравится, но я не влюблён в неё. - А она влюблена в вас, хотя нравитесь вы ей не очень. Оскар Уайльд.
Следующие несколько дней прошли в полном спокойствии и безмятежье. Инженер – человек слова, и уже буквально через пару часов на площадке начали появляться доски и другие строительные материалы, вырос небольшой каркас навеса у входа. Команда, после повальной пьянки, кажется, стала ещё дружнее. И только Медика это до сих пор не касалось. Где-то в полдень прозвучала сирена. Бой прошёл гораздо спокойнее, чем в прошлый раз. Первая волна была практически полностью отражена только за счёт бомб Подрывника и боевых турелей, остальным же посчастливилось просто стоять рядом и наблюдать за происходящим. Медик сидел на ступеньках, на всякий случай направив на Пулемётчика лечебный луч медигана. Всё шло как нельзя лучше, но они с Солдатом решили не терять бдительность до последнего. Ожидалось, как минимум, три волны, и то, что первая оказалась такой расслабленной не значит, что дальше им будет везти так же. Шпион тихо скользнул за спины бойцов и присоединился к Медику. Тот приветливо кивнул ему и принялся что-то негромко рассказывать, слегка подавшись вперёд. Лазутчик внимательно слушал его, склонив голову и изредка довольно усмехался. Отсюда Пулеметчик не мог слышать, о чём они говорят, но ясно видел, что французу удалось пробить брешь в холоде нелюдимого немца. Врач, хоть и не очень охотно, но шёл на контакт. Затем началась следующая волна, и тут уже было не до разговоров. В бой вступили сразу несколько огромных роботов. К счастью, непогода немного отступила, и видимость была намного лучше. Скаут бодро сновал меж металлических тел, отсекая голову одному за другим. Снайпер предпочитал действовать из тени: один за другим звучали точечные выстрелы и звон битого железа. Шпион исчез из поля зрения в самом начале, и только внезапно столбенеющие роботы, разбивающиеся снопом ярких искр напоминали, что он всё ещё здесь. Хэви перевёл взгляд на Инженера. Сидя в обороне гипсовых мешков он неторопливо потягивал пиво, развалившись на импровизированном складном шезлонге, полностью окружённый турелями. Роботы неоднократно пытались пробиться к техассцу, но были тут же остановлены градом мелких пуль. Вот кто действительно совсем не парился о жизни. Медик легко парировал меж снарядами, иногда прятался за спиной Пулемётчика, иногда убегал куда-то в другой конец поля оказывать помощь тем, кто в ней нуждается. Двигался он на удивление свободно, сосредоточенно огибая горки металлолома и замешкавшихся соперников, так что можно было не беспокоиться. Михаил терпеливо раскручивал пулемёт, готовый в любое время окропить врагов крепкой порцией свинца, как вдруг внутри что-то затрещало. В воздух поднялась лёгкая дымка, и, по видимому, вырывалась она как раз-таки от оружия. — Вот чёрт..— Тихо прорычал Хэви. Как бы эта хрень не сломалась прямо посреди сражения. Пулемёт был единственным на базе, а значит, нужно будет немедленно сдать его Инженеру, иначе плохо дело. На этот раз они успешно выцепили из толпы юрких медиков, не дав им повторить заново свой подвиг. Без врачебной поддержки пятиметровые гиганты могли продержаться недолго. Как-никак, а проворностью они явно уступали своим врагам, и пока Скаут бегал вокруг, безжалостно запутывая боевую машину, у команды было достаточно времени справиться с ней. Снайпер выцепил слабое звено у каждого: у Пулемётчиков преимущественно был небольшой зазор на левом виске, у Скаутов – в коленях, а Поджигателю достаточно просто запустить пулю в глаз. Ни один механизм не был идеальным, а тем более, если собирать его приходилось в спешке. Халтуры и слабых мест оказалось предостаточно. Насколько можно было судить, Грей Манн действительно притащил с собой целый завод. Его корабль был воистину огромный, но недостаточно, что бы вместить такое количество роботов, а значит, производили их на ходу. Солнечные лучи мягко грели плечи, пробиваясь сквозь плотную массу отступающих туч. Несомненно, когда облака рассеятся полностью, вернётся палящая, затяжная жара. Это, пожалуй, даже хуже чем ливень с грозой. В таких условиях воевать совершенно невозможно, поэтому наёмники наслаждались лёгким, прохладным ветерком и тёплыми солнцем, пока есть возможность. Сегодня всё закончилось очень быстро. — Как пить дать! — Воскликнул Подрывник, пиная в сторону обрывок синтетической ладони. — В этот раз намного лучше, девочки. — Похвалил команду Солдат. — Вот это я понимаю – сражение! В прошлый раз вы показали себя как напуганные сопляки, которые едва не просрали всё в первый же день. Снайпер раздражённо фыркнул. Ему явно не льстили такие высказывания. — Ага, а ещё в этот раз док не тупил, и даже жив остался, вот счастье-то! — Издевательски усмехнулся Скаут. Медик бросил на него раздражённый взгляд, но промолчал. — Так, отставить задирать медсестру! — Прогремел Солдат. — Женщин уважать надо! Многие не выдержали и громко рассмеялись, а Солдат же, собрав в кулак всю свою воинскую выдержку сохранил каменное выражение лица. Хэви нахмурился. Откуда у команды появилась такая ненависть к собственному врачу? Он перевёл взгляд на Медика. Было видно, каких сил ему стоит не броситься на сержанта и оставить его кишки на месте. Он просто молча развернулся и пошёл к базе. Остальные же, закончив остроумные шутки, последовали за ним. До Хэви всё ещё доносились тихие издёвки и саркастичный смех. — Как дети, ей богу...— Вздохнул Инженер. — Хэв, дело есть. — Он обернулся к великану, попутно вытаскивая из ящика что-то наподобие холщового мешка. — Я тут подумал...ну не пропадать же добру, в конце-концов. Так вот, поможешь мне дотащить немного металла в амбар? — Без проблем. — Пожал плечами Пулемётчик. Он уже привык к тому, что придётся выполнять роль эдакого "главного мужика в доме", где вся тяжёлая работа в основном достанется ему. На самом-то деле, Михаил хотел поскорее вернуться на базу и забраться под прохладный душ. Как-никак, а на улице начинало припекать. — Это надолго? — Нет-нет, всего на двадцать минут. Как же Хэви ошибся, поверив техассцу на слово. Сбор металлолома затянулся на пару долгих часов, потому что "Это, конечно, хорошая штука, только вот тут вмятина... Она могла повредить очень много..." ...А дальше шёл длительный монолог о начинке в мозгах этих консервных банок, который с каждым разом становился всё более и более туманным для простого человека. — Мать твою, Инж, пойдём уже! — Пулемётчик взвалил на спину два довольно тяжёлых мешка и двинулся в сторону амбара. — Вон уже сколько набрал, не надоело ещё? — Но но но но..— Инженер догнал его едва ли не вприпрыжку, держа в руках небольшую Скаутскую голову. — Это ведь прекрасный материал, который можно переплавить, или разобрать на микросхемы, или... — Да, да, я понимаю. Но мы здесь не последний день, успеешь ещё хламу насобирать. — Пробурчал Хэви, перехватывая ткань поудобнее. — Ты прав. — Инженер задумчиво уставился куда-то вдаль. — Что думаешь о Медике? — О Медике? — Да. Хэви удивлённо посмотрел на механика. — А что о нём думать? — Да не знаю...Не нравятся мне эти издёвки в его сторону. Раздор внутри команды дело гиблое, к хорошему не приведёт. Михаил кивнул. Он был полностью согласен. Ни одна команда не сможет победить, если в ней все готовы перегрызть друг другу глотки, кроме того, ему было жаль врача. Он не заслужил такое отношение к себе, а уж тем более, издевательств за свой геройский поступок. — Помнишь предыдущую битву? — Внезапно спросил он. — Самую первую? Тяжёлая хрень, конечно. А что? — Ты видел, что произошло на самом деле? Инженер озадаченно склонил голову. — Произошло...где? — Ну, Скаут ещё рассказывал потом. О своём "подвиге". — А, нет. Я в тот момент отвернулся к раздатчику. — Вот и остальные не видели. А на самом-то деле, этот идиот не пробежал бы и пары шагов, если бы Медик не дал ему убер. Не просто же так он, от нечего делать, в толпу бросился. Он пытался успеть за Разведчиком. — Так вот оно что..— Механик удивлённо приподнял брови. — Получается, его незаслуженно в грязь вытаптывают. — Точно. Когда они закончили, время уже было далеко за 10. Последние лучи заката мягко розовели за горизонтом, отбрасывая длинные тени от стоящих в мастерской предметов. Хэви взвалил мешки на стол и оттряхнул руки. — Слушай, Инж, дело есть. — Внимательно. — Инженер снова зачарованно прильнул к своему дорогому душе хламу, даже не подумав обернуться, когда к нему обратились. — Осмотришь мой пулемёт? Барахлит что-то. Как бы не сломался в самом разгаре битвы. — Да, да, конечно. Оставляй, всё починю. Приходи завтра вечером.***
На улице совсем стемнело, когда Хэви добрался до базы. Кажется, уже был отбой, а значит, душевая должна быть свободна. Он тихо вошёл в гостиную, мечтая о том, как подставит спину под прохладные струи, а затем, довольный и чистый крепко проспит до самого подъёма. Уже было собравшись идти к себе Михаил ошеломлённо замер у двери. На диване сидел Шпион. Он крепко держал Снайпера за руки, иногда неловко касаясь выпирающих костяшек губами и что-то тихо говорил ему. Стрелок слушал его со всей серьёзностью, а затем просто взял и мягко поцеловал, заметив, что лазутчик нервничает всё больше и больше с каждым сказанным словом. Отсюда Хэви не мог слышать, но нутром почувствовал его облегчение. Мужчины сидели к нему спиной, а поэтому не заметили его. Грубые пальцы австралийца мягко скользили по изящному подбородку, потягивая Шпиона ближе. Француз нисколько не сопротивлялся и лишь податливо наклонялся вперёд, пока не оказался на диване, подмятый под себя сильными руками Снайпера. Хэви решил не тревожить товарищей и так же тихо вышел обратно во двор. Его встретила ночная тишина, прерываемая лишь редким пением сверчков и далёким криком птиц. Удивительно, что в таком гиблом месте всё же находит себе место различная живность. Находит себе место и любовь. Даже если вокруг сплошной ад и война. Нельзя было сказать, что его возмутило увиденное внутри. Даже наоборот, эта сцена нагоняла лёгкую тоску, а вместе с тем и облегчение, что такие люди всё-таки имеют право на существование. Может быть, когда-нибудь... Михаил каждый день вспоминал мраморно бледные запястья и иссиня-серые глаза полевого врача, его изящную, уверенную походку, идеально уложенные чёрные локоны и безумно сексуальный флегматичный нрав. Может быть, когда-нибудь, ему удастся подобраться поближе, приручить этого дикого и до невозможности закрытого человека, одомашнить и забрать к себе. Пулемётчик знал, что где-то там, за сотнями масок скрывается очень милый и семейный Медик, которого однажды просто очень сильно ранили. Непонятно, правда, чем. Из скудных рассказов было ясно, что вырос врач в благополучной богатой семье, закончил бакалавриат и всю жизнь работал врачом. Довольно неплохая судьба. Если только...он не соврал об этом. Прошло уже порядка получаса и Хэви решил вернуться внутрь. Будет жаль, если он застанет своих товарищей на самом интересном, но что уж поделать. Холодные пустынные ночи были довольно суровы. Подрагивая от холода Михаил зашёл внутрь. Снайпера со Шпионом уже и след простыл. Оно и к лучшему. В камине тихо потрескивал догорающий уголь, слегка освещая мягким светом пустую комнату. Пулемётчик был рад, что не пришлось ломать чужое счастье своим присутствием. Он медленно прошёлся вдоль стены и бросил быстрый взгляд на диваны. На одном из них лежали золотые часы. Видимо, Снайпер был единственным, кто смог околдовать его настолько, что бы лазутчик умудрился забыть их здесь. Хэви медленно подошёл туда и взял их в руки. Каково это, имитировать собственную смерть..? Как это, когда тебя задевает вражеский снаряд, пусть даже самым краем, и...для других ты уже мёртв. Они видят твоё бездыханное тело, а ты, в это время, подхваченный властью механического маятника летишь вперёд, полностью невидимый и неуязвимый. Шпион использовал хитрую комбинацию из наручных часов и маховика, что позволяло ему становиться невидимым в любое время и мастерски имитировать свою смерть. Для того, что бы обмануть кучку железяк много не требовалось. Они сразу же распознавали Шпиона как мёртвого, стоит его трупу упасит наземь. Пулемётчик лишь однажды видел как он проделывает этот трюк. Действительно захватывающее зрелище, наблюдать, как Шпион стоит на краю крыши, глядя куда-то вдаль и терпеливо дожидаясь конца обратного отсчёта. И лишь когда прозвучит последняя цифра, а на свет ступит первая нога стальной твари, он бесстрашно бросится вниз и бессильно обмякнет на земле. А потом посыпятся искры, целая дюжина роботизированных Солдатов упадёт замертво, а из пустоты послышится тихий хриплый смешок. Человек, который не боится смерти, но боится признаваться в любви... Каково им быть? Каждый наёмник желает знать...Какая ступенька скрипит, что бы не выглядеть идиотом, когда идёт ночью поесть. И Хэви отлично знал. Пятая сверху и вторая снизу. Благополучно переступив скрипучие места Михаил направился к душевой. Как ни странно, оттуда доносились звуки текущей воды. Хэви остановился. Уже почти полночь, кому взбредёт в голову принимать душ так поздно? Обычно наёмники толпятся там сразу же после сражения. В их душевой предусмотрено несколько кабинок, и никто особо даже не стесняется. Все слишком заняты либо обсуждением поединка либо не оттиранием машинного масла от своих волос, и на рассматривание чьих-то причандалов просто не остаётся времени. Так что, тут уж два варианта: либо это Тавиш, который несказанно любит загулять до утра, либо это Тавиш, который забыл закрыть за собой кран. Либо же... Дверь была слегка приоткрыта. Осторожно заглянув в щель Пулеметчик увидел Медика. Людвиг стоял, упираясь ладонями в края раковины и впившись немигающим взглядом в своё отражение. Он смотрел куда-то сквозь него, с необъяснимой печалью и безразличием. Только вздымающаяся в такт глубокому дыханию грудь выдавала в нём живого человека. У его ног лежала небрежно скомканная рубашка и красный галстук. Губы врача мелко подрагивали, пальцы то и дело сжимались до побеления в костяшках. Он совершенно не двигался и продолжал сверлить взглядом небольшое прямоугольное зеркало, висящее на стене, будто бы пытаясь найти в нём ответы. Пулемётчик замер. Что-то было явно не так. А вода всё продолжала тихо журчать, стекая по белоснежной керамике. Медик опустил голову и застыл. Сгорбленные плечи тяжело опустились вниз, упал на глаза пучок идеально уложенных чёрных волос. Поток воды медленно ослаб и превратился в струйку капель, шумно разбивающихся о дно раковины. Врач резко выпрямился и сразмаху ударил кулаком о зеркало. Его отражение тут же разлетелось на сотни мелких частей, а немец резко отпрянул назад и согнулся пополам, держась за руку. На пол посыпалось битое стекло. Молча прикрывая ладонью разбитые пальцы Людвиг до боли закусил губу. Повисла звенящая тишина. Всё случилось так внезапно, что Хэви даже не успел толком понять, что произошло. Медик осел на пол, продолжая держаться рукой за разбитые костяшки. Пулемётчик невольно похолодел, поймав снова опустевший взгляд серых глаз, устремлённый куда-то вдаль. Сейчас, кажется, он полностью сливался с дымчато-серым кафелем и молчаливой душевой, освещаемой лишь слабо мерцающей лампочкой. До этого момента он ещё не встречал человека, который выглядел бы столь потерянным и несчастным, каким сейчас был его врач. Людвиг поднял с пола самый большой осколок и безразлично повертел его в руках. Повертел, а затем провёл пальцем по краю. А затем ещё раз, и ещё раз. Михаилу мучительно хотелось ворваться внутрь и остановить врача, отмыть в прохладной воде усыпанные мелкими ранами ладони, увидеть облегчение в его глазах, а затем взять на руки и отнести в кровать, и сидеть рядом до самого конца, пока Медик не уснёт крепким безмятежным сном. Но этого делать нельзя было. Если он просто сейчас возьмёт и вот так нагло ворвётся внутрь...рухнет всё, а значит, всё, остаётся – это стоять и бессильно смотреть, как Людвиг раз за разом оставляет новый алый след на своих ладонях и безразлично наблюдает за текущей по запястьям кровью. А вода всё продолжала тихо журчать, стекаясь в небольшой кровавый ручеёк. Медик нашёл в себе силы встать на ноги и отмыться. Потянувшись за полотенцем, перекинутым через перегородку душевой врач повернулся спиной к двери. Холодок невольно пробежал по спине Пулемётчика. От кончика правого плеча, пересекая ряд крепких мускул, и до самой середины позвоночника шёл огромный, безобразный шрам. Людвиг склонил голову и бессильно ссутулился, накрывая раны белоснежным полотенцем.***
— Кто, мать твою, пол ночи стаканы бил?! Тавиш?! Тавиш, сука, если ты опять буянил, я тебя выстегаю как дешёвую проститутку прямо на этом чёртовом столе! — У Солдата явно сдали нервы, поскольку он не мог выспаться нормально уже который день. Команда притихла, побоявшись вставить хоть слово. Как и ожидалось, битые осколки исчезли уже к утру, а на своём привычном месте висело новое, целое зеркало. Персонал работал на славу и не задавал никаких вопросов. — Сержант, если у Вас проблемы со сном, я могу вам снотворное выписать, только не сотрясайте, ради бога, воздух. — Язвительно обратился к бунтующему командиру Медик, совершенно беспристрастно разрезая столовым ножом остатки отбивной. Хэви присмотрелся к его рукам: ладони были надёжно скрыты медицинскими перчатками. — Тебя не спрашивали, щенок! Где этот ебучий Подрывник?! — Продолжал негодовать Солдат, осматриваясь вокруг. — А ты поищи получше, может под деревцем валяется. — Усмехнулся Снайпер. Выглядел он необычайно бодро и довольно. О, какое же странное совпадение: Шпион, сидящий рядом, находился в столь же прекрасном расположении духа, что и его коллега! Пулемётчик едва смог сдержать улыбку. Видимо, ночь удалась на славу. Инженер, совершенно сонный и угрюмый время от времени клевал носом, грозясь в любой момент упасть лицом в тарелку. Михаил готов был поспорить, что он так со вчерашнего вечера и не вылазил со своей мастерской. — Ты, псина, всю ночь стаканы бил?! — Солдат всё-таки нашёл подозреваемого в краже его спокойного сна. — Эм...Нет. Что случилось, дружище? — Подрывник озадаченно посмотрел на сержанта. — А кто это тогда, чёрт возьми?! — Солдат схватил шотландца за грудки и крепко встряхнул. Намечалась ссора, которая в лучшем случае должна была закончиться крепким мордобитием. — Не трогал я твои ссаные стаканы! Подрывник отпрянул в сторону и приготовился разбить пустую бутылку об угол камина, Солдат же сжал кулаки и угрожающе двинулся по направлению к Тавишу. В этот момент Хэви встал. — Так, так, спокойно. Это я был. Решил за пивком сходить, да не удержал бутылку. — Он ободряюще похлопал Солдата по плечу, от чего тот немного осел и пригнулся. — Оставь старину Подрывника в покое. — Так вот кто у нас тут такой рукожопый, оказывается. Что бы это было в последний раз, солдат! — Есть, командир. — Усмехнулся Пулемётчик. Все с интересом наблюдали за разгорающейся драмой, и только Медик совершенно не поднимал голову от тарелки. Стоило Михаилу сказать про разбитую бутылку, как он отвлёкся и замер, внимательно вслушиваясь в разговор. А затем тяжело вздохнул и продолжил трапезу.***
Инженер трудился, не покладая рук, и кажется, никакие смертные беды не могли его остановить. Постепенно к нему начали стекаться и остальные, заинтересовавшись активной вознёй снаружи. Подрывник благосклонно решил помочь своему коренастому товарищу забросить на верх остатки деревянных опор, а Пулемётчик на пару с Солдатом перетаскивали со склада местами полусгнившие шезлонги. Всем пришлась по душе идея оборудовать под себя гиблый кусок земли и превратить его в небольшой райский уголок. После сражений, с пивком, у бассейна, да в хорошей компании – красота. Снайпер со Шпионом сидели в тени высохшего дерева и о чём-то тихо разговаривали. Эти двое не отходили друг от друга ни на шаг, но, похоже, это бросалось в глаза одному лишь Пулемётчику. Остальные попросту были слишком заняты, что бы обращать внимание на двух сидящих в тени голубков. К полудню к ним подтянулись и остальные, решив сделать заслуженный перерыв и немного переждать жару. Тавиш снял футболку и вытер ею пот со лба, а затем перекинул через шею. Команда сидела в полном молчании и внимательно осматривала результат своих трудов, переводя дыхание. Скаут снова выложился на славу. Пускай мальчишка и был болтливым, и даже, возможно, местами надоедливым, в работе ему не было равных. За всё это время он не проронил ни слова, зато выложился на полную, собирая по территории стройматериалы. — Где этот чёртов санитар? — Солдат осмотрелся вокруг. В сборе была вся команда, за исключением Медика. — Пусть этот раздолбай хоть вечность из себя царевну корчит, а работать должны все! — Да ладно, успокойся. Меньше жизнь будет своей кислой миной отравлять. — Отмахнулся Подрывник, стягивая с макушки шапку. Как бы Михаилу ни было неприятно это осознавать, они были правы. Лишняя пара рук бы не помешала. Он поднял взгляд на третий этаж к окнам медпункта, но, к сожалению, ничего так и не разглядел. Перерыв подошёл к концу. Следующим этапом работы были огромные бетонные плиты, лежащие на другой стороне оврага. Их нужно было как-то перетащить к огромной яме, вырытой под бассейн и спустить вниз. И пока команда громко спорила о том, кто же будет принимать участие в транспортировке, за их спинами неслышно вырос Медик. Жаркую дискуссию прервало тихое покашливание. — Кажется, я опоздал? Прошу прощения. На этот раз врач, в силу палящей жары обошёлся без своего фирменного прикида и длинного шерстяного пальто. На ходу закатывая рукава старой рубашки он обошёл плиты вокруг. — Думаю, двух человек будет достаточно, что бы перетащить одну. Тяжело, на самом деле, но так мы сможем за раз перенести почти всё, но кому-то придётся вернуться за последней. — Медик дело говорит. — Кивнул Инженер, останавливаясь рядом с врачом. — Я думаю стоит равно распределить силы. Допустим, Инженеру с Пулемётчиком будет сложно работать вместе в силу разницы в росте, а Снайпер и Шпион попросту не смогут вместе поднять одну. — Его внимательный взгляд быстро скользил по команде, оценивая каждого. Подрывник недовольно фыркнул. — Что бы медсёстры да в командование лезли. — Этот щенок прав. — Одёрнул Тавиша Солдат. Прошло немало времени, прежде чем наёмники смогли разделиться по парам и приступить к работе. Пулемётчику в напарники достался Снайпер, который практически не уступал ему ростом, но при этом был худощавым и не особо сильным физически. Подрывник сотрудничал со Скаутом, Солдату достался Поджигатель, а Медику – Шпион. Инженер же остался руководить процессом. И хотя трудолюбивый механик искренне возмущался, когда ему приходилось стоять в стороне, сейчас он был рад возможности руководить всеми. Для него главным оставалось то, что бы всё было где надо, как надо, и когда надо. Михаил украдкой взглянул на Медика. Порой он забывал, что Людвиг на самом-то деле достаточно крепкий боец и боялся, что врач попросту сломается под тяжестью слишком массивных грузов или жизненных проблем. Однако же немец на пару с лазутчиком с лёгкостью подняли обширную плиту и перенесли её поближе. Когда последний блок был опущен внутрь все вздохнули с облегчением. На сегодня можно было закончить.