Верхний Вестсайд

Будучи продуктом напряжённого выживания, Катра всегда быстро училась — разобраться, как использовать тату-машинку, оказалось делом нескольких минут. Она побывала во многих салонах и достаточно долго наблюдала за татуировщиками, поэтому имела представление, с чего начать, а остальное вышло само собой. Этого она хотела с тех пор, как увидела, как поразительно красивая женщина набивает на бицепсе Хордака произведение искусства (один раз он взял её с собой, и она просто влюбилась, так что сделала первую татуировку — без разрешения приёмного отца, но с его кредиткой — и месяца не прошло; он её чуть не убил, и убил бы, если бы не был слишком гордым, чтобы признать её открытое неповиновение). Оседлав скамью, Катра забрала наверх гриву непослушных завитушек и протёрла запястье салфеткой, пропитанной спиртом, тату-машинка стояла рядом. Она не заметила, как пролетело время, и к восходу солнца кошка Селена поселилась на её теле. А в настоящем машина всё ещё стояла в пробке, и Адора всё ещё держала ладонь Катры в своих, голос её пассажирки звучал, как во время молитвы. Адора заметила имя, написанное под хвостом. — Селена. — Катра, не шевелясь, наблюдала, как на её прекрасном совершенном лице вспыхивали эмоции. В конце концов, она широко улыбнулась, и Катра напряглась. "Что ещё приятного скажешь?" — Ооо, а кто это, Селена? — и она поиграла своими безупречными бровями. — Штаны не замочи, Адора, — огрызнулась Катра, игнорируя жаркую волну, которая прокатилась по телу в ответ на её слова. "Зачем ей вообще знать, она даже этого не заслуживает. Просто скажи ей, что это имя дурацкой кошки, а потом скажи ей отваливать", — шептала часть Катры, часть, которая презирала слабость. Слабость заводила только в самые мучительные ситуации. Это знание нелегко ей далось. Слова Адоры вернулись к ней с новой силой. «Последние двадцать минут, не говоря уже про всю прошлую поездку, я рассказываю тебе о своей жизни — неприятные вещи, про свою работу, то, что я никому не говорила — а про тебя я всё ещё ничего не знаю!» Может, Адора и не заслуживала знать. Но она заслуживала хлебнуть того ада, в котором жила Катра. И, в конце концов, её страдания того стоят. — Селена — имя моей настоящей матери. — О, — она изменилась в лице. — Погоди, ты нашла свою настоящую маму? — Да я всегда знала о ней, Адора. Потому что я жила с ней, пока мне не исполнилось четыре. — Что? — выдохнула Адора, видеть выражение обманутого доверия на её лице было приятно. — Когда ты появилась в приюте Уивер, ты сказала, что тебя бросили во младенчестве. Что ты всю жизнь жила в системе… — Я сказала это, чтобы тебе понравиться. Всех остальных детей Уивер взяла младенцами, а ты, Адора? Ты была моей героиней, — собственный голос казался Катре чужим. — Так что да, я солгала. Странно, что ты вообще это помнишь. — Ну, конечно, я помню. Катра, я никогда не забывала, как мы встретились. Я всё помню. — Ну что ж. Теперь ты знаешь, — Катра пожала плечами. — Можно спросить, как ты по-настоящему попала в приют к Уивер? Раз уж вся эта история про «подбросили на порог» была выдумкой. Катра потрогала языком клыки. — Ну, знаешь, четырёхлетняя Катра проснулась однажды утром, а добрая старая мама взяла и умерла. И следующее, что я помню, как тётка из социальной службы говорит мне, что я буду жить в другом месте. На следующий день они отвезли меня к Уивер. Годам к пятнадцати, наверное, я догадалась, что означали все эти таблетки и текила на ночном столике. — Боже мой, — Адора опустила голову. — Надо полагать, она не смогла вынести того, что мой дерьмовый папаша никак не возвращался. Не спрашивай, я его не знала, потому что он смылся ещё до моего рождения. Видишь, Адора? Не только ты ушла. Нет в этом ничего особенного. Не так уж много ты значила. — Катра, я не знала, — прошептала она, смахнув слезинку. — Да никто не знал, Адора, затем я и врала… — Нет, не об этом! — выкрикнула Адора. — Я не знала, что оставляю тебя. Когда Мара пришла к Уивер и сказала, что удочеряет меня, я попросила её взять и тебя тоже. С презрительной усмешкой Катра покачала головой: — Херня, Адора, не просила ты… — Да, да, я просила. Ради Бога, Катра. Мне было двенадцать! Я знала, что нас никто не возьмёт, поэтому, когда Мара свалилась как снег на голову, я подумала, что если я выберусь, и ты тоже можешь. Я хотела, чтобы ты пошла с нами, но это было не в моих силах! Ты ведёшь себя, как будто я ухватилась за первую возможность выкинуть тебя из своей жизни, но все было совсем наоборот! Я всё время просила Мару позвонить тебе, но она мне не разрешала. Суд постановил, что мне нельзя контактировать с миссис Уивер… и с тобой. Они даже не дали мне попрощаться, — Адора захлёбывалась слезами. Зрелище настолько ужасное, что Катру затошнило. — Что, вот так всё просто? Да? — спросила Катра. Адора всё держала её за руку, и всё её тело онемело. Адора глубоко вздохнула и начала: — Мара сказала, что Уивер отправится в тюрьму. Потому что нарушила кучу законов, и этот водонагреватель… — голос её прервался, и она снова глубоко вздохнула, чтобы взять себя в руки. — Мара сказала, что Уивер меня выкрала. Так и сказала «выкрала», именно это слово. Миссис Уивер выкрала меня и всех остальных детей у их настоящих родителей. Мара обещала мне, что когда Уивер окажется в тюрьме, и ты будешь в безопасности, я смогу тебе позвонить. А может быть, мы даже увидимся. Думаю, она считала, вы все вернётесь к своим настоящим родителям. Но… Но Мара так много лгала, про моих маму и папу и про… Я просто подумала… Я подумала, что она хотя бы об этом сказала правду. — Так почему ты ничего для этого сделала, Адора? — Катра ничего не могла поделать, гнев овладел ей, несмотря на то, что другая девушка всхлипывала. — Хочешь знать, что со мной случилось после того, как ты бросила меня с Уивер? Позволь тебе напомнить, это та самая женщина, которая выставила меня вперёд, как свой персональный живой щит, когда ёбаный водонагреватель взорвался! Уивер превратила мою жизнь в ад вплоть до того самого дня, когда на неё надели наручники. С тех пор, как ты ушла, прошло два с половиной месяца, так что да, она здорово повеселилась. И мы не отправились обратно к своим законным настоящим родителям, и к счастливым парам, которые рвались нас усыновить, тоже! Они просто раскидали нас по разным приютам, где было так же хреново, как и у неё. Я сменила пять разных домов, до того как закончила школу, они швыряли меня туда-сюда, как грёбаную горячую картошку. А ты просто жила своей идеальной маленькой жизнью! — Боже мой, Катра, мне жаль, правда! — всхлипнула Адора. — Мне так жаль! Ты сказала, я была твоей героиней, ну так я, похоже, облажалась! — Да, — прошипела Катра, тёплые слезы катились у неё по щекам, — похоже на то. Вот оно. Признание вины, мольба о прощении. Слова, которых Катра ждала всю жизнь. Это её прекрасное личико расстроенное и опустошённое. Разве это не то, чего она хотела? Растоптать Адору? Увидеть, как смятение, как чувство неполноценности овладевают ею — то самое особенное возмездие за то, что ты бросил кого-то? Ну, вот, Адора выплакала себе от раскаяния все глаза, её собственная жизнь вырвалась из-под контроля. Так почему сама Катра чувствует себя такой опустошённой? — Блять! — резко выкрикнула Катра и саданула кулаком по рулю, так, что вякнул сигнал. Это не помогло облегчить боль. Ничего не помогало, и это просто убивало её. Как убило Селену. — Скажи мне, как всё исправить. Пожалуйста, Катра, я должна всё исправить, — молила она и сильнее сжимала ладонь Катры. "Как это вообще возможно, исправить то, что ты сделала?" — Я не знаю, Адора! Откуда мне, нахрен, знать? — голос у неё был хриплый, затуманенный взгляд остановился на татуировке, которая зачаровала её старую подругу. Стоило только закрыть глаза, и образ её матери, лежащей неподвижно, только этого и ждал. Прошло столько времени, а воспоминание не потускнело. Боль, одиночество и ненависть подвели её мать к самому краю, так что даже маленькой дочери оказалось недостаточно, чтобы жить ради неё. Катра знала, зачем она провела много часов подряд — спина ныла, голова молила об отдыхе — впечатывая краску иглой под кожу. Знала, зачем она поместила татуировку на запястье, но спрятала её под перчаткой. Как напоминание. Молитву. Не кончить, как Селена. "Прости, я не могу уйти, как ты. Это всё равно кончится, верно? Но почему я должна сама это заканчивать? Разве я, блять, недостаточно старалась?" — Но это, вроде как, начало. Адора вздохнула с облегчением. — Спасибо, спасибо, Катра. Все будет иначе. Теперь, Катра, я обе… — Не обещай. Мы договорились… больше никаких обещаний, Адора. У тебя с ними не очень. — Голова у неё болела, но не так, как это бывало обычно. В лёгких и сердце чувствовалась слабость, но не от усталости. Саднило горло, но не от криков или знакомого жжения алкоголя. Это было то особенное изнеможение, которое приходит вслед за слезами и только за слезами, и она терпеть этого не могла. Она терпеть не могла, какой слабой оно заставляло её казаться, во что оно её превращало. Терпеть не могла утомление и облегчение, затопившие её дрожащее тело, тело, которое жаждало отдыха, в то время, когда она настойчиво стремилась быть сильной. Соль её дурацких слёз разъедала, а отточенные ногти царапали чувствительную кожу там, где она пыталась их смахнуть. "Если это исцеление, почему, блять, так больно?" — Да, хорошо, — прошептала Адора. Катра утирала слёзы, и Адора тоже утирала свои. Городские огни, свет от фар грузовиков заливали машину Катры тёплым светом, и в новом свете Адора представала перед ней. Всё это время она воображала Адору, своего заклятого врага, прекрасной и совершенной, вот она, вся такая сверкающая и нематериальная, но теперь макияж стёрся, смытый её собственными слезами. Теперь детские голубые глаза Адоры отекли и покраснели, и Катре были видны тёмные круги за её неправдоподобно длинными тёмными ресницами. Щёки были присыпаны следами от прыщей, губы бледные и обветренные. Под этой своей миленькой прелестной маской она была бледной и уставшей, ей было больно… как и всем остальным. Как и Катре. Катра подумала, что так она выглядит даже лучше. Меньше похожа на какую-то картонную принцессу, и больше на живого человека. "Усталая и заплаканная Адора даже сексуальная. Как ей удается оставаться красивой, хотя она вся раскисла, Господи Боже! Нечего мне об этом думать." Она вздрогнула, и вдруг оказалось, что кто-то сигналит. Сначала сигналил один человек, потом два, потом три, потом четыре. Когда надрывались уже шестеро, Катра сообразила, что сигналят им, и повернулась выглянуть через лобовое стекло. Свет был зелёный, зажёгся он уже давно, потому что дорога перед ними опустела. Наконец-то, они двинулись. "Вот чёрт." — Адора? — она оглянулась назад, где по-прежнему они держались за руки. Адора смотрела на их сплетённые пальцы, не отрываясь, но её застывший взгляд выдавал, что она вряд ли что-нибудь видит. Блондинка подняла на неё свои усталые глаза: — Да? — Мне нужна рука, чтобы рулить. — О. О! Да! — Адора выронила ладонь Катры, как будто обожглась. — Извини. — Забей. Мы продвигаемся, — пояснила Катра. — Да? — Похоже на то, — Катра вздохнула и прищёлкнула языком. Все адски болело, вся энергия уйдет на то, чтобы сосредоточиться на вождении. — Наконец-то. Адора в ответ только хрипло прошептала: — Наконец-то. — Эй, Адора, — шепнула Катра. Как по ней — в машине было слишком тихо. Теперь, когда пробка услужливо решила рассосаться, они проехали деловую часть города. Было славно покончить с эмоциональной ссорой, но громкость звука в машине упала слишком низко на её вкус. Единственное, что было слышно, как они обе хлюпают носами, и Катра решила, что с неё хватит. Разве весь смысл этого задушевного фестиваля нытья не в том, чтобы начать разговаривать? Вместо того, чтобы сидеть в машине, тупо глотая сопли. — А? — Я знаю, ты себя хитрожопой считаешь, но я ясно вижу, как ты утираешь сопли рукавом. — Катра! — хлюпнула Адора, возмущённая до глубины души. — Ты… Ты сама свои сопли на куртку наматываешь. Я видела! — Я не стану с этим спорить, но даже если так, Адора, моя куртка не из трёх дорогущих костюмов, которые я меняю каждый день, чтобы пойти на дурацкую офисную работу… — Заааааааааткнись! Я его просто постираю! — рассердилась Адора, поправляя волосы, собранные в хвост. — Или в химчистку сдам или ещё что-нибудь. А ты-то что будешь делать, Катра? В ответ пассажирке она пожала плечами — не больше. Но было приятно знать, что она всё равно может достать блондиночку, даже после того, как они эмоционально облевали друг друга. — Ну, конечно, почему нет? Наверняка сопли и апельсиновая блевотина в самом тренде в Брайт Мун. — Чёрт! И что мне делать, платков у тебя всё равно нет! — сказала Адора, копаясь в своём рюкзаке, но ничего не нашла. — Откуда ты знаешь? Вот тут может быть что-нибудь, давай посмотрим… — Катра протянула руку, стараясь достать до бардачка, при этом не отрывая взгляда от дороги и держась своей полосы. С хлопком бардачок открылся, и Катра принялась выуживать платки или хотя бы бумажные полотенца из целого моря бесконечного дерьма. — Чёрт, ну, давай, ага… — но её торжество было недолгим, она выудила отнюдь не клочок ткани, как ей сперва показалось, но длинные чёрные кружевные стринги. Катра фактически услышала, как у Адоры челюсть рухнула на пол. — Зефирка, ты, нахрен, издеваешься? — Зефирка? Какая связь между зефиром и стрингами? Катра только взвизгнула, размахивая рукой и дёргая руль: — Ебучая хрень, ааааааааа, не могу стряхнуть! Блять! — несмотря на все старания, дурацкие трусики цеплялись за её ногти. Хохоча, Адора пришла на помощь, перегнувшись через сидение, сорвала их с Катры и швырнула на пассажирское сиденье. — Готово, успокойся, Катра. — Господи, меня как будто изнасиловали! — "Придётся выжечь кожу, ну, Зефирка, спасибо." — Ты сама полезла другой женщине в трусы… — Адора! Блондинка так хохотала, что схватилась за живот. Из глаз у неё снова брызнули слёзы, хоть и по менее серьёзной причине. — Боже, Катра, да я просто пошутила! Но ты не ответила на мой вопрос. — Это машина Зефирки, Адора, и, похоже, она используется не только по назначению! — Катра содрогнулась. Последний раз она что-то одалживает у артистов Скорпии. — Зефирка — это имя? — спросила Адора, приподняв бровь. — Это дрэг-квин. — А, ясно. — И потом: — А почему ты одолжила машину у дрэг-квин? — Чтобы работать на «Убер», ясно же, — пояснила ей Катра. — Ты же понимаешь, что я имею в виду, — рассердилась Адора, и Катра задохнулась от смеха. "Это весело. Намного веселее, чем десять грёбаных минут назад." — Если коротко, моя соседка держит клуб, где дрэг-квин могут выступать, ну, я не знаю, танцевать и всё такое. Зефирка тоже выступает, а это омерзительная, — на краткий миг Катра оторвала взгляд от дороги, чтобы взглянуть на трусики, лежащие на пассажирском сидении, — машина Зефирки. И я её прибью. Не могла предупредить, сладенькая? Тьфу! При этих словах Адора оживилась: — У тебя есть соседка? — Вообще-то две. Не только у тебя нет денег, Принцесса. — Расскажи мне о них, — прошептала она, и тут же себя одернула, — то есть, если хочешь, конечно. — Почему бы и нет? — Катра пожала плечами. Она совершенно вымоталась, мозг оцепенел, глаза жгло, но если Адора хочет узнать о её странной и типа дерьмовой жизни, Катра решила, так будет лучше, чем умирать от усталости в тишине, глядя, как Адора утирает нос. — Так вот, студия принадлежит Скорпии. Она, не знаю, лет на десять старше нас. Супер милая, как бы тупит, совершенно не уважает личное пространство, так что вы бы с ней отлично поладили. — Хамишь. Но, кажется, она хорошая. Катра проигнорировала это и продолжила. — Ещё есть Энтрапта, она как бы гениальный спец в технике, но её главный талант — доводить меня. — Погоди-ка, я знала Энтрапту! Мы вместе учились в университете, кажется, она была на год младше? У Боу с ней были какие-то пары, они даже почти встречались, я уверена, — Адора пришла в восторг и схватилась за спинку сидения Катры, дёрнув её вместе с ним назад с этой своей сексуальной олимпийской силищей. Катра заворчала. — Ух ты, мир тесен. — Мы все очень разозлились, когда декан её выгнал. — Её выгнали? — засмеялась Катра, подбирая челюсть. Да, сомневаться не приходится, но всё-таки. Не то, чтобы они с Энтраптой много беседовали на темы помимо: «Нет, ты не будешь выращивать колонию супербактерий в нашем душе, и мне насрать, для какого эксперимента!» — Да, Энтрапта проводила что-то вроде эксперимента для семинара по социологии… — Катра фыркнула, — в котором она сделала так, что все текстовые сообщения стали общедоступными. Очень быстро воцарился хаос. Я не преувеличиваю, в смысле, Боу и Глиммер почти неделю ругались, потому что он написал мне, что не очень любит «Fall Out Boy», раскрылась неверность целой кучи народа, и тем не менее. Хуже всего было то, что все узнали, что декан посылал свои фотки голышом одному из профессоров статистики, а они оба были женаты, и это, вроде как, стало мемом… видимо, поэтому Энтрапту исключили. "Чёртова Энтрапта, да ты мелкий надоедливый гений!" — Что в ней круто, так это, что Энтрапта вообще никогда не парится по поводу последствий, пока «получает измеримые показатели», или как она там всегда говорит. — Ага. Но в тот раз единственный измеренный показатель, который мы получили, это крошечный член декана Мартина, — Адора рассмеялась и сморщила нос, и от этого сердце у Катры забилось быстрее. "С хера ли?" — Надо полагать, это объясняет, как девица с такими могучими и доставучими мозгами начала работать в техподдержке «МегаМарта», — Катра прищёлкнула языком. Адора наклонила голову и понизила голос. — Она работает в «МегаМарте»? — Да, Принцесса, там мы и познакомились, когда я там работала. Завидуешь? — Ты тоже работала в «МегаМарте»? — в её тоне не было осуждения, и это немного сбивало Катру с толку; да, она явно забавлялась, и это, чёрт возьми, бесило, но не осуждала. — Не радуйся, это просто была моя последняя дерьмовая работа. Работать в торговле — это пиздец! — О да, мне можешь не рассказывать. Я работала в «Сиарс». В торговом центре. — Ха, неудачница! — Катра потянулась и ткнула её в лоб своим длинным ногтем. Сдерживая смех, Адора шлёпнула ее по руке. — По крайней мере, я встретила этих двух придурошных, пакуя дерьмовые покупки. Скорпия взяла нас обеих к себе, потому что нас с Энтраптой обеих выгнали из квартиры в один и тот же месяц. Но потом Скорпия свалила оттуда, чтобы заниматься своим клубом, а я теперь тут, — она обвела салон машины рукой в перчатке. — Ты уволилась из «МегаМарта», когда она ушла? — спросила пассажирка. — Не, меня уволили через шесть месяцев, — пояснила Катра, — Боссу я всё равно не нравилась, а потом я подралась с этим полоумным клиентом. Когда Скорпия была помощником нарк… пардон, менеджера, привычка… она обычно меня защищала, а когда некому стало заступиться… — Тебя выгнали с работы? — закончила за неё Адора. Катра в ответ кивнула. — Ну, уверена, что тот полоумный клиент, которому ты врезала, это заслужил. Я хочу сказать, если ты лезла в драку, когда мы были маленькими детьми, они обычно этого заслуживали. Катра приподняла бровь. — Даже, когда этими маленькими детьми была ты? — Я начинаю думать, что маленькая Адора действительно этого заслуживала, — пробормотала Адора. Она опустила глаза на свои ладони, и Катра заёрзала на сидении, подавляя желание дать ей по лбу. "Чёрт возьми, Адора, как тебе это удается — смущать всех и вся? Как будто всё вокруг тебя вращается?" — И как тебе работа на «Убер»? — Охуенно, Принцесса, — Катра откинула голову назад. Они подъезжали к району Адоры (слава Богу, всего-то миллион лет прошло). «Шепчущий Лес». "Господи, какое дурацкое название." — Уже поколотила кого-нибудь? — поинтересовалась Адора с едва ли не соблазнительной улыбкой, как будто она уж слишком этим наслаждалась. Не успеешь оглянуться, а Адора уже освоилась после минимальной эмоциональной разгрузки. Она по-прежнему сидела, прислонившись к кожаному водительскому сидению так близко, как это только было возможно, натянув ремень. Катра могла почувствовать запах её крема, и, вдыхая, она наморщила нос. "Ваниль, Адора? Серьёзно? Насколько примитивной ты стала с этими Боу и Глиммер?" — Ну, знаешь, чтобы этого того стоило? Что ж, Катра была довольно близка к тому, чтобы выбить кое из кого всё дерьмище. Как с тем похожим на пирата чуваком, который воспользовался её проводом для внешних носителей, да так с ним и ушёл. Разумеется, Адора несколько раз была близка к тому, чтобы получить люлей. — Слушай, ты же не можешь просто взять и навалять Чаду, вот и я не могу этого сделать со своими пассажирами. Иначе я бы тебе уже врезала, Адора. Мне, вроде как, нужна эта работа, даже если приходится облизывать задницы, — пожаловалась она. — А что, стриптиз ниже твоего достоинства или как? — Адора хихикнула, отбросив голову назад. Это было сказано в шутку, но Катре захотелось поднажать, чтобы проверить, купится Адора или нет. — Стриптиз — это пиздец как тяжело, подруга! Ты хоть представляешь, какой талант нужен для танцев на шесте? — это она знала не из личного опыта. На этот забавный факт Катра натыкалась несколько раз. Однажды, когда в баре флиртовала с женщиной, которая оказалась настоящей стриптизёршей. Ещё три раза при разговоре с секс-работницей, которая в дневную смену работала в «МегаМарте». (Если бы Катра могла ещё вспомнить, как её зовут, дамочка была крутая. Но текучка кадров в магазине была значительная, так что она никогда не трудилась запоминать имена. Учитывая, что 75% времени эти идиоты звали её Кэти.) И конечно, и двух долбаных недель не проходило без того, чтобы один из дрэг-квин Скорпии (хотя никто из них стриптизом не занимался, они страстно выступали за права секс-работников и типа того) в четырнадцатый раз не прочёл ей об этом лекцию, на которую у Катры всегда был один ответ: "Ты даже здесь не живёшь, Алмаз!" — А, ясно, — к Адоре вернулся самоуверенный тон, — Просто это слишком сложно для тебя. — Ну уж извини, Принцесса, я была бы классной стриптизёршей! — Катра наугад махнула назад рукой в перчатке, чтобы стукнуть её куда-нибудь, но Адора со смехом уклонилась. — Я была бы так чертовски хороша, что мерзкие старые натуралы нанимали бы меня для спецобслуживания на своих приватных президентских вечеринках или для своих девственных сынков… — Прекрати, фу, это отвратительно, Катра! И унизительно! Меня вполне устраивает «Убер». По крайней мере, так можно сохранить достоинство. "Достоинство? Да уж, реветь и вопить, как сериальная актриса, двадцать минут назад на тебя и с тобой вместе — вот, что такое достоинство", — Катра закатила глаза, когда Адора рассмеялась, пытаясь — безуспешно — не улыбнуться. Смена темы для Катры была почти облегчением. Пускай это был стриптиз, неважно. Как все водители «Убера», она, конечно, просто обожала, когда у неё выпытывали разные странные вещи о её жизни, но это… неловкое поддразнивание, хватит ли ей смелости сказать — флирт? Вот, чего она добилась. Но хорошенького понемножку. Как только Катра проехала табличку с названием Адориного района, блондинка сразу к этому вернулась. — Постой, Катра, а почему ты не делаешь татуировки? Я же видела твою работу… — Ты видела самую малость того, что я могу, балда, — и она шлёпнула ладошку, устроившуюся в опасной близости от её плеча. Голубые глаза широко распахнулись с детским восторгом. "Ооооо, нет." — У тебя есть ещё татуировки? — А то. По одной на каждом плече, одна сзади на шее и две на рёбрах. Набивала не сама (охренительно клёво в теории, но на деле всё равно нереально), но дизайн у всех её собственный. Все скрыты от глаз тех, кого она не хотела подпускать близко. Включая Адору. — Можно посмотреть?! Ну, пожалуйста, Катра, пожалуйста? — Неа! Как по команде, Адора закатила настоящую истерику, дуясь и канюча, как дитя малое. Такое уже было, и Катра была готова. — То, что из меня бы вышла чертовски классная стриптизёрша, ещё не значит, что я стану раздеваться, чтобы ты могла посмотреть на мои татуировки, ты прям как ребёнок! — Вот отстой, Катра! — с долгим театральным вздохом Адора уронила голову на спинку сидения Катры. — Ты мне не за это платишь. — Но правда, та, которую ты мне показала, кошка, — просто невероятная! — "Серьёзно, прям так и проскочим мимо «за что ты платишь»? Ладно." — И ты всё это сама! Почему ты не работаешь в настоящем тату-салоне? Или мастерской? Как они там называются… Катра глубоко вздохнула и сжала рулевое колесо. — Я не могу просто войти и попросить работу, Адора. В смысле, у меня есть портфолио и вся фигня, но им нужны татуировщики с опытом, квалификацией и всё это добро. А курсы, которые мне нужны для стажировки, охуенно дорогие. Они поворачивали на Адорину улицу. — Катра, ты тратишь впустую свой талант. То, что ты делаешь, изумительно, ты не должна… ты не должна терять время на «Убер»! Если тебе нужна помощь с деньгами или ещё что, я могу помочь. Позволь мне помочь, — взмолилась Адора. "А. Так вот, как она планирует рассчитаться за последние тринадцать лет. Ну, блять, естественно." Закатив глаза так сильно, что они чуть было не застряли, Катра сказала: — Пиздишь. — Нет, я серьёзно! — она почти кричала. — Не позволяй дурацкому страху тебе помешать, дурочка. — Пфф, страху? Нет… Я не боюсь, Адора! — запнувшись, пробормотала Катра. Так ведь? Не то, чтобы у неё никогда не было денег, чтобы двигаться вперёд. Просто время всегда было неподходящее. Каждый раз, когда у неё оказывалась наличность, она всегда либо возвращала деньги Скорпии, за что бы она там ни заплатила на текущей неделе, или тратилась на ботинки, или кожаную куртку, или выпивку в баре, или новую грёбаную микроволновку, потому что сожгла её, мечтая об одной идиотски соблазнительной блондинке. Энтрапта говорила, что она могла бы это сделать, Скорпия умоляла её «идти за своей мечтой», но Катра отталкивала их, снова и снова повторяя, что это неважно. Не было никакого смысла гнаться за этой детской фантазией. Это для богатеньких деточек с заниженной самооценкой, у которых испортились отношения с родителями. "Я вроде… думаю, как Хордак", — подумала Катра, захлёбываясь под натиском противоречивых эмоций, которые захлестнули её. Катра не хотела всю жизнь прожить, прыгая с одной низкооплачиваемой работы на другую. Просто она достигла взаимопонимания со Вселенной. Ничего и никогда у неё не получалось, так было задумано. Кроме того, она и так уже забралась гораздо дальше, чем можно было предположить. Зачем испытывать судьбу? Уивер думала, она сдохнет, как её мать. Хордак считал, что она станет преступницей, как её отец. А самих любимых мамочки и папочки вообще рядом не было, чтобы это выяснить. Был слабенький, хотя и минимальный шанс, что Адора права. Она не сдохла, не стала преступницей, она уже так далеко зашла. Почему не двинуться дальше? Сама мысль заставляла её дрожать как осиновый лист. Может ли она на самом деле стать татуировщицей? Может ли это на самом деле быть чем-то большим, чем недостижимой мечтой? Может ли она… на этом месте Катра себя остановила. Она знала, чем это кончится. Разочарованием. Разочарованием Скорпии, разочарованием Энтрапты, разочарованием Адоры… её собственным. "Я боюсь облажаться? Блять, я не боюсь облажаться! Не боюсь!" — Собственные слова бессмысленно звенели у неё в голове. — Вы прибыли, — голос из телефона вывел её из транса, погружённая в свои мысли, она действовала на автопилоте. Со вздохом Катра припарковала машину. Вот они снова вернулись к напыщенному зданию, где жила Адора. Катра сжала кулаки, чтобы не выцарапать собственные глаза, потому что знала, Адора так просто не сдастся. А она не хотела об этом говорить. Вообще, никогда. — Бесполезно мне помогать, Адора, — вздохнула Катра. "Пожалуйста, отвали." — Ну, я не дам тебе опустить руки, — сказала Адора, пихнув её в плечо. Катра откинула голову назад, и она с глухим стуком ударилась о спинку сидения. — И что ты сделаешь? Хотя бы свалишь в том числе? — Вот что я тебе скажу, Катра, — скрестив руки на груди, Адора откинулась на сидении. — Если я закончу мою историю и, скажем, мне удастся на самом деле привлечь внимание издателя, тогда ты пойдёшь на эти курсы и позволишь мне помочь тебе с деньгами. Повернувшись, Катра прищурила свои разноцветные глаза. Это был рискованный шаг для них обеих. В конце концов, она никогда не читала ничего из того, что Адора пишет, и не могла оценить её способности. Если судить по её опыту пребывания в тени Адоры, возможно, Адора просто сильно увлеклась этим. Но и Адора знала, Катра не постесняется посмеяться над её работой, просто чтобы задеть её. Она ставила себя под удар, чтобы Катра могла что-нибудь предпринять, и это работало. — Ты так уверена в этой своей Ши-Ре? — Да. Ну, в основном. Давай сейчас не будем разбираться, насколько я уверена в своих силах — так мы договорились или нет, Катра? — спросила Адора. — Да, договорились, — Катра кивнула. — Если ты свалишь из моей машины. Я хочу домой. — Ой, ладно, ладно. — Катра смотрела — как следует убедившись, что на лице у неё написано что-то вроде раздражения (она не могла позволить Адоре догадаться, что ей даже нравится находиться рядом с ней, это застрянет в её самоуверенной башке) — как Адора закидывает на плечи свой «Дженспорт» и открывает дверь. — Знаешь что, я остаюсь при своём мнении. Из тебя бы вышла паршивая стриптизёрша, потому что ты самый несговорчивый человек на планете, а это совсем не заводит… — Вали, Адора! — Да иду я, Катра! — закричала Адора и оступилась на тротуаре на своих каблучищах, Катра тихонько прыснула. Стоило только ей пошевелиться, чтобы завести машину, Адора снова сунула голову в дверь, её хвостик по инерции закачался. — Эй, как думаешь, может, и мне сделать татуировку? Сердце у Катры забилось как сумасшедшее. В этом вопросе, если на то пошло, содержался намёк. "Даже не думай о том, чтобы набивать Адоре татуху, не думай набивать Адоре татуху. Не думай о её обнажённой коже, сияющей в неоновом свете и её мускулах, она раскачанная, чуть руку мне не оторвала, и о том, как охрененно близко будешь к её дурацкому прекрасному лицу и её дурацким соблазнительным губам." Потому что лучше всего пресекать такие мысли. Это было странно, Катра должна была признать это. В начале вечера она была готова разорвать другой женщине горло при одном только намёке на разговоры по душам, а теперь вот они в конце поездки — на горле у Адоры ни царапинки — мило договариваются посодействовать друг другу. Откинувшись назад на сидении, чтобы выглядеть круто, Катра подмигнула блондинке. — Не думаю, что ты выдержишь боль, Принцесса. Адора улыбнулась и слегка покачала головой. — Спокойной ночи, Катра. — И тебе, Адора.