Верхний Вестсайд

— Глиммер! Это же секрет! — закричал Боу, воздев руки. — Ну, рано или поздно она бы всё равно узнала! — прошипела в ответ Глиммер. — Мы с тобой далеко не агенты Ми-5, а когда Адора, наконец, поест, до неё уж дойдёт как-нибудь! — Ладно, — промямлила Адора, — теперь я ничего не понимаю! — Так, пока ты не перепугалась, это не совсем фанфик, это ты тут у нас писатель, — уточнила Глиммер. — Когда мы узнали, что вы двое переписывались, и ты добавила Катру в Ши-Ру, мы, типа, охренели и ещё, типа, придумали название пейринга и подобрали основные сюжетные ходы. — Команда Катрадора! Мы выбирали либо «от друзей детства к лучшим друзьям и любовникам»! Либо «от врагов к любовникам»! Лично я за врагов и любовников, — Боу чуть ли не пританцовывал под неслышную мелодию, надо полагать, под какую-нибудь тематическую песенку, которую он подобрал для них с Катрой в своём плейлисте с Тейлор Свифт. Надо полагать, он составил для них плейлист! — О, Господи, — прошептала Адора, закрыв лицо руками. Как бы сильно ей не хотелось на них разозлиться, у неё просто не было сил. К тому же, неужели вот так это выглядит со стороны? Будто какая-то дурацкая история, которая в упор отказывается замечать незаживающую рану и чудовищную боль, через которую они прошли, через которую они заставили пройти друг друга? То, что теперь происходило между Катрой и Адорой, было абсолютно не похоже ни на один фанфик из тех, что ей когда-либо приходилось читать или сочинять самой. — Вот как, будете делать ставки на то, когда мы сойдёмся? — она закатила глаза, чувствуя себя преданной, всё ещё не в силах отойти от шока. — О, а это идея, мне как раз нужны деньги на тетради… — БОУ! — возопила Глиммер, немедленно заставив его заткнуться, а Энтрапту ещё раз подпрыгнуть. — Сейчас не время! Сейчас, по-моему, лучше всего извиниться… — Прости, Адора. Мы перешли всякие границы. — По крайней мере, Боу был искренен. — … и найти Адоре что-нибудь поесть. Как по команде, живот у Адоры снова громко заурчал. — Уже! — она и глазом моргнуть не успела, как Боу оказался у главного холодильника. О Господи, еда. Еда — это звучит чудесно. Пищеварение — звучит восхитительно. Быть в состоянии формулировать связные мысли, потому что уровень сахара в крови не на угрожающе низком уровне — это хорошо. Держаться на чём-либо, помимо эмоций — звучит отлично. Будто какое-то жадное, ненасытное животное Адора вырвала из рук Боу коробку для еды на вынос, едва только он вытащил её из холодильника, вскрыла с такой силой, что сорвала замочек, и принялась запихивать сэндвич с жареной индейкой, беконом, салатом и помидорами в наполнившийся слюной рот, пока кто-нибудь или что-нибудь не встало у неё на пути. — Прямо как две стороны одной медали, — пробормотала Глиммер, наблюдая разворачивающуюся перед ней сцену широко распахнутыми глазами. — А? — Адора подняла взгляд от своего сэндвича, который разваливался у неё в руках. «Чёрт, мои помидорки.» — Да ничего, — подруга пожала плечами и вздохнула. — Эй, Глиммер! Тут клиент! — Как раз когда Адора спасла помидор от падения на грязный кафельный пол (она ни за что не упустит ни одной калории, которой, скорее всего, пожертвовала Парфюма), до кухни долетел голос Мермисты, и Глиммер скисла. — Ну, здорово. Ладно, придётся туда вернуться, пока Ястреб не попытался пробить заказ и не вынес всю нашу витрину. — Фей, Глимфер… — Да-да, я присмотрю за Катрой, — Глиммер подмигнула Адоре, которая старалась не улыбаться и одновременно жевать не слишком быстро, чтобы не подавиться. — Я с тобой, детка. С уходом Глиммер Адора осталась наедине с Боу и Энтраптой, и её громкое чавканье — единственное, что не позволяло им окунуться в чертовски неловкое молчание. Хотя Боу, кажется, не особо волновался по этому поводу. Он только безропотно облокотился о кухонную тумбу, глядя, как Адора заглотила вторую половину сэндвича, ни мало не заботясь о манерах. Как уже было сказано, терпение Боу не знало границ. Он столько времени провёл рядом с Адорой и Глиммер. — Лучше? — спросил он, когда Адора расправилась с остатками. Она кивнула, глотая. Из-за сэндвича у неё пересохло во рту, и Адора принялась шарить по кухонным шкафчикам в поисках чего-нибудь попить. — Пожалуй, я слегка слетела с катушек. — Мы тебя не виним. — Боу умолк, когда она направилась к холодильнику. После тридцатиминутной лекции об опасности дегидратации, которая в устах Парфюмы едва не обернулась проповедью, Глиммер забила один из основных холодильников на кухне бутылками с водой. («Они пластиковые, так что пожалуйста, не говорите Парфюме», — и Глиммер заставила их поклясться именем Отряда Лучших Друзей, что они не проболтаются.) — Ну, правда, привлекательные люди, они такие, а я должен признать, Катра — очень даже. Приложившись к одной из бутылочек, Адора так посмотрела на Боу, что он вскинул руки. — Эй, не буду я за ней волочиться, я целиком и полностью за команду Катрадора, всегда готов помочь моей соседке обрести свою любовь. — Любовь, ну да, конечно, — фыркнула Адора. — Что? Я серьёзно! — он стал настаивать, но благими намерениями снова заслужил смешки и закатывание глаз. Адора допила остатки воды одним стремительным глотком, а Боу потрясённо ахнул, прямо как в тот раз, когда они все вместе смотрели «Королевские гонки». — Адора! Ты же не из тех, кто не верит в любовь, правда? — Пффф, нет! Я верю в разные виды любви: платоническая любовь, любовь, которая может быть к лошадям и вообще ко всем зверюшкам, любовь, которая возникает к ужасно славным деткам в метро… — Но не романтическая? — закончил он, приподняв брови. — Не знаю, разве настоящее романтическое чувство это… ну, ты понимаешь, не редкость? — Наверное, она говорила о той, чьи отношения все до единого отправились на помойку, или о своей опекунше, чей постоянный партнёр свалил после того, как она вернулась домой с ужасным диагнозом и неутешительным прогнозом. Наверное, такие мысли могли родиться в комнате, где одинокими ночами она смотрела на идеальное свадебное фото, чтобы фотография совершенно чужих жениха и невесты исчезла в пламени у неё в руках. Боу открыл рот, чтобы парировать, но тут Энтрапта его опередила. — Нет, не редкость. Не с научной точки зрения. Если задать высокую статистическую значимость к твоему описанию «настоящей любви», она встречается гораздо чаще, чем можно подумать. Я незаконно установила приложение для кое-каких потрясающих исследований на iPad, который мы выставляли в магазине… — Хорошо, спасибо, Энтрапта! — прервала её Адора, пытаясь скрыть панику в голосе, Энтрапта подняла свои защитные очки и уставилась на них обоих. — Смотрите, мне уже за двадцать. Я работаю на двух работах, и пытаюсь книгу опубликовать, когда мне искать любовь? В смысле, ну, правда. — Так, может, ты уже давно её нашла и, как бы, потеряла и снова нашла? Голос Боу эхом отдавался у неё в голове, ладони у неё снова вспотели. Адора стиснула своё собственное запястье так, словно от этого зависела её жизнь, и почувствовала, как бешено бьётся пульс — Господи, опять у нее паническая атака, уже штуки четыре было! — она смотрела мимо Боу, на то, как в холодильнике отражаются огни. Золотой и голубой были выжжены у неё на сетчатке, неизменно стояли перед глазами. Адора закрыла глаза; голубой и золотой, золотой и голубой, плясали на обратной стороне век. Всё это время Адора была свято уверена, что сломлена, раздавлена неудачами; равнодушная судьба с самого рождения уготовала ей одни несчастья, и отнимала, и отнимала, и отнимала, пока от неё не остались обглоданные кости, которые под непрекращающимся натиском разлетелись на куски. Всю её жизнь люди обещали, заливались соловьём, предрекали, что любовь снова сделает её целой. Только любовь никогда не задерживалась, никогда не лечила её поломанные руки и разбитые колени, никогда не сбивала с ног и не выколачивала воздух из лёгких. Адора уже жила тремя разными жизнями, разрываясь на части между прошлым и будущим, где больше не было никакого смысла ходить на свидания, потому что это не более чем слабенькое средство, чтобы отвлечься. А потом, прямо когда она готова была развалиться под тяжестью груза, который сама на себя взвалила, к «Лайт Спиннер» на своей машине подкатила Катра. Катра заставила её снова почувствовать себя целой, а именно этого Адора и хотела всё это время. Но это было слишком, она этого не заслуживала, и не было никаких доказательств тому, что любовь — это просто снова стать целой. Не было никаких доказательств, что любовь — это то самое чувство, хоть что-нибудь из того, Катра заставила её почувствовать. Разве это не должно быть нечто большее? — Боу, почему ты пытаешься внушить мне, будто у меня есть какие-то чувства… к… к Катре? — "Веди себя уверенно. Веди себя уверенно." — Потому что я считаю, что так и есть! — что ж, по крайней мере Боу был честен, как и подобает взрослому человеку. — Как будто ты не вскакивала семь раз за ночь, чтобы сделать презентацию на тему «как справиться с визитом Катры в пекарню», распечатать её и вклеить в ежедневник, который ты потом оставила открытым на кухне! "Так вот куда я дела ежедневник." — К тому же ты просто взбесилась, когда она не захотела тебя целовать! Ты откровенно с ней флиртовала! — Между мной и Катрой ничего нет! А ежедневник ничего не значит, Боу! Я просто… ну, знаешь, слишком заморачиваюсь! — так ведь? Разве это отличалось от того, как Адора готовилась к собеседованию при устройстве на работу в «Лайт Спиннерс» или заметок, которые она писала, обдумывая Ши-Ру? Она закусила губу, руки её не переставали двигаться ни на минуту. Это были такие же бессонные ночи, такая же тревога, так же бросало в жар. Адора усмехнулась, отворачиваясь от Боу. Но стоило закрыть глаза, голубой и золотистый огни по-прежнему вспыхивали на сетчатке. Теперь, если подумать, становилось ясно, что Адора поступила крайне неосмотрительно и очень импульсивно, когда выбрала для презентации основным шрифтом «Garamond» вместо «Times New Roman». Она выкидывала такое, только если тревога совсем ослепляла её. — Да мы едва общаемся! — она снова испробовала этот аргумент, в надежде, что он пробьёт брешь в умозаключениях Боу. — Слушай, Адора, мы с Глиммер твои друзья, мы были твоими лучшими друзьями с первого курса, но на этой неделе ты провела больше времени, переписываясь с Катрой, чем с кем бы то ни было. — Вовсе нет! — Адора упёрла руку в бедро, голос у неё дрожал. — Ты отправила нам в общей сложности три сообщения — и то в групповой чат! — У меня нет к Катре никаких чувств, Боу! — Ладно, ладно, если ты так говоришь. Я молчу. — Боу покачал головой и, сдаваясь, поднял руки вверх, но стоило Адоре решить, что она выиграла битву, как он обернулся. — Но, может, не знаю, нам узнать мнение со стороны? Эй, Энтрапта? — Да? — она развернулась на колене, с гаечным ключом в руке и заинтересованным выражением на лице. — Каково определение «отрицания»? — он глянул через плечо на Адору с лукавым взглядом и гордым видом. А этот парень точно знает, когда берёт верх. — О. Ну, с тех пор, как Скорпия на спор заставила меня прочитать словарь, прошло много времени, Катра швырнула в меня словарём как-то раз, когда мы вместе были на смене… а, да, вам нужно определение. Отрицание, существительное — объявление чего-либо не соответствующим действительности или отказ признавать нечто востребованным или желанным, но, я полагаю, если открыть словарь и найти там «отрицание», рядом будет фотография Адоры. Охнув, Боу резко крутанулся назад и ткнул в Адору указательными пальцами. Адора, скрестив руки на груди, удерживала занимаемые позиции. — Мой эксперимент удался? Бомбит? — Энтрапта выглянула из-за Боу, чтобы увидеть, как Адора кипит от злости. — Более чем! — голос у Боу дрогнул, он был просто в восторге. — Никогда не меняйся, Энтрапта, никогда не меняйся! — В мои планы на будущее это не входило… — И как это доказывает, что мне нравится Катра! Ради Бога, «нравится»? Я… я прям как в шестом классе! — Адора топнула ногой. Она понимала, что говорит и ведёт себя как ребенок, и что просто-напросто закатывает истерику, но Боу, кажется, её не слушал. — Ну, ты определённо к ней неравнодушна. — он явно собирался сегодня совершенно вывести её из себя. Неравнодушна. Адора так и слышала, как Катра хихикает над словом «неравнодушна», да и над самой его сутью. Покачав головой, Адора снова сказала: — Боу, я ничего не чувствую к Катре. — И все же эти слова казались чужими, будто они принадлежали не ей. — Обстоятельства свидетельствуют, что ты чувствуешь кое-что, — заметила Энтрапта. — У тебя дрожат руки, несмотря на то, что ты поела, а температура здесь адекватная, у тебя расширены зрачки, щёки и грудь покраснели… — Ладно, хватит, Энтрапта! — закричала Адора, прикрывая грудь, после того, как глянула вниз — "ну, здорово, я выгляжу как Кайл, когда на солнце обгорит" — и увидела, что она залилась пунцовым румянцем. Что, и лицо у неё выглядит так же? О, нет. — Ну, допустим, есть у меня чувства, я сказала допустим, но нам с Катрой предстоит пройти много миль, прежде чем мы окажемся в волшебной сказке, которую вы с Глиммер для нас распланировали. Ты уж извини, Боу, просто не тот расклад… звёзды не сошлись, или как там тебе будет угодно выразиться. — Ты боишься, — пробормотала Энтрапта, ковыряясь в своей сумке. — А? Она извлекла оттуда паяльную лампу и зажигалку. ("Вот теперь мне страшно.") — Ты боишься быть счастливой. Ты делаешь в голове подсчёты, и результаты не сходятся. Риск того не стоит. Катра демонстрирует похожее поведение, когда мы дома. — Энтрапта улеглась на спину, сунув голову в духовку, и свободной рукой выбросила оттуда целый клубок обрезанных проводов. Боу и Адора переглянулись. «Зачем они были нужны?» — произнесла она одними губами, но Боу только недоуменно пожал плечами. Оказывается, пока Боу, Глиммер и Адора обсуждали её щекотливую ситуацию с Катрой, Энтрапта разматывала провода, как будто это была изолента. Боишься. Это слово было, как удар в живот. Адора боялась всю свою жизнь. Миссис Уивер. Смерти Мары. Того, что осталось в её прошлом и не давало ей устремиться в будущее. Боялась подвести тех, кого любила. Боялась облажаться и одновременно была в ужасе от успеха. Боялась двигаться вперёд. — Ты смелая, преданная, — говорила Разз, — И всё-таки ты боишься. — Но как… — Адора с ног сбивалась, чтобы угнаться за неугомонной Разз. В шестнадцать Адора возвышалась над старушкой как башня, но она всегда была выше. Её новые ноги, нескладные, как у паука-косиножки, были результатом очередного болезненного скачка роста. Но утром после похорон Мары, Адору терзала иная боль. И то, что Разз занималась делами, как обычно, как будто ничего не изменилось и всё в порядке, нисколько не помогало. Её не волновало, что все вещи Адоры разбросаны по и без того замусоренному полу — в отличие от Адоры её не заботило, что, будучи практически слепой, даже с палочкой она может упасть. — Как мне перестать бояться? — Перестать бояться? — Разз разразилась смехом. — Зачем тебе такие глупости? Глубоко вздохнув, Адора моргнула и самый близкий к бабушке образ из тех, что у неё были, рассеялся, сменившись кухней и обеспокоенным лицом Боу. "О, Боу." Адора предположила, что это она тому причиной. Кажется, они ещё не все детали обсудили. Вместо этого она повернулась и посмотрела на их общую старую подругу со времён колледжа, которая отложила паяльную лампу на пол и теперь бормотала что-то себе под нос, разглядывая духовку изнутри, подсвечивая себе фонариком от телефона. — Слушай, Энтрапта? — позвала Адора, волоча ноги к духовке. — Да? Адора помедлила секунду, пытаясь придумать, как лучше всего сформулировать вопрос. — Какая… Катра, какая она, как соседка? — А. — Энтрапта приподнялась на локтях и наморщила лоб, пока обдумывала слова Адоры. — По моей шкале соседей я бы дала Катре 8.4, плюс-минус 0.2 балла в те дни, когда она нестабильна или, наоборот, миленькая. Катра разрешает мне ставить эксперименты и следит, чтобы я ела. Например, в тот раз, когда мы обе лишились бровей. Я так перепугалась, когда она принесла «Hot Pockets», которые сделала в микроволновке, после того, как я её усовершенствовала. "Она лишилась бровей? О, об этом я ещё спрошу." — Я думаю, у неё проблемы со сном. Я провела несколько экспериментов во время её худших ночей, но не смогла выяснить, что может ей помочь. Ясно только, что она хочет, чтобы её оставили в покое. Она интроверт, но подружилась почти со всеми в нашем доме. В последнее время Катра большую часть времени проводит в одиночестве, рисует. — Рисует? — когда они разговаривали, Катра всегда принижала себя, если речь заходила об этом. — Да, когда не может заснуть. А это бывает часто, я же говорила. Тут ещё много других факторов играет роль. К сожалению, она не позволит мне проверить, хотя я показала ей, как пользоваться моей модификацией её ноута, — вздохнула Энтрапта и показала на свою спортивную сумку рукой без перчатки. Адора слегка подтолкнула к ней сумку ногой. — Да, это похоже на Катру. — Катра рисует? — оживился Боу. Адора и Энтрапта одновременно обернулись к нему и кивнули. — У неё отлично получается. — Она восхитительна, — выдохнула Адора. Это заставило Энтрапту посмотреть в её направлении, она почти чувствовала, как Энтрапта уставилась на неё за стеклами очков. — Ты знаешь, что у неё есть татуировка, она сама её набила? — Адора кашлянула, стараясь переменить тему разговора. Боу вытаращил глаза и расплылся в улыбке. — Да, конечно… а, ты Боу спрашиваешь. Ты знал, Боу? — спросила Энтрапта. — Неа! Вот это круто! Постойте… разве это не очень больно? — голос у него дрогнул, лицо перекосило, он сморщил нос, и зрачки его увеличились раза в три, как в тот раз, когда Анжела заставила их сделать прививки от гриппа. Каким бы рациональным и уравновешенным Боу ни был, даже он не мог справиться со своими старыми детскими страхами. Боу питал глубоко укоренившийся страх перед иголками. Он стыдился этого и скрывал. Так что каждый раз, теряя сознание после прививки — и ещё один раз в коллежде, когда он пошёл вместе с Глиммер (она шла сдавать донорскую кровь), все узнали о его паническом страхе, потому что Боу рухнул на пол при одном только виде сверкающей серебряной иглы — он уходил от этого разговора, разумеется, как следует прооравшись. — Они меня пугают, ясно! Обморок — это совершенно нормальная реакция на жуткие вещи! Но, слушайте… Я же это сделал! Я сделал прививку! Это всего лишь закоренелая фобия крове-иголко-ран! — вопил он, приставив ладошки ко рту рупором, так чтобы все в аптеке знали, что он справился. Потом он рубанул кулаками воздух, поднялся с полу и объявил, что все вместе они пойдут есть замороженный йогурт, включая Анжелу, к большому сожалению Глиммер. И дураку ясно — о том, чтобы Боу набил тату, не могло быть и речи. Адора удивилась, что он немедленно не впал в кому прямо на кухонном полу, несмотря на то, что весь посинел, потом посерел, потому что аж дышать перестал при одной только мысли о том, что Катра добровольно и многократно втыкала иглу себе под кожу. — Я полагаю, Катра выработала у себя устойчивость к боли, или ей это просто нравится, — Энтрапта снова принялась выдёргивать провода из их адски дорогой духовки. — У неё несколько татуировок, боль не имеет значения. — Несколько, — он побелел и тоненько пискнул. — Это так круто и совсем не страшно… Адора, ты чего? Ты прям будто готова что-нибудь разнести. В ответ Адора пожаловалась: — Да Катра. Эта овца не даёт мне посмотреть на свои татуировки. С тех пор, как Адора случайно увидела линии чернильного рисунка на запястье Катры, а потом Катра упомянула, что он не единственный, мысли о других произведениях искусства на её теле витали у Адоры в голове. В минуты затишья между хаосом, творившимся в пекарне, идиотскими закидонами в «Лайт Спиннерс» и тревожными размышлениями о том, что Ши-Ра близится к концу, Адора всё время возвращалась к этому. Что там было набито? Кошка Селена пришла из её прошлого, это были следы воспоминаний, там, где они всё время будут напоминать о себе, так что же могут символизировать остальные? И где они могут быть? Адора старалась не слишком зацикливаться на этой мысли. Во время совместных поездок Адора старалась не давить на неё. Катра покажет ей свои тату, когда будет готова. Нужно было набраться терпения. Какая жалость, что Адора была не из терпеливых. — Энтрапта, ты видела её татуировки? — Ну конечно, Адора, — отозвалась Энтрапта, даже не отрывая глаз от духовки. — Мы живем в одной квартире, и поскольку жилое пространство составляет 63,0179 квадратных метра, мы все видели друг друга голыми, последний раз это произошло 4,5 дня назад, когда моя крыса, Эмили, прыгнула на Катру в душе. — На лицах обоих, Адоры и Боу, были одновременно написаны испуг и любопытство. — Этот опыт показал, что количество татуировок у Катры со времени предыдущего инцидента осталось прежним: по одной на каждом плече, две на рёбрах, одна из них прямо под левой грудью, а другая немного пониже, одна на запястье — та, которую, как сказала Адора, она сама набила, и одна у основания шеи. — "О, то есть на всех подходящих местах, которые легко спрятать." — Ух ты, Энтрапта, Я помню, что у тебя была очень хорошая память, но чтобы в таких деталях. Я поражён, — Боу улыбнулся. По крайней мере, он больше не переживал из-за иголок. Энтрапта коротко поблагодарила. — Вот бы и мне на них посмотреть! — Адора всплеснула руками и принялась наматывать круги по кухне. Боу поперхнулся смехом, голос у него сделался низким: — Разве для этого не придётся раздеть Катру? — А ты вообще молчи, Мистер Катрадора! — Зовите меня так до самой смерти. — Она только всё усложняет! В смысле, сегодня она пришла, привезла Энтрапту, и ей пришлось вытерпеть сарказм Фросты и навязчивость Парфюмы и Ястребисту, — Адора закатила глаза. — Да она в жизни эту дурацкую куртку не снимет! Да если я её вежливо попрошу, она откопает где-нибудь изоленту и примотает к себе куртку! — Ооо, а у меня есть изолента! — вставила свои пять центов Энтрапта. — Адора, разве Глиммер не говорила тебе только что набраться терпения и доверять Катре? — поинтересовался Боу. "Я терплю! Я терпела неделями! Я не давила на неё с предложением делать иллюстрации, даже не упоминала об этом! И я больше не могу!" Однако всё это время, вдруг сообразила Адора, стремительно и сосредоточенно расхаживая по кругу и колотя по ладони кулаком, она действовала неправильно. Она знала, что привычный ей метод грубой силы не приносит желаемых результатов, так что, вероятно, настало время сменить тактику. Катра… Катра была бы умнее. Исподтишка, украдкой — вот как она действовала, она забиралась людям в голову, и Адора попадалась на это снова и снова. Но когда сама Адора начинала действовать тайком и вести себя как Катра, всё в корне переменялось. На глаза Адоре попался термостат на другом конце кухни. — Что если… что если я заставлю её снять куртку… так, что она не узнает, что я заставила её снять куртку? — Эй, Адора? Ты что делаешь? — в голосе Боу послышалась крайняя озабоченность, едва Адора, отшвырнув свой фартук, промаршировала к термостату и сорвала жёлтый стикер, на котором розовой ручкой с блёстками было написано: «НЕ ТРОГАТЬ!!!». Адора выдохнула через нос, пытаясь избавиться от угрызений совести. "Прости, Глиммер." Потом она ткнула пальцем в крохотную резиновую стрелочку, которая указывала вверх, и испытала чувство какого-то нездорового удовлетворения, наблюдая, как температура поднимается с 20 до 30 градусов. — Действую, — хвостик Адоры хлестнул её по лбу, когда она с улыбкой повернулась к своему соседу. Пришло время поиграть с Катрой по её правилам. — Может, тебе снять свитшот, Боу, здесь становится жарковато.